Игрок. 3.0.

Никогда не сядет за один стол! Никогда не понесёт от него письмо матери. Никогда не будет обсуждать … ничего не будет.» Но не понимал, что это не угроза Бестужеву, а его боль об утраченном. А может, где-то в глубине сознания и понимал, потому что злость в нём закипала, перерастала в неудержимую ярость, он уже и боли не чувствовал. Вот и каретный сарай. Григорий один. Спит? Потряс за плечо. Извозчик спросонья и похмелья: - А-а! Кто-о? – когда взгляд сфокусировался на будившем, почти вскрикнул – Игрок! Тут вся ярость узнанного террориста нашла выход. «Бежать!» «Как? Почему? Зачем? Сам провозглашаю идеи равенства и братства. А в чём же тут братство? Ладно, Шпак, тот ещё лиходей! Ну, этот же, просто мужик, который узнал что-то лишнее. Даже, не известно, сказал бы он что-то или не сказал полиции. Полиции бы может и не сказал, а вот Ларисе скажет. Уже не скажет. Чёрт! Если моя армия узнает, что я этого бедолагу порешил? Их подписал на «террористическую борьбу», - практически самопожертвование ради простого народа, а сам… А кто меня жалел? В детстве рос, как трава в поле, а как подрос: иди в землемеры, С мутнеющим сознанием Николай схватил пистолет, вещмешок и картуз и отполз в каморку под лавку в надежде, что полицейские не увидят. Он в них не ошибся: тупые лентяи или трусы. Ушли. Голова раскалывалась! Но больше всего мучило сознание, что Павел предал. Променял их дружбу на свои понятия о Чести! Справедливости! «Да кто он такой, чтобы решать что хорошо, а что плохо? За свою карьеру он что ли никого не убивал? А в Турции он что делал? Тоже ведь какую-то идею защищал?! Девиц направо и налево...» «Надеюсь, это не бред начался. Так! Сосредоточиться Взрыв после открытия монумента, это где-то около часа. Пока все будут заняты митингом, а потом суматохой. Надо Григория искать. Извозчики говорят, что он запил, значит что-то знает про меня и про Меченного. Банда Шпака всегда с извозчиками екшалась. Как голова болит! Интересно, фуражку смогу надеть?» Осторожно вылез из винного погреба, полиция вся на площади. Извозчика брать не следует, лишний свидетель. «А может зря я? Может совпадение? Просто время запоя пришло?» « Через эти «ладно» и «авось» не один русский погорел! Надо проверить. Там на месте разберусь. Вот и опять из-за этого Бестужева влез, засветился, теперь не выпутаешься. Как это у благородных-то выходит всегда: они чистенькие остаются, а из-за них ты в дерьме по уши». Но было ещё кое-что, чего себе Николай даже не проговаривал в своей разбитой голове: ему самому жаль было потерять эту дружбу. Перехватывало дыхание, накатывала тошнота, но Крапилин никогда не согласился бы, что это из-за окончательного и бесповоротного разрыва с Павлом. Он ещё перечислял для себя очередные «никогда»: «Никогда больше не станет помогать! Никогда не будет выгораживать! чтобы нам в старости жилось посытнее, вспомнили. В гимназии сплошные окрики и унижения. Если б не Пашка и вспомнить нечего б было… ммм! И он предатель! Убить его? Дело … не хитрое… но… надо подумать. А жизнь я ему попортить обязан! Надо Ларисой припугнуть, а то и вправду раскопает чего-нибудь на меня, пусть за неё побоится и придержит, свою борзую. «Запал прошёл, силы оставляли. О! Народ загудел. Значит, не струсил Гаврила». «Таааак!» Начала накатывать меланхолия, усталость и тошнота. Хоть к доктору обращайся. Ааа! Доктор – слабое звено! Я его и в таком состоянии напугаю до смерти, заодно и рану на голове обработаю. - Вы меня убьёте? – У доктора дрожали губы. «Ну что за дурак! Ты ж уже соучастник!» - Убью. – «Дрожи, наслаждайся. Каждый по своему