***
Оставшись наедине, два молодых мага обдумывали своё положение в более спокойной обстановке. И каждый пришел к не самому утешительному выводу — в обозримом будущем ничего кроме боли и смерти их не ждало. Драко знал, что его наверняка уже причислили к предателям. Его бывшие однокурсники с радостью доложили о его действиях во всех подробностях. Малфой гневался на себя за столь глупую и эмоциональную выходку. Он корил себя, куда же делись сдержанность и хитрость настоящего Слизеринца. Не без усмешки он думал, что поступил сродни Поттеру, в порыве секундной ярости, не обдумав последствия. «Поттер… Проклятье», — вспомнил про смерть заклятого «друга» и посмотрел на свою соседку. Он заметил, как Гриффиндорка закусив губу почти до крови, о чем-то бурно размышляла. В какую-то секунду его внезапно озарило — рядом с ним теперь никого, кроме Гриффиндорки. Если и она уйдет, то он останется совсем один. Малфой поспешил избавиться от этих нелепых мыслей и внимательно вглядывался в девушку рядом с ним. Её уставшие, но от этого не потерявшие очаг жизни, глаза лихорадочно блуждали по поверхности столика. Её тонкие брови застыли в хмуром положении, говоря о бурной мысленной деятельности девушки. Чем дольше он всматривался, тем больше отмечал насколько её глаза красивые, аккуратный, слегка вздернутый носик, да и остальная часть, в общем. Драко невольно вспомнил невзрачную, лохматую девчушку с длинными передними зубами с копной книг в руках, и та девочка никак не могла быть той же девушкой, которая сейчас сидит совсем рядом. Найдя в себе волю, он перевел взгляд на пустой стакан и ждал, сам не зная чего, но ждал. В конечном итоге, что ему еще оставалось… Когда Элейн собиралась со столика, Гермиона с неким нарастающим испугом проводила глазами её до выхода из забегаловки. Её сердце радостно забилось, когда увидела, что Элейн не собиралась незаметно покинуть их. Хотя, Гриффиндорка понимала, что ей с ними опасно. Гермиона сумбурно металась в собственных мыслях. Один голос твердил: «бросить всё и найти родителей». Другой голос требовал справедливости. И глас последнего затмевал всех других. Она вспоминала о крестражах и прикидывала шансы и вероятность собственной охоты за ними. Не слишком забегая наперед, пока же Гриффиндорка решила отдохнуть и по возможности разузнать общую обстановку дел в Магической Англии. Дело омрачало полное одиночество. Тут думай — не думай ясно, в одиночку будет невыносимо трудно. К тому же чувство потерянности никак не покидало её с момента пробуждения в лесу. Сколько себя помнит, Гермиона редко чувствовала такое давящее одиночество. Пусть и до Хогвартса жизнь не баловала её друзьями, зато после поступления она обзавелась настоящими друзьями. А сейчас рядом с ней никого, только ненавистный Малфой… «Интересно, а есть ли у Элейн друзья?», — призадумалась гриффиндорка. По поводу новой знакомой у неё были противоречивые ощущения. Она отметила, что для маггла она слишком спокойно восприняла весть о существовании магии. Данный факт вызывал у неё тревожные подозрения. Плюс ещё не считать момента, где её чуть не убили, а по её виду и не скажешь, что произошло что-то страшное. Ни намека на панику. Касаемо этого, во время еды она тайком следила за новой знакомой и пыталась выявить у неё признаков страха или хотя бы банального волнения. Ничего. Выражение лица сохраняло безразличие, только ссадины и царапины на лице с забинтованной рукой говорили о произошедшей стычке. Может из-за адреналина, рассуждала ведьма. Как известно, люди по-разному реагируют на стрессовые ситуации. Однако, её внутренний голос твердил, что тут не всё так просто. Всё глубже обдумывая свою участь, Гермиона всё больше начала впадать в безысходность. Вся накопленная усталость, грусть и потеря никуда не делись, тихо съедая её изнутри. Гриффиндорка всем сердцем хотела поделиться со своим грузом на душе с кем-нибудь. Иначе она просто не выдержит. Глас совести кричал, что это будет несправедливо по отношению к другим и вообще эгоистично. «Они тут ни при чем!», — гласил это голос. Гермиона была согласна с этим, она всегда пыталась действовать с учетом всех обстоятельств, взвешивая все опасности и возможные шансы. В этот раз она решила не послушать свой голос разума. Ей как никогда нужен был кто-то рядом, чтобы просто не быть одной и не чувствовать это опустошающую пустоту внутри. А рядом сейчас только Элейн и Драко. Она лучше доверится незнакомке, чем Малфою. И рядом с ней она почему-то не чувствовала себя так паршиво. Не удосужившись обратить на Малфоя и каплю своего внимания, она встала со стола и вышла из кафе.***
