Ei aine/Его свет

Комната над корчмой, в которую заселилась Айна, пестрила яркими, предпочтительно алыми красками, раздражая нервную систему. Чующая удивлялась, как вообще в таких комнатах можно было с кем-то трахаться, если глаза вытекали, как от расцветки, так и от запахов. Женщина смотрела в потертый потолок так долго, что, кажется, пропустила сам момент сна. Раскрыв веки, Айна увидела все тот же потолок. В сердце было так же пусто, как и в комнате. Чуйная не чувствовала сейчас, что существует. Женщина заставила себя сесть, обдумывая собственные ощущения. Отвращение к себе не появилось, что не могло не радовать. У нее были куда более важные дела, чем переживания за собственное психическое здоровье. Сначала Айна собралась осмотреть себя на наличие каких-либо травм, чтобы записать в свой негласный список косяков Вернона Роше. При одном упоминании его имени Айна непроизвольно тянулась к ножу, но одергивала себя, ведь это было бы слишком просто. Почему бы не натравить скоя’таэлей на Синих Полосок и помочь первым победить? Айна помогла убить темерского короля, теперь поможет в устранении его спецотряда. Но это был не окончательный вариант. Мстить сгоряча – глупо. Нервно посмеиваясь, женщина сползла с кровати и подошла к зеркалу. Отражение оставляло желать лучшего. На левой опухшей щеке зиял огромных размеров синяк, рассеченная губа покрылась темной коркой, от чего открыть рот было практически невозможно. Айна попыталась подвигать челюстью, но болезненно шикнула. Хотелось бы проверить наличие зубов с левой стороны, но пока это было невозможно. «Да, объяснять что-то кому-то словами будет крайне затруднительно» — подумала она, стаскивая с себя рубаху, в которой спала. Из одежды у нее при себе только то, что на ней было вчера. Штаны следовало вовсе выкинуть, так как порваны они были не по шву. Разрыв шел через всю переднюю часть, штопать смысла не было. Ходить в таких, даже если прикрыть рубахой, будет ужасно неудобно. Айна и вчера с трудом дошла до комнаты, придерживая за ремень, чтоб не свалились по дороге. Пустой взгляд скользнул с побитого лица на шею, затем ниже до самых бедер. На едва выпирающих тазовых костях – Айна худощавой не была – виднелись синяки, следы от пальцев на внутренней стороне расходились до самых колен. Женщина развернулась к мутному зеркалу спиной. Твою мать, ее еще и поцарапали. Мышцы ног болели не хуже лица, чуйная буквально заставляла себя не прихрамывать при ходьбе по комнате. В таком состоянии бежать до леса будет действительно трудно, а сваливать надо срочно. От одного осознания, что Айне придется находиться в этой фактории еще какое-то время и видеться с Роше, ее начинало мутить. А вот плакать до сих пор не хотелось, наверное, потому что Айна не умела себя жалеть и не терпела жалости к себе. В этом мире из жалости тебя могли разве что добить. Махнув головой, Айна вытащила из внутреннего кармана кожаной куртки ленту и завязала волосы в высокий пышный хвост, чтоб не мешались. Затем кое-как умылась и натянула на себя рубаху, которую стоило бы либо постирать, либо сменить на новую, но ни денег тратить не хотелось, ни сил для приобретения оной. Подойдя к единственному окошку в комнате, женщина отперла его и выглянула на улицу. Картина та еще. Окна выходили прямо на Биндюгу, а деревенька не пестрила красотами природы. Внезапно захотелось домой, в Город Золотых Башен, чьи виды всегда поражали даже такую не впечатлительную особу, как Айна Реган. Вдалеке виднелась сторожевая башня, по помосту которой бродил Седрик, слегка