***
Офис мафии встретил его знакомой атмосферой мрака и власти. Даже спустя столько лет здесь ничего не изменилось. Лифт быстро доставил его на верхний этаж. Когда двери открылись, за ними предстали телохранители с оружием, наставленными на пришедшего. Но через секунду они выпрямились и отступили, пропуская эспера в глубь коридора. Приятно осознавать, что тебя помнят даже спустя четыре года. Дазай распахнул массивные двери в кабинет босса мафии. Любой другой уже бы был убит за такую наглость, но не он. — Дазай. — Мори совсем не был удивлён его приходом. Мужчина растянул губы в улыбке, смотря на бывшего ученика, — Я так рад тебя здесь видеть. Осаму молча подошёл к столу Огая. От него буквально веяло злобной аурой. Мори лишь самодовольно ухмыльнулся. — Смотрю ты не настроен на приятную беседу. — Не настроен. — в глазах бывшего исполнителя появился опасный огонёк, — Почему вы ничего не делаете, пока ваш лучший сотрудник умирает в больнице? — Я думал, что ничто на свете не способно заставить тебя придти в этот кабинет. — Огай расслаблено откинулся на спинку стула и, игнорируя прямой вопрос, окинул шатена оценивающим взглядом, — Но вот он ты. — Мори растянул эти слова, словно смаковал их вкус у себя на языке. — Вы ответите на мой вопрос? — холодным голосом сказал Дазай. — Тебя это так волнует? Интересно. — на губах мафиози появилась улыбка, не предвещающая ничего хорошего. Он уставился Осаму в глаза взглядом хищника, поймавшего свою добычу — Кто сказал, что Чуя мне нужен? Мори доставляло искреннее удовольствие видеть, как в Дазае всё больше и больше закипает ярость. Огай видел огоньки безумия и злости в этих мёртвых глазах, кожей чувствовал исходящую от Дазая ненависть. Но шатен пока контролировал свои чувства, а Огай хотел видеть его поражение в полном свете. — Несомненно, Чуя был полезен. Но раз его срок годности подошёл к концу, то — мафиози сложил руки и поставил на них подбородок, — настало время избавиться от мусора. — Вы же понимаете, какие убытки понесёте, потеряв такого сотрудника. — взгляд Дазая становился всё мрачнее. — Возможно. Но у меня есть ещё много подающих надежды юнцов, которые через несколько лет запросто превзойдут его. — А двойной чёрный? — еле сдерживаясь произнёс Осаму. — У нас есть новый. Так что прежним дуэтом можно и пренебречь. — Да как вы смеете?! — Дазай ударил руками по столу. Слова бывшего босса вывели его из себя и заставили потерять контроль. А это именно то, чего добивался Огай. Вот она — победа. Наконец сам Дазай Осаму потерпел поражение в игре, которую сам и придумал. Мори победно ухмыльнулся. Хорошо что Осаму не заметил, как босс вздрогнул, когда голос бывшего ученика резко повысился. Дазай понял свою ошибку. Он позволил эмоциям взять над собой вверх, тем самым открыв свои слабые места. Теперь Огай знает, как им управлять. Это битва, и Дазай в ней проигрывает. — Ну-ну, я же не монстр. — вдруг с улыбкой сказал Мори. Непредвещающий ничего хорошего блеск в глазах никуда не ушёл. — поэтому, если тебе так важен Чуя… — Мне нет до него дела. — Мы можем договориться. Дазай зло и настороженно посмотрел на мафиози. Мори расценил это как молчаливое согласие на продолжение. — Я могу обеспечить Накахаре лечение, даже пересадку сердца. А взамен, — он посмотрел на ученика взглядом полным триумфа. — ты вернёшься в мафию, Дазай. Огай внимательно следил за реакцией Осаму и, к своему сожалению, отметил, что лицо его бывшего ученика не изменилось. Внешне бывший исполнитель остался спокоен. Но только внешне… — Нет. — холодно ответил Дазай. — Нет? — темноволосый даже удивился. — Я не вернусь в мафию. — резко и чётко отчеканил Осаму. Он развернулся и пошёл к выходу из кабинета. Находиться в этой комнате не было никакого желания. — Как знаешь. — спокойно ответил Огай, — на мою помощь можешь не рассчитывать. Громко хлопнула дверь.***
