Личное сообщение.

Прежде, чем убрать подарок в ящик стола, я ещё раз полюбовался на него, разгладил несуществующую складочку на бумаге и поправил маленький синий бантик. По-моему, смотрелось довольно мило. Постоянно заворачивая букеты, я поневоле научился этому искусству, и мог бы наилучшим образом украсить даже подношение для императора. Только вот свёрток, который я держал в руках, был гораздо важнее императорского дара, потому что свой подарок я собирался сегодня вечером вручить Йоджи, самому дорогому для меня человеку на свете. Положив подарок в ящик, я закрыл его на ключ и, прихватив рюкзак, чтобы потом за ним не возвращаться, вышел из комнаты и направился вниз. У двери Йоджи я на секунду остановился и едва удержался, чтобы не заглянуть к нему, но всё же поборол искушение. Наверняка Йоджи ещё спал, и мне стало жаль будить его; пусть наслаждается отдыхом, раз уж ему выпала такая возможность. Я-то не мог позволить себе это удовольствие, потому что терпеть не мог опаздывать на занятия, вот и пришлось заводить будильник и вставать ни свет, ни заря, выскользнув из крепких объятий. Йоджи почти проснулся, пробормотал что-то и попытался вновь привлечь меня к себе. Но я знал, что, позволив ему это, опоздаю уже непременно, поэтому я быстро чмокнул Йоджи в нос и убежал к себе одеваться, оставив его досматривать свои сны. Вчера мы с Йоджи легли поздно. Сначала мы смотрели детектив по телевизору, правда, я не особенно следил за сюжетом, потому что мы сидели в одном кресле, а Йоджи крепко обнимал меня и шептал на ухо разные глупости, что не способствовало сосредоточенности. После фильма мы пили чай с сахарными рисовыми шариками, я кормил Йоджи с рук, он с удовольствием брал лакомство, нежно касаясь губами моих липких пальцев, словно целуя, и я замирал в сладостном томлении. Йоджи целовал меня сладкими губами, и я таял от его нежных поцелуев, ласковых прикосновений, проникновенного голоса, шепчущего удивительно приятные, кружащие голову, слова. Потом он увёл меня наверх, к себе в комнату, и прошло много времени, прежде чем мы, утомлённые и расслабленные, уснули в объятиях друг друга. Меня даже в жар бросило при воспоминании об этом. Но сейчас мне надо было срочно спускаться вниз: оставалась только четверть часа, чтобы перекусить, и я едва успевал на автобус. Так что я сбежал по лестнице и влетел на кухню. Там никого не было, значит, Ая и Кен уже успели позавтракать и ушли в магазин. Сегодня они работали в утреннюю смену, а нам с Йоджи предстояло сменить их после обеда. Сегодня, в День святого Валентина, нас определённо ожидал далеко не спокойный день. Стаи влюблённых кинутся разорять наше цветочное великолепие, стремясь порадовать своих возлюбленных, и каждому придётся помочь в нелёгком выборе букета, бутоньерки, цветка или корзинки. Однако я не сомневался, что сумею улучить момент, когда мы останемся наедине, утяну Йоджи в оранжерею и отдам ему свой подарок. И всё-таки я очень волновался, не зная, как он отнесётся к такому поступку, ведь сегодня подарок равносилен признанию в любви. Конечно, моё признание было искренним, я любил Йоджи всем сердцем! Я всегда его любил. С самой первой нашей встречи, когда Йоджи приветствовал меня, ободряюще улыбнулся и подмигнул, я не мог отвести от него глаз. Со временем я всё больше пленялся его обаянием, остроумием и энергичностью; узнавая его лучше, понимая, что за внешней весёлостью и беззаботностью скрываются душевные терзания и тягостные воспоминания, я сочувствовал ему и отчаянно хотел разделить его боль. Меня неодолимо влекло к Йоджи, находясь рядом с ним почти ежечасно, я сходил с ума от желания прикоснуться к нему, почувствовать его объятия и поцелуи. Я грезил о Йоджи днём и ночью, думал только о нём, хотя и надеяться не смел, что он когда-нибудь ответит на мои чувства. Даже сейчас, когда мы с ним перешагнули границу к новым отношениям, я всё ещё не осмеливался поверить в своё счастье. Йоджи был со мной очень ласков, нежен и внимателен, он заботился обо мне, и я почти не сомневался, что дорог ему. Но мы ни разу не говорили о