свой адреналин вырабатывает», - если болтать будете. {20 серия 36 минута} «Как же тошно! Даже спирт доктора не помог. Может с него хоть уснуть легче будет. Павла завтра найду! Всё завтра! И армия завтра.» Как всё предсказуемо! Первое же место – мастерские Кривякина, куда заглянул Крапилин «содержало» Бестужева! «И деться-то тебе некуда, всё моими подачками живёшь! И как тебе, господин дипломат, в высшем обществе крыс и вшей живётся? Они поддерживают твои идейки?» «Спит! У, сволочь, ща пристрелю!?» Револьвером прямо в лоб. «Проткнул бы!» В ответ - дуло пистолета в живот. -Ну что? Ничья? Или опять перестрелку устроим? -Ничья. Чего тебе? – «Даже не встал. Не испугался? Погоди!» -Да так, просто зашёл друга старого проведать. - Ты мне не друг, и даже не враг! После того, что ты сделал, ты ничто! Я тебя уничтожу! – «Всё-таки нервничает, даже логика захромала». - А разве можно уничтожить «ничто»? - Убирайся! – «Щас!» - А я и не ждал тёплого приёма. Слушай, мне нужен твой совет, что делать с Ларисой Дмитриевной? - Что?! – «А ты думал, Я шутки шучу?» - Лариса Дмитриевна - натура увлекающаяся, не знает `удержу в поисках истин. Я слышал, она слишком близко приняла к сердцу нашу акцию? Но теперь нас не остановить, это только начало! Прошу тебя держаться подальше от меня и моих людей. Попроси её не лезть, ну, не лезть в наши дела. Иначе за её безопасность я не ручаюсь. - Я тебя убью! – «Кишка тонка! Не забывай про мою армию!» - Спокойно! Убьёшь меня – ей тоже не жить! Ты же не сможешь охранять её круглые сутки! «Ух! Дело сделано! И это только начало! Я покажу тебе, кто из нас круче! Тебе меня не переиграть! Потому что ты связан принципами, Ларисой, а я свободен! СВОБОДЕН!» «Но вот что плохо, Гаврила уцелел, где прячется – не известно.» Его армия дрогнула. Не роптали, но в глазах уже мелькает растерянность. При взрыве погибла жена градоначальника, его самого в карете не было! Охрана тоже погибла, но и 2 простых, ни в чём не повинных мужика погибли. И город проклинал «террористов». А значит все, от благородных до самых распоследних нищих пропоиц, будут искать и выдавать убийц и причастных. Прятаться они привыкли, но осуждение народа? Да что, народа! Семьи, соседи, сослуживцы, - все негодуют. Но Игрок уже остановиться не мог. Это ЕГО дело, его жизнь. Он должен вырулить эту ситуацию, тогда его армия перестанет сомневаться, даже укрепится в вере в него и его идеи! «Значит Гаврила у Хвостова прятался? Или Хвостов Гаврилу прятал? Это большая разница! И Хвостов этот мутный. Так быстро перекрасился? Не верю! Но Гаврилу надо заполучить обратно, он слишком много знает». Когда возникало много вопросов, Крапилину это не нравилось. Поэтому за Хвостовом стали следить: с Ларисой разругался, матушка сама не своя ходит, прошмыгнул в полицейский участок (!). И это не может быть случайностью! Но этого труса-бомбометателя надо заполучить обратно. Надо запутать следы! Место не назовём. Извозчиком пошлём Антона. Подальше от города в лесочке, чтобы если что выстрелы не слышны были. «Вроде всё по плану.» - Здорово, брааат! Герой. Такое дело совершил! Век помнить и говорить о тебе будут и друзья, и враги. Ну как ты? {28 серия 38 мин.