***
— Ты идёшь со мной, — ставит его в известность мать, брызгаясь духами, встав прямо посреди его спальни. Во взгляде женщины удивительная сталь, которая заставляет подчинятся невинным женским прихотям всех мужчин в доме. — Я не хочу, мам, ну. — Окей, не иди, но тогда полмесяца без телефона и компьютера. Сейчас же лето — они тебе для учёбы не нужны. Дикон стонет, но эта угроза заставляет его подняться. Его мать не бросает слов на ветер, и если придётся неловко посидеть у Тейлоров в доме во время традиционного чая в пять вечера минут сорок, это того стоит, потому что летом делать абсолютно нечего, а с друзьями можно связаться только через тот самый ноутбук. Отец, видите ли, на работе, а матери скучно просиживать штаны дома, и потому она рвётся к новой подруге, заодно прихватывая сына с собой. Но уже когда они проходят внутрь, вручая Уинифред лимонный торт, над которым колдовала мама всё утро, та говорит о том, что Роджер неважно себя чувствует и потому, к сожалению, не сможет присутствовать. Дикон не успевает расслабленно выдохнуть, как: — О, так может Джон проведает его? Всё же они неплохо сдружились! А мы с тобой поговорим о своем, о девичьем, — мать подмигивает подруге, они обе смеются, а Джон просто может только смотреть на неё, как на предательницу. Уинифред говорит, что это отличная мысль, сообщает, что комната Роджера на втором этаже и что гость её сразу заметит, а потом они уходят и Дикон с трудом подавляет желание просто убежать домой. Дверь Роджера в глаза бросается мгновенно, это да. Чёрная, в отличие от других, белых, по коридору, с прибитым номером "505", разрисованная абстрактными узорами, среди которых, вроде как, даже лицо самого парня. Концептуально. Он стучится, потому что вдруг Роджер там дрочит, и услышав приглушенное "открыто!", входит внутрь. Комната у Тейлора большая, больше даже, чем его. У стены стоит двухспальная кровать, в которой валяется сам блондин, напротив — ударные и гитара, какой-то другой инструмент, названия которого он не знает. Компьютерный стол, большое окно с таким же большим зеркалом рядом и вешалкой, на которой одежды висит такое количество, что уже едва втискивается... В комнате много других вещей, но Джон смотрит только на Роджера, лежащего в постели с чёрным бельём, на котором так хорошо видно его белую, молочную спину с россыпью родинок. — Ты что-то хотела? — спрашивает Тейлор, видимо, решив, что заглянула его мать, но потом разворачивается и, увидев Дикона, испуганно и очень громко вдыхает, прикусывает губу и прикрывает голый живот одеялом. — Я просто пришёл с матерью, и меня отправили спросить, как ты, — спешит оправдаться Джон, чтобы Тейлор не навоображал себе лишнего. Проходит вперёд и усаживается на белое кресло-грушу, всё равно торчать тут придётся ещё некоторое время. На стене рядом с дверью, почти в полный рост, красуются инициалы "Р.Т.", и, присмотревшись, он понимает что буквы составлены из кучи маленьких фотографий. — Я сказал, что плохо себя чувствую, чтобы с тобой не встречаться, — негромко бормочет Роджер, поднимается, проскальзывая мимо Джона, чтобы схватить майку и натянуть её, так как кроме белья на нём ничего, и даже у него, видимо, есть какой-то предел бесстыдству. Парень искренне удивлён такой откровенности. Видимо, сосед действительно очень открыт, потому что Джон бы никому никогда в таком не признался. — Что, не хочешь уже со мной дружить? — получается слишком ядовито (он честно так не хотел), будто его это задевает. Роджер смотрит на него удивлённо, поджимает губы, долго молчит, теряясь, зачем-то шлёпает себя по голому бедру. — Я просто думал, ну... Ты же видел, что я в женские шмотки переодеваюсь... Я думал, тебе стало противно. — С чего бы? — Ну не знаю, в твоём сообщении как будто вся ненависть мира собралась. Мне так