Pure morning

по радио крутят новый трек какой-то новоявленной группы, пытающейся покорить пьедестал и сердца людей своими электронными мотивами, вряд ли такое когда-нибудь станет классикой и спустя десятилетия люди все равно буду слушать и подпевать этому. Леон сидит на стуле в маленькой, но светлой кухне, за побитым жизнью столом, который ещё, неизвестно как, но держится и не собирается отдавать своё звание короля в этом небольшом помещение. Кеннеди делает глоток кофе из кружки с надписью «Раккун-Сити», что весьма символично, ведь такого города на карте больше нет и никогда не будет. люди с удовольствием уронили на город бомбу, чтобы разнести все к чертям, кажется, это передавали пару дней назад по этому же самому радио, а теперь вот так вот издеваются такой песней. Клэр входит на кухню, покачивая бёдрами в такт музыке. её лицо заспано, в уголках глаз ещё блестят остатки сна, но губы беззвучно вторят этим глупым словам про чистое утро. Леон в этом даже не сомневается. её рыжие волосы лежат смятыми волнами на плечах и груди, а тонкая лямка майки предательски сползла вниз. может, это утро действительно чистое, может, все чертовски охрененно, даже этот остывший кофе в чашке с глупым енотом более не существующего Раккун-Сити. Кеннеди улыбается, вспоминая прошлое утро. and when she's pressed she will undress, and then she's boxing clever солнце заглядывает в окно сквозь распахнутые занавески, но парочке абсолютно наплевать. на старом диване они уже давно не спят, так что светилу нечего искать в этой маленькой душной квартирке. руки Леона скользя по нежному девичьему, пусть и не самому хрупкому телу, Клэр Редфилд. его губы смыкаются на пульсирующей вене на шее, он оставляет мягкий, но многообещающий поцелуй, а девушка плавится в его руках, пусть он ничего ещё не сделал. она обнимает его руками за шею, зная, что дальше руководить процессом будет сама. это как маленький ритуал, сначала она будет сверху, а дальше — дальше как пойдёт. Клэр проводит по плечам, по груди, едва царапая кожу ногтями. они оба без одежды, им нечего скрывать, нечего стыдиться. они обнажены друг перед другом. и их души точно так же открыты. Кеннеди целует Редфилд, но она очень быстро перехватывает инициативу. вот он уже прижат к предательски скрипящему под их весом дивану, но Клэр наплевать. это светлое, чистое утро после мрачной ночи вечного ужаса Раккун-Сити принадлежит только им. сдохнете те, кому это не нравится. девушка насаживается на член, обведя руками свои бедра и призывно шлепая себя по аппетитной заднице. a friend in need's a friend indeed, a friend who'll tease is better Леону нравится, как Клэр выгибается, звучно выкрикивая его имя, пока с искусанных алых губ срывается очередной стон. в ней так горячо. им так хорошо вместе, кайфово от ощущения, что никакая тварь не хочет их больше сожрать и они могут наслаждаться телами и душами друг друга, если душа вообще существует, и если она не осталась где-то в холодной кровавой ночи. кажется, эту гребанную песню опять крутят по радио. зубы смыкаются на чужом плече, девушка громко вскрикивает, но Кеннеди скользит языком по укусу, зализывая алый след. он оставляет алые, яркие пятна, как напоминания о том, почему они вместе, что им нравится друг в друге. он входит глубже. это чистое, ясное утро продолжается. весь мир на другом конце радиоволны подождёт их. навязчивая мелодия будет играть на репите. my friend confessed she passed the test, and we will never sever Клэр чувствует, как чужие руки ложатся на талию, а горячее дыхание обжигает кожу. кружка с недопитый кофе одиноко стоит на столе. Леон ближе прижимает Редфилд к себе, вдыхая нежный запах сирени, хотя, кажется, это всего лишь запах шампуня, обманывающий обывателя и навевающий мысли о весне. Кеннеди вторит словам глупой песни, а девушка улыбается, ведь они никогда не расстанутся. day's dawning, skins crawling pure morning