Миссия в карнавальной маске

Для большинства людей трудно придумать худшую неприятность в новогоднюю ночь, чем необходимость работать. Этот праздник, знаменующий собой чудеса, прощение, надежду и новую жизнь, все желают встречать в кругу близких и родных, посещать храмы, молиться об отпущении грехов и наслаждаться покоем и счастьем. Все нормальные люди. Но, так уж сложилось, что ни я, ни мои товарищи нормальными людьми не были. И надеяться на прощение грехов и, уж тем более, на другую жизнь после первого января нам не приходилось. Мы оставались белыми убийцами и в будни, и в праздники, поэтому, даже попытайся мы встретить Новый год согласно всем традициям, это не помогло бы нам и ничего бы не изменило. А я очень сомневался, что ребятам захочется устраивать дома торжество. Единственное, на что согласился Ая, это на предновогоднюю уборку, и то только потому, что вообще был фанатом чистоты. Кен хотел собрать мальчишек из футбольной команды и угостить их суши. А Йоджи, скорее всего, просто отправился бы на вечеринку в какой-нибудь клуб. Последнее особенно расстраивало меня. Я бы никогда не осмелился навязывать Йоджи своё общество и надеялся, что он никогда не узнает о моих чувствах, над которыми в самом лучшем случае он лишь сочувственно вздохнул бы. Но я не мог запретить себе мечтать о Йоджи, желать его общества и радоваться каждой минуте, проведённой рядом с ним. Поэтому принесённое Манкс известие о порученной нам на новогоднюю ночь миссии меня совершенно не огорчило, наоборот! Необходимость выполнять вместе с Йоджи сколь угодно сложное задание радовала меня неизмеримо больше, чем перспектива всю ночь сидеть в одиночестве перед монитором и гадать, познакомился ли он уже с очередной красоткой. Впрочем, миссия обещала быть не слишком сложной. Нам с Кудо вручили два приглашения на новогодний банкет, который Рендзи Гандзю, нувориш от обувного бизнеса, устраивал для своих заграничных партнёров, желая угодить им. – Вы должны забрать из сейфа в кабинете договоры – подробный их перечень получите чуть позже, – это всё, что от вас требуется. Это, думаю, ясно? Я ответил утвердительно, Йоджи кивнул, не утруждая себя словами. – Тогда следующий пункт, – продолжила Манкс. – Ничто не должно помешать успешному выполнению задания, а для этого вы должны всё время быть вместе. Не мне вас учить, как важна помощь и подстраховка. – А в чём проблема? Значит, будем вместе, – улыбнулся Кудо. – Будем с Омиччи неразлучны, как два голубка. Я очень надеялся, что не покраснел. Манкс же покачала головой. – Вот именно, вы должны быть неразлучны. А двум юношам это вряд ли легко удастся на новогодней вечеринке, не вызывая подозрений. Беседы, знакомства, желание потанцевать, у вас отбоя не будет от девушек. – О, Манкс, я счастлив видеть, что ты наконец-то оценила мою невероятную привлекательность! – расплылся в улыбке Йоджи. Манкс нахмурилась, но Балинез уже стал серьёзным. – Но ты, пожалуй, права. Внимания нам не избежать, мне и такому очаровательному юноше. Сердце моё гулко забилось, и я не осмелился поднять на Йоджи взгляд, хотя понимал, что он просто беспокоился о миссии, а вовсе не собирался делать мне комплимент. – Вот именно, – сухо ответила Манкс. – Поэтому вы отправитесь туда, как супружеская пара. – Что?! – в шоке воскликнул я. Йоджи молчал. – Так мы решим все проблемы. Цукиено не впервые переодеваться в женское платье, а Кудо уж несомненно не составит труда поухаживать за "женой". Как супруги, тем более молодожёны, вы сможете весь вечер провести вдвоём, и это почти гарантированно избавит вас от чужого внимания. Только постарайтесь