показалось. Дикон пожал плечами. Он-то и не знал, что действительно можно зарядить обычное сообщение сарказмом. Тейлор подошёл ближе и приземлился на соседнее кресло, заставив Джона свести колени, чтобы случайно его не коснуться. Да, наверное, ему всё же было немного противно, однако глаза Роджера блестели такой радостью, что он забыл об этом. Его лицо прояснилось. — Значит, тебе нормально? Парень медленно кивнул, отвёл взгляд, проскользив им по шерстяному ковру, стараясь игнорировать мозг, который говорил, что это трижды ненормально и общаться с людьми, которые занимаются такими вещами — определенно плохая идея. Занятый разговором с самим собой, Джон даже не заметил, как Роджер резко подался вперёд, накрывая его искусанные губы своими, пухлыми и мягкими. Прикрыв глаза, Дикон даже подумал, что целуется с девчонкой, потому что блондин обнял его за шею, нежно облизал его губы и совсем несмело просунул язык в рот — парни целуются куда более грубо (ему просто рассказывали) и никогда не мычат в ответ так нежно. Джону требуется ещё не меньше десятка секунд, чтобы осознать, что происходит и в следующую секунду Роджер уже стонет, зажимая руками нос. — Не трогай меня, чёртов педик! — возмущённо кричит парень, видит эти большие, испуганные голубые глаза и тут же убегает, чтобы не дай бог не пожалеть о своём поступке, потому что Тейлор, несмотря на свои странности, был мил с ним и всё же, наверное, не заслужил удара в лицо. "Заслужил" — мрачно и со злостью убеждает себя Джон, пока несётся по улице. На секунду оборачивается и видит, как Роджер смотрит на него из окна, а потому демонстрирует средний палец и тот тут же исчезает из поля зрения.***
Его мать просто игнорирует его, неодобрительно косится во время семейных завтраков, но молчит. Возможно, это даже неплохо, потому что если она начнёт говорить, будет только хуже. Но, видимо, Роджер является просто аномальной зоной, притягивая проблемы ко всем, кто с ним однажды заговорит, потому что в один из дней, когда Джон собирается поехать в город, чтобы просто заняться хоть чем-нибудь (дома он окончательно покрылся пылью), замечает не так далеко стоящую группу парней. К несчастью, слишком поздно. Смазливый, но коренастый блондин свистит ему, сплёвывает себе под ноги и подходит первым, за ним — брюнет с лягушачьими глазами и удивительно высокий парень с копной кудряшек. Блондин кладёт руку ему на плечо, заглядывает в глаза и хмурится. — Я так понимаю, ты Дикон? — Джон мысленно вздыхает и готовится к тумакам. Отчего-то он также абсолютно не сомневается, кто натравил этих быдланов. — И я так понимаю, что именно ты заехал Роджу по лицу? — Я бы не заехал, — недовольно шипит Дикон, стряхивая чужую руку. — Если бы он ко мне не полез. — Поэтому ты решил въебать ему? — говорящий раздувает ноздри, а его и так низкий голос становится ещё более угрожающим. — Толчки, — он пихает его в грудь. — тебе на что придуманы? Ты тут никого не знаешь, будешь много расстраивать Роджера — найдётся куча тех, кто расстроит тебя. Парень обходит его, а тот, что с лягушачьими глазами, проходя мимо, сильно пихает плечом. Джон фыркает. Он даже не сомневался, что у такой принцессы найдётся куча рыцарей, которые будут решать все проблемы за неё, пока она будет сидеть в своей башне и ловко наигрывать "мартышек" на гитаре. "Не присылай ко мне своих амбалов. Спасибо." — пишет он на страницу женской стороны личности Роджера и фыркает, вставляя наушники. Уже сидя в автобусе на пути из города, ему пишет Тейлор, спрашивая, как они выглядели. Дикон не считает себя крысой или ябедой, равно как и не боится участвовать в драках — не впервой, просто считает, что прибегать в конфликтах один на один третью сторону — неправильно. Хотя, может, если Роджер одевается как девчонка, это даёт ему женские преимущества?