Доброе утро, Витя

Переехав в Петербург, Юри познакомился с новой способностью Виктора. Он совершенно игнорировал будильники, продолжая спать под песни любой громкости и противности. Даже Юри, порой не желавший вставать в ранне-серую питерскую хмарь и прятавшийся с головой под одеялом, мог выдержать не более пяти минут, после чего все-таки вылезал на свет божий, вырубал отчаянно вибрирующий на тумбочке телефон и полз на кухню за эликсиром бодрости в виде чашки кофе с молоком. А Виктор просто продолжал спать. В редкие дни, когда Виктору все же нужно было встать пораньше, Юри напускал на него любвеобильную Маккачин. Та запрыгивала на одеяльную гусеницу имени Виктора Никифорова и принималась топтаться и скулить, а когда из-под одеяла высовывалась заспанная морда лица хозяина, начинала ласкаться и вылизывать ему щеки. В конце концов, Виктор поднимался, трепал Макку за ушами и полз на кухню, где его уже ждал относительно проснувшийся Юри и чашка эликси… кофе. Но вчера вечером Маккачин набегалась по свежеоттаявшему асфальту за по-весеннему обалдевшими кошаками из подвала в соседнем доме и теперь сопела под боком у Виктора, совершенно точно отказываясь выступать в роли массивного будильника. А у Виктора самолет через три часа, и Юри абсолютно точно не даст ему проспать. …Юри уже с полтора часа как лежал без сна. Слева в унисон посапывали Виктор и Макка, Пхичит еще вечером прислал селфи из аэропорта Бангкока и теперь был глубоко «вне зоны…», а Крис терроризировал Инстаграм сториз, в которых подробно рассказывал, как именно пройдет его деньрожденьишная вечеринка. Юри посмотрел их все, увидел на одной плохо замаскированный пилон и подумал, что, возможно, ему не стоит лететь следующим же после Виктора самолетом до Сьона. Судя по размаху предстоящего мероприятия, там и без его пол-дэнса будет достаточно эпично… С другой стороны, Юри обещал Крису сделать номер в трезвом виде и на стрипах, что, к тому же, было в своем роде подарком Виктору. Конечно, в обязательной программе валентинка-сердечко и коробочка собственноручно сделанных шоколадных конфет, но основной подарок (два, если быть точным) будет ждать его в Лозанне, сговоренный с ожидающим потрясающее шоу Кристофом. К моменту, когда зазвонил будильник, Юри уже трижды успел передумать и трижды вернуться к изначальному плану. Смахнув пальцем по экрану до «Выключить», он отложил смартфон на тумбочку и повернулся на левый бок. В тусклом свете рыжего уличного фонаря, пробивающегося сквозь полупрозрачную занавеску, серебристые пряди Виктора отдавали светлой медью. Юри подтянулся ближе к Виктору, положил руку ему на плечо и уткнулся носом в затылок, глубоко вдыхая свежий запах его шампуня. — Виктор, вставай, — сказал Юри, касаясь губами теплого местечка за ухом. Тот поежился от легкой щекотки и натянул одеяло повыше. — Виктор, ты опоздаешь на самолет. — Еще пять минуточек, — неразборчиво пробормотал он, но за время совместной жизни Юри научился разбирать эти невнятные звукосочетания. — Виктор, ты опоздаешь на самолет и Крис обидится на тебя. Ты обещал ему приехать еще в прошлом году. Виктор только недовольно промычал что-то, не открывая рта, и спрятал нос под одеяло. Юри приподнялся на локте, посмотрел на одинаково не реагирующих на него Виктора и Макку и нахмурился. — Виктор, вставай, — Юри стянул с плеча мужа одеяло и поцеловал горячую кожу, оставляя влажный след и легонько дуя на него. Тонкие светлые волоски тут же встали дыбом. — Викто-о-ор. Тот попытался было вновь натянуть на себя одеяло, но Юри перехватил его ладонь и прижался губами к запястью, ощущая неровный пульс. Проснулся все-таки. Только вредничает. Прикусив — из ответной вредности, конечно, — кожицу у самой ладони, Юри коротко поцеловал кончики его пальцев и увидел улыбку в уголке его губ. Ну, значит, один подарок придется подарить немного раньше. Придвинувшись совсем-совсем близко и упираясь сквозь ставшее вдруг тонким одеяло утренним стояком в крепкую, тут же поджавшуюся задницу, он погладил немного Виктора по плечу, скользнул широко ладонью по шее и остановил пальцы на горячих, дрожащих в улыбке губах. Юри наклонился немного и выдохнул с жаром в столь любезно подставленное ухо: — Вставай, Витя, — быстро, резко, с небольшим акцентом. На русском. Виктор буквально подскочил на месте, разворачиваясь лицом к Юри. Тому даже стало на миг неловко, до того радостно горели его глаза. — Повтори это снова, Юри, — хриплым со сна голосом попросил Виктор, и в голосе этом слышалась откровенная любовь. — Вставай, ты опоздаешь на самолет? — продолжил на русском Юри и невинно улыбнулся, оглаживая пальцами контур любимых губ. — Юри! — возмущенно воскликнул Виктор, выпутываясь из одеяла и притягивая к себе посмеивающегося супруга. Одной рукой он запутался в темных жестких полосах, а второй скользнул по спине, прижимая с силой к собственному разгоряченному телу, приподнимая бедра и упираясь полувставшим членом в живот Юри, ловя губами судорожный вздох. Юри обнял его в ответ, прижимаясь всем телом так, что и не разнять. — Витя, — выдохнул тот в изогнутые улыбкой губы и, смеясь в жадный поцелуй, впился пальцами в плечи Виктору. — Витя, ты опоздаешь на самолет. — К черту самолет, — помотал головой Виктор и скользнул ладонью под резинку пижамных штанов вредного супруга. — Не к черту, Витя. Ты обещал Крису… — Он поймет, — прикусив ключицу и тут же широко проведя языком по красному пятнышку, Виктор попытался было опрокинуть Юри на спину, но тот уперся ему в плечи и сел на бедра. Да, порой Виктор забывал, насколько муж его сильнее. — Не поймет, — покачал головой Юри. — Поймет… — Вторая часть подарка в Лозанне, Витя. — Юри?! — Ты опоздаешь на самолет, Витя. Недовольный отказом, но заинтригованный, Виктор нехотя встал с постели, даже совсем не потревожив Маккачин, и поплелся в ванную. В дверях со спины к нему прижался Юри, складывая руки на голом викторовом животе и кладя голову на плечо. — Люблю тебя, Витя. Со вздохом Виктор положил свои руки на кисти Юри и легонько сжал. — Я тебя тоже.