Guardian of my heart

— Пойдем, давай, сделаем что-нибудь поесть, а то зря, что ли, продукты покупали, — рассмеялась я, и мы вместе с Питером пошли на кухню готовить. — Или, может, ты вместо меня сделаешь поесть? — Ну уж нет, — строго сказал Питер. — Если и готовить, то максимум вместе. — А минимум? — Тебе одной, — ухмыльнулся он. — Тогда закрою на кухне и будешь сам все готовить, — спокойно сказала я и убежала на кухню. *** — Эй, ну дай надеть фартук на тебя! А то иначе будет не тесто в муке, а одежда! — крикнула я Питеру. В ответ он сказал мне что-то несвязное и непонятное. На это я всего лишь кинулась к нему и быстро все завязала. — Сам же сказал, что будем готовить вместе. — Но идея испечь печенье была твоя, — пытался оправдаться Питер. — Зато, вместе веселей, — констатировала я, за что, в следующую секунду, получила горстку муки в лицо. Попытавшись сделать суровое лицо, я начала продвигаться медленно к выходу. И затем, резко выбежав из кухни, я действительно закрыла Питера на кухне. — Даже и не пытайся вылезти через окно, оно для тебя маленькое! — крикнула я, после чего стянула с себя свой фартук. В итоге, толком мы ничего не приготовили и решились обойтись кучей сэндвичей. А как дело только дошло до готовки десерта… хоть где-то я смогла почувствовать себя абсолютным победителем. — Выпусти меня отсюда! — резко крикнул Питер, на что я только рассмеялась. Подойдя к проигрывателю, я поменяла пластинку и вернулась к кухонной двери. — Только если ты обещаешь, что мы доделаем это печенье. Но именно вместе! — Хорошо, хорошо, только открой эту дверь! Я резко открыла дверь, и Питер упал на пол. Я рассмеялась, а он около трех минут так и лежал. — Помоги лучше мне встать, — пробубнил он и поднял руку. — Зачем? Я же не говорила опираться тебе о дверь, — ухмыльнулась я, а затем взяла Питера за руку и помогла ему встать. В итоге, как только он поднялся на ноги, мы стояли друг против друга около минуты. Просто стояли, держались за руки и смотрели друг на друга. Но по истечению этой самой минуты я просто выдернула руку. В этот момент мне казалось, что буквально каждая клеточка моего тела истошно визжит. Вздохнув, я пошла и просто села на диван, а Питер продолжал стоять около двери и смотрел с каким-то недоумением. Неужели это именно те прелести взрослой жизни, о которых с таким необъяснимым потрясением говорят дети? И почему я вообще столкнулась с этим именно тогда, когда моя жизнь, по идее, только складывается?.. До сих пор помню, как меня упрекали родственники за то, что у меня никого нет, мол, думаю только о себе. Ну что, родственнички, довольны?.. — У тебя точно что-то не в порядке, — как-то серьезно сказал Питер и подсел ко мне. — Честно, я сама этого ещё не поняла. Все как-то немного странно складывается. И не знаю, даже, хорошо это или плохо, — вздохнула я. — Так, ладно, тебе нужно отдохнуть, — еще серьезнее сказал Питер, а затем поднялся с дивана. Я сидела и пыталась понять, что к чему вообще происходит, но он уверенно шел на кухню. А потом вообще закрыл дверь. Как забавно, я думала, что все будет наоборот… хозяин же должен ухаживать за своими гостями, а не наоборот… В итоге я сидела так около двух часов. Читать я не могла, потому что не было концентрации. Что-либо смотреть тоже не было желания. Поэтому я просто сидела на диване все это время и шарилась в своем телефоне. Пару раз с кухни доносились странные визги, что удивляло меня. Я хотела зайти на кухню, но она была закрыта. Поэтому, просто продолжала сидеть на диване и ждать. Казалось, что время идет так медленно. Но, как только прошло два часа, из кухни вышел Питер. Весь перепачканный, но чертовски довольный. А в руках он держал противень, где лежало только что испеченное печенье. Я резко поднялась с дивана и посмотрела на него. А потом взяла телефон и, в очередной раз, сфотографировала его. Как только я подошла ближе к нему, то взяла печенье попробовать. Только откусив его, я посмотрела на Питера, а он на меня. В душе я сразу же почувствовала какое-то необъяснимое чувство радости и трепета. Мне захотелось просто обнять его и не отпускать. — М-м-м, как же вкусно! — радостно воскликнула я, после чего улыбнулась. — Спасибо, — не менее радостно сказал Питер. Я забрала у него поднос и ушла на кухню. Переложив все в миску, я вернулась вместе с ней в гостиную и снова села на диван, рядом с Питером. — Зачем ты пошел доделывать его и закрылся там? — спросила я у него. — И зачем говорить с таким упреком, будто все плохо? — О каком упреке ты говоришь, я просто спрашиваю, — фыркнула я, отвернувшись от Питера. В этот момент он просто рассмеялся и… обнял меня. А я снова почувствовала нечто приятное. С каждой минутой желание пролежать так всю ближайшую вечность становилось все сильнее. Оно росло прямо пропорционально вместе с моей усталостью, а в итоге… я просто взяла и уснула. «No one ever said it would be so hard».