My Greatest Temptation

Веревка неприятно врезается в кожу на запястьях, а руки медленно, но верно затекают от не самой удобной позы. Марио, прищурившись, яростным взглядом следит за каждым движением Криштиану, прислушивается к каждому его вдоху и выдоху, наблюдает неотрывно, как он избавляется от одежды, раздражающе медленно… И размышляет о том, как же он умудрился докатиться до этого. Конечно, его не могли не спросить про это. Самый громкий трансфер последних лет, лучший футболист мира, утверждавший, что хочет закончить карьеру в Реале, вдруг переезжает в Италию, и не куда-нибудь, а именно в Ювентус. Манджукич подсознательно ждал, что хотя бы в одном интервью его да спросят относительно этой новости. — Марио, как Вы относитесь к переходу Криштиану Роналду в Ювентус? — Честно говоря, мне всё равно, — он равнодушно пожимает плечами, лишний раз показывая журналисту, что сказать ему по этому поводу нечего. В конце концов, Роналду такой же футболист, как и они все, только во сто крат эгоистичнее и самовлюбленнее — на кой-чёрт делать из его перехода сенсацию мирового масштаба? Это не столько волновало, сколько злило, и Марио, в сущности, ничего хорошего не ждал от игры бок о бок с этим португальским выскочкой… По счастью, на тот момент он ещё не знал, насколько этот трансфер отразится на нём, в профессиональном плане, но куда больше — в личном. А потом, когда Криштиану наконец появился на тренировочной базе и приступил к подготовке с командой, Манджукич, неожиданно для самого себя, узнал, что между «мне всё равно» и «какого хера я думаю о нём каждую, блять, минуту» всего-навсего два месяца совместных тренировок, матчей и несколько, не самых дружелюбных поначалу, диалогов. Роналду оказывается едва ли не полной противоположностью того, что о нём говорят злые языки, а ещё Марио думает, что он чёртов колдун или кто там ещё, потому что португальцу не составляет совершенно никакого труда за каких-то несколько дней очаровать всю команду, а некоторых даже больше, чем нужно. Хорват до последнего старается не причислять к этим «некоторым» себя, даже несмотря на настойчивый шепот внутреннего голоса о том, что эта битва уже проиграна, и он отравлен грёбаным Роналду с его грёбаной улыбкой и грёбаными вечно горящими глазами. — За каким хреном ты меня связал? Боишься, что я разукрашу твою смазливую морду? — в его голосе злость и ехидство, но даже они не могут до конца скрыть лёгкую дрожь от волнения и… предвкушения? Нет, он окончательно поехал кукухой. Криштиану на эти слова лишь ухмыляется, медленно проводя ладонью по широкой груди Марио сверху вниз. — Скажем, это мера предосторожности на случай, если ты передумаешь и решишь дать дёру. А впрочем, — он картинно задумывается, выбешивая Манджукича ещё больше — да, пожалуй, ты слишком дикий, чтобы давать тебе полную свободу действий, особенно сейчас. — Мудила, — фыркает хорват, собираясь добавить к этому ещё пару крепких выражений, но дыхание перехватывает, когда Криштиану нависает над ним и обводит кончиками пальцев контур его губ. Марио чувствует себя перед Роналду как кролик перед удавом, и дело здесь вовсе не в сдерживающих руки путах. Глаза, так пристально смотрящие на него, словно гипнотизируют. Он в одном лишь шаге от того, чтобы наконец признать собственное поражение. И Криштиану целует его. Дибала раздражает. Хотя первое время Манджукич пытается убедить себя, что его это веселит. Однако надолго его не хватает. Исподлобья он день за днём наблюдает за тем, как Пауло всеми правдами и неправдами пытается привлечь к себе внимание Криштиану. Приковать его внимание к себе. Флиртует, старается быть как можно ближе, касаться как можно чаще, и бесконечно улыбается своей блядской улыбкой, на которую так легко ведутся падкие до молодых и знаменитых девчонки. Если бы, конечно, эти девчонки видели, как откровенно сейчас Дибала клеит Криштиану, разве что не говоря прямым текстом о том, как сильно хочет под него лечь, то вряд ли бы они проявляли