выглядеть счастливой парой. Я сидел, боясь вздохнуть. Меня не пугала необходимость нарядиться девушкой, мне уже приходилось это делать, и я понимал разумность манксовского плана, который в самом деле гарантировал нам большую свободу действий. Но вот при одной мысли о том, что я буду изображать спутницу жизни Йоджи, окажусь к нему ближе, чем когда-либо, меня охватывал трепет. Даже понимая, что это всего лишь игра, исключительно ради успешного выполнения миссии, я не мог не волноваться. – Возражений, надеюсь, нет? – вновь спросила Манкс. У меня возражений не было. Хотя, признаться, меня беспокоила реакция Йоджи. Конечно, он был профессионалом, не отказывался от заданий из простой прихоти, да и излишней щепетильностью не страдал. Но я боялся увидеть, как он соглашается только из чувства долга и тяготится навязанной ему ролью. Однако, вопреки моим опасениям, Йоджи спокойно ответил без малейших признаков недовольства: – Никаких возражений, это отличная маскировка. Я перевёл дыхание. Видеть в подобный момент добрую улыбку на лице Йоджи было большим облегчением. – Очень хорошо, – Манкс встала. – Итак, у вас сутки на подготовку. *** На следующий день мы изучали доставленные документы, перечень договоров и досье; разрабатывали план отступления; обсуждали мелкие детали и сочиняли простую легенду, чтобы случайно не проколоться в каком-нибудь разговоре. Больше всего времени я, конечно, проводил с Кудо. Сначала я немного тревожился, всё ещё опасаясь, что он начнёт жаловаться на несвоевременность миссии или прикалываться насчёт необходимости переодеваний и игры в супругов. Но в ответ на мои осторожные вопросы Йоджи только рассмеялся. – Омиччи, ну чего я не видел в клубах? И вообще я туда не собирался. – Не собирался? – я весьма удивился. – Нет. У меня были другие планы на Новый год. Впрочем, нам с тобой и так предстоит увлекательное новогоднее приключение. Ведь так? – И ты не против переодевания? – Почему нет? Это даже забавно! Малыш, не переживай так, всё будет отлично! Задание элементарное, для детского сада, мы с ним легко справимся, а заодно повеселимся. – Ну да, наверно... – Омиччи, – взгляд Йоджи посерьёзнел. – Тебя что, так расстраивает необходимость притворяться моей женой? – Вовсе нет! – замотал я головой. Ещё не хватало, чтобы он заподозрил меня в непрофессионализме. – Это хороший план, и я совершенно не против. Конечно, я был не против, совсем наоборот. Я с восторгом согласился бы и на самом деле стать супругом Йоджи, если бы только это было возможно. По крайней мере, я хотел, чтобы он всегда был рядом со мной, и чтобы я имел на него полное право! Так мог ли я возражать против игры, хоть на какое-то время дарующей мне такую возможность? Хотя Йоджи знать эти подробности совершенно не нужно, пусть он просто думает обо мне, как об ответственном исполнительном человеке, радеющем о благе команды, не подозревая о второй, более важной, причине моего усердия. – Вот и правильно, – взгляд Йоджи снова потеплел. – Правильно, малыш! Я улыбнулся. Пусть Кудо считает меня всего лишь своим маленьким товарищем, мне достаточно и этого, лишь бы совсем не потерять его дружбу. Но этого я ни за что не допущу, он не узнает о моих чувствах. После этого разговора мы готовились к миссии как обычно. И я был практически счастлив. *** Мы с ребятами, разумеется, преуспели в деле маскировки, однако в этот раз карнавальные костюмы и парик готовила Манкс. Она же помогла мне облачиться в женский наряд эпохи Реставрации и наложила грим. Грим я еле вытерпел, так это было неприятно; не понимаю, как и зачем девушки добровольно истязают себя