Неслучайно знакомы

Катерина впервые за многие месяцы спала спокойно, сладко. Не вскакивала с постели посреди ночи в холодном поту, не просыпалась перед рассветом, не в силах больше сомкнуть глаз. Нет, сегодня, в объятиях Владислава чары Морфея обрели над нею особую власть, и Катя, мило потянувшись на диванчике утром, была рада этому. Ладонью, всё ещё сонная, она потянулась к парню, ожидая почувствовать его тёплое, жилистое тело рядом. Но Влада не было. Катя присела на постели, обвила руками колени. Ей вдруг стало очень горько. И одиночество, что было её постоянным спутником в последние месяцы, сковало девичье сердце ледяными тисками. Она же обещала себе ни к кому не привязываться! Всего лишь переспала пару раз с самовлюбленным мажором, с чего вдруг ей неприятно его исчезновение? Да ей пофиг должно быть! Что же слабость такая женская… так скоро привязываться. А ведь она полагала, что давно стала выше сантиментов. Всего лишь игра гормонов. Всего лишь. Катя вздохнула, поправила разметавшиеся по плечам русые волосы, снова закалывая их в привычный «крабик». Пусть всё вернётся на пути своя. И в момент, когда уже была уверена, что Влад давно покинула офис, она услышала в коридоре шаги. Влад успел принять душ и кое-как отгладить свою рубашку. Его волосы были все еще мокрыми, но, в целом, он выглядел готовым выйти в люди. Вел себя расслаблено и спокойно, но дефицит сна за прошедшую ночь все равно сказывался на его лице: едва заметные тени залегли под глазами. Владислав спал не так хорошо, как Катя. Под утро он проснулся и больше не смог заснуть, думая обо всем на свете сразу. О сделке, о Кате. И о той чертовщине, что происходила вчера вечером. И чем дольше Влад размышлял, тем меньше он верил в то, что девчонка действительно вычислила в нём Карантира. А к моменту, когда было пора вставать, Владислав и вовсе убедил себя, что волноваться нечего. Это была просто ролевая игра. Просто секс. Но отрицать очевидное было глупо — ему было хорошо с Катей. Настолько хорошо, что, стоило ему только увидеть Катерину снова, как он ощутил, что его самообладание опять проверяется на прочность. — Доброе утро, — поздоровался он, методично застёгивая пуговицы на манжетах рубашки. Он не хотел признавать слабости; считал, их нет у него. — Доброе утро. Не ожидала увидеть, — Катя ухмыльнулась, скрывая в улыбке горечь. — Я думала, ты уже ушёл. Зачем она с ним так неискренна? Почему пытается выдать симпатию к этому юноше за безразличие? Психологическая защита. Проявить равнодушие раньше, чем он продемонстрирует ей тот факт, что вчера был всего лишь секс. Ничего более. Он вряд ли будет вести себя иначе. Катерина, как ей казалось, прекрасно изучила такой тип людей. Жизнь на широкую ногу, демонстративное поведение, постоянная жажда внимания и признания, но при этом страх потерять личную свободу. Владислава можно было бы назвать нарциссом, если бы не одно «но». Он был способен к эмпатии. Либо тщательно маскировался под сопереживающего ей человека в минуту слабости, в минуту власти фобии над её рассудком. Однако в последнее верилось с трудом. Владу было бы привычнее вести себя как циник, чем проникаться к ней. А сочувствие он выразил спонтанно, видно, неожиданно для самого себя. И если бы… если бы Катя была уверена, что он — обыкновенный нарцисс, послала бы его в первую очередь. Но нет. Влад оказался не так прост. — Скоро уйду, — равнодушно ответил он. — Как говорится, пора и честь знать. Владислав знал, что сделал неприятно девчонке, обронив подобную фразу. Обычно, после жаркой ночи он обещал своей пассии позвонить или давал намек на следующую встречу, которая с равной вероятностью могла и произойти, и не произойти. Но в случае с Катей он даже не хотел думать, что будет, когда он встретит её