Подумай о хорошем

Филипп дрожащими руками сжимал пистолеты отца, не отрывая глаз от них. Он всё ещё не мог поверить в то, что вызвал Джорджа Икера на дуэль. Ему лишь девятнадцать, он никогда не изучал практику дуэлей в пансионе и даже сейчас не представлял, что должен будет сделать. Страшное осознание того, что он может отнять жизнь молодого человека или ещё хуже — умереть, оставив родителей, братьев и сестру с разбитым сердцем, мешало мыслям парня. Филипп закусил губу, пытаясь удержать появившиеся в глазах слёзы. — Филипп? Рядом на кровати появился его самый лучший и первый друг Джон Лоуренс. Давний армейский друг его отца Александра Гамильтона, убитый в Южной Каролине через год после рождения самого Гамильтона младшего. Теперь Лоуренс, так и не решивший за восемнадцать лет покинуть мир живых, был неким подобием ангела-хранителя для сына его друга. И лучшего наставника Филипп и придумать себе не мог. Понимающий, добрый, умный: все эти качества в Джоне заменяли мальчику всегда отдалённого от него отца. Гамильтон старший вечно был погружён в дела и редко мог уделить внимание своему сыну. А Лоуренс всегда был рядом, чтобы поддержать и выслушать мальчика. Когда-то, когда ему было девять, Филипп читал, что призраков видят только маленькие дети и животные. Но вот прошло уже восемнадцать лет, а между парнем и его полумёртвым другом была установлена самая крепкая и настоящая дружба. Всё, что волновало Гамильтона, будь то хорошенькая девушка, отношения с родителями или совет по разрешению ссоры между младшими братьями, смело могло быть доверено Лоренсу. Но вот о встрече с Икером и о вызове на дуэль Джон не ведал. Филипп просто не знал, как правильнее сказать об этом, всё откладывал, да так и не сказал. И теперь вынужден расхлёбывать последствия своих действий. — Филипп. — вновь повторил призрак, взволнованно оглядев парня пустыми и давно утратившими жизненный огонь, глазами, — Откуда у тебя пистолеты? Гамильтон младший встрепенулся и посмотрел на Лоуренса, потом на пистолеты и вновь закусил губу, боясь разрыдаться, если скажет правду. — Филипп, чьи это пистолеты? Отвечай. — Это… папины… — тихо, будто маленький ребёнок пробормотал парень. Его кудрявые волосы, свободно разбросанные по плечам, закрывали блестящие, от навернувшихся слёз, глаза. — Зачем тебе пистолеты отца? Погоди, это же… Фил, ты же не… — Да, мистер Лоуренс, то есть Джон. Я иду на дуэль. От признания ему вовсе не стало легче. Тяжёлый камень, висевший на душе, даже не подумал убавить в весе. Лоуренс нахмурился, на бледном лице нависла тень волнения. Он отлично понимал, что значит вызов на дуэль, тем более в таком юном возрасте. Филипп ведь ещё так неопытен, как он мог вообще принять вызов, или ещё хуже самому его бросить? — Кто? — наконец произнёс солдат. — Джордж Икер. — ответил Филипп, сразу поняв, о чём спрашивает Лоуренс, как будто сейчас можно было обсуждать что-то другое. — Ты или он? — Я. — Где? — На другой стороне реки, в Нью-Джерси. «Всё легально в Нью-Джерси» подумал Лоуренс. Всё складывается против его протеже. Сам вызвал — сам отвечаешь. Да и Джордж Икер тот ещё фрукт. С ним так просто не разделаться. — Зачем, Фил, зачем ты это сделал? — У меня не было выбора. — прошептал парень. — Ты мог не звать его на дуэль. Что вы не поделили? Девушку, кружку пива, место в театре? Должна же быть веская причина, чтобы рисковать своей жизнью таким образом. Джон был на грани отчаяния. За все восемнадцать лет что он провёл между миром мёртвых и живых, он успел тепло полюбить Гамильтона, также