покачиваясь с флягой в руке. Он казался таким маленьким, незначительным, и Айне хотелось оказаться такой же — в лучшем случае говорить идущим в лес людям, стоит ли это им жизни или нет. И пить. Ей не хотелось ни на что влиять, ни от кого не зависеть, никому даже нужной не быть. «Просто оставьте меня в покое», — с такой мыслью всю жизнь жила Айна Реган вар Анрэн, но мир вокруг не любил таких людей, как она. А она не особо жаловала этот мир. Им обоим приходилось как-то с этим мириться. Заметив стоящую в окне чуйную, Седрик грустно улыбнулся и поднял флягу, приветствуя Айну. Ее улыбка была не менее уставшей. Еще какое-то время она простояла там, любуясь лесом, а затем вернулась обратно на кровать, сев как можно удобнее с раздвинутыми ногами. Тело ломило, и с этим нужно было что-то делать. Айна не была уверена, что травы и мази от местной знахарки, как и пару лет назад, помогут ей восстановиться, а лечение требовалось быстрое. Связываться с Шеалой – себе дороже. Она здесь явно не ради убийства местного чудища – кейрана – так что даже встречаться с ней было рискованно. Лето бы не сдал ее чародейке, но де Тансервиль – далеко не глупая женщина, а от того и весьма опасная. Айна прикрыла глаза, ища чародейку. Уж их-то она чувствовала просто на огромном расстоянии, охватить всю факторию вместе с Биндюгой не составило труда после сна – а спала чуйная, как убитая, без сновидений. Шеалы в городе не было, зато была Трисс. Пускай рыжая не особо импонировала Айне, но ее помощь сейчас была как никогда кстати. Ее нильфгаардка почувствовала, на удивление, совсем близко. Более того – в соседней комнате, которую снимала Шеала. Зная, как Гарвена любила проделывать в стенах дыры между комнатами борделя, Айна тотчас принялась искать подобную и в своей, ощупывая выступы в деревянных резных барельефах. Дыра оказалась довольно небольшой, незаурядно заткнутой пробкой от бутылки из-под вина. Пахло Эст-Эстом. Тихо вытащив пробку, Айна присела и приложила глаз к дыре, рассматривая всех находившихся в комнате. Было слышно, как Трисс с кем-то разговаривает, но пока Айна могла рассмотреть только чародейский зад. Пришлось отодвинуться в сторону и чуть выгнуть шею вбок, чтобы увидеть второго участника диалога. В начерченном на полу кругу среди стоек с тремя чистейшими кристаллами мегаскопа стояла Филиппа Эйльхарт, еще одна участница Ложи Чародеек. «Великолепно, куда не плюнь — везде политические заговоры», — мысленно вздохнула Реган, закатив глаза. Чуйная попыталась прислушаться к разговору, но ни слова не могла разобрать – звук доносился, как из воды. Похоже, Трисс позаботилась о заклинании, благодаря которому никто не мог их подслушать. Пришлось ждать, и ждать долго. Трисс о чем-то спорила, вздымала руки, крутилась на месте, будто бы пытаясь что-то вдолбить в голову старшей чародейки. Филиппа была более терпелива, но ее дрожащие руки выдавали волнение с головой. А политику ли они обсуждали? Ведь чародейки на этом собаку съели. А тут еще и такой неподдельный страх в глазах. Айне стало не по себе. Жаль по губам она не умела читать, а лезть в головы магичкам – себя не любить. Чистое самоубийство. Айне помощь нужна была, а не способ выдать себя и покончить с жизнью. Выждав еще какое-то время, чуйная наконец выцепила Трисс только когда та оказалась в корчме этажом ниже. — Эй, Меригольд, — позвала ее Айна, мысленно, конечно же, общение телепатически не было проблемным с чародейками. — Айна? — звонкий голосочек Трисс. Похоже, ее удивило «появление» чуйной у нее в