Дневники Евы

— Вам лишь бы языками трепать. Цербер, займи их работой, ладно? — слышался крик по ту сторону двери. Это Томас сделал выговор своим слугам. В то же время мне становилось все сложнее, контролировать свой страх. Мне было тут неудобно, а может просто непривычно? Я совершенно в другом мире. Хоть я, по словам Тома, рождена в нем, но пока что не готова жить в нем. И думаю, что еще не скоро буду готова. Но отношение брата меня удивляет больше, чем поведение Тома. Он оставил меня там, на улице и просто ушел. Я работала для того, чтоб он смог жить и получила такой плевок в душу. Мне до жути обидно. «Ева, нужно перестать вести себя слишком мягко со всеми, они увы не заслужили этого.» — в моей голове раздался строгий женский голос. Он был настолько громким, что мне заложило уши. Затем последовала боль, я схватилась за висок. Удивительно, но этот голос я уже слышала. Такой родной и в то же время, отстраняющий от себя. Спустя несколько минут я наконец смогла услышать, что происходит вокруг. Я услышала голос Томаса. — - Еще принести еду для девушки, — сказал он и после чего дверь в комнату открылась. — Ты чего? Что с тобой? — Все нормально, — улыбнулась я убирая пальцы от виска. Но легкая боль не отпускала и пульсировала в области все того же виска. — Скажи, мой брат, ты его знаешь? Давно ли вы с ним знакомы? Почему он так ненавидит тебя? — Боги, остановите ее кто-нибудь, она же завалит его своими вопросами! — Знаешь, многие говорят:"Стекло глотать легче, чем правду.» Я давно знал вас обоих. Моя семья скупала у вас плоды фруктовых деревьев. И как-то раз, когда я лично приехал за товаром, то познакомился с твоим братом. За несколько моих посещений вашего дома, я уже достаточно хорошо знал его. Потом я увидел тебя, и.- задумался Томас. -.ты всегда была отстраненной от меня. Всегда пряталась за отца или мать. Я даже не мог приблизиться к тебе, чтоб поздороваться, — взглянул он на мой медальон. За все то время что я пробыла с Томасом, я поняла, что означал тот взгляд, каким он смотрел на маленькую безделушку на моей шее. Его прищуренные глаза, слегка сжатые губы — говорили об одном, что эта вещь непростая. — Что ты хочешь сказать тем, что «стекло глотать легче, чем правду»? — процитировала я. Ей богу не понимаю я смысл его слов, я слишком глупа. Либо он пытался что-то скрыть от меня. — Совсем скоро мы узнаем, — хмыкнул он. А я готова поставить на кон свою душу и доказать, что он скрывает что-то. Сладость его фальши проникла в мой мозг. Разум убедил меня в том, что все хорошо и мне даже стало спокойней. — Лучше пошли в цирк? Тебя веселить надо, совсем без настроения. — Но., — это спонтанное предложение выбило меня из колеи. В цирк. Вечером. Отличное предложение. Только вот я не любитель всех этих цирков. Меня пугали их разрисованные лица и жуткий смех. Мне не хотелось идти туда, не под каким предлогом. — Никаких «но», — возразил Томас. — Мы идем в цирк и точка. Тебе нужно больше положительных эмоций. Всякие тайны оставим на потом. Они сейчас ни к чему, — мне ничего не оставалось, как согласиться с ним. Иначе моя душа первая на очереди в кипящий котел. Так же выглядит Ад, да? Тут же в комнату зашел юноша лет тринадцати. Одет он был в темно-синий камзол и такие же брюки. На груди вышита эмблема с вороном. На ногах черные туфли. На руках белые перчатки. Прическа убрана в бок и залачена назад. А в его руках был поднос с едой. Это его он назвал — Цербером? — Ваше Высочество, — поклонился юноша. — Как приказывали. — Поставь на стол, — сухо ответил Том. Юноша оставил еду на столе, после чего ушёл. — Ах, да сначала покушай. Это