чувствах, ничего не обещали друг другу, не называли вещи своими именами. И я не знал, относится ли Йоджи к нашим отношениям серьёзно, или это лишь очередной эксперимент его бурной личной жизни. Кудо всегда был дамским угодником и легко завязывал и прекращал новые знакомства. Он был неотразим – красивый, галантный, добрый и весёлый, когда хотел. И разве можно упрекать девушек за то, что им не удавалось устоять перед ним, когда он начинал атаку! Но постоянством Йоджи не отличался, и до сих пор ни один его роман не длился больше недели. И как я, нескладный восемнадцатилетний мальчишка, мог надеяться, что мне Йоджи будет верен, если самым красивым и сексуальным девушкам не удавалось удержать его надолго? Но я старался не поддаваться грустным мыслям, наслаждаясь каждой секундой, проведённой с Йоджи. Последние полтора месяца рядом с ним я был счастлив, как никогда в жизни, и кто я такой, чтобы добровольно отказываться от счастья? Я думал, что даже если мне потом придётся страдать, о своём решении я не пожалею, потому что люблю Йоджи и хочу быть с ним, пока это возможно. Я тоже не говорил о своих чувствах, принимая негласные правила игры, хотя понимал, что Йоджи наверняка известно, как сильно я люблю его. Но 14 февраля, когда вокруг царила атмосфера нежной страсти и романтики, мне показалась вполне простительной большая откровенность. Если в обычной жизни я не решался произнести слова любви, то сегодня мог выразить свои чувства с помощью подарка и открытки. Пусть Йоджи даже снисходительно посмеётся над моей романтической глупостью, но я надеялся, что ему всё-таки будет приятно. Конечно, мне хотелось верить, что Йоджи тоже поздравит меня с праздником, признавая существующие между нами нежные чувства, но, понимая, как наивны подобные мечты, я старался не давать им воли. Тем более, в конечном счёте, слова не главное, намного важнее то, что мы вместе, что Йоджи хорошо со мной, и он остаётся рядом; и это уже делало меня счастливым. И всё же мне очень хотелось услышать от Йоджи слова любви, узнать, что я дорог и нужен ему, навсегда, на всю жизнь. Наверно, я был неисправимым романтиком. Я заварил себе зелёный чай, сделал пару бутербродов с рыбным паштетом и уже собрался сесть за стол, чтобы быстро перекусить. Но тут раздался сигнал мобильника, повествующий о пришедшем сообщении. Я с удивлением узнал звонок телефона Йоджи, оказалось, он вчера забыл его на кухне. Неудивительно, впрочем: вчера вечером мы были слегка отвлечены от реальности. Я взял телефон, не зная, что лучше сделать, отнести его в комнату Йоджи или оставить на кухне, раз уж он всё равно пролежал здесь всю ночь. Йоджи ведь скоро встанет и сам найдёт мобильник. И сможет прочесть пришедшее сообщение. Я смотрел на высветившийся конвертик, гадая, насколько важные новости пришли Йоджи, а, главное, кто их прислал. До некоторых пор мобильник Кудо трещал почти беспрерывно, ведь он давал номер всем своим подружкам, и они названивали ему днём и ночью, выпрашивая его внимание. А я, слушая, как Кудо миндальничает с очередной девицей, сходил с ума от огорчения и ревности. Правда, в последнее время подобные звонки почти прекратились, и я радовался, думая, что ради меня Йоджи отказался от прежней жизни. Конечно, я всё равно ревновал Йоджи к каждой покупательнице, строящей ему глазки, к каждой проходящей мимо девушке на улице, если она улыбалась ему, не мог не ревновать, слишком сильно я любил его. Но мне хотелось верить, что Йоджи не ищет приключений, как раньше, и не изменяет мне. Хотя, признаться, я боялся этого. И вот теперь я держал в руках его мобильник, видел новое сообщение, и неприятные подозрения закрались в душу. Я никогда не страдал излишним любопытством, не имел привычки лезть в чужие дела и не интересовался чьими-то секретами. Но сейчас я отчаянно испугался, что Йоджи принялся за старое, и меня так и подмывало прочесть это сообщение и узнать, оправданы ли мои опасения. Я уверял себя, что должен доверять Йоджи и не опускаться до такого некрасивого поступка. Но мысль о том, что это может быть любовное сообщение, не