Спешл. Предложение

      — А я знала, что так, блять, и будет, — с горечью произнесла Салли, смотря на плотную стену ливня вокруг, и зябко поежилась в своих подмоченных бриджах и топике, рассчитанных на теплый летний день, но никак не на внезапную грозу и холод. Я, будучи одетая теплее, молча сняла свою кожаную куртку и протянула Конфетке. Она сначала отмахнулась, но я упрямо накинула теплый предмет одежды ей на напряженные плечи, постепенно опустившиеся вниз. Согреваясь, Салли закуталась в куртку, нахохлилась подобно надувшемуся зяблику. И повторила.       — Я знала.       — А я — нет, — тихо сказала я.       Мы сидели на столе в старой и чуть поскрипывающей беседке в глуши леса округа и ежились от порывов ветра. В задницу впивались занозы необтесанных твердых и холодных досок, одежда чуть липла к телу, а волосы лезли в лицо. Гроза застала нас так неудачно… Во время прогулки, с неба как из ведра хлынула вода и отрезала нам путь до машины, пришлось укрыться здесь, точнее, главным аргументом, почему мы сейчас не грелись у печки под французское томное пение, был резкий отказ Салли совсем промокнуть до нитки. В целом, я была с ней согласна, но, эх, раскаты грома снаружи были очень громкими, а холод, работающий, негодяй, вкупе с капельками воды на теле, кусался и заставлял мурашки бегать по всей коже, вздымая дыбом каждый волосок. Нас обеих потряхивало. Как бы не заболеть потом.       Только подумав об этом, мнительная я сразу чихнула, заставив очки чуть не слететь с мокрой переносицы. Шмыгнув, поправила их. Салли недовольно поджала губы и зачесала назад свои мокрые рыжие прядки, что потемнели до цвета ржавчины.       — Фантастика…       Следующий за вспышками молний грохот звучал очень угрожающе и навевал тревожные чувства. И, кажется, мы обе словили этот мрачный настрой, просто потому что Салли изначально не особо хотела ехать и теперь медленно закипала, чтобы обматерить каждый предмет вокруг, я — потому что все мои планы полетели к черту, и меня ждала порция люлей. И даже отпетый романтизм ситуации, мол шум дождя, природа, запах мокрой земли, красота, как попытался бы утешить нас тот же Майкл, будь он здесь, тут бы не сработал. А ведь здешние места были очень красивы, это был бесспорный факт, только мы не успели добраться до них и насладиться матушкой-природой как следует.       Скажем, матушка-природа решила устроить свою вечеринку, никого не предупредив. И, судя по всему, развлечься хотела от души.       С тяжким вздохом я придвинула к себе плетеную корзинку для пикника. Бутылка родного красненького не могла спасти положение, но улучшить — вполне. Зря я ее что ли тащила? Даже если это лишь столовое вино и с него особо не опьянеешь.       — Мы тут надолго, — пояснила я Салли, удивленно скосившей свои зеленые глаза на вино. — Чего зря время терять. И согреемся.       Против этого она ничего не имела. Придвинувшись ближе, девушка взяла бутылку и парой движений штопора ловко избавилась от пробки, зло отшвырнув ее куда-то в траву. Тем самым, в целом, показывая свое отношение к природе, любви к которой со мной не разделяла.       — Когда гроза кончится, поднимешь и выкинешь в мусорку, — строго сказала я, нахмурившись и возвращая все еще упрямо сползающие к кончику носа очки на место автоматическим движением руки.       — Иди к черту, — любезно откликнулась Салли. И приложилась к горлышку. Облизнула губы. Сделала еще глоток. И вновь повторила, как заезженная пластинка. — Я знала, что сука так и будет. И все равно согласилась. Дура!       На этот раз я смолчала. Сделала большой глоток прохладного вина, чуть сладкого, но показавшегося сейчас кислее уксуса. Из-за того, что, полагаю, рядом со мной сидел комок злости и обиды.       — Съездили, называется, на пикник, — рычал он, стиснув бутылку так, что тонкие пальцы побелели, а этикетка скрипнула. Глоток. — Нахуй пикники, — еще глоток. — Нахуй природу, — я осторожно подала ей сделанную ее же руками тарталетку и поспешно отдернула ладонь, когда лязгнули зубы, а Салли уставилась на меня и с полным ртом невнятно окончила. — Нафуй тефя.       — Я тебя тоже люблю, — попыталась улыбнуться я, но под взглядом любимой сдулась и вздохнула, уныло откусывая кусочек закуски и запивая взятым вином. Нечего было больше сказать: я сама была расстроена не меньше.       Мы молча уничтожали взятую с собой провизию и смотрели в пелену дождя, бессовестно напивались, по очереди отпивая из бутылки. Просто надеялись, каждая, что чертова гроза прекратится. Но она продолжала выть и гнуть деревья вокруг, осыпая все вокруг литрами воды и сверкая молниями с последующими оглушающими нас и все живое, если оно тут осталось, взрывами грома. Именно это заставляло нас прижиматься друг к другу сильнее в попытке согреться. И вот дуться Салли могла сколько угодно, но и за меня переживала, точнее, мое слабое здоровье, потому, все еще с нахмуренным лицом, перекинула один рукав взятой куртки на мое плечо, садясь еще ближе и приобнимая меня за талию.       — Заболеешь — убью, — сказала заботливая моя девочка. Я хмыкнула.       Вино кончилось слишком быстро. А может, мы пили слишком быстро, впрочем, большая часть пришлась на Салли. Но теперь желудки приятно грел алкоголь, расползающийся по жилам и румянящий щеки, да и холод уже не казался такой проблемой. Ведьмовские глазки Салли чуть затуманились, но строгости и упертой обиды не потеряли, я же немного приободрилась, пускай и выпила куда меньше. И внезапно вспомнила о том, ради чего вообще мы оказались тут. Уф, так.       — Ну, зато мы вдвое-е-ем, м? — протянула я, пытаясь настроить девушку на хороший лад. Но семейство Грин славилось своей пылкостью характера и способностью выжать из человека все соки, так что Салли, несмотря на алкоголь, несмотря на еду, несмотря даже на мое тихое мурчание под боком и по-щенячьи распахнутые темные глаза, все же недовольно взрыкнула.       — А могли бы быть прекрасно и дома вдвоем.       Я устало и как-то обреченно вздохнула.       — Дома — не то.       — Действительно, здесь-то вообще заебись, — едко отметила Салли. Но я не сдавалась.       — Просто… я хотела сделать это романтично.       — Что сделать?       Кажется, она почувствовала что-то и, тут же остыв, недоуменно склонила голову набок, словно ребенок, не понимающий какого-то примера в школе. У меня невольно чуть выгнулись в улыбке губы.       — Левый карман куртки.       Ее бровь непонимающе выгнулась. Я пояснила.       — Проверь левый карман.       Подозрительно прищурившись, Салли медленно сунула руку в карман, словно бы там мог быть капкан, и, нащупав бархатную коробочку, издала неопределенный звук, замерев, словно действительно наткнулась на капкан, и смешно округлив глаза. Несмотря на то, что сердце в моей груди билось так, что могло посоревноваться с раскатами грома, я не смогла сдержать тихого смеха. Прикрыла лицо, пряча расползающиеся в стороны уголки губ, и легонько толкнула девушку в плечо.       — Ну, чего ты? Достань.       Ее движение было таким резким, что она чуть не порвала мне куртку, вытаскивая ладонь с зажатой в ней коробочкой синего бархата. Куртка слетела на стол, но мы обе даже не заметили резкого холода ветра, обдавшего наши тела. Обе как зачарованные смотрели на квадратную коробочку, Салли — с шоком, я — с ожиданием.       Прошла долгая минута.       — Открой…       Мой шепот был почти неслышен в грозе, но Салли послушно выполнила наказ трясущимися пальцами и шумно выдохнула, увидев аккуратное кольцо с витиеватой резьбой и маленьким белым камушком. Снова застыла. И, кажется, реально перестала дышать, я уже начала беспокоиться, когда дыхание вдруг стало вздымать ее грудь слишком часто. Но, надо отдать Салли должное, в себя пришла она быстро.       — Ты идиотка, — первое, что выдохнула мне моя, надеюсь, будущая жена, поглаживая кольцо пальцем, осторожно, так, словно бы оно было из хрусталя. — Идиотка! Почему ты не могла сделать это дома, а затащила нас на блядскую природу в грозу?!       