косметикой?! Взглянув на себя в зеркало, я не удержался и фыркнул: узнать меня в расфуфыренной маскарадной девчонке было невозможно. Кудо сам одевался в своей комнате и вышел в гостиную уже готовый. Очень надеюсь, что никто не слышал, как я ахнул при виде его. Йоджи всегда выглядит прекрасно, он очень красивый, и неважно, во что он одет. Но всё же я привык видеть его в современной легкомысленной одежде или же в длинном плаще во время миссий. А сейчас на нём были хакама, и косоде, и верхнее косоде, богато расшитое, и белоснежные таби, и гэта. И смотрелся во всём этом Йоджи просто невероятно! Я от него глаз не мог отвести, забыл даже, что Ая перед этим меня о чём-то спрашивал, только крутил в руках бумажный зонтик, вручённый мне Манкс. Йоджи тоже сразу посмотрел на меня и тепло улыбнулся, хотя по сравнению с ним я, конечно, выглядел по-дурацки. – Моя очаровательная жёнушка! – воскликнул он, подходя ко мне. – Знаешь, я даже боюсь идти с тобой, как бы меня там из зависти не убили! – Шуточки у тебя... – проворчал я, про себя радуясь, что слой пудры скроет невольный румянец. Хоть какая-то польза от этой противной краски! Йоджи приобнял меня за плечи и утешающе прошептал: – Не волнуйся, Омиччи, ты прелестно выглядишь, правда. Ни у кого не возникнет подозрений. Ох, прелесть моего внешнего вида беспокоила меня сейчас в последнюю очередь! Да и надёжность маскировки волновала меньше, чем близость Йоджи. Я радовался, просто чувствуя руки Йоджи на своих плечах, а когда вспоминал, что мне всю ночь предстоит провести почти в его объятиях, сердце замирало, а внизу живота разливалось сладкое томление. Да, это было непрофессионально, в перспективе опасно, да и вообще глупо и наивно, но я наслаждался ситуацией и ничего не мог с собой поделать. *** Ренжи Гандзю действительно развернулся вовсю, пытаясь угодить и своим коллегам, и зарубежным партнёрам. В итоге праздник оказался не похож ни на традиционный японский приём, ни на западную вечеринку. Однако многочисленные гости в маскарадных костюмах и с маскарадным же настроением веселились до упаду и остались от праздника в полном восторге. Отсутствие чётких рамок всегда раскрепощает. В такой обстановке нам с Йоджи не составило труда затеряться в толпе приглашённых. С хозяином мы, вместе с другой парой гостей, лишь поздоровались, а после видели его только издалека. Особого внимания на нас никто, разумеется, не обращал, если не считать неизбежных восхищённых женских взглядов, устремлённых на Йоджи. Мне нередко с болью в сердце приходилось наблюдать, как девицы добиваются внимания Кудо, и отчаянно ревновать. Но сегодня я мог позволить себе проявить свою ревность, и, заметив очередной заинтересованный взгляд, я прижался к Йоджи и увёл его в глубь зала. Йоджи с некоторым удивлением посмотрел на меня, но ничего не сказал, лишь улыбнулся и крепче сжал мою руку. Он умел подыгрывать компаньону, что и говорить. После ужина, тоже явившего собой пример смешения двух национальных кухонь, начались танцы. На этот раз исключительно западные. Я пытался протестовать, но Йоджи вытащил меня из-за стола, прошептав на ухо, что если мы будем сидеть, когда все вокруг лихо отплясывают, это может вызвать подозрение. Уверенности в собственных балетных талантах у меня не было ни на йену, но Йоджи мягко положил руку мне на талию, сжал мою ладонь и закружил так, что не последовать его ритму оказалось невозможно. Наверно, я танцевал всё равно плохо, но Йоджи танцевал прекрасно и вёл нас обоих. А я через несколько минут уже забыл и думать о своих сомнениях, наслаждаясь его близостью. Общество Йоджи, его