отпускала меня и заставляла нервничать всё больше. И я решил, что посмотрю, от кого сообщение, узнаю, отправитель мужчина или женщина, и тут же закрою, а читать не стану. От этого ведь большой беды не будет. Дрожащими пальцами я нажал на кнопки и с содроганием увидел, что имя отправителя Рукия Фудзивара. Это была девушка! Стало так больно, словно меня внезапно ударили. Неужели Йоджи за моей спиной продолжает заводить интрижки? Мне нужно узнать всё! Я открыл сообщение и принялся читать. "Йоджи-кун, жду тебя сегодня на площади в шестнадцать часов. Кулон чудесный". Вот и всё. Я прочёл не предназначавшееся мне сообщение и узнал, каким наивным глупцом был всё это время. Как я мог надеяться, что Йоджи станет принадлежать только мне, когда любая девушка с радостью кинется в его объятия! Как я смел мечтать, что Йоджи полюбит меня и останется мне верен! Я изо всех сил закусил губу, чтобы сдержать подступившие слёзы. В эту минуту я ненавидел себя, жалкого, наивного мальчишку. Как же я был глуп со своими мечтами о вечной истинной любви, о верности, о чувствах и счастливой жизни вдвоём. На этом свете так не бывает... И я ещё чего-то ожидал в День святого Валентина, словно этот придуманный для утешения несчастных романтиков праздник в самом деле мог помочь в любовных делах. Получилось же совсем наоборот, именно сегодня я понял, что моим мечтам не суждено сбыться. День, в который я тайно надеялся услышать от Йоджи слова признания, он собирался провести отнюдь не со мной. Он договорился о свидании с какой девицей, совершенно забыв обо мне, дарил ей подарки и наверняка рассчитывал переспать с ней, если ещё не сделал этого. Моё сердце сжалось от боли, когда я представил Йоджи, обнимающего и целующего кого-то другого, и я в отчаянии стиснул кулаки. Нет, объятия и поцелуи Йоджи принадлежат только мне, и я никому не отдам его! Я схватил мобильник и принялся лихорадочно нажимать кнопки. Через несколько секунд не осталось и следа от сообщения, затем я вошёл в меню, отыскал и удалил номер этой Рукии из памяти, а потом вообще выключил телефон. Теперь пусть она ждёт Йоджи на площади хоть до посинения, всё равно не дождётся. Я засунул мобильник на верхнюю полку шкафчика между банками с крупами, зная, что там Йоджи точно не додумается его искать. Было уже много времени, да и аппетит у меня в такую минуту совершенно пропал, так что я оставил на столе всё, как есть, и выбежал из дома. На автобус я едва не опоздал, вскочил на подножку в последний момент. И всю дорогу простоял, ничего не видя вокруг. Я мог думать только о Йоджи, о своих чувствах и обманутых надеждах. Никогда раньше мне не было так плохо, я чувствовал себя самым несчастным человеком, оплакивая свои мечты. На занятиях я тоже не смог отвлечься от тягостных мыслей. Сердце болело всё сильнее, стоило мне вспомнить об измене Йоджи, а понимание того, что теперь он оставит меня, убивало. Я не желал расставаться с Йоджи, я знал, что без него просто не смогу жить. Мне не удавалось ни на чём сосредоточиться, я стремился домой, хотел увидеть Йоджи, поговорить с ним, взглянуть ему в глаза, хотя в то же время боялся этого. Даже не помню, как я высидел все уроки, так как думал совершенно не о них. Вернувшись домой, я, признаться, замешкался у дверей. Мне отчаянно хотелось увидеть Йоджи, но я боялся окончательно убедиться в своих подозрениях и узнать, что все мои мечты в самом деле разбиты, без малейшей надежды. Я топтался на пороге, не решаясь открыть дверь, но тут подошли двое мужчин, и мне пришлось войти в Конеко вместе с ними. Как я и ожидал, покупателей в магазине оказалось немало, и Ая с Кеном без устали обслуживали их. Поздоровавшись, я прошёл в оранжерею, чтобы повязать фартук и помочь ребятам, хотя моя смена ещё не началась. Я хотел подняться в квартиру и встретиться с Йоджи, но сразу не решился. Но не успел я зайти в оранжерею и положить рюкзак, как меня обняли и прижали к груди. – Привет, малыш, – улыбнулся Йоджи, склоняясь ко мне. – Йоджи, ты здесь? Я не рассчитывал увидеть его так быстро и растерялся, не зная, как теперь вести