голове. Такие, как Реган, были редкостью, а всегда держать собственные мысли под постоянной усиленной магической защитой было непривычно. — Да-да, я, — вздохнула чуйная. — Знаю, мы не подружки, но меня нужна твоя помощь. Как чародейки, и как женщины. Хотя больше как чародейки. — А ты, смотрю, не любишь ходить вокруг да около, — недовольно фыркнула «малышка Меригольд». — Хорошо… — Айна закатила глаза и порадовалась, что Трисс этого не видит. — Пожалуйста. Я в комнате слева от лестницы наверху от корчмы. И мне очень нужны новые штаны. Этого было достаточно, чтобы через пару минут Трисс постучалась в ее комнату. Рыжеватые волосы были аккуратно завязаны в два пучка, полосатая кожаная курточка отсутствовала, как и перчатки, только темно-зеленая рубашка, застегнутая почти под горло. Айна слышала о ее ранениях на Содденском холме. В руках у чародейки были аккуратно сложены простенькие льняные штаны с кожаными вставками по бокам. — Что, месячные не вовремя начались? — съязвила чародейка, но когда подняла голову и посмотрела на лицо чуйной, ахнула и влетела в комнату, запирая за собой дверь. — Что случилось? — и все же, Трисс не была плохим человеком, она просто была глупой. Айна поверила в ее искреннее беспокойство. — Жизнь, — мрачно ответила чуйная, садясь на кровать. — Кто это с тобой сделал? — Трисс положила штаны на деревянный стул и присела рядом с Айной. — Это важно? — женщина опустила голову, рассматривая поломанные ногти. Похоже, она вчера сильно вцепилась в деревянный стол. — Если ты расскажешь о случившемся, тебе станет легче… — излишнее беспокойство чародейки начинало бесить Айну. Чующая подняла на нее взгляд и злобно оскалилась. — В жопу себе засунь свое благородство, тебе не идет, — Айна сощурилась, вдохнула глубоко и выдохнула, пытаясь не злиться. — Это в любом случае не отменит содеянного. Пожалуйста, ты можешь просто подлечить меня немного? Самые обычные лечащие чары, чтобы хоть припухлость сошла и синяки. — Где синяки? — Трисс смирилась с таким обращением к себе, ведь чующая практически со всеми разговаривала в таком тоне. Айна подняла край рубашки, оголяя следы на бедрах. — Оу… Ты уверена, что не хочешь раск… — Нет, — отрезала Айна, опуская рубаху. — У меня слишком много дел. Просто вылечи это… — женщина сжала кулаки, пытаясь на смотреть на Трисс, иначе выдаст мольбу во взгляде. — Пожалуйста. Больше Меригольд не мучала ее расспросами. Она искренне считала, что Айне не похуй. А у той выбора не было, иначе как жить дальше? Смириться нужно было – вот как. Магия помогла избавиться от следов снаружи, но шрамов внутри стало больше. И их было уже не залечить. Благодарно кивнув, Айна молча оделась, размяла плечи, открыла пару раз челюсть, нащупав сбоку две дырки во рту – Роше найдет подарок в виде пары зубов у себя на столе. — Куда ты? — спросила Трисс, остановив уходящую женщину у двери. — Дела, — хмуро ответила Айна. — Видимо, с Роше вы все-таки договорились? Вчера он был не в духе, — вслух размышляла чародейка. Айна тотчас помрачнела, но быстро взяла себя в руки. — Вроде того, — чуйная хрустнула челюстью, борясь с желанием пойти и плюнуть капитану Синих Полосок в лицо. — Где Геральт? — спохватилась Айна, внезапно вспомнив о ведьмаке. — С рассветом ушел убивать кейрана. Вместе с Шеалой де Тансервиль, — при упоминании чародейки Трисс вздрогнула, едва заметно. — Слышала о ней, — закивала Айна со знанием дела. — Советница королевы Зулейки? — Трисс кивнула. — Я как-то ловила ее чародейку на поводке, но лично мы не знакомились. Не смотри так