Так, это не по классике романтических фильмов. Конфетка смотрела на меня сердито и воистину обиженно, а не радовалась, как это делают нормальные люди в таких ситуациях. Конечно, зная ее характер… Но я все же надеялась на нечто другое. И волновалась.       Ошарашенная и смущенная, я только и могла забормотать.       — Я… Я хотела, чтобы момент запомнился и б-был прекрасным…       — Балбеска! Ходячее недоразумение! — захлопнув коробочку, девушка обернулась ко мне, пылая злостью в глазах, в которых стояли слезы, и внезапно кинулась мне на шею. Нет, не чтобы придушить. А чтобы удивительно мягко обнять. — Он же… был бы в любом случае прекрасным, потому что рядом ты. Дура-а-а-а…       Она плакала. Она. Плакала. Возможно, от вина. И шока. Или от тупости ситуации? Я только и могла испуганно сжаться и осторожно поглаживать ее по спине, сама будучи не менее ошарашенная и не знающая, что делать, да и дико смущенная. Не кипи в моих венах вино, вообще бы от стыда сгорела, а так еще держалась, найдя в себе силы все же сделать то, о чем давно думала. Но… Черт, все пошло наперекосяк, абсолютно все, еще с того момента, как хлынул дождь. Бог видит, я пыталась сделать все, как лучше, а вышло, как всегда. И провалилась. На секунду мне даже показалось, что все, финита, она точно не захочет такую глупую жену и вообще бросит меня после такого финта. Мысль причинила боль. Сильную. Но я дала себе мысленную пощечину и приказала не раскисать. Видимо, просто никогда не бывает так, как в романтичных фильмах. Ну или это я такая везучая. Эхх, не повезло Салли со мной.       — Прости, милая, я хотела… — еле выдавила я, прикусив губу, и опустила взгляд, как вдруг услышала то, что заставило мою шею с хрустом дернуться, буквально до шипения от боли, но ради того, чтобы посмотреть на любимую и точно увидеть, что ее губы шевельнулись, а это не моя слуховая галлюцинация.       — Да, — вот, что сказала Сал.       И сердце тут же подпрыгнуло.       — Что?..       — Да, — громче повторила и выпрямилась Салли, утирая глаза и встряхиваясь, отчего рыжие прядки ее волос всколыхнулись и, завившись кудряшками от влаги, красиво, просто черт возьми прекрасно обрамляли ее бледное личико. — Да, Дэн. Я хочу жениться на тебе.       Теперь пришла моя очередь терять дыхание и бледнеть. В глазах потемнело.       — Не-не-не, держаться, хэй! — любимая подловила меня за плечи и похлопала по щекам, как-то даже слишком сильно, зато моментально отрезвив. — Кто иначе у алтаря со мной стоять будет? Ну-ка не сдыхать раньше срока!       — Ха-ха… — это было нервное. — Подожди, — я подняла болтающиеся туда-сюда по носу и мешающие очки на макушку и уставилась на Салли, взволнованно смотрящую на меня. — Серьезно?       — Тебе нужно письменное и подписанное соглашение или что?       — Ты хочешь быть моей женой? — не слушая ворчание, я жестом попросила ее притормозить. — Точно? Моей?       — А ты рассчитывала, что я скажу «Нет, иди нахуй!» и убегу в закат с нашей плазмой? Дэн…       — Просто все пошло не по плану, совсем!       — Дэн, блять…       — Боже, мы сидим в лесу во время грозы, точно нужно было просто заказать столик в ресторане и…       — Даниэлла, мать твою, Томпсон! — заорала, перекрикивая даже гром и оглушив меня, Салли, сердито стукнув кулаком по столу и выматерившись, когда словила явно не одну занозу, но не обратив пока на это внимания. — Мы живем вместе уже херовую тучу лет, встречаемся и трахаемся, ты думаешь, если бы я не хотела связать с тобой свою жизнь, я бы вообще выбрала себе в пару занудного библиотекаря из маленького горного городка и вытащила ее на свет божий?       — Тогда ты не знала, что я буду библиотекарем, — я позволила себе поправку, хлопнув ресницами.       — Я люблю тебя, идиотина ты мнительная! — окончательно взорвалась моя девушка и все же будущая жена. — Я люблю тебя, я хочу быть твоей женой, жить вместе до смерти, до старости, даже когда ты будешь страшной старухой, а я — не очень.       — Хэй…       — И мне плевать, где ты сделала бы предложение, и вообще, это я его хотела сделать, а ты, падла такая, опередила меня.       — Оу.       — Но это в любом случае неважно, потому что я сука счастлива. Поэтому заткнись и надень мне его!       Салли агрессивно сунула мне коробочку, и только сейчас я заметила, как горят кончики ее ушей. Не от вина, вовсе нет, она была смущена и сильно. И я неловко икнула, тут же ойкнув и прикрывая рот. Судорожно стала открывать коробочку, чуть было не разломав ее, взяла кольцо, чуть его не выронив, другой рукой приняла маленькую ладонь Салли. И, сглотнув, аккуратно надела украшение на ее безымянный палец. Село как влитое. И слава богу, а то застрянь оно на фаланге, было бы совсем неловко и глупо.       Ну да, а так всего лишь гроза, беседка, вино и холод.       Вот тебе и запоминающееся предложение…       Салли же, думая явно об ином, чем я, тем временем взялась за свое запястье, словно бы поддерживая ослабевшую руку, затем растопырила пальцы и стала рассматривать кольцо, поворачивая его так и эдак. А, рассмотрев, сдавленно произнесла.       — Красивое. Очень.       Она нежно поцеловала кольцо и, не успей я возмутиться, почему не меня, потянулась и ко мне, подарив мне еще более мягкий поцелуй. Наверное, самый сладкий в моей жизни и самый долгий из всех столь невинных. И эта сладость и мягкость — единственное, что я смогла дифференцировать в общем сносящем меня потоке чувств и эмоций. Любовь, забота, паника о предстоящих делах, озабоченность сложностью и морокой, легкий страх… Все слилось воедино и осело комком в груди, но тут же растопилось, стоило мне взглянуть в довольные и улыбающиеся мне глаза цвета изумрудов. Я поняла, что она испытывает то же. Улыбнулась в ответ, проводя пальцами по столь любимому, столь знакомому мне лицу, черты которого я знала и видела даже с закрытыми глазами. Лицу человека, с которым я проведу свою жизнь. И лишь затем нарушила тишину, внезапно осознав ее наличие, что шум пропал.       — Смотри, гроза кончилась.       Пока нас поглотил момент, бог явно решил не испытывать больше наше терпение и нервы и остановился. Ветер стих, несчастно скрипевшие деревья застыли, некоторые печально чуть склонились к земле, осматривая свои павшие листья. Тучи на небе стали рассасываться прямо на глазах, через них пробивалось солнце, лучик за лучиком. Робко запели птицы.       Теперь было поистине красиво.       Салли глубоко вдохнула запах мокрой земли и травы, закрыла глаза. Помолчала. И вдруг соскочила со стола, поднимая что-то из ближайшего куста.       — Ладно, беру слова назад, — невероятным образом среагировав на бросок, я поймала пробку из-под вина, чуть было не схлопотав ее себе в лицо. — Не так все плохо. Но ты все равно балбесина.       — Зато твоя, — не преминула отметить я, пока девушка осматривала свою руку, чуть болезненно морщась, а после и вовсе закатив глаза.       — Пф, ура. Так блять, у меня пол ладони в занозах.       — Давай помогу.       — Уйди, от тебя толку никакого.       — Но я твоя будущая жена, я хочу помочь!       — Факта твоей бесполезности в таких делах, связанных с нормальным зрением, это не отменяет.       Надувшись, я уныло опустила очки обратно на нос. И, вздрогнув, моргнула, когда в него же меня звонко чмокнули с ворчливым «Не куксись, женушка», отчего тут же расплылась улыбкой идиотки. Даже как-то хихикнула, словно юная девчонка, и, помолчав с минутку, позвала.       — Салли~       Она, прислоняясь поясницей к краю стола, до того занятая выдиранием из кожи маленьких щепочек, тут же подняла глаза.       — М?       — Я счастлива.       И Салливан Грин, которая ненавидела природу, терпеть не могла мокнуть и портить свой внешний вид, которая была конфликтной, громкой, пылкой натурой, и которая была против нашего выезда с самого начала его начала, сейчас посмотрела на мое светящееся лицо, на кольцо на своем пальце, и, даже не думая, совершенно честно ответила.       — Я тоже.       После чего широко улыбнулась.