Недостижимый берег

      Эмма слегка оперлась о руку Берта и ступила на дно старенькой лодки. Тот оттолкнулся веслом и стал медленно и бесшумно грести, направляя суденышко вдоль берега и цепляя бортами кувшинки. Девушка сидела на корме, сложив руки на коленях и глядя куда-то вдаль. Ее кроткое бледное лицо было сегодня особенно спокойно и будто светилось изнутри необъяснимой радостью.       Берт глянул на Эмму и тут же отвел глаза — ее умиротворение пугало и заставляло его сердце сжиматься. Он бы рад был прервать тишину и заставить ее говорить хотя бы даже об этом озере или о покрытых снегом горах. Но она молчала и, казалось, была довольна этим молчанием. А он боялся разбить эту хрупкую атмосферу гармонии.       Берт развернул лодку, и четверть часа они достигли центра озера.       — Останови ненадолго, — произнесла, наконец, Эмма. — Помнишь, как прошлым летом мы почти каждый день тут катались?       — Как не помнить, — вздохнул Берт. — Вас тогда было не остановить.       — Мы как-то с Мартой и Генриеттой заплыли сюда и условились добраться вон до того берега. Видишь, где лужайка и сосны на склоне холма? Мы хотели устроить там большой пикник…       Берт посмотрел туда, куда был мечтательно устремлен взгляд Эммы.       — Но вот как оно сложилось, — с грустной улыбкой продолжила она, — этим летом не получилось. А я так ждала этого! Ты поможешь нам подготовить этот праздник будущей весной?       Молодой человек невольно вздрогнул и нерешительно посмотрел в большие кроткие глаза Эммы. Наивный, почти детский взгляд, полный воодушевления и надежды.       — Да, конечно, я помогу вам, — ответил он, немного смутившись, и отвел глаза. Эмма расстроено всплеснула руками.       — Берт, признайся, ты опять думаешь о моей болезни?       — Эмма, прошу вас, не надо!       — Но это же так! Выслушай меня! Я прекрасно знаю, что серьезно больна. Одни доктора говорят, что я скоро умру. Другие — что, быть может, болезнь отступит. Но все в руках Божьих. А буду ли я жить… — и она на мгновение замолчала, задумчиво глядя на лепестки астры, лениво плавающие на мрачно-черной поверхности тяжелого зеркала озера, — я правда не знаю. И не хочу знать, если честно. Я не страшусь смерти. Есть лишь одна причина, которая удерживает меня на этом свете.       Берт, с замиранием сердца слушавший ее слова, уловил робкое движение ее руки и протянул ей навстречу свои, с нежностью сжав ее маленькую чуть теплую ладонь. Несколько мгновений они сидели без движения, глядя друг другу в глаза и ведя какой-то понятный только им двоим незримый диалог.       Но вот Эмма вздохнула, застенчиво опустив глаза, и ладошка ее выскользнула из рук молодого человека.       — Отвези меня домой. Я что-то устала.       — Как вам будет угодно, — ответил Берт, опуская весла в черную воду озера.       Эмма еще долго сидела, полуобернувшись и глядя с тихим восторгом на исчезающий, недостижимый берег, где каждый день в своем воображении она бывала с подругами и иногда с Бертом… А Берт смотрел на нее, и она не знала, что ему рисуется тот же самый берег в соснах, берег с ней, столь же недостижимый, сколь яркими были его юношеские мечты.