на меня, Меригольд. Да, я занимаюсь отловом Истоков и, в целом, магов. Как для Аретузы, так и для Бан Арда. Тебе самой иногда не хотелось бежать оттуда? Трисс не ответила, задумалась. «Не важно, чем мы занимаемся по жизни. Всем иногда хочется от этого сбежать. Особенно это видно по твоим глазам. Я бы тоже захотела бежать из Ложи. Но ты уже взрослая девочка. Разгребай последствия». Именно эти слова Айна так хотела озвучить чародейке хотя бы в мыслях, но не решилась. Меригольд и сама понимала, что косяков в ее жизни куда больше совершенных добрых дел, и что ей придется не просто жить с этим, но и отвечать за них. Понимания в глазах Айны рыжая чародейка и не надеялась увидеть, но увидела. Где-то там за всем этим напускным высокомерием в желто-зеленых — змеиных, как любил говорить ее брат, — глазах пряталось некое подобие сочувствия. Или может быть Трисс только померещилось? Спросить ей не удалось. Айна захлопнула дверь перед носом чародейки и спешно сбежала по лестнице, попутно натягивая на себя куртку. Хотелось есть, а потому первым делом женщина повернула направо – ко входу в корчму. Несколько звонких оренов упали на барную стойку, от чего весьма ухоженный корчмарь расплылся в улыбке и окликнул повариху. Реган же уселась за столик прямо у выхода, ожидая свой завтрак. Вместе с кружкой ривского хереса чуйной принесли внушительных размеров глиняную тарелку. Несколько вареных яиц, шмат свежего хлеба, помидорка и кусок вяленого мяса. Айна любила плотно позавтракать, ведь неизвестно, куда ее потом может занести, и когда она в следующий раз поест. У чуйной хотя бы была возможность нормально питаться, в отличие от живущих и прячущихся по лесам эльфов. Хоть бери и запихивай завтрак в карманы куртки, чтобы потом отдать это белкам. Вряд ли они, конечно, расценят этот жест как благородство. Альтруизм не шел Айне, не говоря уж о том, что скоя’таэли не терпят жалости к себе. На нижнем этаже играла веселая музыка. Утро только начиналось, а Лютик уже успел собрать себе аудиторию. Видать, хотел потешить свое самолюбие, да поесть бесплатно. Айна чуть улыбнулась, откусывая кусок от булки. Улыбалась она правда недолго. На деревянную скамью напротив уселся капитан Синих Полосок, забирая из тарелки Айны единственную помидорку. Женщина убрала локоть со стола и отхлебнула пива, даже не поднимая взгляд на Роше. Тот расценил это, как очередную маленькую победу над бесноватой чующей, ей же просто хотелось нормально позавтракать. — Хорошо выглядишь, — прохрипел Вернон и откашлялся. Похоже, сам недавно проснулся. — Не твоими стараниями, — огрызнулась Айна, отбирая свой помидор на полпути до рта Вернона. — Я к тебе со всей душой, а ты даже делиться не хочешь. Мы ведь так хорошо вчера поладили, — Роше забавлялся, протягивая пальцы теперь уже к вяленому мясу. Терпения у Айны было много, но еще вчера оно подошло к концу. Женщина подняла полный отвращения взгляд и, вставь со скамьи, перевалилась через стол, хватая Вернона за руки и прижимая их ладонями к деревянной поверхности. Мужчина опешил, а спохватился слишком поздно – его уже заставили не шевелиться и молчать. С виду казалось, будто она флиртовала, прикармливая побитого жизнью солдата своим завтраком. Но с прикосновениями завладеть чьей-то волей было куда проще. Роше сопротивлялся, но шевелиться все-равно не мог. — Ты умный мужчина, Роше, и во многом касательно чуйных осведомлен, но…, — она покачала головой, глаза недобро блеснули. — Ты думал, что на мне сработает действенный рычаг давления, как на женщину, но не