Приходить каждый день в больницу было настоящей пыткой. Всякий раз, стоя перед белоснежной дверью палаты, Осаму охватывало настоящее отчаяние. Его любимый умирает, а Дазай ничем не может помочь. От осознания этого хотелось кричать, биться головой об стенку, устраивать истерику. Такое зачастую случалось у шатена дома, или на улице, если Дазай решал не мучать соседей в общежитие. Потом ночью, если силы настолько покидали Осаму, что ему удавалось уснуть, он просыпался в холодном поту. Ему снилось, что Накахары больше нет и всё, что с ним связано, пропало из жизни. Шатен потом долго ещё не мог заснуть, осознавая свою бесполезность. Медицинский персонал уже привык к тому, что парень подолгу стоит у двери, а его ладонь замирает, не смея прикасаться к ручке. Осаму всегда нужно было время, чтобы собраться с мыслями и изобразить улыбку на лице. Ради Чуи он должен быть сильным. Ради Чуи… Осаму глубоко вздохнул и потянул за ручку двери. — Привет, мини-мафия! — О нет, он опять пришёл! — Чуя закрыл лицо руками и издал отчаянный стон. Дазай рассмеялся в ответ.***
Время приближалось уже к девяти вечера, но Осаму это нисколько не волновало. Время посещения закончилось несколько часов назад, уже семь раз приходила медсестра. Дазай всякий раз отнекивался, пользуясь своим обаянием или играя дурочка. Оба варианта работали почти безотказно. Партнёры лежали на широкой больничной койке. Шатен прижимал к себе Чую, иногда пытался поцеловать в висок или в щёку, но обычно предупреждающий удар по рёбрам его останавливал. Хоть и ненадолго. — Так, всё, выкладывай. Что ты натворил? — А? Чуя, ты о чём? — Дазай поднял голову и попробовал вновь поцеловать голубоглазого. — От тебя хороших слов никогда не дождёшься. — Чуя положил ладонь ему на лицо и стал отталкивать любовника от себя, — С чего вдруг такая нежность? Ты что — выпил всё моё вино? — Нет, я ничего пока не сделал. Не волнуйся. — Осаму попытался освободить своё лицо из цепкой хватки худой, но всё ещё сильной руки. — Тогда в чём причина? — Чуя резко убрал ладонь, но не сводил с посетителя пристального взгляда. — Просто. — Дазай сделал одно из своих самых светлых и невинных лиц, которые у него только были в запасе. — Дурак. — Чуя обиженно скрестил руки на груди и отвернулся, — Проваливай уже! — Хорошо, только дай я кое-что сделаю. — Осаму аккуратно докоснулся до его щеки и повернул голову рыжика к себе. Пользуясь временным замешательством оппонента, шатен впился в его губы страстным, но нежным поцелуем. Чуя не сразу пришёл в себя, но когда ситуация стала ему понятна, рыжеволосый ответил на поцелуй, прижимаясь ближе. Как бы сильно эти двое не кричали о ненависти друг к другу, иногда им не хватало нежности и тепла друг друга. Они целовались долго, сплетая языки между собой. У Чуи уже закончился воздух, когда Дазай наконец отстранился. — Что… Что это было? — слегка смущённо спросил Накахара, пока пытался отдышаться. — Я люблю тебя. — сказал шатен улыбнувшись с грустной искоркой в глазах. Он напоследок обнял коротышку и направился к выходу. — Эй, Дазай, подожди! — Чуя подскочил на месте и собрался погнаться за партнёром. — Пока. — Осаму помахал на прощание рукой и скрылся за дверью. Когда Накахара выбежал следом в коридор, шатена уже нигде не было видно.***
Утром следующего дня Чуе объявили, что нашёлся донор и ему сделают операцию. Накахара, конечно же, сдерживал свои эмоции однако передать ту бурю, что творилась в душе у рыжеволосого в момент когда ему объявили о спасении, просто невозможно. Может, смерть в больнице и не так ужасна, как на поле боя от простреленной груди или от Порчи — это в любом случае смерть. А умирать страшно. Чуя был на грани слишком много раз, чтобы забыть это чувство приближающейся кончины. Сейчас же у него появился шанс на жизнь. Первое что сделал Накахара — позвонил наставнице и сообщил Кое-радостную новость. Разговор затянулся. Точнее это был монолог Озаки о том, как она счастлива, что с её воспитанником всё будет хорошо. Когда же все радостные восклицания закончились и девушка наконец положила трубку, перед этим пообещав обязательно к нему заскочить, Чуя зацепился взглядом за контакт «Скумбрия». Рыжик всматривался в буквы, словно они могли открыть ему какую-то истину. — «Может стоит ему позвонить? — думал про себя Накахара. — Нет, бред.» Однако что-то внутри не давало ему просто так взять и отложить телефон. Дазай ведь столько времени проводил с ним — он заслуживает права знать. Проклиная свою снисходительность, Чуя начал набирать сообщение.Сообщение для: Скумбрия