еще раз. Игнорировать её в офисном центре будет слишком грубым, но и как им дальше общаться, он тоже не знал. «Это был всего лишь секс» — напомнил он себе лишний раз. Так бывает. Люди трахаются, а потом каждый идет своей дорогой. Катерина, кажется, тоже это понимала. Во всяком случае, она выглядела совершенно спокойной и никаким образом не показала недовольство. И, неожиданно для самого себя, Владислав почувствовал, что его раздражает такое поведение Кати. Хотя, по логике, он должен был радоваться: меньше неловких объяснений, меньше головной боли. Но что-то пошло не так. Владислав вальяжно подошел к хозяйке и остановился напротив — так, чтобы её лицо оказалось на уровне его паха. — Но мне понравилось, — ухмыльнулся он. — Будет, что вспомнить. Думаю, тебе тоже. Не правда ли? — Не знаю, время покажет, — пожала плечами Катерина. По правде говоря, её задевало то, что он общался с ней в столь безразличной манере, но, по сути, она и ожидала от него нечто подобное. И всё её существо возжелало реванша. — Надеюсь, вчерашнее совместное развлечение не даст тебе повода думать, что я жажду твоего внимания. Было бы здорово, если бы мы сохранили исключительно деловые отношения. Девушка успешно игнорировала тот нюанс, что Влад подошёл к ней практически вплотную и что, он теперь вряд ли когда-либо её будет воспринимать просто как девушку, снимающую по соседству офис. Какая разница? Обманывать себя и друг друга для них обоих сейчас крайне важно. — Покажет время? — зачем-то переспросил её Влад. Вообще-то он сам хотел ей мягко дать понять, что между ними нет, и не будет ничего. Ни раз и не два он тактично указывал девушкам на невозможность продолжения романа, но чтобы так нахально и прямо говорили ему о том же? Да и, разве девчонке не было с ним хорошо? Перед глазами Владислава всё ещё мелькали яркие детали воспоминаний о том, как Катя под ним прикрывала карие глазки от удовольствия, как каждый его толчок в её лоне вырывал из груди девушки полные наслаждения стоны, и помнил, как она достигла вершины экстаза, благодаря ему… Воспоминания возродили в нём те чувства, которые он тщательно старался заглушить в себе. А ещё… они возродили похоть. Он снова внимательно взглянул на девчонку. Снова заколола волосы в долбанную заколку. Снова старается строить из себя мисс Унылость. Как же это раздражало! Но, в то же время, он безумно её захотел. Владиславу было достаточно протянуть руку вперёд, чтобы одним ловким движением избавить Катю от заколки, чтобы дать возможность её светлым волосам разметаться по плечам и груди небрежными волнами. Он хочет её. Он соблазнит её снова, чего бы ему это не стоило. Прощальный секс. Она должна отдаться ему. В последний раз. И чёрт с ней, этой сделкой, ему хватит времени. Есть ещё час… — Покажет время, — уверено повторила Катя. Распущенные волосы теперь приятно щекотали обнаженные плечи и спину, но Катерине не нравилась своевольство Влада. Он, видимо, думает, что отныне может позволить себе что угодно, раз уж они переспали. Хотя, чего удивляться? Это так типично для таких мужчин, как Владислав. Но в этом жесте было намного больше смысла, чем могло показаться на первый взгляд. Катерина внимательно посмотрела наверх, прямо в голубые глаза парня — цветом почти как у Карантира, и поняла, что он прикоснулся к ней не просто так, а потому, что очень этого хотел. Губы плотно сжаты, взгляд необычайно тёмный. Было похоже на то, что в его сердце ведётся жестокая внутренняя борьба. Владу было непросто в тот момент, и Катерина не собиралась облегчать ему задачу. Он-то совершенно не жалел её на Континенте. Вспомнив, что он делал с ней там, она почувствовала, как злость легонько, но ощутимо царапнула её гордость. — Я в душ, — Катя пресекла его попытки зайти