как любил его отца Александра. И также старался защитить парня от любой угрозы, поддержать советом, оградить от необдуманного решения, но сейчас он не смог предотвратить непоправимое и вот Филипп, его любимый мальчишка, идёт на дуэль, шансы на победу в которой невероятно малы. Если бы можно было умереть во второй раз, то именно это бы Лоуренс и сделал. — Ответь мне, Фил, почему ты вызвал этого молодого человека на дуэль? — Если бы ты слышал всё то, что он сказал о папе, то точно не спустил бы ему это с рук! Он оскорбил прямо перед лицом толпы и теперь должен ответить за свои слова! Гамильтон младший зарыдал. У него больше не было сил держать в себе всю боль и отчаяние, которое становилось всё больше и больше, когда Филипп думал о том, что сделал. Теперь он понимал, какую ошибку совершил. Именно в такие моменты Джон жалел, что не может обнять парня. Сейчас это было, как никогда, необходимо. Лоуренс хотел утешить Филиппа, ведь он прекрасно понимал, за что его протеже жертвует жизнью. Когда-то в 1778 году он тоже участвовал в дуэли. Не столько защищая честь Вашингтона, сколько Александра, который мог бездумно умереть, если бы поучаствовал в этой дуэли. Джон был готов умереть за Гамильтона старшего, также как сейчас готов умереть за него и его сын. Но разница была лишь в том, что Лоуренс видел ужасы войны, ему приходилось убивать и видеть смерть, а Филипп всего девятнадцатилетний паренёк, он ещё слишком мало видел. — Фил… тише, тише, успокойся. Солдат сел перед Гамильтоном на колени, как перед маленьким. Тот всё ещё продолжал плакать, сжимая в руках пистолеты. Его губы дрожали, в зелёных глазах животный испуг. — Так, давай, вытри слёзы и будем говорить, как взрослые люди, хорошо? Филипп кивнул. Он снова почувствовал себя маленьким мальчиком. Много лет назад Лоуренс также сидел перед ним на коленях, как сидел бы отец. На секунду в сердце задержалось тёплое чувство, возникшее от давнего воспоминания, но оно быстро улетучилось, когда Джон заговорил и вернул парня в страшную реальность. — Ты сам взял пистолеты? — Нет, отец дал их мне. — Значит он уже знает о дуэли. Что он сказал тебе? Филипп замялся. — Ну, в общем… он сказал, чтобы я выстрелил в воздух. Это положит конец всему делу. Лоуренс снова нахмурился. — А если он решит стрелять? Тогда ты труп. — Папа сказал, что если он человек чести, то не сделает этого. — Сомневаюсь… — протянул призрак. Гамильтон внимательно смотрел на друга, который был в своих далёких мыслях. Фил знал, что Лоуренс пытается придумать выход из положения, но дуэль должна была состояться через полчаса и нужно было, как можно быстрее, что-нибудь решить. — Почему бы тебе не ранить его? — наконец произнёс Джон, — Выстрелить в руку или вообще промахнуться? Не думаю, что Икер потребует перезарядки пистолетов. Он слишком испугается. — А если он не промахнётся? — Ты думаешь, что он очень хороший стрелок? — Кто знает? Молодые люди опять замолчали. Тишина казалась намного хуже, чем напряжённый разговор. — Джон, мне нужно скоро быть на месте. Если мы так ничего и не решили, то я сделаю так, как сказал папа. — Я пойду с тобой. Может мы успеем придумать что-то по пути. — Надеюсь. Филипп поднялся с кровати, поправил камзол и вышел из комнаты. Лоуренс последовал за ним. Они быстро вышли из дома и кудрявый парень с призраком отправились в свой нелёгкий и может последний для одного из них, путь. Солдат обернулся в сторону дома. — А Элайза знает о дуэли? Парень вздрогнул. — Н-нет, не знает… я не хотел говорить ей об этом. Тем более, недавно