учел мой опыт. Опыт общения с такими мразями, как ты, Вернон Роше. От того, что Айне приходилось держать мужчину за руки, завтрак начинал подступать к горлу и проситься наружу, но приступ тошноты пришлось подавить. Чуйной не нужно было даже заставлять командира осознавать происходящее, его воля была достаточно сильна для того, чтобы не потеряться среди чужих мыслей. — О тебе отзываются, как о человеке чести и принципов. Лицемерный ублюдок. И в силу того, что ты сделал, я хочу подарить тебе кое-что, — продолжила Айна, наклоняясь к его уху. — Знание. О том, что именно я помогла убить твоего обожаемого короля. Если бы не я, он бы никогда не поднялся в монастырь в сопровождении одного лишь Геральта. — Женщина чувствовала, как Роше дернулся, едва-едва, глаза расширились от ужаса и гнева, но сделать он ничего не мог. — И с этим знанием тебе придется жить. Более того, жить молча. Ты никак, никаким образом не сможешь сообщить кому-либо об этом. Даже если чертова магичка залезет тебе в голову, она не узнает. Никто никогда не узнает это от тебя. И ты мне не сможешь ничего сделать. Живи с этим, — выплюнула ему в лицо Айна, отпуская его руки. — Сидеть! — гаркнула она, когда Роше дернулся на нее. — Хороший темерский пес, — подмигнув ему, Айна забрала с тарелки свой кусок вяленого мяса и, вгрызаясь в него зубами, вышла на воздух. Хотелось бежать, но Айна шла спокойно. Поворот налево, затем еще раз, обошла лавку травника, подторговывающего фисшехом, потом ворота, еще одни, и вот уже Биндюга. Не менее мерзкая, чем сам Флотзам, близ которого располагалась деревушка. Айну легко выпустили наружу, похоже, Роше не успел договориться с местной солдатней о том, чтобы для его «пленницы» ворота оставались закрытыми. Организм держался до самой сторожевой вышки, а затем отказал. Айна согнулась пополам, хватаясь за деревянную лестницу, ведущую наверх, и распрощалась со своим завтраком. Ее попросту вывернуло. Пальцы ослабели, и оставшийся кусок вяленого мяса упал в болото. Когда она выпрямилась, вытирая рот и провожая еду «на тот свет», рядом с ней оказался Седрик. Алкогольный шлейф сложно было не учуять. Эльф участливо улыбнулся и протянул Айне флягу с краснолюдским спиртом. — Мой спаситель. В который раз, — устало вздохнула женщина, прополоскав рот спиртом и сплюнув на землю. Седрик вернул себе флягу и сделал пару глотков. — Не думал тебя здесь так скоро увидеть, — эльф уперся плечом в деревянную лестницу, глядя на Айну. — Три года прошло, — хмыкнула Реган. — Всего-то. А ведь для эльфской продолжительности жизни целых три года жизни Айны, за которые она успела пережить слишком многое, как ей казалось, были лишь мигом. Но Седрик видел, как изменился ее взгляд. — Прости, но я не могу тут надолго задерживаться, — чуйная коснулась плеча Седрика. — Мне нужно в лес. — Не стоит. Сейчас там опасно, — отрицательно махнул головой эльф. Он даже для приличия отвернулся, чтобы не дышать на Айну перегаром. — У меня выбора нет. В фактории я больше не останусь, — Реган была полна серьезных намерений и менять свой выбор не собиралась. — Если там так опасно, ты можешь меня проводить? Я скажу куда. — Я догадываюсь, куда, — вздохнул эльф, понимая, что отговаривать смысла нет. — Не думаю, что он будет рад. Он и не будет. В случае Седрика «бывший скоя’таэль — мертвый скоя’таэль». Для Иорвета эльф вполне мог им оказаться при следующей встрече. А потому не удивительно, что Седрик раздумывал над просьбой Айны, хотя и не мог отпустить ее одну. Он знал, чем ему грозит это. И там, у