In memory.

— Стиви, что ты делаешь? — Рисую. Это единственное, на что я годен. Ты же знаешь. — Ну, в шахты за кремнием тебя, тощего, конечно не пустят. Кого рисуешь-то? — Это не так важно, Баки. Не так важно… Он не хочет открывать глаза. Чьи-то руки ласково гладят его по голове, взъерошивая волосы. Прикосновения мягкие и лёгкие, они будто держат на плаву, не позволяя вновь уснуть. Хотя спать отчего-то хочется, и очень сильно. Кто-то склоняется над ним, он это чувствует. Свет падает иначе, появились какие-то блики. Чужие волосы щекочут кожу, они мягкие и пахнут, кажется, как ромашки. В его дистрикте так пахли ромашки. Интересно, та поляна ещё цветёт? — Вспоминай, солдат, — голос девчонки, звонкий ещё. Голос ему кажется незнакомым, милая душе Пегги говорила совсем иначе. И руки в Пегги были другие — загрубевшие слегка, особенно пальцы. — Вспоминай, вспоминай всё с начала. — Зачем? Я не хочу, — он не может узнать даже собственный голос. Хриплый настолько, будто голосовыми связками не пользовались годами. — Я так хочу спать… — На том свете отоспишься, солдат, — девчонка фыркает, точно недовольно, он даже представляет, как незнакомка хмурится, сводя брови к носу, как отводит взгляд в сторону, или же вовсе, как закатывает глаза. — Солдат, твоё время пришло. — Почему солдат? Я не воевал. Я ведь… — А ты вспомни. Вспомни, Стивен Роджерс. Все бегут от очередной пулемётной очереди, все прячутся в подвалах своих ветхих домов от очередного, точно не первого, взрыва. Его всё тянут за собой, такой же парень, как он сам. Только шире в плечах и ростом выше. — Беги быстрее, Стив. Беги быстрее! — Я не могу! — Постарайся! Парнишка оборачивается. Стиву не привычно видеть на лице друга серьёзное выражение и страх. Ведь Баки не боится ничего. Бак смелый, очень смелый, Роджерс это знает точно. Где-то на соседней улице разносится очередной взрыв. Ближайшее здание рушится на глазах и также на глазах падает на землю. Им до дома ещё идти около пяти минут, если бежать, то меньше. Но сил у него нет совершенно не то, чтобы идти, а даже дышать. — Ну, ну давай же, Стив! — Я стараюсь. Но если что, вместе до конца, да? — Не настраивай себя на смерть сейчас. Переживёшь ещё меня, уверен. А теперь вздохни поглубже и… — Я помню взрывы. Много взрывов. В нашем дистрикте это было опасно, как и в двенадцатом. Правительство, ГИДРА, доктор Эрскин… Доктор Эркин же… — Тихо, тихо, не открывай глаза. Здесь очень яркий свет. Слишком много событий за раз? — девчонка говорит с нотками беспокойства, хотя знать наверняка, испытывает ли та вообще это чувство по отношению к нему, Стив не может. Парень чувствует ладонь на свои глазах, также яркий свет теперь не раздражает. — Это отвлекает. Я знаю. — Ты представишься потом? Просто. — Меня зовут Агата, солдат. И это наша первая и последняя встреча. Потом ты познакомишься с новым миром. — Мы изменили его? — Смотря в какую сторону. Воздух пропитан хвоей и влагой. Дождь был ночью и земля не успела просохнуть полностью, отчего та хлюпает под ногами. В его отряде семь человек, если не считать Пегги из 8-го и его самого. До пятого дистрикта идти ещё около суток. Их там ждут силы сопротивления, и к команде, которую все с легкой подачки кого-то из ребят называли Ревущей, должны были присоединится ещё трое. Хруст веток. Быстрые шаги и разговор солдат Капитолия выбивает из колеи не только Роджерса. — Кэп? — В овраг, быстро. Сейчас мы не будем никого убивать. — Даже если это ГИДРА? — Пегги заправила вылезшую прядь волос за ухо, нахмурилась и выглянула из-за дерева. — Они путают карты не только нам, но и Капитолию. Как у них вообще хватает сил воевать на два фронта? Стив пожимает плечами, с легкой улыбкой поглядывая на недовольную Картер. Он точно бы не ответил, чем же ему приглянулась эта несносная, по словам друга, девчонка. Она просто нравилась и всё. — Бежим насчет три. — Нас услышат. — Значит бежим очень быстро, — пожимает плечами девушка. — Либо отстреливаемся и теряем несостоявшуюся команду сейчас. — Как же ты раздражаешь, Картер, — Барнс хмурится, поправляя оружие на плече и проверяя, не осталось ли чего в карманах. — Ты бесишь, Картер, вот. — Я такого же мнения о тебе, Барнс. — Три! — Что?! — Ты вспомнил её? Маргарет Картер. Ты был так слеп в этой влюблённости, — Агата улыбается, постепенно убирая ладонь с чужих глаз. — Открывай. Постепенно. Свет, это штука такая вредная. Очень легко ослепнуть. — Мы же добрались до Пятого дистрикта, да? — Парень щурится, разглядывая лицо новой знакомой. Та только кивает в ответ. — Да. И оттуда ты уже больше не вышел. Мальчик, который так хотел сражаться, — Агата вновь фыркнула, пятернёй заправила волосы, чуть погодя и вовсе выпрямилась. — Моё поколение частично ненавидело вас, решивших так просто противостоять власти, — она бросила взгляд на смутившегося парнишку и усмехнулась. — Лежи уже, всё равно тебе скоро просыпаться, солдат. — Просыпаться? Разве… — Я твоё воображение. На самом деле сейчас ты лежишь в криокапсуле. Смелый поступок, однако, испробовать на себе эту странную вещицу. Изображение мелькнуло. Девчонка несколько раз оглянулась и вздохнула. Она вновь склонилась над молодым человеком, провела пальцем по его щекам, вновь усмехаясь его смущению. — Я вплету в твои сны отражения звезд из серебряной чаши с водой. Ты пройдешь по дорогам видений и грез, что волшебной встают чередой. Но светлеет восток, и исчезла луна, гаснут звезды в небесной дали… Скрип замка разобьет мир волшебного сна. Просыпайся, за нами пришли… * Изображение вновь мелькнуло. Роджерс с непониманием моргнул и оглянулся. Только новой знакомой в белых одеждах, на коленях которой он лежал, рядом с ним уже не было.

