newyorker

- Алло? - Карам, это ведь ты? - А кто же это еще может быть. Стоп, Тэхен? - Да. Я звоню тебе из Нью-Йорка. И ты едешь ко мне. Карам уже не надеялся увидеть или услышать старого друга, который исчез со своей съемной квартиры, никому ничего не сказав. Даже Хену, который был его парнем. Даже родителям, которые волновались. Даже своей любовнице, которая приходила к ним в гараж и истерично визжала по поводу пропажи своего любимого Тэхена. В гараже они собирались лишь потому, что с этим местом связано много чего приятного. Неприятного, конечно, тоже. Но приятного больше – барабанная установка, синтезатор и несколько гитар Джехына уже давно просто стоят и пылятся. Они не играют на них с тех самых пор, когда Тэхен словно растворился в воздухе. Каждый волновался по-своему – но больше всех, было неспокойно именно Пак Караму. А сейчас, он слышит знакомый голос по телефону. Знакомый, но такой непривычный – кажется, у Тэхена просто выработался американский акцент. Он рассказал, что хорошо устроился. Что работает тайпистом в офисе, набирает текст и постоянно при этом кушает чипсы. Карам узнает Тэхена только после того, как тот смеется и рассказывает «по секрету», что за пристрастие к чипсам и пепси его увольняли уже дважды. - Приезжай, пожалуйста. Тэхен просит неумолимо. Когда «ньюйоркец» просит приехать именно Карама, а не Хену или Джехына, Пак отказать не может. В конце концов, без деятельности группы в Сеуле ловить было нечего. - Прокатимся на пароме до статуи Свободы. Я, кстати, в Даунтауне живу. Только после того, как через неделю Карам таки получает гостевую визу от Тэхена и летит вечерним рейсом в Нью-Йорк, Пак узнает… Что Даунтаун – это Нижний Манхэттен. Тэхена не узнать. Это проявляется во всем: в голосе, в повадках, в манере одеваться и краситься… У Тэхена глубокий черный цвет волос и бледная кожа. Он честно признается, что скучает по Сеулу и кимчи, но не вернется туда никогда. - Почему? - Потому что, однажды побывав здесь – назад уже не вернуться. Карам молчит, но что-то внутри нервно посмеивается. Виза рассчитана на три месяца, которые он будет жить в съемной квартире Тэхена, три долгих месяца… Наблюдая за новым (но на самом деле, за таким же, как прежде) Тэхеном, Карам понимает для себя, что не хочет называть себя «ньюйоркцем». Сам Тэхен называет себя «нью-йоркер» и никак иначе. Хотя, по сути, это – одно и тоже. Он носит одни и те же красные сапоги, полосатые джемпера и узкие джинсы потертого синего цвета. С ним всегда рюкзак, зеленое тряпичное пальто с мехом на капюшоне и странный красный шарф. Как говорит сам Тэхен – «Просто здесь всегда холодно». Карам не может с ним не согласиться. Но наблюдать за Тэхеном, проводя с ним каждый день двадцать четыре часа – завораживает. Он уже не такой, как раньше. Напористый и знающий, чего хочет. Совсем немного грубоватый, но по его словам: «Иначе, в Нью-Йорке не выжить» – только потом, Карам понимает, почему. Все здесь куда-то спешат и вечно толкаются. Тэхен улыбается снисходительно, когда Карам ворчит и проклинает этот шумный мегаполис. Ведь здесь даже такси нужно уметь ловить. И без этого умения – вряд ли поймаешь. Однако, Тэхен редко пользуется полученными от новых друзей знаниями, предпочитая метро или свои собственные длинные ноги. Первые дни Караму непривычно столько ходить – но потом, он понимает всю прелесть того, чтобы передвигаться на своих двух. Когда они достигают обзорной площадки на набережной реки Гудзон, Карам забывает про все свои замечания в сторону Нью-Йорка в целом и Нижнего Манхэттена в частности. Тэхен держит его за руку и говорит «спасибо, что приехал». Благодаря Тэхену, Карам узнает некоторые тонкости нью-йоркской жизни. К примеру, за пять дней он уже привык к тому, что здесь в палатках на улицах продается все и вместе: от жвачки до презервативов, от салфеток до самых модных журналов; Карам знает, по