***
Как только Рот увидел Фрая, он захотел его. Захотел иметь его, иметь рядом, иметь внутри. Он хотел сожрать Джейкоба и разорвать его на части, чтобы посмотреть, что же там. Каждый раз, когда Джейкоб лежал на кровати и спал, он ощупывал шершавыми пальцами эту совершенную поврежденную кожу, прикасался к нему и вылизывал, пока тот снова не просыпался, охотно раздвигая ноги для очередного раунда. О, Джейкоб издавал сладчайшие звуки, такие темные и грязные, что Рот дрожал от восторга. Джейкоб знал, чего хочет, но ему было стыдно за это за пределами спальни. Он всегда говорил "в последний раз", но не мог сказать Роту “нет”. Это был порочный танец, от которого Рот никогда не уставал, и он любил эмоции на лице Джейкоба, когда находил еще одну вещь, способную заставить его подчиниться. Максвелл шептал о вещах, которые он хотел сделать с Джейкобом, пока они стояли на крыше и позволял своим ребятам делать всю работу. Он смотрел, как ассасин натягивает капюшон ниже на лицо, пытаясь скрыть нежный румянец. - Прекрати это, Рот. Но он никогда не смог бы. - Последний раз, - всегда настаивал Джейкоб, но затем снова пролезал через окно Рота прямо в его объятия. - У этого дома есть двери, мой дорогой. Ты хочешь сделать работу Льюиса бесполезной? Джейкоб просто поцеловал его со вкусом вина на губах и жаром смерти, исходящим от его кожи. - Я ассасин, - выдохнул Джейкоб и издал голодный звук в рот любовника. - Двери скучные. И что же на земле, небесах или в аду было способно разрушить их? Джейкоб был полностью его, он никогда не отказывал ему, никогда. Он возвращался каждый раз. Кроме той ночи. В ночь после того, как они поссорились из-за кучки детей на службе у Старрика. Не только страх, который он увидел в глазах Джейкоба, разозлил его. Это был тот факт, что эти сиротки волновали его так сильно, сильнее любой цели Рота. Эта ребятня ничего не значила в Великом плане, и тот, кто был свободен, знал бы об этом. Он физически чувствовал, как Джейкоб ускользает из его собственнических крепких объятий, как любовник, которого утащили сильные морские волны. Рот почувствовал, что часть его души умерла в этот момент, и его следующий шаг был логичен. В конце концов все закончится смертью. Все это знали.***
Рот проснулся со стоном. Во рту стоял вкус пепла, а кожа была такой чувствительной, что даже одеяло царапалось и заставляло ее болеть. - Воды, - прохрипел он, и стакан вина тут же поднесли к его губам. Рука на затылке поддержала его, чтобы он мог пить. - Простите, сэр, но вы никогда раньше не требовали воды. Льюис. Рот открыл глаза, но ему сразу же захотелось закрыть их снова. Голова болела, кружилась, во рту все еще было сухо, и он не мог перестать кашлять. - Зачем? - ему удалось спросить, прежде чем он снова согнулся, и Льюис просто оставался неподвижно стоять рядом. - Простите, сэр, - повторил он, - но такую смерть нужно ещё заслужить, Вы сами так сказали. Потребовались дни, пока Максвелл снова не почувствовал себя собой, пока он перестал чувствовать привкус дыма на кончике языка. Старрика не волновало, что один из его подручных был нездоров, они умирали, как мухи, и все на его были заменяемыми. Ассасины будут пытаться отрезать головы, но на месте старой всегда появляется новая. Было странно возвращаться к жизни без Джейкоба, и Льюис часто находил его за письменным столом, яростно пишущим на бумаге. Он отправлял своих подчиненных в другие районы, чтобы не убивать Джейкоба, а дразнить его, заманить обратно. Существование в одиночестве казалось теперь невозможным. Он может заставить Джейкоба убить его в конце концов. Ему просто нужно больше стараться. - Сэр, - Льюис тихо закрыл дверь позади него. - Мистер Старрик хочет оповестить вас, что он убил ассасина. Перо Рота замерло над бумагой и большая капля чернил упала вниз, растекшись темным пятном на уже написанных словах. - Убил? Когда? - Он не сказал. Рот почувствовал оцепенение, словно больше не знал, как чувствовать. Это было как будто он потерял все, что у него было, как будто Джэйкоб уже умер для него. О, так может это и был секрет Льюиса и его потерянных эмоций? Рот не сожалел о том, во что превратил его. И он не жалел Джейкоба. - Все пытаются разрушить мой планы? Что ж, возможно, я должен радоваться. Все дело в сюрпризах, не так ли? Думаю, пришло время двигаться дальше, Льюис. Этот город больше ничего не может мне предложить. Тот слегка поклонился: - Очень хорошо, сэр.***