себя. А Йоджи улыбался мне как обычно тепло, прижимая к себе. – Да, я решил пока помочь ребятам. Ты ведь тоже собрался это сделать, да? – тут Йоджи наклонился ещё ближе и тихо добавил, ласково глядя на меня. – Я соскучился, малыш... Йоджи хотел поцеловать меня, его губы почти касались моих, он обнимал меня с такой нежностью, что у меня дыхание перехватило. Как и всегда в его объятиях, я начал таять, мне хотелось прильнуть к нему и ответить на ласку. Но я не мог забыть о том, что произошло утром, и при мысли о чужом любовном сообщении сердце моё вновь сжалось. Я замер в руках Йоджи, отравленный этим воспоминанием, но не имея сил отстраниться, слишком желанны были его прикосновения. Его губы накрыли мои и я не смог не ответить. Он целовал меня так нежно, обнимал так бережно, смотрел так ласково, что на миг все подозрения показались мне нелепыми. Неужели эти губы, руки и глаза могут лгать? Но тут Кудо вдруг спросил меня: – Омиччи, ты, случайно, не видел мой мобильник? Я всё перерыл, не могу его найти. – А ты ждёшь звонка? – я очень надеялся, что мой голос не дрогнул. – Ну, не то, чтобы жду, – замялся Йоджи. – Но, знаешь, привык быть на связи, мало ли что. И я ещё в чём-то сомневался. Конечно, Йоджи ждал сообщения той девицы и собирался с ней увидеться. Я осторожно высвободился из его объятий, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Я видел твой телефон, он на холодильнике лежит, – сказал я, отвернувшись. – Я принесу. – Не беспокойся, чибик, я сам схожу. – Да нет, мне не трудно, сейчас принесу. Не дожидаясь ответа, я убежал, кусая губы, чтобы не расплакаться. На кухне я достал мобильник из шкафа, куда сам засунул утром, включил и проверил его. Новых сообщений не было, но ведь и четыре часа ещё не наступили, значит, девушка всё ещё ждёт встречи. И Йоджи, по всей видимости, тоже ждёт этого. Сначала я совсем не хотел отдавать Кудо мобильник, ведь девушка могла прислать новое сообщение. Но это было маловероятно, она ведь думает, что Йоджи получил первое. Зато сам Йоджи, отыскав телефон, должен успокоиться. Взяв себя в руки, чтобы не выдать своих чувств, я вернулся в магазин и вручил телефон Йоджи. Он тут же проверил сообщения, прямо у меня на глазах, не подозревая о моих переживаниях. Желаемого он, конечно, не увидел и недовольно нахмурился. Разочарование на его лице, явно свидетельствующее об обманутых ожиданиях, расстроило меня ещё больше. Тут в оранжерею заглянул Ая и поинтересовался, помним ли мы, что наша смена началась уже две минуты назад. Я быстро поспешил к покупателям, всё равно находиться наедине с Кудо, который думал о чужом свидании, я больше не мог. Йоджи тоже вышел в магазин, и его сразу же окружили сыплющие вопросами девушки. Работы у нас, в самом деле, оказалось много, даже Ая и Кен не ушли, а остались помочь. Но сейчас это было даже кстати, так как помогало хоть немного отвлечься от тягостных мыслей. Хотя, конечно, я не мог забыть о том, что произошло, и подбирая букеты, завязывая ленточки, механически улыбаясь покупателям, я еле сдерживался, в то время как сердце моё ныло от боли. Я наблюдал за Йоджи и замечал, что с каждой минутой он всё больше волнуется. Он смотрел на часы, проверял мобильник и недовольно хмурился, явно огорчённый. Иногда я ловил его взгляд на себе, и мне казалось, что он смотрит виновато. Неужели сегодняшнее свидание имело для Кудо такое большое значение? Это было для него так важно, что он даже чувствовал вину передо мной? Он так серьёзно относился к этой Рукии и сильно переживал из-за невозможности связаться с ней? Он в самом деле очень огорчён? Тогда я впервые усомнился в допустимости своего поступка. До сих пор я думал только о себе, мучился от ревности и страдал, предполагая измену Кудо. И мне казалось совершенно оправданным помешать его свиданию, я готов был на всё, лишь бы удержать Йоджи. Но на самом деле, я ведь не имел на это права, Йоджи не был моей собственностью, и я не мог распоряжаться его поступками, мыслями или чувствами. И если он больше не хотел быть со мной, мне придётся смириться, как бы ни было