внимание, безраздельно отданное мне, его постоянные объятия, его голос, звучавший только для меня, кружили голову. Конечно, я помнил, что всё это лишь игра, мастерски разыгранная ради успешного выполнения миссии, не забывал я и о самом задании. И тем не менее, я упивался каждой минутой, проведённой с Йоджи. *** Но задание мы, разумеется, выполнили. Нам во всём сопутствовала удача. Почти три часа пролетели незаметно и во всеобщей праздничной сутолоке, когда веселье достигло апогея, мы беспрепятственно покинули зал, обошли охрану и направились в главный кабинет Гандзю. Ни возникло никаких проблем ни по дороге, ни с дверным замком, ни с шифром сейфа. Вскоре нужные документы были у нас, и всё, что нам оставалось сделать, это вновь запереть дверь и вернуться к остальным гостям. А потом можно было бы спокойно исчезнуть, уйти с праздника, никто бы уже не обратил внимания. Наш план был практически безупречен, мы просчитали всё. Правда, предвидеть то, что Гандзю решит уединиться с одной гостьей, причём для беседы выберет одну из комнат именно в этом коридоре, мы никак не могли. Мы уже заперли кабинет и отошли от него на несколько метров, когда услышали женский смех и низкий голос Гандзю. Мы остановились, застыв. Если нувориш увидит нас здесь, проблем не избежать. Он поднимет тревогу и тогда нам не удастся скрыться. Убивать же Гандзю никак не входило в наши планы. Я лихорадочно пытался найти выход из крайне затруднительного положения, но в коридоре было даже негде спрятаться, а уж убежать теперь не представлялось возможным. Я с тревогой обернулся к Йоджи. Он ответил мне взволнованным и каким-то отчаянным взглядом. А потом вдруг схватил меня за плечи, обнял и прижал к себе. – Прости меня, малыш, – прошептал он, склоняясь надо мной и прижимаясь губами к моим губам. Прикосновение губ оказалось удивительно мягким и нежным, Йоджи ласково целовал меня, всё крепче обнимая. А я трепетал в его руках и не думал сопротивляться, не стал бы, даже если бы мог. Моя самая заветная мечта становилась явью, и нахлынувшее блаженство затмило все насущные тревоги, разумные мысли и здравые чувства. Какая-то часть моего сознания помнила о грозящей нам гибели, но даже под угрозой смерти я не покинул бы добровольно объятий Йоджи. Я сам теснее прильнул к нему, обхватил руками за шею и попытался ответить на поцелуй. Это был практически первый настоящий поцелуй в моей жизни, и самый прекрасный поцелуй на свете, потому что его дарил мне Йоджи. – Я люблю тебя, – выдохнул Кудо мне в губы. Он крепко прижимал меня к себе, а взгляд казался таким же взволнованным и почему-то умоляющим. Я едва осмеливался поверить услышанному. Йоджи любит меня? Неужели это правда? Он столько времени скрывал свои чувства и лишь сейчас, в минуту опасности решил признаться? Я бы согласился умереть в то же мгновение без малейших сожалений, потому что понимал, что такого всеобъемлющего счастья мне больше никогда не испытать. – Я тоже люблю тебя... – прошептал я дрогнувшим голосом. – Люблю. Я... – И я хочу тебя, детка, прямо сейчас! – вдруг хрипло продолжил Кудо, и его рука, скользнув мне по спине, огладила бедро. Я замер, в шоке уставившись на Йоджи. Нет, конечно, фантазии о его страстных объятиях и ласках смущали меня днём и распаляли ночью, я, краснея от столь непристойных мыслей, представлял, как он займётся со мной любовью, мечтал, что он научит меня всему и утолит терзающие меня смутные желания. Я очень хотел стать любовником Йоджи... Но сейчас подобное предложение прозвучало неуместно до нелепости. Выглядел Йоджи тоже странно, всё ещё умоляюще глядя на меня, словно