столько энтузиазма в отношении аргентинца. Однако куда больше Марио бесит негласное одобрение со стороны Роналду, который даже не пытается держать дистанцию и благосклонно принимает все потуги Пауло его соблазнить. Ему, похоже, это даже нравится — такое внимание со стороны парня, который почти на десять лет моложе. Конечно, это льстит. У Марио же разве что зубы не сводит, когда он в очередной раз (разумеется, совершенно случайно) натыкается взглядом на этих двоих, миленько о чём-то воркующих. Он пытается доказать себе, что ему противно на это смотреть, но в итоге внутренний голос ехидно нашёптывает, что все эти эмоции и реакции больше похожи на… ревность? Манджукич нервно смеётся, зарабатывая озадаченные взгляды одноклубников, когда эта мысль посещает его впервые. «Чёрт возьми, да какое мне вообще дело до их отношений? — спрашивает он сам себя мысленно, надеясь уцепиться за этот шанс сохранить внутреннее равновесие, — да пусть хоть трахаются, как кролики, меня это не касается. Пусть делают, что хотят». Поцелуй получается смазанным поначалу, потому что Марио дёргается, как от удара током и прикусывает нижнюю губу Роналду почти до крови. Португалец шипит, но не высказывает ни слова недовольства, уже через секунду повторяя попытку. На этот раз Марио, безотчетно для себя, тянется навстречу и приоткрывает рот, с готовностью отвечая Криштиану, дурея от того, насколько у него мягкие губы. «Как у бабы» — вертится у него в голове, и когда-нибудь он не преминет об этом сказать. Потом. Возможно. А пока он просто ловит кайф от момента и жалеет, что руки у него связаны. Аутотренинг, как кажется Марио, действует и помогает ему, ровно до того момента, пока в один из дней Пауло не появляется на тренировке сияющий как медный таз. Невыспавшийся. С расцветающей россыпью засосов на шее. Криштиану, в отличие от него, выглядит так же, как и обычно, но Манджукич каким-то шестым чувством понимает всё более чем отчетливо. Да, они определённо трахнулись. Мелкий аргентинский говнюк всё-таки добился своего. Мысль о том, что у Роналду был секс с Пауло почему-то провоцирует почти неконтролируемую волну злости, поднимающуюся откуда-то из глубины души, внезапно возникает жгучее желание подойти к Дибале и открутить ему голову и использовать ее вместо мяча на тренировке. А ещё — спросить, каково это — подставлять задницу Криштиану Роналду. Наверняка он не сдерживает своих эмоций в постели, полностью отпуская себя. Интересно, насколько жесток он может быть в сексе? Марио несколько запоздало понимает, в каком именно направлении движутся его мысли, а точнее, когда уже становится слишком поздно переключать их в другое русло, и он, к собственному ужасу, осознает, что на самом деле только что представлял себя на месте Дибалы и, чёрт побери, испытывал чувство зависти. Вопрос, что за хуйня происходит с ним, напрашивается сам собой, но ответа не находит. Он напоминает себе, что мужики вообще-то не по его части, это противоестественно, и всё такое… Однако, в очередной раз наталкиваясь взглядом на ловко управляющегося с мячом Криштиану, Манджукич приходит к выводу, что в данном случае вопрос пола, похоже, вообще не имеет значения. Криштиану касается его живота губами мягко и тягуче медленно, словно стараясь изо всех сил растянуть момент, продлить происходящее, и Марио разрывается между желанием держать рот на замке и просто получать удовольствие и просто невероятной потребностью напомнить португальцу, что он не елейная барышня, и нахрен ему не сдались все эти телячьи нежности. И всё же, не может не признать, что эти прикосновения ему нравится. А то и дело вонзающиеся в кожу зубы, совсем не игриво, болезненно, лишь обостряют ощущения. Португалец доходит поцелуями до низа живота Марио, быстро избавляя его от расстёгнутых ранее брюк, и одобрительно хмыкает. Манджукич впервые за время их общения, включая сегодняшний вечер, испытывает что-то сродни смущению и спешит отвлечься от этого чувства. — Что, от сильных