дальше. Поднялась с дивана, прямо перед ним сняла майку, обошла сбоку и уже полностью голая направилась в уборную. Не нужно быть психологом, чтобы догадаться, о чем только что подумал Владислав. Женщина всегда чувствует, когда её хотят. Похоть мужчины, даже сдерживаемая самым жестким образом, льнула к её коже. Влад смотрел девушке вслед, однако она делала вид, что ничего не замечает. Пусть смотрит, но не думает, что Катя охотно отдастся ему. Ванная комната в офисе Катерины была довольно большой, но не настолько, чтобы поместить сюда ванну. Зато размеры комнаты позволили Кате подобрать довольно просторную и удобную душевую кабину, что было весьма удачным решением. Девушка любила подолгу стоять под потоком теплой воды: это помогало ей расслабиться и успокоиться, а широкая полупрозрачная ширма не создавала психологического дискомфорта. И в то утро Катерина рассчитывала, что вода поможет ей восстановить душевное равновесие. Настроив температуру, Катя с наслаждением замерла. Вода стекала по её животу, бедрам, смывая следы прошедшей ночи, смывая с Катерины чужой запах и чужую похоть… Шум воды не позволил ей вовремя услышать шаги. Карантир. Владислав. Когда он был сильно возбуждён или встревожен, грань между его аватаром и им практически стиралась. Мужчина остановился перед душевой кабинкой Катерины. Сквозь полупрозрачную занавеску, изукрашенную рисунками водяных капель и горячего пара, проглядывалось обнажённое женское тело. И почему-то именно сейчас оно казалось ему прекрасным, как никогда. Сомнения бороздили сердце Влада. А что, если действительно попробовать выстроить хоть какие-то отношения с ней, проводить вместе время, заниматься сексом, бывать в интересных местах? Когда-то парень зарёкся, что не станет обременять себя серьёзными отношениями. Но ведь можно попробовать окунуться и во вполне «лёгкое общение», а там действительно — время покажет. Хотя… может, она этого и добивается? Не выбрал её там, на Континенте, выберет тут, и она одержит над ним тогда победу? Что за чушь. Возбуждение быстро дало о себе знать. В брюках стало невыносимо тесно, а воображение отчётливо соблазняло его образами того, как он овладеет девчонкой в душе. Влад не привык себе ни в чём отказывать. Разделся скоро, догола. И, резко дёрнув вбок занавеску, встал за спиной Катерины. У него было максимум несколько секунд, прежде чем девушка начнёт ругаться или толкать его, и он воспользовался ими с пользой. Приобнял её сзади, прижал к широкой груди, впился жарким поцелуем в губы. И на мгновение, наслаждаясь, забылся. Если бы Катерина не догадывалась, что Влад сделает нечто подобное, то её сердце от испуга могло бы остановиться. Но она ждала этого, хотя сама не могла определиться, насколько ей нравится наглость Владислава. — Отпусти меня, — прошипела она, едва ей удалось отвернуть голову. Хоть и целоваться под душем было весьма волнительно, Катя не собиралась давать парню волю. Пусть, наконец-то, поймет, что она не намерена отдаваться ему по первому требованию. Но Влад не собирался вот так просто отпускать её. Катя чувствовала, как его мокрые руки бесстыдно скользят по её груди, настойчиво задевая соски. Его дыхание было горячее, чем вода, льющаяся на их тела, а ягодицами Катя ощущала, насколько твердым стал его член. И Владислав, нисколько не смущаясь, прижимался к ней сзади, чтобы девушка наверняка поняла, как сильно он её хочет, и то, что он не уйдет отсюда, не получив желаемого. — Или что? — тихо выдохнул он вопрос ей в ухо. Она колеблется. Влад в этом не сомневался и делал всё, чтобы желание захлестнуло её ничуть не меньше, чем его. Если девчонка возбудится, как следует, то отдастся. Либидо у неё сильное, похвально сильное для женщины. Владислав правой рукой последовал вниз, к гладко