желая что-то высказать. А потом он ущипнул меня, не больно, но ощутимо, и я запоздало сообразил, что он в самом деле пытается чего-то от меня добиться. – Ты такая сладкая, нежная... – продолжил Кудо, склонившись ко мне и покрывая шею поцелуями. Я невольно затрепетал и выгнулся, настолько это оказалось приятно. Но теперь я уже понял, что это лишь игра на публику, кажется, даже правильно угадал, что задумал Кудо. И, хотя, улыбнись нам удача, его план мог спасти нас, сердце кольнуло острой болью. Всего лишь игра... Когда Йоджи обнял меня, я оказался спиной к выходу из коридора и не видел, не мог видеть, Гандзю со спутницей. А вот они несомненно наблюдали за нами последние две минуты, и Йоджи это знал, хоть и делал для них вид, будто не замечает. – Ох, молодёжь, молодёжь! – басом хохотнул Гандзю. – Ну никаких понятий о приличиях! Кудо вздрогнул и выпрямился, прижимая меня к себе, на этот раз словно защищая. Я тоже вздрогнул, даже в большей степени рефлекторно, чем нарочно, и уткнулся лицом в плечо своего "супруга". Думаю, мы в самом деле выглядели испуганной парочкой, застуканной на месте преступления. Оставалось лишь надеяться, что нувориш подозревал нас в преступлении исключительно фривольном, не догадавшись ни о чём криминальном. – И что же вы имеете сказать, молодые люди? – продолжал ухмыляться Гандзю. Правда, ухмылка его отнюдь не была угрожающей или сердитой. – Чем это вы собирались заняться здесь, в укромном уголке? – Гандзю-сан, у меня нет слов, чтобы вымолить прощение, – отвесил поклон Йоджи, впрочем, не отпуская меня. – Мы так сожалеем... Мы женаты всего два месяца и очень любим друг друга. Правда, дорогая? – Д-да... – пробормотал я, не в силах поднять взгляд. – Очень... – И мы... Нет, мы не собирались делать ничего такого! – казалось, неловкость и стыд до глубины души мучают Йоджи. – Просто мы... Мы очень любим друг друга. При этом он ещё сильнее обнял меня. Гандзю снова захохотал. Его спутница вторила ему тонким весёлым смехом. Очевидно, вся эта ситуация изрядно развлекала обоих. К тому же они явно были навеселе. – Ладно уж, дело молодое! А вы ещё и женаты, вам вообще положено... ха-ха-ха... плодиться и размножаться! Но вот места надо лучше выбирать, – подмигнул нувориш. – На третьем этаже есть свободная комната для гостей. Можете там расположиться. Я чувствовал, что у меня уже даже уши пылают. К счастью, это вполне вписывалось в играемый мною образ юной робкой женушки. Скосив взгляд на Йоджи, я заметил, что у него порозовели скулы. Однако в нашем положении непристойные насмешки являлись наименьшим злом. – Благодарим вас, Гандзю-сан, – вздохнул Кудо. – Но, пожалуй, нам лучше вернуться в зал. – Да не стесняйтесь! – нувориш со смешком похлопал Кудо по плечу. – Будьте как дома! С этими словами он взял свою спутницу под руку и продолжил ранее прерванный путь, не обращая больше на нас с Йоджи ни малейшего внимания. Меня вдруг затрясло: от почти нежданного спасения, от стыда, от отчаяния, от всего этого сумасшедшего вечера. Йоджи почувствовал это и вновь обнял меня, очень бережно и нежно. – Всё хорошо, всё будет в порядке, малыш, не волнуйся... Я не отвечал, уткнувшись в грудь Йоджи и вцепившись в его косоде. Что я мог ему сказать? Что ничего не будет в порядке теперь, когда я ощутил, как горячи его объятия и упоительны поцелуи, когда я узнал, каким нежным и ласковым он может быть, когда услышал признание в любви, но сразу же понял, что всё это было лишь игрой?! Что всё не хорошо, если на самом деле он не любит меня?! Конечно, я сознавал, что Йоджи использовал наш единственный шанс на спасение, и