Иорвета, у него будет гораздо больше шансов выжить. Седрик почти рассмеялся собственным предположениям. — Постой, elaine maeth [ прекрасная госпожа ], куда ты? — спохватился эльф, поняв, что Айны рядом уже не было. Она уже перебралась через маленький ручеек и направилась вглубь леса по той тропе, которую помнила сама. Седрик поравнялся с ней через минутку, перекидывая через плечо сайдак с луком. Его пошатывало из-за выпитого, но при этом эльф ловко перепрыгивал растущие корни деревьев и огибал зачищенные логова накеров. Айна шла следом, будучи не такой тихой и быстрой, и тем не менее поспевала, не теряясь в лесу. Казалось, будто он стал гуще за эти несколько лет и зеленее, не смотря на середину велена. Влажная высокая трава оставляла следы на кожаных сапогах, кровавые следы. Айна остановилась, провела пальцем по ноге, растирая свежую кровь меж подушечек. Они с Седриком приближались к эльфским руинам, оттуда было проще добираться до сети пещер, которой пользовались скоя’таэли. Айна молча дернула Седрика за предплечье, прося остановиться. Они замерли в самом низу возвышенности, ранее служившей лестницей наверх к статуе Эльдана и Симориль. Часть ступеней обвалилась, забираться было сложнее, но Седрик не стеснялся протягивать руку помощи Айне. Наверху никого не оказалось, и чуйная не поняла, зачем они с Седриком сюда поднялись, ведь можно было обойти по низу и пройти к водопаду, а там – к пещерам. Но эльф был уверен, что им сейчас нужно быть здесь. Айна спорить не стала. Села себе в сторонке за одной из стен, разглядывая издалека розы памяти. Интересно, если сорвать одну, она сможет помочь Геральту вернуть память? Нужно ведь какое-то заклинание. Да только легенда гласила, что роза не завянет только если подарить ее тому, кого действительно любишь. А таких поблизости пока не маячило. — Иорвету стоит подарить ее тебе, — тихий голос Седрика прозвучал над ухом чующей. Она, сидя на камне, подняла голову и удивленно вздернула бровь. — Издеваешься? — искреннее непонимание и смех, заливистый такой, девичий. — Я вижу будущее, mo’maeth [ моя госпожа ], и пью, чтобы не видеть, — усталый эльф вздохнул, тяжела была для него ноша этих знаний. — Предсказания не всегда сбываются, но… — Вот видишь. Не всегда, — перебила его Айна. — Учитывая, что символизирует роза памяти, то получать ее от Иорвета – не то радужное будущее, о котором я мечтаю. — Почему же? – его и правда волновало мнение чуйной. — Потому что если это и будет любовь, то я надеюсь роза быстро завянет. Он живет дольше меня, с моей стороны будет нечестно…, — Айна осеклась, горько вздохнув. — Понимаю, elaine maeth [ прекрасная госпожа ], — Седрик положил ладонь женщине на плечо. Айна хотела, конечно же хотела, быть с мужчиной, который ей не безразличен, но привязывать его к себе чувствами… Она рано или поздно умрет, а Иорвету придется жить с чувством утраты. Его злоба может ожесточиться, и вместо того, чтобы все-таки попытаться жить в мире с людьми, он потеряет себя. Месть поглотит его, не останется ничего боле. Этот вариант будущего Седрик видел тоже, и несмотря на давно потерянные дружеские отношения с бывшим командиром, он не желал ему зла. — Кто-то идет, — прошептала Айна, вскочив с места и спрятавшись за стеной. Она честно думала, что Седрик ее привел сюда по причине того, что внизу пока было опасно. Утопцы там, или Синие Полоски, уход которых просто нужно переждать. Айна прекрасно помнила, чем для нее обернулось проникновение в голову пьющего предсказателя. Чующая прикрыла глаза, сканируя