Но они никогда не заходили так далеко. В глухую ночь, когда Рот собрал с полки несколько книг, чтобы взять с собой, он услышал звук позади себя. Он был таким знакомым, что у него по спине побежали мурашки, приятные, но отягчающие. Он положил книги, которые держал в руках и медленно повернулся. Улицы все еще освещались уличными фонарями, так что он мог легко разглядеть силуэт человека в капюшоне, сидящего на корточках в оконной раме. Значит, не мертв. Между ними повисла минута молчания, заполненная рассматриванием друг друга. Свет маленькой свечи рядом с Ротом не доставал до фигуры в капюшоне, но он все равно знал её. Он знал форму, запах, окутывающий пространство вокруг и звук, который издавали ботинки, когда опускались на пол. - Старрик убил мою сестру… Его голос. Это была единственная вещь которую Рот не узнал. Джейкоб походил на раненое животное, умоляющее прикончить его, печаль и ярость отравляли его слова. На мгновение Рот подумал, что он жалок, что это не тот мальчик, которого Максвелл полюбил. Но потом он вспомнил, что и сам когда-то был таким же. Когда не был свободен. Возможно, сейчас он мог вывести Джейкоба оттуда. - Он убил Иви, мою сестру, - у Фрая все еще был капюшон, и когда он подошел ближе, выйдя в тусклый свет, Рот увидел часть его лица. У него на щеках блестели следы, соединяющиеся под подбородком, и Роту понадобилось мгновение, дабы понять, что это были слезы. Он никогда раньше не видел, чтобы Джейкоб плакал. Рот осторожно потянулся к нему, но остановился на полпути, когда заметил, что на нем все еще были перчатки. Он всегда носил их, потому что мир был отвратительным местом, но Джейкоб единственный, к чему он должен прикасаться голым, кожа к коже. Он укусил перчатку за кончик пальца, а затем стянул ее зубами, бросив на землю. То же самое он проделал и с другой, и прошло всего несколько секунд, прежде чем он откинул капюшон и провел пальцами по лицу Джейкоба. Он скучал по этому. Но глаза Джейкоба были полны горя, и он немедленно прильнул к Роту, взвалив на него весь свой вес. - Помоги мне, - почти умолял он. - Помоги мне убить Старрика, я не смогу сделать это один. Максвелл внимательно осмотрел его лицо, поглаживая щеку Джейкоба, касаясь его губ. - О, мой дорогой Джейкоб. Почему я должен помогать тебе после всего, что ты сделал? Он видел, как Джейкоб глотает слезы и печаль, пока не осталось ничего, кроме решимости и гнева. - Ты забыл? Я не могу сказать тебе нет...но и ты тоже не можешь отказать мне. Если ты мне поможешь, я пойду с тобой. Он не сказал "я последую за тобой", этот умный мальчик. Джейкоб подчинялся ему только в постели или в самых темных уголках этого города. Но Рот не должен забывать, что он ассасин, его храбрый маленький ассасин, который любил соревноваться и кровоточить в боевых ямах, ярость которых могла покрасить все улицы в красный цвет. Это было то, чего хотел Рот, равный партнер, с которым он мог бы поделиться всем. Он так устал от слуг. Возможно, это был их шанс. - Ты пойдешь со мной? Куда? - Куда угодно. Я всегда хотел. И теперь меня ничто не удерживает. Рот промурлыкал: - Иногда нужно потерять что-то важное, чтобы оказаться на свободе. Боль вернулась в глаза Джейкоба, и он быстро закрыл их, но Рот успел ее заметить. - Я бы все отдал, чтобы вернуть ее. - Даже меня? - Даже тебя. Если бы я убил тебя, достаточно отвлекся бы Старрик, чтобы оставить ее в покое? Теперь Фрай смотрел на него, все еще не разжимая рук, и Рот не мог отрицать его правду. Он притянул его еще ближе, пока их губы не оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. - Возможно. В каждой пьесе каждая смерть имеет свой смысл, ничего не происходит просто так. Быть может, именно поэтому большинство людей предпочитают трагедию сказок своей жалкой жизни. В этом же мире ты можешь винить только себя за каждую совершенную ошибку. Или бога. Мы должны быть свободны от этого, мой дорогой. - Я хочу лишь мести. Рот почти улыбнулся ему. - Хорошо. Это первый шаг. - Так ты мне поможешь? - Джейкоб действительно казался удивленным. - Ты сам сказал это. Так как я могу отказать тебе в этом? Рот наклонил лицо Джейкоба ниже за подбородок, для поцелуя, полного отчаянной потребности в чем-то, что они оба считали потерянным. Но они все еще хорошо помнили тела друг друга, и когда он толкнул Джейкоба на стол, казалось, что ничего не изменилось. С каждым прикосновением и