впечатлений впал в ступор? — язвительно цедит он, сжимая пальцами удерживающую его верёвку. Роналду в ответ улыбается своей грёбаной улыбкой, от которой у слабонервных дрожат коленки. — Если бы я ни разу не видел тебя голым до этого, то, возможно, и впал бы, но у нас общая раздевалка и душ, так что ничего нового для себя я не наблюдаю. — Значит, разглядывал меня в душе, как последний извращенец? — Марио старается звучать как можно более ядовито, невольно пытаясь зацепить португальца. Но у него, разумеется, ничего не получается, потому что Криштиану мастерски бьёт его его же оружием. — Я вполне мог бы предъявить тебе ответную претензию за разглядывания меня на тренировках. Но меня это скорее интриговало, чем бесило. — С чего ты взял, что я тебя разглядывал? Что ты вообще мне был интересен? Он и сам понимает, насколько идиотски звучат эти вопросы в контексте происходящего, но решает идти до конца. Криштиану не перестаёт улыбаться, только теперь в его взгляде появляется искра насмешливости. Он проводит руками по икрам Манджукича, выше, задевает ногтями чувствительную кожу под коленями, вынуждая хорвата резко втянуть воздух через нос, переходит на внутреннюю сторону бёдер, следя за ответной реакцией, которую Марио из последних сил старается сдержать. Но всё-таки судорожно вздыхает, когда пальцы Криштиану оказываются в опасной близости к его члену. — Если бы не был — ты бы не лежал сейчас передо мной с раздвинутыми ногами, с нетерпением ожидая, когда я уделю тебе должное внимание. Наверное, в его возрасте уже не солидно возбуждаться только от осознания своего положения и звука чужого голоса, но тело Манджукича решило иначе. Он ёрзает на постели, предпочитая невербальное выражение своих желаний (да и, чего греха таить, смущаясь произносить их вслух), дабы избежать лишних пустых разговоров. Криштиану, очевидно, разделяет это решение, потому что не произносит больше ни слова. И Марио в конце концов не может сдержать тихий стон, когда чужие губы обхватывают его член. — Удивительно, ты без году неделю в команде, и уже успел засадить нашему «бриллианту»? — голос хорвата буквально сочится сарказмом, но Роналду и ухом не ведёт. — С чего ты взял? — буднично интересуется он, и Марио непроизвольно сжимает руки в кулаки, потому что потребность съездить по красивому лицу напротив сильна, как никогда. — Да ему разве что транспаранта не хватает «Меня трахнул Криштиану Роналду», — усмехается хорват, получается довольно нервозно. — Не замечал за тобой повышенного интереса к личной жизни кого-либо из команды, почему вдруг сейчас тебя так взволновала моя и Пауло? — Манджукич теряется, не зная, чем отбить этот вопрос, потому что признаваться, какие эмоции движут им на самом деле, он не стал бы ни при каких условиях. Криштиану же, выждав пару десятков секунд, продолжает подкидывать дров в огонь. — Неужели ты приревновал наш «бриллиант»? Или в тебе говорит зависть? — он произносит эти вопросы с максимально гаденькими интонациями, как будто хочет спровоцировать Марио на взрыв. И ему это почти удаётся — если бы не выработанный за годы самоконтроль, португалец уже обзавёлся бы «фонарём» под глазом. — Зависти? Ты что, издеваешься? — А почему нет? — По-твоему я завидую Дибале? — Марио картинно закатывает глаза и качает головой, при этом в душе его нарастает паника из-за того, что Криштиану его так быстро раскусил. — Знаешь, Роналду, я бы не стал с тобой трахаться даже под угрозой смертной казни. На долю секунды он задумывается о том, не перегнул ли палку, прекрасно зная, что иной раз темпераментный португалец обижается и на менее колкие реплики, однако Криштиану и бровью не ведёт. Лишь снисходительно улыбается, подбирает мяч и собирается уходить, чтобы оставить Марио одного со своими мыслями. А потом он оказывается почти вплотную к Манджукичу и, дотянувшись до его уха, говорит вкрадчивым полушёпотом: — А зря. Тебе бы понравилось. После этого он удаляется на другую часть поля, отрабатывать удары с