людей вокруг. Людьми они не были, кроме одного, и тот – мутант. Но Айна не рисковала выглядывать, только слушала, даже почти не дыша. Лето ее заметил, конечно же, встав прямо по другую сторону от стены, к которой она приложилась. Видимо, ее помощь пока не нужна была, раз он не акцентировал на ней внимание. — Чего ты хотел, d’hoine? Что? Почему тут Киаран? Эльф не был зол, лишь устал и раздражен, что его отвлекли от важных дел. А их было не меньше, чем у остальных. Айна скосила взгляд на стоящего рядом Седрика, тот пожал плечами, хотя откуда ему знать, зачем Лето их позвал в эльфские развалины. Не купаться же. — Договориться, — голос Лето пускай и звучал грубо и хрипло, будто бы он всю жизнь курил табак хренового качества, но интонация – нечто другое. Ведьмак был доволен, словно кот, укравший сметану с хозяйского стола, не будучи замеченным. — О чем же? — Киаран скрестил руки на груди, остальные эльфы в его отряде разбрелись по руинам, не отходя далеко от своего командира. — Старый Лис начал сдавать позиции. Чуйная хреново влияет на его сознание, видимо, хочет прибрать к себе Иорвета. Мне проще иметь дело с тобой, Киаран, чем с ним, — слыша слова Лето, Айна едва сдерживала гнев. Что он задумал? — К чему ты клонишь, vatt’gern [ ведьмак ]? — рука эльфа легла на рукоять слегка изогнутого клинка. — Ты и сам понимаешь. Опрометчивость твоего командира может стоить вам жизней. Ты же не хочешь, чтобы к этому все привело? Не проще ли убрать Иорвета? — Лето развел руками, как бы предоставляя выбор. И Киаран сделал свой: — Думай, что предлагаешь, — огрызнулся эльф. — Я не предам своего друга. Делай он что-то из-за человеческой женщины, это его выбор, мне проще его образумить, чем убить. У Айны руки дрожали. Лето серьезно пытался уговорить Киарана убить Иорвета? Даже если бы тот внезапно согласился, как она может это позволить? И, если подумать, действительно ли ей так нужен Иорвет? Чуйная сконцентрировалась и пробралась в голову Лето. Внушить ему что-то она не могла, сил не хватило бы, но ведьмак понял, что в его мыслях гости, и подумал специально для Айны: «Заставь его передумать, но чтобы не заподозрили остальные. Нам нужно убрать свидетелей. Иорвет не дурак, сложил два и два и приплел Нильфгаард. Он много знает». Убрать свидетелей. Эти слова раз за разом крутились в голове чующей, и чем дольше это происходило, тем яснее становилась позиция Айны. Чующая выглянула из-за камня, едва заметно кивнула ведьмаку и спряталась снова, а затем пробралась в голову Киарана. Тот тоже почувствовал, что на его разум влияют. «Он убьет вас. Будет бойня, Киаран. Беги, ведь я знаю, что ты не согласишься на убийство Иорвета. Пожалуйста, лучше убегайте», — взмолилась Айна, сжимая кулаки. Седрик, все еще стоявший рядом, тихо спустил сайдак с плеча, вытаскивая лук, и натянул стрелу. Готовился к бою. Киаран взглянул на соратников, вздохнул, понимая правдивость слов чующей. Она бы не стала просить, ни за что, уж тем более умолять. Как можно жить в мире с людьми, если не начать им доверять? Зачем вообще создавалась идея о Вольном государстве Саскии? Явно не для того, чтобы продолжать терзать друг друга расовыми стереотипами и предрассудками. Киарану казалось, что Айна достойна толики уважения и доверия. — Aebrecad orefann! [ Атаковать чужака ], — внезапно закричал Киаран, выхватывая меч из ножен. Также поступили и другие эльфы. Лето с трудом успел отбить стрелу Седрика, ответив ударом Аарда. Стена рухнула, но только она сохранила жизнь эльфу и Айне тоже. — Предательская