* *** — Так зачем же пытаться объяснять подобные понятия, если все дается поверхностно? — Аня, не будь такой занудной… — Я не зануда, мам, я просто хочу понять, для чего все это делается. Мои одноклассницы с таким трепетом говорят обо всей это любви… — Тебе всего 15, о какой любви ещё может быть речь? Они говорят об этом только для того, чтобы казаться взрослее. На самом деле, любовь довольно сложное явление… — В смысле? — Довольно многие — те же твои одноклассницы — считают, что самым важным и сложным является то, что ты должен признаться человеку, которого ты любишь. Но самое сложное в том, что ты должен сначала признаться себе в том, что любишь его. И причем не просто так, будто это минутное чувство. Только в том случае, когда ты готов потратить на этого человека остаток своей жизни. Только на него и никого другого. *** Неожиданно для себя, я проснулась, а затем и вовсе вспомнила, при каких обстоятельствах уснула. Кажется, чем больше я сейчас буду пытаться зацикливаться на учебе, тем меньше у меня будет это получаться. Может, надо просто дать волю всем своим эмоциям и чувствам? Нет… нет, надо сначала самой во всем разобраться. Может, все это просто минутное чувство? Все равно он когда-то покинет меня и, может, тогда это пройдет? Нет, это может затянуться надолго, мне надо понять это сейчас. Выдохнув, я только обратила внимание, что я была укрыта своим пледом. Затем же, я скинула его с себя и села. Дверь в мою комнату была открыта. Зайдя туда, я увидела Питера, лежащего на кровати вокруг моих тетрадей. Сначала я даже испугалась, что он прочитал все, что я там писала, но потом чуть успокоилась. Это же не личный дневник… к тому же, я могу доверять ему. Вздохнув, я укрыла его одеялом и пошла к дверному проему. Остановившись, я развернулась и снова посмотрела на Питера. Почему ты попал именно ко мне? И почему я стала испытывать подобные чувства? Это ведь все — дурачество, я же понимаю, что оно мне сейчас не надо… а этот подростковый период давно уже прошел. Зачем мне все это?.. *** — Но что если я не хочу связать всю свою жизнь с одним каким-то человеком? Зачем мне это надо? Я могу потратить всю жизнь на себя, ведь в мире столько всего неизведанного! — Как бы сейчас это не казалось грустным, ты все равно столкнешься с этим. — И что же тогда? — Это уже зависит от тебя. Сможешь ли ты признаться себе в этом или нет. Каждый поступает по-разному. *** Я резко проснулась и начала нервно глотать воздух. Казалось, будто мне приснился кошмар, где меня убили. Хотя, даже если мне что-то и снилось, то я не запомнила абсолютно ничего. Тишина, которая царила дома начала внушать небольшой страх. Взяв в руки телефон, я посмотрела время: ровно одиннадцать. Так, надо приводить себя к жизни. Принять душ, позавтракать… предложить позавтракать Питеру. Встав с дивана, я медленно пошла в свою комнату, но Питера там не было. В этот момент мое сердце будто остановилось, а запас воздуха начал иссякать. Я сразу же ринулась искать его по всему дому, но его нигде не было. В итоге, смирившись с тем, что он просто ушел, я обреченно села на диван и закрыла лицо руками. Отлично, просто супер… я даже не разобралась в том, что твориться в моей голове, а он взял и ушел. — Скотина! — крикнула я во всю глотку в пустоту, после чего у меня началась самая настоящая истерика. Но, где-то через пять минут, немного успокоившись, услышала, как открылась дверь. Резко встав с дивана, я кинулась в коридор и увидела там Питера. Он был в той же самой одежде, что и в тот день, когда попал ко мне. Только вот сейчас вся его футболка была рваная. А сам он выглядел ужасно усталым и измученным, будто не спал три дня. В этот момент у меня хлынул новый поток слез, но, не обращая на это внимания, кинулась к Питеру. Я положила его руку мне на плечо и довела до дивана. А затем сразу же убежала за аптечкой. Вернувшись в гостиную, увидела, что Питер снял свою футболку, и я с ужасом вздохнула. Он абсолютно весь был в ранах. Как он умудрился их получить, если абсолютно недавно был абсолютно целый?! Как только большая часть ран была обработана, я, с небольшим облегчением, вздохнула. В этот момент Питер посмотрел на меня, а затем… вытер слезы. Где-то через полчаса, когда я закончила, Питер медленными движениями перешел в положение «сидя», а потом посмотрел на меня. — Я думала, что ты уже не вернешься, — тихо сказала я, прикусив нижнюю губу. — Я бы не ушел не попрощавшись. — Ох, кто тебя знает! За последнее время ты преподносишь мне многовато сюрпризов, — грустно сказала я. А что если бы он действительно ушел? Что бы я делала тогда? Но в этот момент он обнял меня. А через минуту я вспомнила, что он до сих пор без футболки. Как только он отпустил меня, я ушла в свою комнату, куда убрала всю одежду Питера. Вернувшись, я протянула ему футболку, пытаясь не смотреть на его оголенный торс. Как и в первый раз, он рассмеялся, но сразу же надел ее. — Квилл, пообещай мне одну вещь, — начала я, скрестив руки на груди. — Пообещай, что… не уйдешь, пока не поправишься. И пока не прощаешься. — О, я не то, что готов обещать. Я клянусь, — абсолютно уверенно сказал он. — Я клянусь своим плеером, что не покину тебя, пока не вернусь в нормальное состояние и пока ты не услышишь от меня «до скорого». Встав, он медленно подошел к проигрывателю и положил пластинку, а я же отправилась на кухню. Возрадуйся же, Алекс! Ты не осталась одна на это Рождество. И у меня даже время на разбор немного добавилось. Как жаль, что оно не резиновое. Скоро уже и мама приезжает, а она наверняка потребует у меня рассказ. Ну и ладно, я же могу изложить ей красиво все это. А если она мне не поверит, то я могу ей просто показать фотографии. Или самого Питера представить. Но все это может немного подождать… надо, для начала, вылечить Питера. И свои мысли привести в порядок. «Let love conquer your mind».*