полностью довольным жизнью Пауло, оставляя Марио с отвисшей челюстью и осознанием того, что он попал гораздо сильнее, чем думал. Запястья саднит, он вцепляется в верёвку насколько хватает сил, всё ещё пытаясь создать иллюзию того, что держит себя в руках. Хотя прекрасно понимает, что шансов у него не осталось. Не то чтобы ему никогда раньше не делали минет, но почему-то никогда раньше ощущения не были настолько острыми, а сознание не мутилось настолько явственно. У Криштиану определённо имеется нехилый багаж опыта за плечами, и сейчас он безо всякого стеснения демонстрирует его Марио, доводя его почти до исступления. При мысли об опыте в голове некстати всплывают воспоминания про Пауло, и Манджукич едва не рычит от ярости, представляя, что Роналду проделывал с ним то же самое. Но на его счастье, расплывчатые картинки действа, которому он никогда не был свидетелем, надолго в мозгу не задерживаются, вновь перекрываясь пеленой удовольствия, и он чувствует, что ещё немного, и он сорвётся. Вдруг его посещает шальная идея. — Остановись… — через силу выдавливает из себя Марио, переведя дыхание. Криштиану поднимает голову, встречаясь с ним взглядом, губы у него влажные и припухшие, а глаза блестят даже ярче, чем обычно, и хорват чувствует, как по спине пробегают мурашки. — Если ты собираешься сказать, что тебе не нравится, то ты самый большой пиздабол в Италии, — с ухмылкой говорит Роналду. — Я тоже хочу попробовать, — слова даются гораздо проще, чем он предполагал. — Попробовать что? — по тону голоса невозможно сказать, действительно ли Криштиану не понял суть просьбы или просто издевается. Марио не нравится ни тот, ни другой вариант, но тянуть резину и играть в угадайку он не намерен — ситуация к этому совершенно не располагает. — Хочу отсосать тебе. Роналду смотрит с искренним изумлением, а потом начинает тихо смеяться. — Надо же, какое неожиданное рвение, — он поднимается к изголовью кровати, чтобы заглянуть Манджукичу в глаза, — ты получишь то, что хочешь, но не сейчас, — хорват хочет возразить и настоять, пока он ещё достаточно смел для подобного, но Криштиану не даёт ему и слова вставить, наклоняясь ниже и практически ему в губы выдыхая, — потому что сейчас я тебя трахну. И поверь, тебе понравится. Мысли о Криштиану, о сексе с ним становятся навязчивой идеей пугающе быстро. Марио кажется, что у него действительно едет крыша, потому что настолько часто о сексе он не думал даже в подростковом возрасте, когда под подушкой всегда был припрятан какой-нибудь порно-журнал, отобранный у одноклассника, а от возбуждения по поводу и без даже уши закладывало. Он чувствует себя озабоченным маньяком, потому что покой не наступает ни днём, когда он видит Роналду на тренировках, матчах или совместных командных ужинах, ни ночью, когда Роналду начинает ему сниться. Ему кажется, что на ладонях уже совсем скоро появятся мозоли, а под глазами — мешки килограмма по два. Он не имеет ни малейшего представления о том, как избавиться от этого наваждения (кроме как убить его виновника), но прекрасно понимает, что эту «проблему» нужно решать, и чем скорей, тем лучше. Выход из этого замкнутого круга напрашивается почему-то только один, и ещё пару недель Марио проводит во внутренней борьбе с самим собой. В конце концов, он решается. Полстакана виски вполне хватает для того, чтобы набраться достаточно смелости и заявиться к Роналду в номер после выездного матча с Миланом. Португалец впускает его, не задавая никаких вопросов, лишь смотрит выжидательно, предоставляя гостю возможность объясниться самому. Марио же не находит подходящих слов, чтобы объяснить цель своего визита — да и возможно ли это вообще сделать, когда притаскиваешься к одноклубнику с намерением с ним переспать? Поэтому он поступает так, как даже сам от себя не ожидает — пройдя в спальню, под внимательным взглядом Криштиану, он снимает с себя футболку, отбрасывая её в сторону, надеясь, что его поведение истолкуют верно. Криштиану вскидывает