Ну что, придурок, доволен? Через неделю, или сколько там, выйду и набью твою рожу уже вне стен больницы 12:03
Чуя пару секунд посмотрел на текст и решил добавить сердечко. Ответа не было. Чуя сам не знал почему, но ожидал что напарник тут же напишет. Это казалось ему таким очевидным и естественным. Однако телефон молчал и Чуя скоро откинул его в сторону. День тянулся медленно и скучно. Из коридора невероятно сильно несло спиртом, словно кто-то разлил целую канистру. К Накахаре заходил врач, чтобы обсудить подробности операции, ближе к вечеру пришла Кое. Её голос и рассказы о происходящем на работе развивали скуку. Дазай так и не появился. Чуя постоянно думал о нём, о том, почему он не приходит. В голову лезли различные мысли. Самая разумная из них — Дазаю надоело. Ходить сюда или быть в отношениях с Чуей — не столь важно что именно. Возможно, с ним что-то случилось, и шатен сам сейчас лежит на кушетке в реанимации. Но это же Дазай — избавиться от такого таракана сложно. Мафиози пробовал. Операцию назначили уже на следующий день. Накахара не переживал, но какое-то тревожное чувство всё же присутствовало в груди. Однако голубоглазый отмёл все сомнения. Хуже уже не будет. А умрёт ли он на операционном столе или чуть позже на поле боя мафии — уже всё равно.***
Первое, что почувствовал Чуя, когда очнулся, это сильный запах медикаментов. В горле было сухо и ужасно першило, а в руке неприятно колола игла от капельницы. Накахара поморщился от нахлынувших ощущений и попытался оглядеться. Однако даже повернуть голову сейчас казалось непосильной задачей. Рыжеволосый хотел позвать кого-нибудь из персонала, но не смог произнести ни звука. Из заболевшего горла вырвался лишь тихий хрип. Дверь в палату отворилась. Чья-то высокая фигура появилась на пороге. — Проснулся? — спросил нежный женский голос. Кое. Она подошла к койке своего ученика, нежно улыбаясь. Взяв с тумбы стакан с водой, она смочила губы рыжика с помощью влажной ватки. Чуе это мало чем помогло, но больше пить было нельзя. Голубоглазый хотел расспросить наставницу о том что происходило, пока он спал, однако во всём теле вновь появилась слабость. — Отдохни пока. — Озаки лишь улыбнулась Чуе и вышла из палаты. Накахара решил, что ему и правда следует набраться сил. А все вопросы можно оставить на потом. Озаки вернулась через полчаса. Видимо она сама решила заботиться о своём ученике. Накахаре позволили выпить ещё немного воды. Чуя с жадностью втянул глоток, однако тут же пожалел об этом. К горлу подкатил рвотный позыв. Рыжеволосый поднёс руку ко рту и согнулся пополам, пережидая неприятные ощущения. К счастью, его скоро отпустило. — Лучше? — Кое опустилась на стул рядом с кроватью. — Да. — Чуя с трудом, но принял сидячее положение. — Операция прошла полтора часа назад, — Озаки не стала дожидаться его расспросов и начала рассказ сама, — врачи сказали, что осложнений не возникнет. — на её лице расцвела радостная улыбка, а голос зазвучал мягко, с явно заметными нотками счастья, — Ты пойдёшь на поправку, Чуя. — Я рад. — исполнитель улыбнулся в ответ. Сейчас друг для друга они не были коллегами из мафиозной организации. Пока никто не видит, они могли позволить себе отношения как в семье. Не секрет, что для Чуи Кое-была скорее старшей сестрой, как и он был младшим братом для наставницы. Так что такие душевные разговоры, без вежливых обращений, без лишних глаз и ушей всегда ценились в их маленькой семье. — Мори ещё не приходил? Мало ли отчёты появились. — в шутку сказал рыжеволосый. — Не говори о нём в таком тоне. — Озаки так же отвечала ему, — Мори не монстр, поэтому дал тебе неделю на выздоровление. — Прекрасно. Хоть отдохну немного. — губы накахары сами растянулись в довольной ухмылке. Приятно слышать, что ему не придётся сразу из больницы бежать на задание. — А что с Дазаем? Я был уверен, что он уже тут — празднует свою правоту. На секунду голубоглазому показалось, что на лице наставницы промелькнуло что-то мрачное. Впрочем, ему наверное только показалось. — Не знаю. Ты волнуешься о нём? — Что? Вовсе нет! — Накахара всем своим видом пытался показать, что ему совсем нет дела до «бинтованного придурка». Озаки умильнулась — прошло уже семь лет, а эти двое ругались друг с другом как подростки. Чуя старался больше не поднимать эту тему. Он заметил — Кое что-то ему не договаривала насчёт Дазая. Что-то нехорошее, судя по её взгляду. Накахара решил пока не расспрашивать и разобраться во всём самому. Когда Озаки ушла, Чуя тут же схватился за телефон. Рыжеволосый быстро открыл сообщение и написал Осаму.Сообщение для: Скумбрия