выбритому лобку Катерины. Дразняще коснулся мягких, упругих складок вульвы. Влажных, пока ещё только из-за воды. И, дразня шею Кати острыми, долгими поцелуями, сделал несколько круговых движений пальцами вокруг клитора. Катерина не знала, что ответить на вопрос. Ведь она не сделает ничего, чтобы его остановить. Ей понадобилось меньше минуты, чтобы это осознать. Катя сделала ошибку ещё тогда, когда подпустила Владислава к себе. Добравшись до её тела, он напрочь лишил её возможности сопротивляться, и девушка сама не заметила, как инстинктивно прижалась спиной к мужчине. Она хотела его прикосновений. Хотела осязать его власть над ней. И Влад умело подчинял Катерину себе, доводил до исступления горячими ласками, отчего она сама потянулась к нему, обвила его шею руками и сладко вздохнула, когда его пальцы на короткое время сместились ниже, чтобы проверить, насколько она готова для него. Там, куда не доставали потоки воды, девушка уже была влажной и скользкой: это стало ясно, когда Владислав без труда проник в неё сразу двумя пальцами. — Моя, — зачем-то прошептал он. Находясь в таком перевозбуждённом состоянии, он говорил то, что было на уме, ничуть не приукрашивая и не стараясь обмануть. В данный момент, прямо сейчас, он действительно считал, что девушка принадлежит ему. Её внимание. Её желание. Её тело. И он снова подумал, а что если, время от времени всё так же заходить к ней, ночевать, распивать алкогольные напитки, курить, наслаждаться друг другом? Но лишние мысли ему были сейчас не нужны. Только мешали. Владислав властным движением руки чуть развёл бёдра девушки в стороны, прижался вздыбленной плотью ближе к влажному лону. Направил себя и тут же вошёл, не медля ни секунды. Смысл тянуть время? Катя и так дала наглядно понять, что готова. Достаточно было просто приобнять его. Да и физиология говорила за девчонку. И, прижав ладони Кати к стенке душевой кабины, накрывая их руками, парень начал размеренно, пока не спеша, двигаться в ней, с каждым толчком урывая своё. Ей приходилось приподниматься на носочки, чтобы обеспечить Владу комфортное проникновение: разница в их росте всё же чувствовалась. Но Катя готова была терпеть длительное напряжение в ногах, лишь бы парень не прекращал двигаться в ней. Она, словно довольная кошка, выгибалась в спине, рефлекторно поднимала бёдра повыше, чтобы Влад мог входить в неё глубже и быстрее. И плевать, что в её сердце жила обида; плевать, что Катя обещала себе не вестись на прихоти этого самовлюбленного дурака. Их желания абсолютно совпадали. Девушка не хотела думать, что будет завтра. Единственное, что было важным для неё — это настоящий миг. Целый мир будто уменьшился до размера ванной, в нем больше не существовало тревоги и сомнений. Клубы пара, шум воды, влажные ритмичные удары бёдер о ягодицы, сбивчивое дыхание двоих, равновесие, которое почти нельзя удержать — ведь руки то и дело скользят по мокрой плитке вниз. Как же было горячо внутри неё! Как же чертовски узко и приятно! Владислав дышал тяжело, срываясь в тихие стоны. Она была так восхитительна, что парень в очередной раз не мог не признать силу её сексуальной притягательности. Он с каждым толчком ощущал, что может не выдержать, излиться в неё, так сладко и мучительно долго, как и мечтал. Почему-то эта идея стала навязчивой. Никогда ещё он не был так одержим желанием кончить в лоно партнёрши. Владислав положил руки на бёдра Катерины и стал сам её направлять так, как ему было бы удобно, а иногда и придерживать, не давая поскользнуться на мокром керамическом поддоне. — Как же хочется закончить внутрь… — прошипел он сквозь плотно сомкнутые губы на ушко девице. — Нет, — Катя распахнула прикрытые от удовольствия глаза, но её голос прозвучал тихо и как-то напугано. Она