} «А в глазах-то страх! Не рад встрече. Бойцы тоже без фанатизма, «за страх» со мной пошли, а ведь это самые надёжные! Один Ипполит не боится, играет роль. Ха-ха-ха! Меня не переиграешь! Уж больно спокойно играет…» Выстрел – боец. Выстрел – боец! Кто?! Прикрыться Хвостовым! «Переиграл! Переиграл! И полиция! Опять по голове…» Пролётка неслась по лесным кочкам. Лошадка хорошая, не каждая бы так умело вынесла пролётку по бездорожью. А может, случай, тоже стрельбы испугалась. Добрались до безопасного места. Ну и компания: государственный преступник, он же дипломат, он же шпион, он же неверный жених, он же друг террориста; собственно террорист, он же Игрок, он же разночинец, он же друг государственного преступника и заплутавший на пути к всеобщему счастью юноша с говорящей фамилией Путилин. - Как ты с террористами оказался? – без обиняков спросил Павел. - Сначала не было никакого терроризма. Просто вместе собирались, говорили… - А сейчас почему предводителя по голове трахнул? - Полиция набегала, а Крапилин почти стоял на пролётке с пистолетом. Да и кто его знает, что у него в голове, в кого он следующего стрелять будет? - А я в кого следующего стрелять буду? - … В того, у кого пистолет хотя бы будет…- - Ха-ха-ха! А ты смышлёный малый! Чем занимаешься? Как звать? - Антон Путилин. Извозчик я, – страх начинал отпускать Антона. - А купец Путилин тебе кто? - Отец.- с явным недовольством ответил извозчик. - Ты не горячись, сам отцом будешь. Так! Значит сейчас мне в полицию нельзя, да и тебе тоже лучше не светиться. Николай уже начал приходить в себя и судорожно соображать, где он и каково его положение: руки не связаны – уже хорошо! «Ногу на меня поставил! Сволочь! А где едем? Вроде уже городская улица! Пистолет?! Вот он подо мной! Ну что, борцы с терроризмом, спасибо, спасли от полиции!» На кочках, чтобы не было ощутимо движения тела, Крапилин взял пистолет и ждал, когда пролётка остановится. - Давай, где-нибудь в тенёчке остановимся, надо его хотя бы связать, а то очухается, - Антон свернул в старый сад, остановился. Игрок рывком поднимается, рукояткой револьвера ударяет Бестужева по голени, сталкивает Путилина на землю, тот путается в вожжах, летит головой вниз. А Крапилин в три прыжка оказывается в зарослях кустарника. Свобода! «Надо было их пристрелить! Иуды! Дурачок! Стрелять-то научился, а вот глуп как гимназист!» Николай поморщился, опять эта гимназия! «А дела-то всё хуже и хуже! Гаврила у них! И запоёт, сладко запоёт! Теперь и Ипполит много скажет! Не надо было перед ним рисоваться! И Павел теперь… и «армию» мою в два счёта… зря я ему пригрозил, разозлил только. А Лариса-то и не унялась вовсе. Потому что за себя не боится! А за Павла? Надо выкрасть у неё это дело. Посговорчивее будет». Легко сказать. А как сделать? «Тётка дома постоянно, прислуга, кучер –здоровяк. Надо последить, когда уедут куда-нибудь. Лето же! Самое время друзей-помещиков навещать. Хорошо! Но прислуга-то всё равно дома будет. Значит, идти надо прямиком в её комнату, там, поди, и прячет. Как узнать, где комната?» Игрок вошёл в азарт. Ему хотелось мстить и наводить трепет на всех: на предавших его друзей, на знакомых, которые его недооценивают, на струсивших бойцов, которые после гибели двух товарищей и ареста Гаврилы стали разбегаться. А ещё, ну очень сильно раздражало: вместе ОНИ в лесу были! Не его это дело, а под пули полез, потому что она попросила. Кто она? Явно она ему бегство из-под венца ещё не простила, а позвала. И он пошёл. За ней пошёл, а за другом нет! «НЕТ НИКАКОЙ ДРУЖБЫ!» Теперь и голову приложить некуда, почти все нычки Павлу показал, одни сараи остались. Да, тот самый сарай, который в детстве чинили, чтобы там штаб устроить. Всё! Детство не вспоминать! «Сейчас бы я сидел в трактире, щипал рублики у простаков…» Уснул. Утром проснулся от мысли: «Надо обойщика заслать, когда барынь не будет дома, пусть узнает у прислуги, где комната Ларисы». Потолкался на базаре . И –О! – удача. Тут и горничная барыням гостинцы