Ну что, придурок, доволен? Через неделю, или сколько там, выйду и вмажу тебе как следует уже вне стен больницы Вчера, 12:03 ♡ Вчера, 12; 04 Эй, ты куда делся? Не то чтобы ты мне был нужен, просто давно не видел твою раздражающую рожу Сегодня, 16:56
— Ну же ответь. — говорил вслух Чуя, сверля взглядом чёрный экран выключенного телефона. Как он и боялся, Дазай не писал. Накахара не знал что делать, нервно кусая губу и смотря то в потолок, то в окно, то на телефон. Тишина. В груди голубоглазого прочно засело чувство, что произошло что-то непоправимое.***
— Кое, где Дазай? — задал волновавший вопрос Чуя сразу, как только наставница перешагнула порог палаты. — Что? — опешила девушка, — Чуя, почему ты спрашиваешь? Зачем тебе он? — С ним что-то случилось, я прав? — Накахара ухмыльнулся и смотрел в глаза наставницы взглядом, полным пугающий решительности и отчаяния. Лицо Кое-было мрачнее тучи: брови нахмурены и сведены домиком, в глазах появился холодный металлический блеск, а губы сложились в одну тонкую линию. Она молчала. — Тут два варианта, — Чуя отвёл взгляд в бок. Ему было страшно смотреть на Кое, страшно, что догадки подтвердятся. — либо его состояние ещё хуже, чем моё, — он сглотнул, — либо Осаму опять ушёл и бросил меня. Вопрос что из этого произошло на самом деле? Накахара снова перевёл свой взгляд на девушку. Озаки долго не отвечала. Кое-хотела отложить этот разговор на потом. Но теперь шанса уберечь Чую от этого не было. — Я попрошу, чтобы тебе всё предоставили. — неожиданно ответила Кое и пошла к выходу, не обращая внимания на вопросительный взгляд Чуи, — Но поверь мне, — у выхода она обернулась и посмотрела на воспитанника с жалостью во взгляде, — лучше тебе это не смотреть. — Кое вышла в коридор.***
Чуя вздрогнул, когда в дверь палаты постучали — всё время мучительного ожидания он сидел на нервах и ни на минуту не мог перестать думать о Дазае. — Здесь вся информация, что вам нужна, — в комнату зашёл медбрат с ноутбуком в руках. парень вежливо поклонился и передал Накахаре ноутбук, — но… вы уверены, что это следует смотреть? На ней… — Уверен. — Чуя быстро включил ноутбук, пропуская мимо ушей дальнейшие слова медбрата. Голубоглазый уже устал от неизвестности и неясных намёков, нервов и страха. Сейчас он хотел только одного — узнать правду, какой бы она не была. Накахара даже пропусти момент когда парень, бормоча что-то себе под нос, ушёл. На ноутбуке находился один видео файл — запись с камеры видео наблюдения. Накахара, не долго думая, включил его. На экране показался кабинет. Судя по недёшовому убранству, он принадлежал главврачу. Но Чуя не мог долго разглядывать интерьер. Всё его внимание было сосредоточено на одном человеке. В кресле перед столом сидел Дазай, закинув ногу на ногу и широко улыбаясь. Накахара посмотрел на дату. 13 июня — день, когда Осаму приходил к нему в последний раз. — Вы уверены? — спросил врач. Рыжеволосому был виден лишь его затылок с подступающей лысиной. — Я абсолютно уверен. — ответил Дазай, всё так же обольстительно улыбаясь. — Я не согласен, но дело ваше. Подпишите эти бумаги о отмеченных местах. — доктор пододвинул к шатену несколько листов бумаги с текстом на них. — Что ты задумал, Дазай? — Чуя напряжённо вглядывался в его фигуру, кусая губу, — Что ты собираешься делать? — Я не совсем вас понимаю. Почему вы решили завещать своё собственное сердце? — на этих словах Чуя замер и холодок пробежал по его спине. Что-то в груди у мафиози оборвалось и разбилось на сотни маленьких осколков, — Если будет возможность, мы найдём донора… — Нет, не найдёте. — прозвучали ледяные слова Дазая, которые напугали не только врача, но и рыжеволосого. — Нет, только не это… — шёпотом повторял Накахара, следя за каждым взглядом, каждым движением, каждой тенью эмоций на лице Осаму. — Но