каждым предметом одежды, упавшим на пол, воспоминания о предательстве исчезали в ничто. Джейкоб покраснел и начал задыхаться, когда Рот сунул в него свои смазанные маслом пальцы, нежно подготавливая его к чему-то менее ласковому. Джейкоб просил большего, еще один палец, еще одно прикосновение, еще один поцелуй. Он лежал на спине, тонкий свет свечи делал его кожу визуально мягкой, как шелк, но Рот чувствовал каждый шрам, когда прикасался к нему. Фрай был жестким, сформированным этим миром, и Рот любил это. Он любил все в Джейкобе. - Пожалуйста…- это звучало не как мольба, больше как требование, и Рот обязан был его исполнить. Он зацепил одну из ног Джейкоба за сгиб локтя и глубоко надавил, вызывая стон удовольствия у молодого человека. Рот закрыл глаза, когда вошел в него, но только на мгновение; он всегда хотел смотреть на Джейкоба, видеть, как тот извивался и выгибался под ним, как воспринимал каждый толчок так, словно это был подарок. Рот ускорил темп, его кости уже слегка устали, но он все еще намеревался довести Джейкоба до края. Он склонился над ним ниже, прижимаясь к разгоряченному телу и тяжело дышал, когда слова слетели с его губ. - Когда все это закончится...Ты будешь моим навсегда, не так ли? Джейкоб зажмурил глаза и вцепился в край стола, чтобы не сползти на пол. Рот был груб, но он ничего не мог с собой поделать, он толкнулся глубже и вцепился зубами в шею Джейкоба. Он и раньше оставлял там следы, но на этот раз ему захотелось прокусить кожу, попробовать медь на вкус, и услышать возбужденное хныканье своего прекрасного мальчика. - Да, - прошипел Джейкоб. Рот не знал, наслаждался ли он происходящим или отвечал на вопрос. Возможно, все сразу. Он двинул бедрами еще несколько раз, а затем кончил в Джейкоба с низким стоном, колени подгибались, заставляя опуститься вниз. Но вместо этого он позволил своему телу упасть на Джейкоба, не смотря на мокрый беспорядок между ними, и отдышаться. Он не думал, что они когда-нибудь снова будут вместе, выдохшиеся и разморенные. Максвелл все еще не сказал ни слова, просто слизывая кровь со своих губ. - Мой отец,- вдруг сказал Джейкоб, слова были невнятными от облегчения. - Он не заботился о нас... Ему было все равно, что мы дети. Все, чего он хотел, - это братство убийц, которые бы подчинялись ему. На детей не должны смотреть, как на взрослых, они не должны работать на фабриках, чтобы выжить или подвергаться жестокости улиц. Это задело за живое... Я не мог этого сделать. Рот понял, что он имел в виду тот роковой день на крыше. - А что бы ты сделал вместо этого?- спросил он Джейкоба, все еще находясь внутри него. - Усыновишь их всех, чтобы чувствовать себя лучше? Быть больше, чем твой отец? Джейкоб чуть не рассмеялся. - Заманчиво. Поможешь мне с этим? - Я бы мог дать тебе слишком многое, теперь я это понимаю. Ты меня развратил. Джейкоб испустил отчаянный звук, нечто среднее между смехом и рыданиями, снова соединяя их губы. - Я развращаю тебя? - прошептал он между поцелуями. - Ну, у меня есть одна идея. Рот вздрогнул от изменения голоса Джейкоба. Он стал темнее и глубже. Возможно, Максвелл смог бы отдать немного своей свободы за это. Это цена, которую стоит заплатить.***
Старрик лежал мертвым на земле, плащаница стала его собственностью, и Роту было понятно, что тамплиер был более респектабельным в смерти, чем в жизни. Джейкоб склонился над ним, окрашенный кровью клинок все еще парил над трупом. Рот ничего не чувствовал по отношению к смерти своего бывшего работодателя, его заботил только Фрай и его месть, потому что теперь он мог отпустить свою сестру. Рот мог видеть изменения в глазах ассасина, как все его лицо ожесточилось, когда он вытер белый кусок ткани о рану на чужой шее. Они вернули плащаницу туда, где она была заперта, оба были не заинтересованы в такой силе. Рот знал, что истинную силу представляют люди, а не артефакты. Эта же позволит тебе умереть такой же жалкой смертью, как Старрик. Теперь Джейкоб мог уйти и никогда не вернуться назад. - Куда мы идем сейчас? - Джейкоб помог Роту взобраться на крышу Биг-Бена, рассвет почти ослепил их. Легкий туман покрывал улицы Лондона, открывая только крыши, которые так любил Фрай. Он мог путешествовать по городу, ни разу не коснувшись земли. Рот улыбнулся своей лучшей дьявольской улыбкой и прижался к спине Джейкоба, подняв руки, словно крылья грача. - Просто закрой глаза и выбери направление.