для Твердохлебовых покупает. Ещё к замерщику Панкрату какой-то странный чужак заглянул. Надо последить за этими заговорщиками. Вот это сюрприз! Филимон Сватов! «Убийца Семибратова» собственной персоной! Заскучал, значит, на каторге? Решил по белу свету побегать? И обойщик его прячет. Козырная карта пошла! «Вот люблю простой народ! Главное, в задаче правильные акценты найти». На обойщика даже тратиться не пришлось. Подошёл к Сватову, тот не сразу узнал, понятное дело, разъяснил, что, мол, есть возможность наказать твоих обидчиков, надо папку с делом выкрасть у Кирсановой. Тот сам и догадался, что Панкрата можно привлечь. Днём план Панкрат нарисовал, Варя-дурёха даже расспрашивать не стала «что-зачем». Ночью Филимон залез в дом. Увалень ! Шуму наделал, а папку так и не нашёл. И что теперь? Разойдёмся друзьями? Поймают его обязательно, вон как они с Панкратом пьют. И будет ещё один против меня свидетель? Нет, уж не будет! «Вот ведь! Почти не задумывался. Я что теперь, душегуб конченный? Да ладно, беглый каторжник… А ведь он и виноват-то не был… Теперь уж что? Судьба у него… у меня. Бег по кругу. Панкрат знает про меня или нет?» «Вот я дурак! Всё же проще можно сделать! Ну, Павлушка, держись! Я тебя подставлю! Просто идеально подставлю и от обойщика этого избавлюсь.» Кандидатура в «партнёры» в этой партии нашлась сразу: городовой, тупой увалень, жадный и трусливый. За прощённый долг, что хочешь, засвидетельствует. «А ведь, надо поторопиться, проныра уже нашла обойщика! Что он мог ей сказать? Меня он не знает, если только очная ставка. Ух! На волоске всё! Надо бы их ещё чем-нибудь зацепить. Или кем?» «Так девочка Семибратова, говорят, опять пропала! Городового озадачу, а то что-то много я ему за пустяк прощаю.» {30 серия 24 мин} «Возле Саблино… Вот дела! Как искать-то? Ладно, до Саблино сегодня доберусь, там поспрашиваю. Ищи, Лариса! Ищи! Я побыстрее тебя найду. Ещё посмотрим, за кем эта партия окажется!» Это лист в лесу - не сыскать, а человека, проще простого. Просто надо с местными поговорить. Узнал только к ночи. «Ладно, перед рассветом выдвинусь, тут по дороге понятно на север идти, а там рассветёт». «Сейчас всё решится! Его убью! А девочку в заложники заберу, пока дело не закроют! .. По случаю можно и выкуп попросить. Вы у меня все загибаться будете! Умолять будете!» Ночь уже давно накрыла город, арестантам свеч не выдают, глаза уже к темноте привыкли. Если бы не мышиная возня, казалось, что время остановилось. Для Николая это было не важно , он был опять там, в том предутреннем лесу, озябший не то от холода, не то от волнения, и… «Лошадь лягнула! Прямо поддых! Я сдох!» Судорожно пытался набрать воздуха, но его не было! Казалось, прошла вечность. - Пришёл в себя, брааат? Слышишь меня? «Как? Как он меня вычислил? Пистолет забрал. Надо было хотя бы нож взять…» - Ты, Игрок, заигрался. – «Откуда он знает?», - Армия твоя разбежалась, - «Как и про это?..» - Гаврила молчать не будет, за организацию террористического акта тебе светит виселица, помимо этого, есть доказательства, что ты убил Шпака, кучера, Сватова, обойщика, за это тебе грозит позор среди своих. И не рыпайся! Глупо! И времени у нас нет! - Чё ты несёшь? У НАС время… - Дурак! Куда ты полез! Ты знаешь, что Белов твой, не просто провокатор, он английский шпион!, - «Откуда он узнал?», - Хоть на минуту задумайся, зачем инженеру возить с собой революционную литературу?! Ты все свои мозги протушил в кабаке! Выделиться захотел? Возвыситься? – «Откуда?..», - Да Европа спит и видит, чтобы мы тут друг другу кровь рекой пускали! - Тебе-то что за дело? Я - свободный человек… - Вижу, ты ещё не можешь здраво рассуждать. Давай на пальцах: порох Белов достал?