бровь, с изумлением наблюдая за происходящим, а потом его словно осеняет, и на губах появляется улыбка. — А как же «даже под угрозой смертной казни»? — с искренним любопытством спрашивает он, похоже, наслаждаясь моментом и своей победой. — Предпочитаешь пустой трёп? — раздражённо парирует Манджукич, чувствуя, как уверенность, с которой он пришёл, постепенно сходит на «нет». Вероятно, это чувствует и Роналду, потому что больше он не говорит ничего. Лишь молча указывает взглядом на постель за спиной хорвата. Что ж, похоже пути назад нет. Когда скользкие от смазки пальцы касаются его между ягодиц, Марио непроизвольно дёргается, слишком непривычно для него это ощущение. Инстинктивно он пытается уйти от прикосновения, но сильная рука крепко удерживает его за бедро, не давая отстраниться. — Ты так нервничаешь. Давай, расслабься, малыш. Марио распахивает глаза и смотрит на Криштиану. — Малыш? Серьёзно, малыш? — он настолько обескуражен подобным обращением, что пропускает момент, когда в него проскальзывает палец, осознавая происходящее только в тот момент, когда Роналду начинает его растягивать. Ощущения оказываются куда более сносными, чем он себе представлял, и Марио не составляет никакого труда расслабиться, как его и просят. Однако хватает его ненадолго — когда Криштиану добавляет второй палец, он шипит и начинает елозить на постели, в надежде избавиться от неприятного чувства. — Какого хрена ты делаешь? — Разве не очевидно? — хмыкает португалец. — Стараюсь обеспечить твой комфорт, чтобы ты потом не крыл меня матом при каждом движении на тренировке. — Я что, похож на хрупкую неженку, что ты считаешь необходимым страдать всей этой хернёй? Да ты… — Манджукич собирается продолжить свою гневную тираду, рассчитанную на то, чтобы заставить Криштиану действовать быстрее, но тот, очевидно предвидя это, сгибает пальцы под нужным углом, и вместо негодования с губ Марио срывается стон вперемешку с отборным ругательством на родном хорватском. — Сделай это снова. — Мне определённо нравится твой энтузиазм, — комментирует Роналду и послушно выполняет требование, заставляя Марио непроизвольно шире раздвигать ноги и подаваться вперёд. Он не хочет даже думать о том, как выглядит со стороны, а если быть до конца откровенным, то ему просто насрать, весь его мир сузился до уверенно и умело трахающих его пальцев и нетерпеливого ожидания того, когда Роналду заменит их своим членом. Возможно, завтра он не сможет спокойно смотреть на себя в зеркало, но сейчас это не имеет никакого значения. Марио всерьёз подумывает о том, чтобы попросить Криштиану наконец трахнуть его, но это оказывается ненужным — похоже, португалец и сам уже на пределе. Он резко поднимается на ноги, избавляет себя от последней части одежды — белых узких боксеров, разумеется, CR7, и Манджукич приподнимается над кроватью, чтобы как следует рассмотреть его — в отличие от самого Криштиану, в душе он старался вообще не натыкаться на него взглядом, боясь собственной реакции. Сейчас же он имеет возможность осмотреть его, полностью голого, с ног до головы. Впрочем, основное внимание, хочет Марио того или нет, притягивает к себе возбуждённый член Роналду, от одного вида которого рот хорвата наполняется слюной. А ведь если бы кто-то ещё полгода назад сказал ему, что он однажды окажется в подобной ситуации, этот «кто-то» собирал бы зубы по тротуару… — Насмотрелся? — конечно, Криштиану не может не заметить такого пристального внимания к своему телу (и отдельным его частям), и тем более не воспользоваться этим. Получив в ответ гневный взгляд, он усмехается, после чего возвращается на постель, устраиваясь меж раздвинутых ног Манджукича. — Знаешь, а тебе идёт быть таким — податливым и беспомощным. И, держу пари, тебе это нравится. — Мне понравится, если ты перестанешь трепаться и…. блять, — он прерывается, не закончив предложения, потому что Криштиану безо всяких предупреждений плавно входит в него одним толчком, и начинает двигаться, не