место высосало из тебя силы. Том подал мне чашку. В ней была домашняя лапша с курочкой. Все то время, что я вкушала эту прекрасную пищу, Том глазел на меня, будто я трофей. — Чего ты на меня так смотришь? — в какой-то момент возмутилась я. — Я могу и поперхнуться, знаешь ли. — Извини, я не хотел, — отвел он взгляд. — Я сейчас вернусь. С этими словами он вышел из комнаты. Я лишь услышала как он шушукался с девушками-служанками. Потом крикнул «Немедля» и открыл дверь. Встретившись со мной взглядом он понял, что я расправилась с едой. Улыбнувшись Томас приказал убрать чашку и столовые приборы. Через минут двадцать пришли те самые девушки-служанки. Они принесли полные руки одежды и обуви. Некоторые принесли украшения. — Дама рядом со мной должна выглядеть роскошно, — улыбнулся Том. — Приоденьте девушку, я вернусь как закончите. Девушки принялись выполнять задание. Они подбирали мне платье самого маленького размера. Самым подходящим оказалось черное платье-футляр с глубоким декольте и открытой спиной. Я совру если скажу, что оно мне понравилось. Но делать было нечего, я конечно чувствовала себя неуютно, но это лучше, чем мое простенькое платье. Меня приодели, собрали волосы в элегантный хвост на затылке и выпустили пряди у лица. Накрасили глаза, брови и добавили мушку под глаз. Как только я начала рассматривать себя в зеркало, одна из девушек вышла из комнаты. Мгновение спустя в комнату вошел Том. Он был одет в темный изумрудный костюм с белой рубашкой. Волосы его убраны назад. На ногах были черные туфли. Кстати о туфлях. Мне дали туфли с невысоким и устойчивым каблуком. Но и на них я могла рухнуть и поцеловать пол, чего мне не хотелось. Увидев мое отражение в зеркале, Томас нахмурился. Он снял с себя пиджак и надел на меня. — Так то лучше, — сказал он держа меня за плечи. — А теперь нам пора. Идем. Мы вышли из комнаты. Направляясь к выходу, мы перекинулись парой комплиментов. Я пару раз спросила откуда у него женская одежда. Том лишь ухмылялся, думая какая я глупая и не могу понять, что платье есть в Княжеском дворце. Оттуда наследнику не составит труда забрать наряды. Но мне интересно для кого они шились? Для Катерины? Тогда они выглядят очень новыми и довольно модными. Все время до моего городка, мы ни разу не сказали друг-другу ни слова. Выйдя на причал Ближнего Берега, Томас спросил не замерзла ли я. Когда я ответила, что едва замерзла, то он легонько приобнял меня за талию. В миг по моему телу побежали миллионы мурашек, заставляя меня вздрогнуть, а Тома прижать меня к себе. Я согрелась в два счета, мне даже стало немного жарко. Все улицы были освещены желтым светом фонарей. Лавки с выпечкой, сувенирами, одеждой также были приятно освещены. Я была готова отдать все за то, чтоб так гулять весь вечер. Однако у нас были другие планы. И вдруг самый обычный город приобрел какие-то другие краски. Над цирком нависла зеленая дымка, а фонари остались позади. Я поежилась почувствовав опасность. Все счетчики опасности в моей голове просто трубили мне: «Ева, беги оттуда!», но я была можно сказать на свидании, нельзя уходить. Это будет дурной тон. Мы с Томасом подошли к кассе, купили билеты на первый ряд. Что сразу заставило меня нервничать. Я стала нервно теребить свой волос. Но Том будто не замечал этого. Или хотел не замечать. Пройдя в зал я оглянулась вокруг. Увидев мерзких, жирных (других слов просто тут не было), уродливых людей я почувствовала рвотные позывы. Мой разум тут же задал себе вопрос, а какого, собственно, черта это зрелище должно выглядеть смешно и весело? Да и странная зеленая дымка нависавшая над