больно. И принять неизбежное надо с достоинством, чтобы не стыдиться своих чувств и поступков. А то, что я сделал утром, было некрасиво, недостойно и бессмысленно. Стрелки часов уже трижды обежали свой круг, день клонился к закату. С замиранием сердца я следил за Йоджи, я слишком хорошо его знал и видел, что он крайне расстроен. Йоджи даже не шутил с покупателями, а когда они говорили о празднике, радуясь Дню всех влюблённых, он только вздыхал. Я старался не сталкиваться с ним, боясь опять увидеть виноватый взгляд, и, казалось, он тоже избегает меня. Или Йоджи отчаянно переживал, или я в своём состоянии был склонен всё преувеличивать, но так или иначе, ситуация складывалась невыносимая. Пробило половину четвёртого. Ревность и совесть совсем измучили меня, я мечтал уже только о том, чтобы этот несчастный День влюблённых, словно насмехающийся над моими чувствами, поскорее закончился. Вручив букет очередному покупателю, я увидел, что фольга закончилась, так же как и ленточки. Пришлось идти за ними в подсобку. Я забрался на стул, чтобы дотянуться до полки, достал рулон, и чуть не свалился от неожиданности, услышав голос Йоджи. Он вошёл следом за мной и закрыл дверь. – Йоджи? Что-то случилось? – Омиччи, я отлучусь ненадолго, хорошо? Сердце моё упало. Значит, эта девушка снова прислала сообщение, или Йоджи просто сам решил поискать её дома или на работе. А чего я ожидал, в конце концов? Что он смирится с таким пустяковым препятствием и останется дома? Увы, нельзя быть таким наивным. Йоджи смотрел на меня как всегда по-доброму и улыбался не слишком весело, наверно, ему не хотелось расстраивать меня, возможно, даже было жаль. Но он всё равно собирался оставить меня и уйти, и это убивало. Йоджи хотел ещё что-то сказать, но я выпалил, не сдержавшись: – Ты идёшь к Рукии? – Что? – Йоджи удивлённо уставился на меня. – Откуда ты про неё знаешь? Кудо даже не стал отрицать, что знаком с ней, не попытался оправдаться. Хотя он и нахмурился, узнав, что это имя мне известно, но совершенно не смутился. Зато я почувствовал, что краснею. Йоджи смотрел на меня, ожидая ответа, и мне ничего не оставалось, как признаться ему во всём. Сил изворачиваться и что-то придумывать в своё оправдание у меня совершенно не было, да я и не хотел лжи. – Сегодня утром тебе пришло сообщение от Рукии Фудзивары, – ответил я, опустив голову, взглянуть ему в лицо я не решался. – Ты ведь забыл мобильник на кухне, вот я и услышал... – И ты прочитал моё сообщение? – с удивлением переспросил Йоджи, словно не веря. Конечно, он не ожидал от меня ничего подобного. – Да, – хотел бы я, чтобы мой голос не звучал так тоненько и жалко. – Сначала я не собирался читать сообщение, просто посмотрел, кто его прислал, но потом увидел, что оно от девушки, и не выдержал... – И прочитал? – Да. Прочитал, а потом удалил его... Йоджи, прости, я знаю, что не должен был так поступать... Конечно, ты можешь встречаться, с кем хочешь, я не имею права тебе мешать... Просто мне было так больно, и я... – Омиччи, посмотри на меня. Я всё ещё стоял на стуле, так и не спустившись. Йоджи подошёл вплотную и заглянул мне в лицо. Я встретил его взгляд, сдерживаясь из последних сил, чтобы не расплакаться. Я думал, что Йоджи сейчас рассердится на меня, накричит, отругает, но почему-то он смотрел так же ласково, как и всегда, даже ещё мягче. – Омиччи, ты подумал, что у меня свидание с Рукией? – Конечно. Но не волнуйся, я больше не стану мешать тебе. И ты ещё успеешь с ней встретиться, она писала, что будет ждать тебя на площади в четыре часа, – проговорил я скороговоркой, боясь, что голос подведёт меня. – Йоджи, я прошу прощения за то, что сделал. Пожалуйста, не сердись на меня... Вдруг Йоджи стащил меня с табуретки, прижав к себе на мгновенье и, схватив за руку, воскликнул: – Пошли! – К-куда пошли? – ошеломлённо спросил я. Но Йоджи уже тащил меня через зал, бросив на ходу Ае, что мы скоро вернёмся, и, не слушая его возражений, вылетел на улицу. Он усадил меня в машину, сам сел за руль и сразу нажал на газ. – На какой площади Рукия меня ждёт? Всё ещё