На парковке забегаловки добрые дальнобойщики угостили меня сигаретой. Я обернулась и рассмотрела через огромные стекла заведение. Никого внутри кафе почти не осталось. От группы школьников и след простыл. Вдыхая сигаретный дым, я раздумывала, как быть дальше. — В приют возвращаться нет смысла, — говорила Эсхель. — Согласна. Там такой хаос был. Стопудово, полиция уже шерстит всех жильцов и работников. Мне что-то не улыбается отвечать на миллион вопросов. — Так, что нам делать? — задала она вопрос века, на который у меня не было ответа. Моя скучная и серая жизнь рухнула в одно мгновение, превратившись в нечто непонятное. Даже не знаю, что чувствуют на моем месте нормальные люди. Растерянность? Панику? Ужас? Кто знает… Мне же было все равно. Пока-пока приют Вула и всё. Никаких других мыслей. И вместе с ним пусть «магия» катится куда подальше. Прожила 18 лет без неё, проживу ещё столько… На улице моросящий дождь подменил ливень, сгущая мрачные краски небосвода в ещё темные оттенки. Где-то вдали раздавались раскаты грома. Да уж, очень воодушевляюще… — А ты оптимистка. Раз считаешь, что проживешь ещё 18 лет без проблем. — И не говори, Эсх. Нам бы день простоять, да ночь продержаться. — Я никогда не курила. И никогда не пойму тех, кто самовольно покупает себе отраву, — раздался рядом голос Гермионы. Её слова не прозвучали с укором или с осуждением, как это бывало у других людей. — Возможно, потому что они помогают, — выпуская струю дыма, ответила я. Краем глаза увидела, как она сильнее закуталась в пальто. Да, последний месяц лета выдался на редкость прохладным. Мы стояли, наслаждаясь тишиной. Не уверена насчет неё, но я уж точно наслаждалась. Над головой раздавались стуки капель об козырек крыши. Что-то успокаивающее было в этой музыке, заставляющее погрузиться в размышления — обо всём неважном и важном. — Элейн Лайт… — Можно просто Эл, — на автомате попросила я. — Хорошо, Эл… Знаешь… — начала она, — я была вне себя радости, когда мне сообщили о магии. — Гермиона закрыла глаза, видимо предаваясь воспоминаниям. — Сообщили? — поддержала я беседу. — Да. Ко всем детям в одиннадцать лет приходит письмо, где и сообщается о поступлении в Хогвартс. Это школа волшебства, — тут же объяснила она, вспомнив, что я вообще не в курсе о магии. — В одиннадцать и ни годом раньше? — Гермиона кивнула и в задумчивости сжала свои губы. Похоже, она сама только что задумалась об этом нюансе. О магии сообщали простым письмом и их доставляли совы. Что-то я вообще не впечатлилась таким сведениям о волшебном мире. А нельзя ребенку сообщить чуть раньше? А родителям? Вдруг у ребенка магический дар проснется раньше? Да блин, бедные родители могут подумать невесть что и тут же отвезут сдавать свое чадо в спецучреждение, разве нет? Хм, а не это ли случилось со мной? Усмехнулась я, вспоминая свое детство. Да уж, счастливое, мать его, время было. — В основном все дети уже в курсе о своих магических способностях. Только для магглорожденных такая весть, словно гром посреди ясного неба. — Магглорожденных? — Ага. Магглы — это люди без магии. Или попросту говоря, обычные, — разъяснила Гермиона. — Мои родители магглы, — поникла девушка. — Мой дар пугал их до чертиков. Я видела это по их глазам. Да и меня тоже, честно говоря. — Пугала до чертиков… — выделила её слова Эсхель, намекая мне о чем-то. — Как пугала? — В раннем возрасте магия проявляется спонтанно. Маги называют это стихийным выбросом. Девушка разговорилась, вдаваясь в подробности о мире магии. Полагаю, так она пытается отвлечься от всего этого. Жаль сигарета закончилась быстрее, чем рассказ девушки. Хочу отметить, что-то я не услышала ничего страшного в этих стихийных выбросах. Они скорее чудные, нежели пугающие. Ни в какое сравнение с тем, что случалось со мной в детстве. Брр, по телу пробежала дрожь. Перед глазами промелькнули воспоминания о пожаре — столбы огня и эти крики… Я встряхнула голову, избавляясь от картины прошлого и «счастливого» детства. — Эл, что это было? — спросила Эсхель. — Да так. Не бери в голову. — Как скажешь… — неуверенно протянула она. — Эл, у тебя, наверное, остались друзья в приюте? — вдруг спросила Гермиона. Я не смогла удержать