шатром на улице, как-то просочилась через плотную ткань полотна. Я едва глянула на нее, затем сразу перевела взгляд на Томаса. Его лицо было изуродовано. Ужасные шрамы на лбу, виске, челюсти, губе и глазу — кровоточили и гноились. Гной вытекал вместе с кровью и тут же застывал на лице ужасным подобием маски. Я покачала головой и вроде бы это странное наваждение прошло. Вида того, что мне не очень хорошо я не подала, не хотела портить впечатление о себе. Началось представление. Акробаты, которые безобразно выполняли свою работу, ибо выглядели уродливо (я не могу сказать, что они родились такими, их скорей сделали уродами). Дрессировщики и измученные животные. Здесь я просто прибывала в шоке. Мне захотелось забрать этих зверей отсюда и сделать так, чтоб они больше никогда не страдали. На сцену вышел мой главный страх — клоун. Я не люблю их, всё больше людей на них похожи. Пряча себя за гримом, на самом деле они сгнили внутри, но снаружи, кажутся красивыми. Клоун подошел ко мне, показав жест, который намекал на то, что я должна выйти к нему на арену. Том не знал того, что я боюсь клоунов, но и я не должна не проявить слабость. Я сняла с себя пиджак и отдала его Томасу (он тут же надел его на себя), затем вышла на сцену. Клоун начал связывать мне руки и ноги, тем самым делая меня еще уязвимей. Я оказалась привязана к мишени. Этот мерзкий и жуткий клоун и не собирался шутить, он был намерен меня убить. Я увидела в руке нож, который он хотел кинуть в мишень, то есть в меня. Я начала выпутываться, тщетно. Страх в моих глазах распространился по всему помещению и достиг глубин души Дьявола. Он резко подорвался со своего места и направился ко мне. Клоун кинул нож, который вонзился мне в запястье. Сверху моего запястья, оказалась рука Тома. Он зашипел от боли, а по моим щеками покатились слезы страха и боли. По бледной коже, потекла алая кровь. Капая на пол, от нее исходил золотой пар. То, что происходило с Томасом — объяснить сложно. Он в один миг стал каким-то синим, его глаза покраснели, а стоило мне моргнуть, то все возвращалось на свои места. Том вытащив нож из наших рук закатил рукав пиджака отрезали часть своей рубашки. Пока он отрезал кусок от рубашки, моя кровь капнула на тыльную сторону предплечья (расстояние от запястья, до локтя). Томас сжал челюсти и он был готов стонать от боли, которую ему причинила одна маленькая капля крови. — Вот, пока-что будет так, — сквозь зубы говорил Томас. Он перевязал рану и стал резать веревки которыми я была привязана к мишени. — - Глупая Ева, испуганная, маленькая Эльфийская Княжна. Такая беспомощная, как и твоя мать! Ха-ха-ха! — безумно, словно умалишенный смеялся он. Том на секунду обернулся. Посмотрев на клоуна, он обернулся и в два счета разрезал веревки. — Куда не беги, где ни прячься — найду! Найду и уничтожу! — клоун достал нож из кармана в своем костюме и еще раз пытался кинуть его в меня, но не успел. Нож вонзился ему в горло. Том аккуратно спустил с этой мишени. Убедившись, что этот мерзкий клоун больше не причинит нам зла, Томас схватил меня руку и мы бежали из цирка. Пока мы бежали, до меня дошло, что только было. Меня могли убить! Меня! Убить! Тут же из-за осознания этого у меня потекли слезы. Они начали душить меня, обжигая щеки. Я вырвала свою руку из руки Томаса. Мои слезы заставили меня сесть на колени и начать громко рыдать, вызывая недопонимание со стороны Тома. Он смотрел на меня, не понимая, что со мной. Откуда клоун, человек мог узнать кто я? И вообще, я ли это? На ту ли он напал? Однако, не должен же был никто знать. Я не настолько глупа, чтоб проболтаться. А Том тем более. Этот человек очень осторожно относится к такой тайне как Эльфийская семья, я на сто процентов в этом уверена. Но вдруг именно он хотел меня убить? Вдруг именно Том хочет убить меня, поэтому устроил все это. Но с другой стороны, зачем ему это? Или он хотел проверить, пробудилась ли я. Готова ли я для Дальнего Берега. Ах, если бы Томас сейчас спросил о моем состоянии, то я. я бы промолчала и нарисовала пунктир. Сказать, что я была в ужасе — ничего не сказать. За эти сутки случилось столько.