умерла тётя Маргарита, да и памфлет папы… Я не хочу причинять маме больше боли, чем уже есть. Призрак кивнул и не стал больше ничего говорить. Он знал, что Элизабет прекрасная женщина на долю которой выпало слишком горя. И понять протеже было не сложно. Его великодушное и по-детски чувствительное сердце не могло позволить рассказать матери о смертельной встрече. Лоуренс даже не хотел представлять, что случиться с Элайзой, если Филипп не выживет. Ему ли не знать, каково бывает родным людям, если тот, кого они любили больше всего, умирает. Он покосился на пятно засохшей крови на своей груди. Ему не хотелось, чтобы Фил окончил жизнь также, не дожив даже до двадцати лет. Не за это Джон погиб в Южной Каролине, не для этого грезил построить светлое будущее для потомков. «Господь, если ты где-то и есть, то прошу, не лишай моего любимого мальчишку жизни. Есть миллион вещей, что он не совершил, дай же ему прожить эту жизнь». — Джон, — неожиданно спросил Гамильтон младший — а в Южной Каролине тебя убили на дуэли? Филипп никогда ещё не спрашивал об этом у своего друга. Не задумывался раньше. Тема смерти в его голове и в семье в общем была самой нежелательной. У отца умерло слишком много близких людей, включая Лоуренса, а мать не любила его лишний раз расстраивать. Так что всё, что сказал ему однажды Джон, что он погиб в Южной Каролине и больше ничего. Но сейчас не было смысла что-то ещё скрывать. — Нет, Фил, не на дуэли. Просто подстрелили красномордые. Но я участвовал в дуэли, однажды. — И как это было? — Страшно, конечно, но тогда я думал лишь о том, кого защищал. Я был уверен, что я выиграю. — Он умер? Тот в кого ты стрелял? — Нет. — улыбнулся Джон — Я бы никогда не убил человека, как бы не прав он ни был. Я ранил его и он был мне бесконечно благодарен за это. — А если я раню Икера, он будет благодарен? — Думаю такие трусы, как он, навряд ли будут благодарны. Скорее он намочит штаны от страха и месяц не будет появляться на публике. Гамильтон усмехнулся. Оставшуюся часть пути они провели в молчании. Больше было нечего сказать. Оба едва могли вспомнить, как добрались до места дуэли, что сказал Филипп при встрече с Икером, что подумал Лоуренс. — Итак, дуэль состоится, как только мы досчитаем до десяти. — произнёс секундант Джорджа. Гамильтон младший кивнул, рядом кивнул призрак солдата. Дуэлянты разошлись. Филипп крепко сжимал свой пистолет и уже нацелился в небо. Он сделает так, как сказал папа, он не запятнает себя кровью молодого человека. Лоуренс стоял бок о бок с парнем, всматриваясь в его бледное лицо и плотно сжатые губы, напуганные зелёные глаза, точь в точь, как глаза Александра. — Знаешь что, Филипп? — наконец произнёс солдат — Просто подумай о самом счастливом моменте твоей жизни. Не волнуйся, всё будет хорошо. — Ты обещаешь? — прошептал Гамильтон. — Обещаю. Ты обязательно вернёшься домой. А даже если нет, я всегда буду ждать тебя на другой стороне. — Спасибо Джон… Лоуренс в последний раз улыбнулся и растворился, смешавшись с деревьями и синевой неба. Филипп ещё раз улыбнулся и глубоко вздохнул. Подумать о хорошем, только и всего. О той милой девушке, что он встретил на улице на днях, кажется её звали Феодосия, о ещё одном маленьком человечке, который скоро должен был родиться у матери, о том, как он придет домой, нежно поцелует маму и скажет, что прогулялся с друзьями до бара, о том, как тихо зайдёт в кабинет отца и тот крепко обнимет его, напомнив, что гордится им. Подумать о хорошем и досчитать до десяти. Один Два Три Четыре Пять Шесть Семь…