мне следует только благодарить его смекалку, а заодно идею Манкс с переодеванием. Я понимал, что нам надо как можно быстрее сматывать удочки, раз уж нам так несказанно повезло. Я знал, что нельзя давать волю наивным и напрасным чувствам. Но мне было слишком больно. Мгновенный переход от счастья к отчаянию оказался очень тяжёлым. И мне хотелось только забиться в уголок и забыть обо всём. Или не шевелиться и навсегда остаться в объятиях Йоджи, раз уж он так крепко и бережно прижимал меня к себе. И я позволил себе замереть, прильнув к Йоджи, он не оттолкнул меня, ласково обнимая. Потом я почувствовал нежное прикосновение к волосам, словно Йоджи поцеловал меня. – Оми, нам пора, – тихо сказал он. – Лучше уйти сейчас, пока нас опять некстати не заметили. – Да, конечно, – пробормотал я ему в грудь. – Нам пора. Кудо осторожно отстранил меня, взяв за плечи, и заглянул в лицо. – Омиччи... – Да, Йоджи? – я едва осмеливался смотреть на него в ответ, но нежное и участливое выражение немного успокоило меня. – Всё будет хорошо, – Йоджи ласково улыбнулся. – Поверь мне. – Да, – я кивнул, собравшись с духом, выдавил ответную улыбку. Кудо был очень добр, отнёсся ко мне со вниманием даже большим, чем я заслуживал в подобной ситуации, и я не имел права раскисать. – Пойдём. Йоджи взял меня за руку и, крепко сжав, повёл по коридору. Очевидная готовность заботиться обо мне тронула, хотя сердце моё всё ещё томительно сжималось. *** Мы спокойно прошли по коридору и вернулись в зал, потом вышли на террасу, где пришлось на несколько минут задержаться, любуясь с остальными гостями фейерверком. Разноцветные искры рассыпались по тёмному небу огромным сияющим фонтаном. Громкие хлопки петард слились с восторженным аханьем, многие гости зааплодировали, а особенно романтичные парочки смотрели вверх, слившись в объятиях. Я с лёгкой завистью оглянулся на стоящих рядом девушку и юношу, которые так обнимались, как вдруг почувствовал, что Йоджи привлекает меня к себе. Он продолжал играть свою роль безумно влюблённого мужа, и я с благодарностью прижался к нему, опустив голову на плечо. Я знал, что Кудо прежде всего стремился наилучшим образом выполнить миссию. Но он и обо мне беспокоился, без сомнения; пусть только как товарищ по команде, как маленький друг, но я был ему небезразличен. Конечно, мечтал я о неизмеримо большем, но после происшедшего встречать с его стороны внимание и заботу, а не раздражение и досаду, уже было почти счастьем. Я расслабился в надёжных и нежных объятиях Йоджи, прильнул к нему и, провожая взглядом каждую сверкающую причудливую петарду, несмотря ни на что наслаждался этой прекрасной новогодней ночью. Даже если Йоджи не любит меня так, как я того желаю, даже если он никогда не будет встречаться со мной, я сумею с этим смириться, лишь бы он находился рядом, дорожил моей дружбой и хоть иногда касался меня, как сейчас, во время нашей прекрасной карнавальной миссии... *** Когда мы вернулись домой, окна уже не светились. Наверняка Ая и Кен давно легли спать, так что звонить мы не стали, чтобы не беспокоить их. Кудо открыл дверь своим ключом, распахнул её и галантно пропустил меня вперёд, словно я всё ещё был его женой. Но разве я был против? Я прошёл в комнату и включил свет, Йоджи последовал за мной. Ну вот и всё. Миссия успешно завершена, карнавал окончен, сейчас мы пожелаем друг другу спокойной ночи и разойдёмся по своим комнатам. И вся эта волшебная ночь, иллюзия близости, разделённая на двоих опасность и столь желанный поцелуй – всё останется лишь воспоминанием. Увы, но ничего не поделаешь, придётся смириться. – Давай