Столько навалилось. Мне казалось, что вся эта сказка про Эльфью магию, семью, мои воспоминания — один большой сон, перерастающий в кошмар. И мне хотелось чтоб этот кошмар прекратился. Я хотела проснуться. Если я и правда та, которой меня считают. То мне не хочется владеть никакими силами. Если каждый раз я буду на миллиметр от смерти, то точно поеду крышей. Я хочу отказаться от всех этих сил и жить дальше как Ева Томпсон, девочка с юга королевства, из маленького портового города. Сей факт, что я была на волосок от смерти, заставлял найти свой плед и укутаться в него. Переждать эту бурю там, а потом вернуться в привычный ритм жизни. Забыть обо всем. Я обняла себя за колени, не зная как мне это поможет. Слезы предательски катились вниз и падали на асфальт, тут же испаряясь. Они имели такой же эффект как тогда, когда испарилась моя кровь. Скорей всего это похоже на Феникса. Ведь на улице было не настолько жарко, чтоб жидкость испарялась. Место на которое мои счетчики кричали «Опасно!», оказалось опасным! И это добивало меня. Я уткнулась в свои колени и рыдала так сильно и громко, что вся округа слышала, мне кажется. — Ла-па, — раздраженно протянул Томас. Затем взял мою руку и потянул вверх. Я встала, не в силах крепко стоять на ногах, прижалась к его груди. — Прекрати лить слезы, хорошо? Так бывает. Ну, не у всех конечно, но бывает. Не убивайся так. Все пройдет. Я разберусь с Коллекционером. — С кем? — переспросила я, вытирая слезы и остатки косметики. С каждым часом становилось больше тайн и меньше логического объяснения, этому всему. — Я выболтнул тебе лишнего. Дорогуша, просто знай, что он открыл охоту на тебя, — Том нахмурился. — Прошу, будь аккуратней. Ладно? — он снял с себя пиджак и надел на меня. Я кивнула ему в знак согласия. Он чмокнул меня в лоб, улыбнулся. Я поняла Он был прав, «Стекло глотать легче, чем правду «. Живя как обычная смертная девушка, нежели как Эльфийка, я принимала себя человеком. Именно это было «стеклом». Это и убивало меня и все годы моей жизни и не жизни, слились в один серый день, меня выворачивало изнутри. Мне хотелось одного, прийти домой, уткнуться в подушку и просто рыдать. Меня это серьезно подкосило, ведь отношения с братом, уже не такие хорошие.Том ничего мне не говорит, а если говорит, то много лишнего и мало полезного. Да и мы с ним практически не знакомы, что бы он что-то мне говорил. С чего это такая любезность и забота с его стороны? Ах, я все забываю. Я же теперь избранная. Ну-у, это все объясняет. Я почувствовала знакомый запах. Повернувшись на 180°, еле стоя на ногах, заплаканная, с изодранными коленями и растрепанными волосами, я увидела своего брата, а вот Тома рядом не было. Теперь он оставил меня? По какой логике действуют мужчины (просто ради интереса)? У моего брата были смешанные чувства при виде меня. Он молча схватив меня за руку, которая была перемотана, повел домой. Я немного корчилась от боли, но брат не замечал этого. Я смотрела на него всю дорогу. Он был готов рвать и метать, убить за мои слезы. Но сейчас он был готов убить меня, потому что я одна