зачем это вам? — в голосе врача звучало непонимание. После этих слов Дазай замер на несколько мгновений, не поднимая головы. — Потому что я допустил эту ошибку. — Осаму отодвинул от себя бумаги и встал с кресла, — Я оставил его одного на слишком долгое время. — улыбка на его лице больше не была хитрой и притягательной. Она стала вымученной, даже печальной. — Да и спокойно умереть я смогу только если причиной моей гибели будет он. Дазай неожиданно достал из-за пояса пистолет. Металлический корпус оружия блеснул в свете солнца. — Что вы творите?! — врач тут же вскочил со своего места, явно опасаясь за свою жизнь. Дальше всё произошло за доли секунды, но Чуе казалось, что мгновения растянулись на года. Словно в замедленной съёмке он видел, как Дазай поднёс дуло пистолета к виску и выстрелил. Брызнула кровь, оставив яркий след на стенах и мебели. Тело детектива упало куда-то на пол, послышался крик мужчины, что стоял за столом. И только Накахара замер на одном месте, не в силах даже слово сказать, не то что пошевелиться. Видео закончилось, но Чуя продолжал смотреть в чёрный экран. В один миг весь мир для него рухнул.***
Message to Bears — Mountains
Уже несколько дней в Йокогаме стояла жаркая погода. По голубому небу плыли большие пушистые облака. Несильный ветер заставлял листья на деревьях громко шелестеть. Издалека могло показаться, что они растут в большом красивом парке. Но это был не парк. Это было кладбище. Чуя быстро шёл между надгробий. Стук от его ботинок разлетался по пустому пространству — в разгар рабочего дня людей на кладбище не было. Рыжеволосый шёл в молчании и читал что было написано на надгробьях. Имя, фамилия, дата, вторая. Серые камни сменяли друг друга и уже не вспомнить на чью именно могилу ты смотрел минуту назад. А осталось ли от этих людей что-то большее, чем постамент на кладбище? Имела ли их жизнь какой-то смысл? Оставит ли сам Чуя после себя что-то большее, чем новую могилу или пустую воронку в земле. Дорожка, по которой шёл Накахара упёрлась в лестницу. Быстро поднявшись по ступенькам, Чуя оказался на холме. Здесь было тихо и спокойно — место было удалёно от дорог шумного города. В тени большого дерева на нём стояли две могилы. Одна из них была ещё совсем свежей — её вырыли только на этой неделе. Накахара простоял какое-то время на месте, словно в нерешительности, смотря на два надгробья. Он пришёл сюда в первый раз. Душу переполняли различные чувства, самое сильное из которых — боль. Рыжеволосый наконец обрёл контроль над телом, сделал глубокий вдох и сел на траву перед очередным новым надгробьем. Он долго сидел и смотрел на золотистые буквы, которыми на камне было выведено имя. — Что ты наделал? — тихо спросил Чуя после молчания. Он не знал, что говорить в таких ситуациях и нормально ли вообще что-то говорить на могиле посреди пустого кладбища. Ответа, конечно же не последовало. Ветер смёл несколько старых листьев с каменной дорожки и снова воцарилась тишина. — Скажи мне… — Чуя напряженно вглядывался в надгробие, словно на нём что-то может появиться, — Я разве тебя просил? Разве нужно было это делать?! А в ответ снова гнетущая тишина. Накахара уже не мог её выносить. Молчание в который раз говорило ему, что всё потеряно. — Ты урод, Дазай! — мафиози не выдержал и ударил кулаком по камню. Не сильно, но ощутимо, — Я так зол на тебя! — от накатившего отчаяния хотелось выть, но мафиози держался. Не по статусу, да и перед бывшим напарником нельзя показывать свою слабость. Даже если партнёр уже мёртв. — Я даже не могу сказать что благодарен тебе, потому что я чертовски зол на тебя! И снова тишина. Никто теперь не ответит ему, не засмеётся в ответ и не назовёт «агрессивным коротышкой». Это всё теперь в прошлом. И от осознания становится неимоверно больно. — Как мне теперь быть? — Чуя снова устроился поудобнее на траве, кинув беглый взгляд на находящуюся рядом могилу Оды. Накахара лично позаботился о том, чтобы Осаму похоронили рядом с его лучшим другом, — Ты вновь меня оставил, хотя клялся, что больше так не сделаешь, подумать только. Однако… виноватым я чувствую себя. Ветер снова зашелестел листьями на дереве, словно насмехаясь над тем, что Чуя остался один.