***
Обычный летний день, и обычный поход Кита за его «любимыми» лекарствами. Дело в том, что год назад Кит лишился своих родителей в автокотострофе. Сам же он от неё получил лишь шрам. Так как на тот момент Когане было ещё семнадцать, то с ним, как и с любым другим несовершеннолетним, провели беседу у психолога. В итоге ситуация оказалась плачебной, и его обязали ходить каждую неделю на встречу с психотерапевтом. Но брюнет был настройчиво против, сказав что у него и без того дел полно, поэтому перед ним таки смиловались, но прописали антидепрессанты. И вот, он заходит в ненавистную ему аптеку, и взору открывается привычная картина: две очереди, куча бабушек, и пара ещё молодых людей. Какой-то пацан, видимо его возраста, флиртовал с одной из девушек, что стояла рядом. На эту картину Когане показательно закатил глаза и встал в долгоножку из людей, а то есть — в очередь. Когда, наконец, наступил его черёд заказывать лекарства, парень назвал заказ и протянул рецепт фармацевту. Не сказать, что эти лекарства его прямо очень так спасают, но они помогают держаться на плаву. Когда девушка, что стояла за кассой, ушла на склад забрать его заказ, то к нему подошёл тот самый парень, который флиртовал с девушкой пару минут назад. — Эй, парниш, зачем тебе пить эту гадость? Ты выглядишь вполне здоровым, и я уверен, что ты сможешь справиться и без них — Когане повернулся, смотря на нахала, что посмел нарушить его личное пространство. — Прошу прощения? Вам не кажется, что это мне стоит решать, пить это или нет? — возмущению Кита не было предела. Это же надо быть таким наглым! Кто вообще просил лезть его в не свое дело? — Да-да, конечно, как скажешь. Но все-таки, я уверен что они тебе не нужны. Позвони, если передумаешь, — тот странный парень протянул, по всей видимости, его визитку, а после развернулся и ушел, не успев дать Киту и слова сказать. "Какой-то он шибанутый, — подумал Когане, — Ему бы самому лечиться. " Но визитку он, к своему же удивлению, не выкинул.***
Кит написал ему только спустя две недели. Он просто подумал, что хуже уже врядли будет, и что этот разговор ничего не изменит. Тем более, тот парень выглядел так, словно он действительно переживал. С чего бы это? В общем, Кит очень ошибался, когда думал, что это ничего не изменит. Они разговорились, и Лэнс (позже Кит узнал его имя) помогал ему всеми силами, когда тому было плохо. Он очень часто приезжал, чтобы успокоить его, но иногда, если у него были дела, звонил или писал. Спустя два месяца их разговоров Когане решил прекратить пить лекарства. Это далось не сильно легко, но он, (нет, они!) справились. Все приступы брюнет помнил смутно. Но один, почему-то, запомнился ему особо ясно. Словно его вырезали на подкорке его мозга. Все те слова, что ему Лэнс сказал, он даже в бреду перескажет. Тогда был вечер, а Лэнс уже приехал к нему домой. Так всегда происходит, стоит только Киту позвонить. Порой удивляло, зачем же Лэнс приезжает к нему? Зачем он вообще решился помочь Когане? Уже успокоившись, просто сидя рядом с Лэнсом, Кит решил всё-таки спросить интересующий его вопрос. — Хэй, Лэнс, — услышав в ответ мычание, мол, говори, Кит продолжил, — Почему ты помогаешь мне? Ты ведь совсем не знал меня при нашей встрече. И я тебе ничего не могу дать взамен. Так почему? Ответом послужило молчание. Брюнет решил дать ему немного времени, чтобы собраться с мыслями. И, где-то через минуту, Лэнс наконец ответил. — Это всё началось давно, ты действительно хочешь слушать? — Кит кивнул, на что шатен сделал глубокий вдох, чтобы набраться сил, — Мне тогда десять было. Помню все смутно, но все равно помню. Забыть об этом никак. У меня большая семья, с детства куча толкотни и полное отсутствие личного пространства. Но, тем не менее, за всеми уследить нельзя, поэтому некоторые проблемы остаются для других незаметными. Так же произошло с моей сестрой. Она встречалась два года с одним парнем, по уши была влюблена, всё грезила свадьбой. Все уши нам рассказами о нём прожужжала, — на этих словах Лэнс улыбнулся, но потом его лицо стало более печальным, — Но эта сказка долгой не была. В один день он взял её, да и бросил. Сказал что-то в роде того, что она ему уже надоела. Пришла вся в слезах домой, принялась душу изливать. Ну, мы пытались ей помочь, видели что ей уже лучше. А потом оказалось, что она в тайне от нас покупала эти антидепрессанты, а после так же в тайне шастала по барам, напиваясь в хлам. Ну, в общемм, оказывается, приём антидепрессантов вместе с алкоголем приводит к суицидальными намерениям. Так и вышло. Сначала пропала на пару дней, а потом её нашли на берегу реки. У меня в тот момент словно что-то переклинило, и я сделал своей обязанностью помощь другим. Отучился на психолога, но всё равно главной профессией выбрал другую. Но я никогда себя не прибеднял, мол, как это тяжело потерять сестру. Да, тяжело, но все мы что-либо теряем. В детстве, мы горько плачем, когда теряем любимую игрушку. Потом, когда теряем дом. Еще позже, когда теряем кого-то близкого, важного, родного. Но ты знаешь, что хуже всего? Когда теряешь себя. Важно помнить об этом. Что было после этого, у Кита совсем вылетело из головы. Но эти слова словно прошили его душу.***
