Мой милый-милый mal'chik!

      Ах, мой милый-милый mal'chik*, твой прятигательный запах так и принуждает меня к старому доброму ul'tranasilivu*, голубоглазые глаза так невыносимо заставляют сделать тебе приятно-страшное наслаждение, а так же остальной прочий kal*, хотя видеть в твоих глазах страх с отчаянием - что за божественные ощущения! Ты слишком прекрасная kiska*, чем другие kiski*, и намного лучше. Тебе безусловно можно позавидовать твоему подтянутому телу.       Мне так и хочется прибить тебя, droog*, не оставлять в тебе искры улыбок. Меня удивляет, если честно, как ты, такая важная личность, правая рука лидера, хочет выставить себя передо мною, ультранасильником и социопатом, своё «Я»! Желаешь, чтобы я с уважением относился к тебе, лукавец? Взял, чтобы я и вытрахал из себя всё моё немаловажное достоинство, подменял свою репутацию?! Так значит, да, мой любимец? Ну-ну, так хочешь очаровать меня своими дьяволами в голове, не говоря о том, что всегда пытаешься быть выше меня во всём. Это меня, знаете ли, и забавляет до коликов в животе, и неумоверно злит до сжатия с побелением костяшек рук.       Вроде серьёзный, а на самом деле тебе нужно, как ребёнку, восхваление. Я же вижу. У тебя это неплохо выходит, koresh, но что же дальше будет, а?       Джеймси-Джеймси, славный парень, ну, и что же потом? Мне так и хочется тебя усугубить во всех планах, да вот только твоя красота одновременно пробуждает во мне жалость, каков гад! А ведь на то, как бы мне хотелось тебя искоренить теперь есть большие причины.       Ты смог очаровать, тварина, ещё как, хитрая падлина, но ты живёшь не в небесной сказке... Думаешь, ты победил? ----------       Ударив по бокам полуголого агента, сам он был в синяках и царапинах, связанный цепями, от которых надолго останутся следы, весь измученный. Джеймс на все оскорбления надменно улыбающегося парня в подтяжках лишь гордо молчал, но в чём-то в этот раз понуждался. Тело было в алых царапинах, больных ушибах, агент был с разбитой губой, с расшатанными в разные стороны волосами, которые раньше имели важнейший уход, дабы выглядеть просто превосходно. Над ними была лампочка, что еле-еле освещала их, если только не давала мало кому нужный блик в шляпе-котелке и по волосам побитого киборга.       И тут нет не от кого восхваления для этой "эгоистичной мрази", как считает сам насильник. Это так радует его! Алекс, дьявольски улыбаясь, присел к нему на корточки и ударив повторно по лицу, сжал его волосы, не давая Джеймсу отвернуть голову от его мерзкопакостной улыбки, в которой содержалась сладкая надменность, власть и беспощадие.       Апельсин обожал эти глаза, он ненавистно таял в них. Тонул, влюблялся, быстро терялся в них. Пустота, море и нет теперь единого намёка на ту шелудивую возвышенность, которая игралась в глазах парня с галстук-бабочкой, когда чёртов агент иногда мог взять и побить подлого Алекса за его острый язык, за его обжигающие манеры и за его гнусные выхотки. Заводной много раз любил пакостить, но больше его привлекал инцидент этих "шуток" для Джеймса, Джеймса Боба. Эта холодность и строгость очень завлекает парнишку, да что там, ему приятно, когда агент обращает на него внимание из-за его же преступлений! За что Джеймс просто невзлюбил, возненавидел, воспылал отрицательной энергией к Алу, даже пытаясь взять этого коротышку под опеку, разбудить в нём хоть каплю чего-то адекватного, чем всё заканчивалось драками, бесконечными упрёками и не такими уж добрыми словами. Но и Алекс, сорванец, что хоть и был много раз унижен, он будет безколебно карабкаться к своему удовольствию и лидерству сумасшествия с насилием. Он получит своё безоговорочно.       Парень аккуратно убрал волосы с лица Джеймса, всё вглядываясь в эти глаза. Сам агент ничего не выражал особого, лишь то, что он был крамешно.. сломлен? Киборг даже и подумать не мог, что когда-нибудь будет в ловушке этого мерзавца, видеть ли - Бонд его не оценил с его-то способностями. Он упёрто молчал, даже при ударах стараясь не кричать, дабы не делать этими болезненными вздохами торжественную радость для ДеЛарджа: — Ну, и кто победил?       Разросся мерзкий хохот по всему подвалу. ---------- *** Тише-тише, sladkiy*, стены всё вокруг слышат.. Ухмылка и такой тусклый взгляд.. Добавит в твоё сердце горький яд, И насколько он не был тебе враг, его это не колышит.. ***