впервые задумалась, каково было бы ощутить, как он кончает в неё. Мысль внезапно так захватила её, что Катя совершенно позабыла о своем страхе. Она сразу вспомнила Континент, машину, Карантира, больно впивавшегося пальцами в её бедра — почти так же, как это происходило сейчас… А потом его последние сильные толчки, дрожь гибкого, крепкого тела. И две реальности словно сложились в одну, создавая невероятное сочетание зрительных образов и физических ощущений. И она простонала его имя, подчиняясь неведомому импульсу. Шепнула, прежде чем вскрикнуть от удовольствия, что достигло последней грани терпимого: — Карантир… И последнее её слово прозвучало набатом для него. Приговором для неё. Он не смог выдержать две дразнящие стимуляции сразу. Непревзойдённо прекрасное ощущение от ритмичных спазмов женского, влажного, но по-прежнему узкого лона, и то, как пугающе чётко она произнесла никнейм его аватара в виртуальной сказке Континента. В тот момент Владислав и его компьютерная, тщательно созданная, маска стали единым целым. А там… он не привык сдерживаться. И реальность покачнулась, стала казаться неотличимой от виртуальности. Влад, громко, уже не стесняясь показаться излишне эмоциональным, зарычал. И с наслаждением, принимающим новые, доселе незнакомые ему по интенсивности оттенки, излился в нутро Катерины, держа её так, чтобы девчонка не могла извернуться в его объятиях. Так, чтобы до последней капли семя наполнило её… Растерянность и страх наступили позже: уже после того, как Влад замер, сильно прижимая к себе Катю; после того, как она тихо выдохнула, пережив момент изматывающего оргазма; после того, как оба осознали, что произошло только что. — Я же не на таблетках, — жалко повторила Катя. Владислав ничего не ответил. Он немного отстранился, позволив потоку воды снова заструиться по телу девушки. Вода медленно смывала с неё результат того бесконтрольного влечения, что вспыхнуло между ними, результат непозволительной беспечности. Ей хотелось накричать на парня, возложить на него вину за то, в чем были виноваты оба… Но в этом не было смысла. Катерина прекрасно понимала это и посему просто молчала. Но главная причина, по которой Катя не стала закатывать истерику; это боязнь сейчас остаться одной. И, подчиняясь некоему странному порыву, совершенно не задумываясь о последствиях, она попросила прямо: — Останься, пожалуйста. Не уходи. Он молчал, совершенно по-детски, виновато опустив голову. Затем выскользнул из душевой кабинки, принялся расчёсывать мокрые волосы. И каждое мучительное мгновение тишины оборачивалось для Кати пыткой. Наконец, прошептал: — Мне надо идти на деловую встречу. Но… я вернусь. — Останься сейчас… я ведь никогда ни о чём тебя не просила. — Нет, Кать. Вернусь позже, обещаю. Девушка ему не верила. Он сбежит. Если она будет звонить ему — скинет трубку. Если будет писать — не ответит. Если будет ждать здесь — обречёт себя на новые мучения. Нет! Лучше сразу признать, что он, как шелудивый пёс, просто исчезнет для неё на неделю, может, и месяц. И в противовес внутренней боли, отчаянию, Катя жёстко крикнула ему в спину, когда он, одевшись, покидал офис: — Никакой встречи не будет! Никаких выгодных контрактов! Ничего! От этих слов, брошенных в спину, Влад испугался девчонки ещё больше. Он не остановился, не попытался её успокоить, прижать к груди, убедить в том, что стоит просто подождать его до обеда. Нет, Владислав лишь озлобился. Какого лешего эта женщина смеет его проклинать, хоть и будучи под влиянием эмоций? В проклятия он не верил, но был уверен, что не будет прощать спутнице прошедшей ночи такую наглость. И теперь он дал себе слово, что точно не вернётся. К чёрту эту ведьму и всё то безумие, что она порождала одним своим существованием! К чёрту!