- «Опять..» - Вижу – да. Он не мог взять его со стройки, у них его просто нет, им военные взрывали. Устроить взрыв после открытия монумента, когда экипаж с Голохватовым домой поедет, он предложил? – «Это уже перебор…» - Вот! Я не сомневался! – «Меня что так легко прочитать?» - Ариадна Ивановна была очень умной женщиной! И похоже, что-то лишнее узнала про мужа или догадываться начала… - Что он ей рога наставляет? Водевиль решил написать? - Белов спровоцировал тебя на убийство градоначальника с женой, но он с самого начала знал, что городничий не поедет, и Голохватов знал, что будет покушение на них, поэтому и отправил одну жену, а сам якобы задержался. Это была цена за его сотрудничество с английской разведкой. А английской разведке надо, чтобы через вертихвостку Каретникову к её мужу подобраться, а она на кого попало не клюнет, ей не меньше градоначальника подавай. - Что за чушь?! - Задумайся, почему я тебе это всё говорю? - Хочешь мне жизнь предложить за… - Нет, я не могу тебе предложить то, чего у меня и самого, может, нет. Я тебе предлагаю СМЫСЛ ЖИЗНИ. - Шикарное предложение!- «Что за игру он затеял?» - Ты же хорошо историю в гимназии знал, - «Опять гимназия!» - Всегда наш народ оборонялся, сражался за землю родную. И очень храбро сражался! А ведь также всегда простой народ был подневолен. Так за что они сражались? За други своя! - Так что ж эти «други» меня предают? – Николай замолчал, боялся, что голос дрогнет. - Ты не туда пошёл! Я остановить тебя хочу! - Да что ты ко мне привязался?! Убей меня, если хочешь! Но ты мне больше не друг! - Себя не обманывай! Я же тебя знаю, не может тебе нравится такая жизнь! Убийства, страх, шантаж, ненависть, интриги и ложь. И НИ ОДНОГО понимающего тебя человека рядом. Николай подтянул колени, положил на них руки и уткнулся в них головой . Всё было правдой: - А с тобой-то кто рядом? - Ты знаешь, КТО. Но мне ещё и ТЫ нужен. - Я? Я – висельник. Зачем тебе висельник? - Помнишь, в детстве мы на спор увели у цыган коня? Они нас, конечно, догнали. Разъярённые были, и точно бы на клочки разорвали, но мы с тобой стали спина к спине, кулаки приготовили обороняться. Худые, чумазые … Баро рассмеялся, все рассмеялись, нас не наказали, а в табор привели, накормили, как друзей приняли. А если бы мы в разные стороны разбежались, то нас бы тогда вгорячах и порешили. Николай помнил этот случай. Эта авантюра, чуть не стоила им жизни. И как они, не сговариваясь, мгновенно приняли «боевую стойку», было бы загадкой для многих, но не для них. Для них тогдашних , когда они были вместе, понимали друг друга с полуслова, полувзгляда. Теперь этого не вернуть. Павел прервал молчание: - Мне, возможно, не избежать ареста. Следствия тут не будет, меня отвезут в Петропавловку. Там тоже могут поверить, могут – засадить. В первом случае, мне удастся вытащить тебя как агента, придётся работать тебе на жандармерию. Не спорь! Будешь отрабатывать грехи здесь и сейчас, не дожидаясь отпевания. Во втором случае… ты же знаешь, на мне мама, Лариса, Ася… ты организуешь мне побег. - Козырное предложение!