я отнесу документы в сейф и... – произнёс я с нарочитой бодростью. – Омиччи, – необычайная серьёзность в голосе Кудо заставила меня с удивлением обернуться. – Да, Йоджи? Он подошёл ко мне и, забрав документы из моих рук, положил на стол, а потом сжал мои ладони в своих. От неожиданности я вздрогнул, с удивлением поднимая на него взгляд. – Йоджи?.. – Омиччи, прости меня, – он говорил тихо, нежно и немного печально. – Я позволил этому зайти слишком далеко, постоянно делая вид, что ничего не замечаю. Мне давно следовало поговорить с тобой, но я не хотел ранить твоих чувств, Омиччи, к тому же я боял... я надеялся, что со временем ты сам поймёшь, что заблуждаешься... Я больше не осмеливался взглянуть Кудо в лицо. Значит, всё это время, пока я тешил себя надеждой сохранить свои чувства в тайне, Йоджи знал о них? Какими, должно быть, жалкими и нелепыми они казались ему, какой докукой стала для неотразимого плейбоя, покоряющего прекрасных женщин, любовь глупого мальчишки! А я ещё и признался ему в особняке Гандзю, растаявший от поцелуя, ошалевший от счастья идиот! Краска жгучего стыда залила мои щёки, я готов был провалиться сквозь землю. Наверно, в следующую секунду я вырвался бы и убежал, но Йоджи крепче сжал мои руки и продолжил таким нежным и проникновенным голосом, что я замер. – Наверно, я бессовестный эгоист, но мысль о том, что ты... относишься ко мне по-особенному, делала меня необычайно счастливым. Чувствовать, как ты переживаешь за меня, видеть твою сияющую улыбку, знать, что ты думаешь обо мне, было настолько приятно, что я позволил себе эту радость. Сердце моё колотилось, как безумное, я еле сдерживал дрожь и едва осмеливался поверить услышанному, чтобы снова не разочароваться. Слова Йоджи казались слишком прекрасными, чтобы быть правдой, но робкая надежда ожила в душе. – Омиччи, ты чудесный человек, добрый, нежный, чистый, и твоя привязанность – самое дорогое, что у меня есть, она согревает моё сердце, хотя, видят ками, я её не заслужил... – Нет, Йоджи, только не говори так! – теперь, когда мне нечего было скрывать, когда я, возможно, оказался в двух шагах от счастья, я уже не мог отступить! – Я люблю тебя! Я хочу быть с тобой, пожалуйста, позволь мне быть рядом, просто позволь! Теперь я цеплялся за руки Кудо, смотрел ему в глаза и готов был высказать всё, что накопилось в душе за эти месяцы, лишь бы он ответил на мои чувства! К тому же, если вспомнить все его слова, поведение, отношение ко мне, то, возможно, я хоть немного ему дорог! – Омиччи, – Йоджи глубоко вздохнул и закрыл глаза. – Видят ками, как я хотел бы этого. Но ты такой юный, чистый, невинный... Я не достоин тебя, просто не имею права портить твою жизнь... – О чём ты говоришь?! Йоджи, я так давно люблю тебя, я не осмеливался признаться, потому что боялся, думал, что тебе это совершенно не нужно, что ты не захочешь быть со мной... – я запнулся, вновь теряя уверенность. – Ты не хочешь? Поэтому ты и молчал столько времени, хоть и догадывался о моих чувствах, а теперь придумываешь оправдания? Я совсем не нравлюсь тебе... – Какой же ты всё-таки глупый! – выдохнул Йоджи, вдруг рывком привлекая меня к себе. – Ты ведь когда-нибудь пожалеешь об этом, а я тогда просто умру от вины и отчаяния! – Нет! – я прижался к нему, твёрдо намереваясь не отпускать всю жизнь. – Никогда не пожалею, если ты позволишь мне быть рядом с тобой! Поверь мне, пожалуйста! Я люблю тебя, Йоджи. – Оми... Оми, Оми! И он поцеловал меня, так же, как целовал в особняке, и даже ещё нежнее, сильнее и жарче... Всё-таки это оказалась волшебная новогодняя ночь! 10. 01. 2008.