насмешки и фыркнула вместо ответа: — Да нет. Как-то не успела. — Да? — удивленно протянула Грейнджер. Раздался хлопок двери за нами. К нам присоединился Драко. Как я успела понять, он из так называемых чистокровных. То есть, вся его семья волшебники. Представляете? С самого рождения в кругу магии. — Я уж было подумала, что ты свалил, — бросила я Малфою, искоса наблюдая за ним. Парень злобно сверкнул своими светлыми глазами. Что-то он неразговорчивый. И это меня называли замкнутой? Да рядом с ним я сама общительность. — Все равно не вижу смысла что-либо говорить о магии магглу, — нашел, что сказать Драко. — А сам-то всё знаешь о магии? — он ничего не ответил. — И так… — подошли к самому главному. — Что теперь? Волшебники ничего не ответили. — Что ж, тогда посидим на дорожку, — я указала на остановку и потопала туда. Укрывшись под ней, мы заняли скамейку. Из-за усилившегося дождя все люди спешили возвратиться к себе по домам. Во всех окнах вокруг поочередно зажглись огни. В считанные минуты на улице стало совсем безлюдно. Осталась только непогода. Некое чувство холода охватило меня, глядя на пустые качающиеся качели: я сейчас поняла, что мне некуда идти. Абсолютно. — Ребят, а почему вы ещё здесь? — бросила я им, не понимая, почему они не спешат к близким. Они же могут в одно мгновенье пойти куда угодно. Подложив рюкзак под голову, я устроилась лежать. А куда мне торопиться. Мой блуждающий взгляд уперся в рекламную листовку. На плакате мужчина с шикарной улыбкой держал зубную пасту. — И… как вы вообще оказались в приюте? — невзначай поинтересовалась я. Я даже не рассчитывала услышать такой рассказ, что можно сразу в книгу пустить или на экраны. Набирая уверенности с каждым словом, Гермиона тихо рассказывала о том, как оказалась раненой в том переулке. Шум дождя добавлял её рассказу атмосферное музыкальное сопровождение. Темный Лорд, магическое правительство, война, перевороты, убийства и ещё десятки слов, которых не услышишь в обыденном разговоре, проскальзывали в её рассказе. Драко был прав. Темный Лорд, он же ублюдок, по его словам, и его приспешники убили близких людей моих новых знакомых. Больше всего меня поразили слова Гермионы. Она с друзьями боролась против него и до поры до времени весьма успешно. Она несколько раз упоминала о парне по имени Гарри Поттер. Насколько я поняла, он многое значил для неё и именно он стал врагом номер один самого ужасного и сильного мага. Поняв, что Гермиона не собирается скрывать свои дела, Драко однако не спешил делиться со своими переживаниями как девушка. В конце краткого, но подробного экскурса о прелюдии нашей встречи в приюте, я лежала без слов. — Да уж, насыщенная у людей жизнь, а, Эл? — Не то слово, Эсх. Не то слово. Я обрисовала в уме страшных людей в черных одеяниях и контролирующих всех и вся. С помощью магии контроль над миром не кажется теперь таким уж невероятным делом. Наговорившись, она выдохнула с облегчением, будто сняла с себя какой-то груз. Хм, кажется, правду говорила леди-психолог: «поделиться с проблемами — это первая ступень на пути её решения». А я наговаривала на неё за пустую трату времени. Что ж, была не права, каюсь-каюсь. Что же получается, я в компании самых разыскиваемых магов во всей Англии? Выдавила из всего рассказа некое подобие вывода. — Можно я переведу ваш рассказ в книгу? Заработаю кучу бабла. Могу даже поделиться, — высказалась я по поводу всего этого. Всерьез воспринимать тонну внезапной и уж тем более такой информации, мне не хотелось. — О, я бы почитала! — обрадованно воскликнула Эсхель. Через секунду Гермиона залилась смехом. О, да. Просто вверх остроумия. Странные они какие-то, эти маги. Я же серьезно, правда, Эсх? Два молодых человека потеряв всех своих близких, оказались одни против целой страны во главе с самым сильным и темным магом. И вряд ли им нужны мои расспросы по типу: «А что это такое? А как вы? О, ужас! и тому подобное». — Вам есть куда идти? — спросила я у них. — Нет. Сейчас везде опасно, — первым отозвался Драко, думая совсем о другом: «И не понятно кому верить». Гермиона успокоившись, дала такой же ответ. И как вы собирались мстить, дорогие мои волшебники?! Поразилась я. — И что, никаких знакомых у вас нет? Вообще?! Гермиона подумала о семействе Уизли. «Надо узнать как у них дела!», — решительно поставила себе цель гриффиндорка. — Есть… — тихо проговорила Грейнджер. — Хм, вот