- «Чёрт! А ведь и вправду козырное!» Сейчас, и сутки не просидев в камере, Крапилин задыхался, ему было тоскливо, хотелось на волю действовать, решать задачи, играть в эту непростую игру, - ЖИЗНЬ. Павел не стал реагировать на колкость друга: - Сейчас я прострелю тебе ногу на вылет. На выстрел придёт Лариса… - А! Лариса Дмитриевна тут, а ты людей убиваешь одним ударом? Чё, не сладилось? - Заткнись, а то промахнусь и в кость попаду! Она тебя сдаст в полицию, ты признаешься в теракте, а Левицкий тебе устроит побег. - С чего ты взял? Хотя, что это я? Тебе же никто отказать не смеет! - Правильно мыслишь. - У меня условие! - Быстрее! - Гаврила – свидетель. Его надо убрать. В остальном трудно будет доказать. Бестужев и до этого не сводил глаз с Крапилина, уж больно часто он сбегал и выкручивался, а сейчас просто прожёг взглядом. - А как ты меня в первом варианте оприходуешь в ведомость жандармерии?- Николай пытался говорить ровным тоном. - А из новых «верных» друзей некому довериться? - Это моё условие. И паспорт. - Хватит торговаться. И выстрел. «Даже не предупредил! Как больно! Да он мне в кость попал! Где же Лариса? Сколько можно спать?» - Сволочь! Я же ещё согласия не дал! - Дал. Никому тут твои капризы не нужны. - Она не услышала. Выстрели ещё! Я кровью истекаю! - Нет. Услышала, просто не туда пошла. Ещё выстрел. - Ну что брат? – Бестужев навёл револьвер на Крапилина, тот зажмурился. Лариса была совсем близко: - Павел – нет! -О! Лариса Дмитриевна!- Крапилин был рад, если в его положении это вообще возможно, её видеть. {30 серия 47:45} «А если бы она сказала: да, пристрели? Если он всё наперёд знает, как он вообще в государственных преступниках оказался? Да он потешается надо мной! Думаешь, борода есть можно лыбиться безнаказанно? Сейчас Лариса тебя раскусит! Что тогда? Ей ногу прострелишь?» «Вот, тащи теперь меня к жилищу своему изысканному, Павлуша. Хоть что-то приятное этим утром : Лариса Дмитриевна своими ручками меня перевязывает. А «бинт»-то не простой. Ба! Юбку нижнюю порвала ради меня? Вот ведь…» - Так всё хватит. Оставь нас на две минуты, нам надо переговорить. {31 серия 18:50} -..Оставь нас! Тебя это не касается!..- «А что так можно было?» - Бежать будешь из вагона. Осмотрись внимательно там, всё поймёшь. И Боже тебя упаси, ещё кого-нибудь порешить! На допросе скажешь: ты напал на Ларису, я случайно шёл, ранил тебя и скрылся, она перевязала тебя и сдала в полицию. - Поверят? - Поверят. - Дорогой молчи! -Да больно надо! «Совсем распоясался. Хоть бы Лариса ему какой-нибудь укорот давала». « А ведь точно - парочка! Какая она решительная – полководец в юбке, любого за пояс заткнёт! А Павел рявкнул на неё «Оставь нас!», и пошла как битая баба поодаль на брёвнышке посидеть, даже и тени обиды нет.» Прикатил Путилин. «Перекрасился, теперь у Павла на побегушках. Да что уж теперь! Всё летит в тар-тарары! Хоть бы водки дали выпить...» «Ну, наконец-то! Первый допрос! Господин полковник! Какая честь! Не подведу, будьте уверены»: -… потому что, на самом деле , это памятник кровавому царизму и бесчеловечным войнам самодержавия. Так я хотел выразить свой протест! «Ух! Писарь, успел записать? Точно всё записал? Потомкам пригодится, Всех не перестреляешь… пёс самодержавия!» {31 серия 7:15} В камере опять стало скучно. Нахлынули воспоминания. Теперь больше о детстве, юности. «Ну, ладно меня в угол зажали со всех сторон, что Левицкого заставит устроить побег террористу? Ох! Подвёл меня Бестужев под монастырь! Если… Я тогда всё расскажу про дуэль, про Семибратова, что Лариса скрывала преступника! Тут они все за одно, «рука руку моет», опять изымут из дела лишние показания. А по дороге они меня грохнут. Зачем им о Гаврилу пачкаться? Тут сразу все концы обрубят! … Всё-таки тогда спина к спине страшнее было, но я в него верил, а сейчас … надеюсь». «Почему так страшно умирать? В какой-то степени я заслужил…» «Вопрос с Гаврилой решился! Вон как оба полковника взвились на допросе!» - Кто из твоих сообщников