почти ночью шатаюсь по улице еще и с тем, кого он больше всех на свете ненавидит. Всю дорогу мы шли молча, я лишь иногда мычала от боли и брат ослабевал хватку. Но вскоре его сила приумножалась и он сжимал мою руку, заставляя меня стискивать зубы. Придя домой, я тихо сняла обувь. Отставив ее в сторону, я поднялась на второй этаж, я открыла дверь в спальню родителей. Они сладко спали. Брат пошел в душ. А я направилась на кухню, дабы открыть бутылку вина. Мне нужно было успокоиться, ну или попытаться это сделать. Мама проснется, если услышит мои всхлипы. Я этого не хочу. Я налила пьянящую жидкость в фужер, начала пить, при этом миксуя оставшиеся слезы с вином. Прогоняя то, что случилось за эти сутки. Я просто загоняла себя в новые тупики. Все эти сказки и тайны слишком утомили меня. — Может объяснишь мне сестренка, что ты делала с ним? — грозно шептал брат, боясь перейти на крик. — Сначала ты объясни мне, какого черта, ты оставил меня там и ушел? — рявкнула я в ответ. В тот момент я была действительно зла на него. — Тебя нужно было как-то проучить, — фальшиво улыбнулся он. — Вот я и оставил тебя. — Отлично! — захлопала я в ладоши забыв, что в доме помимо меня и этого болвана, есть родители. — Тогда считай, что я тебя тоже проучила. Через несколько минут спустилась мама Эмили. Сонная и одновременно бодрая. — Что случилось? — спросила она прикрывая рукой рот, дабы зевнуть. — И где ты была, изволь спросить? Что за вещи и размазанный макияж, прическа? — Все хорошо, мам. Правда. Это все я одолжила у подруги, — отчеканила я. Врать было не в моем духе, но я должна была как-то оправдать свой внешний вид. Сказать маме о Томасе — подписать себе смертный приговор. — Ева, ты пришла поздно домой. На тебе чужие вещи, размазанная косметика, ужасная прическа и, тут она посмотрела на мои коленки, черт ее дернул посмотреть на них. — У тебя коленки в кровь разодраны и что это у тебя на руке? Я не потерплю подобного. Ты под домашним арестом, дорогая. Я с детства не лезла во все эти игры где надо по деревьям лазать, догонять кого-то. Это не по мне. И такая реакция мамы, на царапины от моей возни на асфальте, вполне приемлема. — Мам, просто царапина. Не смотрела под ноги, вот и рухнула камнем. И за что домашний арест? — оправдывалась я, стараясь не подпускать маму к столу. За моей спиной все еще стояла бутылка вина. — А за то, что ты шатаешься непонятно где, до одиннадцати вечера, пьешь вино, у тебя непонятные царапины на теле! — выкрикнула мама. — Ты меня разочаровала, Ева. Пока ты не исправишься, будешь сидеть дома. — Ма-а-ам, — протянула я. Но она уже ушла. Знала бы мама, что мне пришлось пережить. Знала бы, какой секрет мне открыли. Я хотела продолжить выяснять отношения хотя бы с братом, как увидела, что его нет в комнате. Мне оставалось только обработать раны, допить вино и пойти в кровать. В кровати, я долго сверлила потолок глазами. Прокручивала события последних суток. Первой и последней встречи с Томом. Ни я для него загадка, а он для меня. Слишком много говорит и ничтожно мало объясняет. Кто такой этот Коллекционер и что ему нужно? Неужели он тоже думает, что я это — Эльфийская Княжна? Да нет, бред. Спустя некоторое время, мне удалось погрузиться в сон. Но и во сне мне было не избавится от событий прошедшего дня. Особенно мне не избавиться от слов мамы о том, что я разочарование. Разве мне нельзя хотя бы один раз, позволить себе расслабиться, а не быть идеальной? Можно хоть раз пожить для себя? Надеть открытое платье, нанести косметику? Чем я хуже других? С течением времени, это все отступило я погрузилась в глубокий сон.