***
-Фукудзава, помилуйте! — Ранпо как мог вырывался из рук учителя, пока тот застегивал на нем галстук бабочку.- Я не хочу! -Ранпо, прекращайте вести себя как несмышленый ребенок.- мужчина серьезно глянул на подопечного.- Вы- важное экономическое лицо. И Вы не можете вести столь- -Но я не хочу этим заниматься! — визжал Ранпо.***
Он проклинал все живое. Сидя здесь и смотря на этот скучный занавес. Сейчас в этом зале собрались все сливки общества. Каждый из них пришел сюда ради поддержания собственной репутации. И один только Ранпо был буквально приведен за ручку. -Ранпо Эдогава? — к нему подошел мужчина лет сорока.- Похоже, мое место рядом с Вами. -Да-да.- олигарх недовольно отвел взгляд.- Садитесь. Мужчина проследовал на свое место. -Наверное, Вы меня не помните.- он нахмурился. -Отчего же? Прекрасно помню.- Ранпо кивнул.- Вы- Мори Огай. Глава одной из лучших хирургических клиник Японии. Если честно, Ранпо ненавидел этого человека. Ведь когда-то по его вине умерла мать Эдогавы. -Я хотел бы еще раз выразить свои соболезнования.- сухо начал Мори.- Мне очень жаль. Ага, жаль! Уж Ранпо знал его настоящее лицо! На самом деле, хирургическая клиника была лишь прикрытием Огая. Его же настоящим занятием, было управление городской Мафией. -Не стоит.- олигарх откашлялся.- Мы ведь пришли сюда в целях проведения досуга. -Да, Вы правы.- мужчина перевел взгляд на сцену. Занавес поднялся. На сцене стоял рояль. За ним же сидела маленькая женская фигурка в черном.***
Йосано это не нравилось. Никак. Она привыкла играть что-то новое. Учиться и совершенствоваться. А начальство считало, что один из ее номеров заслужил звание коронного. Раньше девушку это не особо беспокоило. Ноктюрн ей нравился, так что Акико с удовольствием исполняла его. Год. Два. На третий он так сильно надоел Йосано, что она играла его «на отвали». Но похоже, публика совсем этого не чувствовала, продолжая аплодировать каждый раз. В этот раз, было все тоже самое. Взмахнув сухими пальцами, девушка стала наигрывать знакомый до боли мотив. Честно, даже не смотря на ноты. Руки сами следовали по заученным клавишам.***
После концерта.
Ранпо настиг знакомую фигурку в одном из холлов. -Подождите, сударыня! -М? — Йосано уныло развернулась в сторону олигарха.- Простите, я Вас знаю? Эдогава подошел к ней. -Вероятно, нет.- он прокашлялся.- Я был на концерте. Акико усмехнулась. -Как Вам номер? — она горько улыбаясь взглянула в зеленые глаза. Уже надеялась на глупую похвалу. -Номер хорош, вот только сыграли Вы скверно. Этот ответ потряс девушку. Осмотрев собеседника еще раз, она прошептала -Я могу знать, что мы больше не увидимся? Ранпо был поставлен в тупик. Конечно, такой гарантии он дать не мог, но человеку иногда стоит говорить то, что он хочет услышать. -Полагаю, да. Йосано забыв себя от счастья схватила Эдогаву за рукав пиджака, быстро ведя его за собой. Поворот за поворотом. Ступенька за ступенькой. Коридор за коридором… Они стояли перед входом в зал для репетиций. Пианистка отворила старую дверь, ведя олигарха за собой. В комнате стоял лишь рояль и два шкафа. Множество зеркал украшали стены, а в них серебристыми волнами плескался лунный свет. Йосано быстро проскользнула за инструмент. -Я не имею понятия о том, кто Вы, но знаю, что Вы первый, кто заметил мою дурную игру. Ранпо затворил дверь. -Прямо-таки? — он недоверчиво взглянул на девушку, глаза которой так и светились от какого-то счастья.- Не думаю. Вы играли без страсти. Акико кивнула. -Именно. Это произведение я играю не первый год и оно мне уже надоело.- она вздохнула.- Я очень переменчивая натура. Люблю импровизировать. Ее пальцы поднялись в воздух и в следующий миг опустились на клавиши. Окутанная каким-то желанием, девушка играла каждую ноту по-своему. Глаза горели, а пульс учащался. Пальцы наигрывали какой-то незатейливый мотив, но делали это так живо и радостно, что он звучал словно полноценное произведение, а не легкая импровизация. Кажется, Йосано совсем забыла о своем слушателе. Сейчас в комнате существовали только она и инструмент, что постепенно сливались воедино. Ранпо хотелось что-то сказать, похвалить, но непрерывная мелодия не давала такой возможности. Она легким платком окутывала сознание олигарха, что отныне не представлял свою жизнь без музыки.