сука! — взревел Лето, вытаскивая двуручный меч из-за спины. — Твой род сравняют с землей за это, — тише добавил он, Айна вжала голову в плечи. — Будто бы я не знаю, что делаю, — рявкнула себе под нос чуйная. Ведьмак, видимо, решил избавиться сначала от самого слабого звена – от Айны, даже не рассчитывая, что эльфы будут ее защищать. Они бы не успели. Но успел кое-кто другой. Огромный мать его огненный шар полетел в Лето, и если бы тот не успел сложить Квен, его бы поджарило, как вчерашний ужин телепатки. Ударная волна смела ведьмака, поднимая клубы пыли. Послышался треск камней. И всплеск. Похоже, Лето провалился прямо в купальни. — Меригольд, какого хера ты тут забыла?! — вскрикнула Айна, заметив рыжую макушку чародейки. — Роше попросил за тобой последить, — ответила ей Трисс. — Этот ублюдок в синюю полоску…, — процедила сквозь зубы Айна и поднялась с земли, хватаясь за протянутую руку Седрика. Дыру в земле окружили эльфы, готовясь продолжить бой. Чародейка дала им возможность подготовиться, хотя Айна не особо верила, что даже крупный отряд скоя’таэлей сможет справиться с ведьмаком, что уж говорить всего о шестерых. Пыль оседала медленно, ветер не помогал. Меригольд подошла ближе, зажигая в руке очередной магический огненный шар. Внезапно под ее ногами провалилась земля, а из дыры показалась огромная рука Лето. Ведьмак дернул Трисс за щиколотку и потянул вниз, поднимая очередной клуб дыма. Айна закашлялась, прикрывая нос и рот рукой, и отошла назад. От греха подальше. Она прислушалась, ощущая большой всплеск энергии. — Твою мать, они ушли через портал! — когда осела пыль, Айне удалось заглянуть в образовавшуюся дыру и не увидеть там ни ведьмака, ни чародейки. — Седрик, нужно рассказать Геральту, срочно! — вскрикнула женщина, топая ногой. Хотелось добавить еще что-то вроде «его телку забрали», но выебываться сейчас было не перед кем. — Сможешь найти его? — Выбора нет, — вздохнула Айна, плюхаясь на голую землю. Она не была уверена, справился ли Геральт с кейраном уже или нет, и справился ли вообще. Лес маленький, да и от города они достаточно далеко. Реган коснулась амулета на шее, сосредоточилась на поиске ведьмака. Искать его было гораздо сложнее, чем чародея, но легче, чем эльфа. Сил это отняло много. Женщина чуть не упала на землю, утирая кровь с носа. — Он все еще у логова кейрана. Но, похоже, чудище мертво. Пожалуйста, поторопись, — да за сегодня она сказала слово «пожалуйста» больше раз, чем за всю жизнь. — Я приведу его, — Седрик задержал взгляд на Киаране, тот кивнул, и эльф исчез в кустарниках роз. Хотелось лечь на землю и расплакаться от головной боли, а затем от осознания, что она только что похерила свою жизнь в Нильфгаарде из-за мужика. Эльфа. Террориста, убийцы и человеконенавистника. Теперь хотелось ругаться. Позади чующей зашелестели кусты, но сил не было проверять кто это. Первая возникшая мысль – Вернон Роше. Ведь это он послал за ней Трисс. Айна вскочила на ноги, чуть не уронив себя обратно, и выхватила нож из ремешка на ноге. — Роше, это ты? Ублюдок, я вскрою тебе глотку, если ты еще раз ко мне прикоснешься! — Айна была настроена серьезно. Худощавая рука без перчатки отодвинула ветвь куста, показывая ее хозяина в красной бандане. Эльф был мрачнее тучи, и Айна уж было подумала, что это из-за того, что она спутала его с Роше. — Что сделал с тобой этот кусок дерьма? — утробно прорычал Иорвет, и даже самым невиновным на Континенте захотелось бы вскрыться от этого голоса. Айна уронила нож, наконец осознавая, что сморозила.