давая Марио даже мгновения перевести дух. Первые мгновения ощущения далеки от приятных, и Манджукич снова стискивает пальцами верёвку, прикидывая, насколько сильными будут ссадины на запястьях. Он тихо чертыхается, надеясь, что всё-таки сможет получить хоть какое-то удовольствие, а потом Криштиану чуть приподнимает его бёдра, и он видит перед глазами звёзды, не в силах сдерживать стоны. Он обхватывает талию португальца ногами, стремясь притянуть его ближе, и, открыв глаза, встречается с ним взглядом. В глазах Криштиану огонь, он смотрит так, словно видит его насквозь, и Марио испытывает необъяснимое волнение от мысли об этом. Он просит полузадушено «Развяжи меня», честно говоря, не рассчитывая на то, что его послушают, однако Роналду неожиданно выполняет просьбы, освобождая его руки от верёвки, и он наконец-то имеет возможность прикасаться. Марио стискивает пальцами чужие плечи, когда его член обхватывает уверенная рука, начиная ласкать в такт толчкам. И единственной мыслью, которая сейчас посещает голову Манджукича становится внезапная «почему, чёрт возьми, я не решился раньше». И всё же он удерживает себя от того, чтобы выстонать имя Роналду, когда кончает до темноты в глазах, оставляя на смуглой коже следы ногтей и до крови прикусив губу. Криштиану хватает пары движений, чтобы кончить следом. Он не использовал презерватив, но Марио почему-то совершенно на это плевать. Ему, пожалуй, даже нравится ощущение. Но вряд ли он об этом скажет. Пока. — Ты, между прочим, тяжёлый как слон, свали с меня, — Криштиану тихо смеётся, но всё же скатывается с Манджукича, укладываясь на спину рядом, и хорват наконец-то может вдохнуть полной грудью. Он чувствует лёгкое опустошение внутри, но никакого морального дискомфорта, которого он так боялся, когда шёл сюда. Осознание этого неожиданно радует. Марио окидывает критическим взглядом свои руки, думая о том, что придётся несколько дней носить напульсники, чтобы скрыть следы. — Извини, похоже, слишком жёстко затянул, — говорит Роналду, смотря на запястья Манджукича. — Фигня, — равнодушно отвечает хорват, переводя взгляд на своего теперь уже любовника. — Ну, что? — Что? — Криштиану смотрит с недоумением. — Как предлагаешь теперь себя вести? Португалец задумывается на некоторое время, после чего говорит: — Всё зависит от того, как ты хочешь себя вести. Можно сделать вид, что это было недоразумение, и забыть, а можно перевести на постоянную основу. — Какие интересные варианты. А ты всем, с кем трахаешься, их предлагаешь? Этакая секс-благотворительность, — Криштиану давится смехом от комментариев Марио, но потом вновь становится серьёзным. — Не так уж много этих "всех". И — нет. Можешь считать, что я предлагаю тебе, скажем так, — отношения. — Типа смотреть по вечерам кино, укутавшись в один плед, завтраки в постель, ленивый утренний секс и парные домашние футболки? — Криштиану кивает, стараясь сохранить серьёзное лицо, но получается с трудом — уголки его губ всё равно приподнимаются в улыбке, и Марио внезапно находит это очаровательным. — Просто какая-то блядская ваниль. Я согласен. Только хочу тебя предупредить. Насчёт Дибалы… — Я смотрю он тебе покоя не даёт. Не переживай, он ни на что не претендует. Или ты переживаешь за его душевное состояние? — Нет, просто хочу предупредить: если ты решишь ещё хотя бы раз трахнуть его, или кого бы то ни было другого, жить будешь как в ванне с крокодилом — интересно, но по времени мало. — Значит, ты, ко всем своим достоинствам, ещё и ревнивый, — Криштиану театрально вздыхает, — что ж, это будет непросто, — он поворачивается на бок и придвигается так близко, что они с Марио соприкасаются носами, — но так даже интереснее. Манджукич хмыкает и, повинуясь острому желанию, обнимает португальца за плечи, устраивая его голову на своей груди и зарываясь лицом в его коротко стриженные волосы. О том, что ему действительно до абсурда понравилось быть беспомощным и слабым в руках Криштиану, он решает умолчать. Пока.