Часодеи. Легенда о Времени

      Нортон Огнев сидел в своем кабинете, склонившись над письменным столом, усердно и торопливо дописывая третье письмо за вечер. На полу комнаты повсюду были разбросаны кипы бумаг, с десяток книг были разложены кто где, оставленные открытыми на беспорядочных страницах и главах, словно их пролистывали в поисках самого главного ответа, и не найдя, рассерженно бросали, не заботясь о их дальнейшей судьбе. Единственным островком спокойствия в этом мире хаоса был камин, который тихо себе потрескивал, как бы игнорируя молчаливое раздражение, что наполняло кабинет хозяина Черновода. Тысячи мыслей и чувств роились в голове Огнева Старшего, перебивая друг друга: бешеная злость раскаляла сознание, когда в мозгу всплывало лицо Елены. Вот она смотрит на Нортона с ухмылкой своих ярко накрашенных губ, рядом с ней стоит Марк-точнее-Астрагор, он приобнимает Елену за талию, хвалит ее за хорошую работу, затем оскаливается, делая лицо юного парня еще старее и от этого отвратительно жутким, тут же эту парочку замещают мысли о Василисе, к злости примешивается неподдельная тревога и страх за дочь, а также раздражение, она где-то там, за дверьми кабинета Астрагора, бегает как дурочка по Змиулану выкрикивая «Фэш!» «Фэш! где же тыы, мой Фэш?!» «Вы не видели Фэша?». Ну что за глупая?! Нортон так и не разобрался что злит его больше — бывшие вероломные союзники или собственная взбалмошная дочь, а может быть этот юнец Драгоций? О да, извини, Василиса, я понимаю, что ты хочешь помочь другу в его нелегкой судьбе, но если он все-таки жив (что сомнительно) и Зодчий Круг все же сможет его найти, поверь мне, Василиса, я сделаю все, чтобы вернуть его обратно, где бы это не было, раз и навсегда, хватит с меня этих глупых выходок. Нортон почувствовал тупую досаду за то, что он не разлучил эту бесславную парочку еще давным-давно, и теперь приходилось расплачиваться за свои ошибки. Хотя он и испытывал некоторые симпатии к младшему Драгоцию, очень он уж напоминал его друга Диамана, его никогда не радовало столь близкая дружба этого паренька с его дочерью. Нортон устало откинулся в кресле и потер переносицу. Последние несколько недель были изматывающими. Бесконечные переговоры и переписки с Зодчим Кругом, РадоСветом и некоторыми другими интересными личностями сменялись затяжными погружениями в себя, мыслями о будущем и пустым молчанием, подолгу заполнявшим его покои, и вся эта напряженная возня, только чтобы избежать мысли об одном. Нортон невольно взглянул на верхнюю полку камина, туда где стояла небольшая фотография с таймкодом, а на ней он, такой молодой и свободный, обнимает самую красивую девушку во всех двух мирах и кружит ее в танце. Музыки нет, других танцоров тоже, но ему это и не нужно, самое главное, это темные, как океан и проникновенные глаза девушки, смотрящие на него со смехом и любовью и эти чудные рыжие волосы, что следуют за поворотами влюбленных словно шельф на ветру. Их тайная помолвка. Нужно было держать ее в этом танце всегд… Нортон резко встряхнул головой, отгоняя сентиментальные мысли подальше вглубь сознания, и вернул свое внимание к письму на столе. Как только он закончил писать своему 'превеликому' деду о намерениях срочно встретиться, а затем этому ремесленнику Лазареву, которому он бы в здравом уме не додумался писать, но отчаянные времена требуют отчаянных мер, в общем, закончив с обращениям к двум столь неприятным для него людям, он не мог представить, что день может стать еще хуже, как вдруг его часолист звякнул, оповещая о поступившем сообщении. «Не дури и не игнорируй меня. Константин мне уже все рассказал, это невозможно. Как будешь вменяем, напиши мне. ЧК.» Чертов ремесленник, за последние годы обзавелся идиотской привычкой все рассказывать королевам фей, не Белой, так Черной… Нортон осекся, он волей не волей возвращается мыслями к Лиссе даже если не хочет этого. И вобще, не хватало еще, чтобы Черная Королева начала вставлять палки в колеса. Звякнуло зеркало, оповещая о скором прибытии гостя. На этот раз Огнев не возражал, и через пару минут в кабинете появился зодчий. — Оу, да у тебя здесь целый ураган пронесся. — Отметил Зодчий «творческий беспорядок» кабинета. — Я только что разговаривал с Диарой Дэлш, феи, что служат у Астрагора смогли передать в Белый Замок, что Василиса и Захарра находятся под постоянным контролем, но пока им ничего не угрожает. Нашего Среброключника в замке конечно же нет, хотя Рок и утверждает, что Астрагор запер его в комнате под домашний арест. — Начал Миракл, опуская приветствия. — Не удивительно. Астрагор не такой дурак, чтобы прятать сына Диамана на виду у всех, вот только как всегда считает всех остальных идиотами, если думает, что в эту чепуху с домашним арестом вобще кто-то верит. — Но разве что многоуважаемый Фатум Дарос. — Мужчины одновременно хмыкнули. — Насчет наших дел, я написал Лазареву и жду ответа, надеюсь Лисса была ему хоть вполовину также дорога как мне и он согласится помочь. — После небольшой паузы начал Нортон. — Наших дел? — Миракл по-хозяйски расположился в кресле у камина полубоком к Нортону, уже успев налить себе бренди. — Разве я говорил что уже на все согласен? — полушутливо переспросил он. — Нортон, я уже объяснял тебе, что давно не занимаюсь такими вещами. Поверь моему горькому опыту, радикальное вторжение в прошлое и изменение узлов судеб ни к чему хорошему не приводит. — Но ты не отрицаешь что это не невозможно? — слегка разражаясь, спросил Нортон. — Ну и какой у тебя план? Разживешься какой-нибудь недавней вещью Лиссы у Лазарева, влезешь в ее клубок, помешаешь Елене и что дальше? Кто будет разгребать эффекты бабочек? Кто будет просчитывать новые вероятности будущего? Я? — Миракл говорил тоном человека, которому предлагали разгружать вагоны с углем за еду и койку-место в вагончике для строителей. — И ты случаем не забыл, что там была Василиса? А что, если она пострадает, пока ты будешь растаскивать по углам своих бывших? — Миракл на мгновение примолк, ибо последняя фраза вызвала настоящий спазм бешенства на лице у Нортона. — Что, если Василиса пострадает, и ты потеряешь дочь взамен Лиссы? — Как ты можешь быть таким хладнокровным, вы ведь тоже были друзьями? Ты знаешь, сколько она значит для меня. И я знаю, что могу ей помочь, знаю, что меня просто застали врасплох и… и если бы только можно было бы попытаться, а попытаться можно. Если ты мне поможешь. — Нортон снова выразительно посмотрел на зодчего. Миракл шумно вздохнул, встал с кресла и подошел к другу. — Послушай, старина, — он чуть сжал плечо Нортона.  — Я не рассказывал тебе раньше, но не задолго до всего случившегося, Лисса написала мне письмо. Да, мы иногда поддерживали связь, я рассказывал ей об успехах Василисы с тиккером, в конце концов это ее кулон и ее дочь, что ты на меня так смотришь? Нортон смотрел весьма неодобрительно из разряда «никому нельзя верить, друзья кругом обманывают». — Так вот, она предупреждала, что может произойти что-то не хорошее с ней и с Василисой, но также говорила, что видела это в большинстве своих вероятностях будущего и что это необходимо. Она просила меня, чтобы я позаботился о тебе и Василисе и чтобы отговорил тебя от различного рода махинаций с ее клубком. Вот. Извини. — Подытожил свою исповедь Миракл. — То есть ты хочешь сказать, что знал, что должно произойти и ничего мне не сказал? От гнева Огнева Миракла уберег спасительный звон часолиста, возвещающий о положительном ответе от одного занятного часовщика из прошлого. Нортон поднялся из-за стола и направился к шкафу с дорожными плащами. Впереди длинная дорога к деду и его изощренным планам по свержению Астрагора, но как известно — отчаянные времена требуют отчаянных мер. — Куда ты направляешься? — пытаясь сменить тему, спросил Зодчий. — К Родиону, признаться его престарелая версия мне больше по душе, но я не могу сейчас объявится в РадоСвете и мне нужен…более молодой и подвижный ум. А насчет Лиссы, мы еще поговорим. — Нортон, я честно не знал, что должно произойти и когда. Но если она решила уснуть, значит так было нужно. — Миракл не смог скрыть нотки грусти в голосе. — Съезди к Родиону, если и он не сможет тебя отговорить, я… возможно я еще раз обдумаю твое предложение. Нортон коротко кивнул. — Черной Королеве ни слова! — и он вышел за дверь, где как раз таки столкнулся с ЧК.

***