какой стороне нужно идти, чтобы тебя не сбили спешащие на или с работы ньюйоркцы; Карам понимает, что за квартиру, которую снимает Тэхен, нужно платить, поэтому сам гуляет по Манхэттену и не только, дожидаясь Кима с работы. И Пак прекрасно знает, где ему не нужно ходить. - Если не хочешь, чтобы тебя приняли за туриста, никогда не появляйся возле… Карам поражается иногда своему умению запоминать все то, что говорит этот парень, даже если говорит очень быстро. Карам никогда не включает в свой маршрут Таймс-сквер или Маленькую Италию, никогда не ходит рядом с Рокфеллеровским центром или с Центральным парком и никогда не посещает бродвейские шоу или тематические рестораны. Предпочитая подвальные рок-концерты или тихие кафе, где готовят среднего качества кофе, Карам не боится потеряться, даже если чтобы посетить эти места, нужно хорошенько их поискать. У него есть номер Тэхена, который всегда доступен для него. - Звони мне. Тайпист всегда тебе ответит. - улыбается Тэхен, когда одним утром уходит на работу. Вот только Карам смотрел по телевизору инди-концерт и застал собирающегося на работу Кима. Еще через несколько дней, Карам и сам чувствует себя ньюйоркцем. Нет, нью-йоркером. Он знает, как нужно общаться с другими жителями Нью-Йорка и знает все тонкости произношения; он не пользуется картой, только если навигатором; и даже почти не реагирует на крыс и тараканов, каковых в городе предостаточно и на каждом шагу. Те люди, которых Карам встречает каждый день в кафе или в клубе, с которыми общался и перекидывался парой фраз, зная, что перекинется и завтра – считают его настоящим жителем Манхэттена. Даже если он и выглядит, как типичный кореец. - Он твой парень? Слушай, мы нормально к этому относимся. – Томо и Масу были японцами, но говорили совсем без акцента и признавались, что плохо знают японский язык. Они были постоянными посетителями подвального рок-клуба, где чаще всего зависал Карам. Он подозревал, что они и сами были… геями. Поэтому, часто приставали к Караму с вопросами и допросами. Особенно после того, как Карам пригласил сюда Тэхена. - Я заметил, - отвечает Карам. – но он не мой парень. Пока. Томо присвистнул, а Масу толкнул его плечом. Карам только усмехнулся – он и сам не знает, что несет. Но они никогда настолько не сближались с Тэхеном. Для него всегда был близок только Хену, которого он даже не вспоминает. - Потому что я пригласил тебя. А не кого-либо еще, - Пак сходит с ума по его улыбке. – так зачем мне о ком-то думать? Они там, а мы здесь. И то верно, думает Карам. Целуя его, не придавая этому особого значения. То есть, стараясь сделать вид, что это – обычное дело. Но Тэхен знает, чего хочет. Одно из правил нью-йоркера – быть напористым и знать свои желания. Исполнять их, претворять в жизнь – именно поэтому Тэхен сам приходит в тот клуб, где Карам смотрит концерт вместе с Масу и Томо. Сам его целует, а потом берет за руку и кладет голову на плечо. - Манхэттен только начинает оживать в это время, - говорит Тэхен на корейском, даже если прекрасно знает, что этот район Манхэттена есть самый деловой и активный район. – поэтому, я хочу показать тебе пару клубов, в которые нам надо сходить вдвоем. Томо и Масу толкают друг друга плечами, явно перешептываясь об уходящей с концерта паре. И если они попадут в BB King Blues, что находится в районе Мидтауна, до закрытия – Тэхен будет счастлив. Атмосфера там – джаз-блюзовая. Но Карам хочет в Urge Lounge, где они будут танцевать до утра. Он не отпускает руку Тэхена, но ловит такси по всем правилам Нью-Йорка. Виза скоро закончится, а Тэхен был прав в самом начале. Однажды побывав здесь, назад уже не вернуться. В конце концов, Карам не вернется хотя бы потому что именно в Нью-Йорке Тэхен наконец стал принадлежать ему. В городе, где все куда-то спешат. Даже Тэхен и Карам торопятся – но только если это не касается друг друга.