***
Последние дни Феликсу разрешили провести дома. Последний ужин в родственниками, соседями и«типа друзьями» вгонял в депрессию. Уж лучше лежать в больнице, где тебя навещают пару раз в месяц, чем который день подряд слышать «нам будет тебя не хватать». Кто-то произносит это из вежливости, кто-то лицемерит, а кто-то говорит это правда искренне… С ним еще не попрощался только один. И прямо сейчас этот «один» без стука зашел в его комнату. — Ну давай, поздравь с праздником психически больных, — блондин усмехнулся, а заметив выражение лица, с которым на пару секунд застыл Гилберт, рассмеялся. — Черт возьми, pchła, такую шутку мне испортил! Альбинос сел рядом с Феликсом на кровать, протянул подарочный пакет. — Смотри, что я принес, — Байльшмидт достал из пакета банки пива, чипсы и конфеты. Все покупки были обклеены блестящими стикерами в виде сердечек и милых пушистых зверюшек с большими глазами. Всё, как Феликс любит. — Я помню, у тебя все тетради были в наклейках, — Гилберт самодовольно улыбнулся, глядя на блондина, который с умилением смотрел на красивые рисунки медвежонка и кролика.– А еще твои конспекты были выделены разноцветными карандашами. А ведь я до сих пор помню некоторые строчки оттуда! — Я для этого и помечал. Чтобы легче было запомнить. Зеленым цветом выделял повторение, желтым– определения, голубым — даты, оранжевым — формулы, красным… — Все, что обязательно должно было появиться на экзаменах и самостоятельных. Я только это и читал, — альбинос улыбнулся. — Так, давай-ка начнем уже отмечать… Хрустя чипсами и опустошая банки алкоголя, они болтали обо всем: об их общем прошлом, обсуждали сериалы, фильмы и новые тренды. А когда Феликс, сняв с пачки наклейку желтого цыпленка ловко приклеил ее на щеку Гилберта, разговоры сменились борьбой: кто приклеит на противника больше стикеров. Победителя они не определили, вспомнив о конфетах. Подкидывать сладость и ловить ее ртом — было следующим соревнованием. Будто бы им снова тринадцать, и они снова непоседливые дети.***
Феликс упал на кровать, укрылся одеялом. Гилберт взъерошил ему волосы, любуясь, как четко приклеил большеглазого пони на лоб блондина. Феликс посмотрел в глаза альбиносу. Яркие и полные веселья зеленые глаза были уставшими и потихоньку угасали. — Ты будешь скучать по мне? Гилберт сразу фыркнул: — В мире и моей жизни будет еще уйма вещей, которые не дадут мне скучать. Не преувеличивай свою важность в моей жизни, понял? Феликс пару секунд помолчал, разглядывая блестящие наклейки на лице и одежде Гилберта, а затем рассмеялся: — Верно, я и забыл, что ты самолюб бездушный. — Неправда! — Докажи! Гилберт схватил блондина за руку, сжал, переплел пальцы. — Я буду рядом и не отпущу тебя до твоего последнего удара сердца. — Читер… Ждать-то недолго, — Феликс улыбнулся, и тоже сжал его руку, приподнялся и поцеловал в щеку. Это не считалось. У них уже был последний поцелуй. — Спасибо. — Только не утягивай меня за собой. Знаю я тебя, — Гилберт нагнулся, поцеловал его в лоб, перед этим сняв наклейку и забрав ее себе. — Считай ничья. Я победил в соревновании по конфетам, а ты в этих чертовых наклейках. Ответа не последовало.Феликс закрыл глаза, улыбнулся и держал немца за руку, переплетая их пальцы. Руки все еще теплые. Пульс стучит в венах все медленнее и медленнее.***
Свои Великие дневники Гилберт никому не показывает. Они слишком крутые для обычных людишек. Там много дат выделено голубым цветом, а на каждой тринадцатой и четырнадцатой странице блестят стикеры милых зверюшек. Ведь именно в тринадцать лет он встретил того, кто через много лет ушел четырнадцатого февраля. — Я сказал, что не буду скучать. Я не скучаю… Просто помню тебя, phła…