и славно, — протянула я и осталась лежать. Успокоившись, они вернутся к себе. А я… Я вернусь в свою жизнь и буду вспоминать об этой мимолетной, но весьма необычной встрече. Если не забуду, конечно. Скорее всего, забуду. Моя память не самая надежная вещь. — Что в этом славного? — вдруг спросил меня Малфой. — Эм… В том, что вам есть куда идти, — объяснила ему как непонятливому. — А тебе? — оживилась Гермиона. — Хм… Для меня теперь открыт целый мир. Могу идти куда угодно… — За тобой тоже могут явиться, — со странной интонацией в голосе произнесла Грейнджер. Мне показалось, ей было не все равно, что со мной случится. Послышится же такое… — Вряд ли. Я могу легко исчезнуть. И я думаю, что в следующей встрече с масками от меня будет мало пользы. Подчеркивая одну деталь из всего рассказанного, можно сделать вывод, что отношение магов к магглам весьма принизительное. Отсюда следует, что за меня так морочиться не станут. — Ты в этом уверена, Эл? — появилась Эсхель со своим каверзным вопросом. — Ты в этом уверена, Эсх? — передразнила её же вопросом. — Это не смешно, — кратко и даже резко ответила она на мою детскую выходку. Блин, да она же донельзя серьезна. На что она намекает? На кой мне всё это. С другой стороны, что-то во мне не давало покоя. Я только что узнала о существовании Волшебного Мира со своими законами и жителями. Такое, знаете ли, заставляет верить во всякие бредни о своей исключительности. А главное в то, что можно изменить свою жизнь к лучшему. По словам Гермионы маги представлялись мне какими-то всемогущими. Что им всё дозволено… И кому не захочется стать таким же? А такое меня всегда бесило, неимоверно бесило. Начиная от чертовых младшеклассников из обычных семей, которые задирали меня, сидящую в тихом углу. Чтобы они не задирали нужно дать отпор. Вот и я зареклась давать отпор всем, кто возомнил себя всевластным. И из-за этого Эсхель так встрепенулась, уверенная, что мне не все равно, и я хочу такого же? Я тебя умоляю, Эсх… — Эл? — услышала мысли Эсхель. — Тебе и вправду так доставалось? — Бывало и хуже. Помню, мне впервые всерьез досталось в средней школе. Но боль, она всегда была со мной. Связывала меня с этим миром. Я вспомнила тот случай в первом классе, когда перевелась в среднюю школу. Вспомнила первую постановку на учет по делам несовершеннолетних. Блин, а вот такие моменты мой мозг отлично запоминает. Вот же скотский мозг. Скотский… Хм, чувствую в этом какую-то иронию. — Ох, твои кулачки в крови… — слышала слова Эсхель фоном, прокручивая в голове воспоминания из детства. — …Элейн?! — просочился голос Гермионы через пелену внезапных воспоминаний. «Что это с ней?», — заметила Гриффиндорка некую перемену в лице Эл. С виду ничего такого, но что-то промелькнуло в глазах черноволосой. — Ты права, тебе незачем ввязываться в это, — с грустью ответила Гермиона. — Эл? — осторожно спросила Эсхель, понимая, куда устремились мои мысли. А они стремились совсем в обратную сторону от пожеланий Эсхель. — Что такое, Эсхель? — Ты можешь им помочь! — И чем же?! — Не знаю, но возможно наша способность дана нам не просто так, — призналась она. — Чего?! Ты своих книжек начиталась что ли?! — поразилась я высокопарной чуши Эсхель. В ответ она пробурчала что-то о скуке. — О, тебе скучно?! Уж прости, что я такая скучная. — Да, ничего. Ой, то есть, ты не пойми неправильно, мне и так нормально. У меня тут очень даже прекрасно. Просто… Я хотела, чтобы и ты жила полной жизнью. Нашла друзей! Опять она за свое. Перечитала бедняжка своих книжек. Там, где в страницах кипит захватывающая история и жизнь, где главный герой выступает против вселенской несправедливости, находит верных соратников, помогает нуждающимся и всё такое. И вот она узнала о существовании ЗЛА с большой буквы. И в её голове возникает такая же мечта о приключениях и подвигах. Ну и бред, Эсх. — Эй, почему бред? — обиделась она. — Все равно тебе нечем заняться! Потому что справедливости в мире нет и не было. Хотя бы в одном она права, мне и вправду нечем заняться. Тут нечем крыть. — Знаешь, почему я избила тех детей, Эсхель? — Потому что так было правильно и ты защищалась? — Да, так я оправдывалась. Но, мне это нравилось. Слышать их мольбы и крики. Увидеть их жалкие потуги попросить пощады… И ответь мне теперь, я похожа на героя? — Но… Но, сейчас ты не такая! — воскликнула беспокойным голосом Эсхель. — Ты в этом так уверена?