ничего не понимая, я сказал ему адрес, который запомнил. Йоджи кивнул и больше всю дорогу не произнёс ни слова, я тоже молчал, догадываясь, что скоро все мои сомнения разрешатся. И я не мог противиться робкой надежде, шепчущей, что, возможно, я всё понял неправильно, что подозрения и опасения обманули меня. На площадь мы приехали с опозданием в пять минут, но Йоджи, вновь взяв меня за руку, уверенно повёл вперёд, и вскоре мы увидели красивую женщину, сидевшую на лавочке. – Простите за опоздание, Фудзивара-сан, – поклонился Йоджи. – К сожалению, я получил ваше сообщение только полчаса назад, а на дорогах ужасные пробки. Я тоже вежливо поклонился в знак приветствия. – Ничего страшного, Йоджи-кун, я всё понимаю, – улыбнулась женщина, ответив на приветствие. – Главное, что вы всё-таки появились. И даже не один. – Да, я взял своего друга с собой, – кивнул Йоджи и посмотрел на меня. Я ответил ему смущённым взглядом. – Ну что же, так даже лучше, – снова улыбнулась Фудзивара-сан, открывая сумочку. – Сразу и посмотрим, как кулон будет смотреться. Я в изумлении смотрел, как она вынимает из сумочки бархатную коробочку и отдаёт Йоджи. А он поблагодарил и в свою очередь протянул коробочку мне, ласково и довольно улыбаясь. – Йоджи, это мне? – потрясённо спросил я. – Конечно, тебе, Оми! Разве в такой день я могу дарить подарки кому-то ещё? Открывай, давай. Я открыл крышечку, не в силах поверить в столь резкий переход от отчаяния к счастью. На бархатной подушечке лежала небольшая цепочка с кулоном – вензелем из перевитых первых букв наших с Йоджи имён. – Нравится, малыш? – Йоджи говорил небрежно, но я видел, что он всё-таки немного волнуется. Как мне могло не понравиться?! Кулон был очень красивым, а то, что Йоджи несомненно заказывал его специально для меня и подарил именно сегодня, обрадовало меня несказанно. Если ещё час назад я с ума сходил от ревности и отчаяния, то сейчас сердце моё пело от восторга! Я едва удержался, чтобы не броситься Йоджи на шею, но взгляда от него отвести мне не удалось, и, надеюсь, мои глаза сказали ему, как я счастлив! – Ну, если всё в порядке, то я пойду? – кашлянула Рукия Фудзивара. – Большое вам спасибо за всё, Фудзивара-сан. Мы попрощались с женщиной, которую я ненавидел весь день, а сейчас был благодарен ей до глубины души, и тоже направились к машине. Едва усевшись, я обернулся к Йоджи, желая всё объяснить ему, извиниться, признаться. Но он начал первый, тоже повернувшись ко мне. – Рукия Фудзивара – ювелир. И она моя старая клиентка, я расследовал кражу в её салоне, ещё, когда был детективом. А сейчас я вспомнил о ней, потому что очень хотел подарить тебе на День святого Валентина что-нибудь особенное. – Йоджи, я так виноват перед тобой... – я в смущении опустил голову. Но, как бы я ни был смущён, счастлив я был ещё больше. – Омиччи, не извиняйся, я не могу на тебя сердиться, – Йоджи сжал мою руку, ласково глядя на меня. – Хотя ты заставил меня поволноваться. Я ведь целый месяц мечтал, как подарю тебе этот кулон, а тут вдруг такая непонятная задержка. Я даже испугался, что вообще оставлю тебя без подарка, уже в последний момент решил пойти и купить что-нибудь другое. – Так вот куда ты собирался из магазина? – Конечно. А ты подумал, что я отправляюсь на свидание? Ох, Омиччи... – Извини меня, Йоджи. Я вёл себя так глупо. И то, что я сделал с телефоном... Мне так стыдно! Я никогда бы не сделал ничего подобного, но я чуть с ума не сошёл от ревности. Я думал, что ты... – Оми, я люблю тебя. – Йоджи! – я едва осмеливался поверить в то, что услышал. Но он смотрел на меня так серьёзно, искренно и нежно, что я в первый раз отбросил все сомнения. – Йоджи, я тоже люблю тебя, больше всех на свете! Йоджи счастливо улыбнулся и привлёк меня к себе, я обнял его в ответ, с восторгом сознавая, что сбылись все мои сокровенные желания. – У меня тоже есть для тебя подарок, – шепнул я. – Он в моей комнате, я отдам его, когда приедем домой. – Спасибо, Омиччи, – улыбнулся Йоджи. – Ты мой славный. Всё-таки День святого Валентина – самый лучший праздник! 14. 02. 2007.