находится на воле? – «Кто-кто – теперь только пёс государев!» …. - Вон что? Убили значит Гаврилу? – «Аж , затылок заныл, хоть и зажила рана, вроде. А что? Неплохо. У «них» там в охранке «друзья» точно срабатывают, хотя и враги тоже...» Теперь Николай ждал с нетерпением появление Левицкого. Надежды прибавилось, но что может заставить Левицкого разрушить свою жизнь? И всё же Левицкий пришёл, злой, подавленный. А как на демидовское увлечение новое отреагировал! {35 серия 24:00} «Здорово его Павел прищучил! Вон как мутит его , а пришёл, уговаривает! Как вы мне все чистоплюи надоели! Господа благородные дворяне! А ведь, все те же страстьишки! Ведь у тебя Серёжа всё есть: деньги, титул, положение, женщину любую… ну почти любую, но нет! Надо найти, хорошо так порыться, - чего нет у тебя, и страдать об этом! Всей душой, всем нутром, всё разрушить из-за какого-нибудь пустяка, чтобы окончательно на руинах остаться.» Дни, проведённые в камере предварительного заключения, показались Николаю годами. Всё перебирал в памяти прошлое: судьбу, знакомых и друзей, гадал, а если бы не так поступил, а эдак. И выходило, что по- другому и быть не могло. Хоть и одинаковы по средствам были их семьи, а Павел нашёл своим талантам применение, а Николай – нет. Да, нет, точно нет! Рублики «сшибать», людей взрывать - это не «применение». Это отторжение, небытие, смерть. Хоть и живут вроде одинаково: ни с кем не считаясь, никого не осчастливив, закон нарушают, - а поди ж ты «на нём Мама, Лариса, Ася». Вот и выходит: «..доброту чуждую видев, и тою уязвлён бых сердцем..» - 2 тысячи лет прошло, а ничего не меняется. Как всё-таки крепко Закон Божий в гимназии вбивают детям! «Опять гимназия…» Движуха началась! {38 серия 1:30} Не подвели друзья-товарищи, ключ от кандалов, снотворное и нож были под доской нар , подписанной витиеватыми буквами JFC, -Джеймс Фенимор Купер, кто же ещё? «Ну , Павлуша! Когда ты из Петропавловки будешь бежать, я тоже тебе ногу прострелю и плыть через Неву заставлю! Кто-нибудь подумал, как я с раненой ногой прыгать буду? Как я потом в рваных штанах скрываться буду?» И куда теперь? Рана открылась. Где, интересно, Лукерья живёт? Давно пора с этой дивой познакомиться. Есть всё-таки женщины в русских селеньях! Осень проходила скучно. Николай ждал паспорт. Бестужев, похоже тоже всё меньше и меньше имел возможности действовать. Но он ещё чего-то ждал. И вот - на тебе! Пришёл прямо в штаб-сарай. - Как ты? - Так себе, брааат. Жду. А чего жду? Может, ты знаешь? - Знаю. Ты вот этот паспорт ждёшь. И как-нибудь внешность поменяй. - Денег дашь – поменяю. - Чё ты как маленький! Через неделю с вечерним поездом Сергей проводит мою матушку до Самары. Ты поедешь, за ней проследишь, как она устроилась, поможешь. А потом направляйся в Питер. - О! Сдашься?! Встаёшь на путь исправления? Похвально! - Коль! Кончай. Может видимся в последний раз… - У нас всегда, как в последний раз. И как будто последняя пелена спала. Друзья детства смотрели друг на друга без игры, без обид, без страха перед будущим. P.S. Время пришло уезжать в Самару, зашёл за паспортом. Ох, ты ж! Ася! Связана? А это что за чучело? А девочка-то совсем продрогла. Так-так-так! Павел с Ларисой поди по городу гоняют, что-то за эту девочку «свершаю», мне их не найти. А вот Левицкий на вокзале! Туда надо ехать, пусть хоть эту образину-похитительницу сдаст вместо меня полиции. Асю домой успею довезти до поезда. Теперь по вокзалу незаметно пройти. Ух, полицейских, как грязи! А вот и Серёжа! - Коля! Коля Крапилин! «Ох! Капиталина Григорьевна! И вам не хворать!» {48 серия 37:40}