***

— Мистер Старк! Капсула начала размораживаться, — сотрудник со сосредоточенным лицом наблюдает за показателями приборов. Сам Говард буквально чуть ли не скачет от счастья. Как же ему повезло! Он собственными глазами увидит знаменитого Капитана Панема*, которого помнили еще лет десять после его исчезновения. Мария теперь сможет изучить его кровь, возможно, даже сыворотку Эрскина воссоздаст. — Мистер Старк! До полной разморозки минута. — Я выйду. Поговорю с нашим гостем. Старк буквально выскакивает из помещения, спешит по лестнице вниз, как ребёнок какой-то, ей богу. Он также бежал от преследующих его трибутов из других дистриктов лет 19 назад, на пятьдесят пятых Голодных Играх. Сейчас же его гонит только радость от предстоящего знакомства с, можно сказать, кумиром его детства. Капсула открывается медленно, но громкие вздохи слышны и так. Капитан будто ловит воздух, как утопающий после спасения. Говард улыбается, поправляет медицинский халат и очки, после чего подходит ближе и наблюдает. В огромном помещении его шаги отдаются эхом, которое, возможно, доставляет неудобства солдату. Стивен Роджерс щурится. В голове ещё крутится голос девчонки, отчего он сам прикрывает лицо ладонями. Спустя пару секунд растопыривает пальцы всё больше и больше, пока глаза окончательно не привыкают, и наблюдения мужчины, лет тридцати пяти, если не старше, парня раздражают очень сильно. Подвальная комната кажется знакомой, хотя новшества в виде какой-то новой техники так и бросаются в глаза. — Доброе утро, Солдат. Я Говард Старк, скажем так, ученый, — мужчина с легкой усмешкой тянет руку, в то время как самому Стиву в этом Говарде что-то напоминает об странной Агате. — Ты помнишь, кто ты? — Стивен Грант Роджерс. Сколько лет?.. — 74 года, фактически. В Панеме за эти годы многое поменялось. Стив склонил голову и зажмурился. Многое поменялось. А если бы он не дал добровольно себя эксперименту? Он бы жил счастливо с Пегги Картер из 8-го дистрикта? Остается только мечтать об этом. Он потирает шею, поднимает взгляд на мужчину и пожимает руку, натягивая улыбку. Выходит точно плохо. — Так расскажите, Мистер Старк. Мне некуда спешить.