По приходу домой на Кита сразу прыгает их с Лэнсом пёс — Космо. Погладив его и почесав за ухом, Когане прошел дальше в дом. С момента их первой встречи прошло пять лет и четыре месяца. Два месяца они были просто близкими знакомыми. Три года они встречались. А ещё, два года и два месяца уже как, они были связаны браком. Они живут в маленьком доме на окраине Амстердама, вместе с псом по имени Космо и кошкой по имени Блю. Но для них это только лишь начало. Ведь они хотят взять под свою опеку ребенка. Супруги уже даже ходили в детдом; одна девочка, Эмили, была очень мила, и сказала, что не против двух пап, что так даже круче. Осталось лишь собрать все нужные документы для опеки, а потом их дом станет ещё живее, а их жизнь, пусть и сложнее, но лучше. Всё обязательно будет хорошо, думает Кит, у них с Лэнсом будет прекрасная жизнь. Пройдя в дом, Когане остановился рядом с полкой возле кровати. Там, по словам Лэнса, собрано всё самое дорогое. Кит улыбнулся воспоминаниям о том, как его уже муж, гордой походкой зашёл с коробкой в комнату, а потом с широкой улыбкой начал раскладывать вещи, попутно вспоминая с Китом всю их историю. Вон, ближе к стене, стоит их с Лэнсом фото танца под дождем: «— Ооо, Кит, а ты помнишь это фото? Мы тогда, вроде, шли вместе с магазина и начался дождь. — Ага, и ты сразу же предложил бросить все сумки и начать танцевать. И как я только согласился? — Ты просто уже тогда был влюблён в меня, и не смог отказать такому очарованию! — Ладно бы мы просто повеселились и всё, но нас ведь сфоткал, этот, как его, Широ вроде, да? — Да, да, он так представился и сказал, что практикуется на фотографа, и просто не смог пройти мимо нас. — Ну, фото красивое, не поспоришь.» Рядом с фото лежит красная ниточка, оба её конца связаны в узел. Вспоминает Кит о её истории с особым теплом. «У Кита тогда был очередной приступ. Весь в слезах, трясясь он прижимался к Лэнсу, шепча бессвязный бред, пока не выдал: — Лэнс, останься со мной, не бросай меня. Меня все бросают, пожалуйста, останься со мной. Шатен сначала потупил взгляд на Кита, а потом улыбнулся и сказал: — Я всегда буду рядом, тебе от меня так просто не избавится, — он протянул вперёд руку сжимая своим мизинцем мизинец Кита. Потом достал от куда-то красную нитку и связал их пальцы, — До конца вместе, хорошо? Когане немного пришёл в себя, вытирая второй рукой слёзы, и прошептал только: «до конца». » Там было ещё полно мелких вещей, но именно эти имели для него особо важное значение. Кит глянул на дисплей часов где писалось время и дата. «27 марта 1977, 15:55». Что ж, нужно переделать ещё кучу работы. Не время задерживаться в прошлом.***
На часах было 17:42, когда Кит понял, что что-то не так. Лэнс уже давно должен был приземлиться и сообщить ему об этом. Кит специально изучил временную разницу между их городом и тем, куда летел Лэнса. Он так всегда делал. Когане детально изучил билеты, он помнит, что самолёт уже должен приземлиться. Парень решил на всякий случай проверить новостной канал. По началу не было ничего интересного, Кит уже хотел выключать, но тут он услышал то, что его насторожило. «В аэропорту Лас-Пальмас был совершен терракт, в результате которого аэропорт был закрыт из-за опасения повторного акта. Все направлявшиеся в него самолёты были перенаправлены в ближайший подходящий аэропорт — Лос-Родеос. Теракт повлек лишь несколько пострадавших.» Черт. Теперь стало ясно, почему Лэнс не отвечал, ведь он направлялся именно туда. Лишь бы все обошлось, подумал Кит. Да, всё обязательно будет впорядке, он просто полетит в другой аэропорт. Главное, что никто не пострадал. С этой мыслью Кит продолжил заниматься делами по дому, но телевизор не выключил.***
На утро канал новостей вещал о крупнейшей авиационной катострофе. В 17:06 по местному времени, два авиалайнера — Boing 747-206B и Boing 747-121, столкнулись. В самолёте, в котором летел Лэнс, погибли абсолютно все. Но даже тогда Когане отказывался верить. Уже позже, когда его тело опознали среди погибших, Кит разревелся как, малый ребенок. Он плакал громко, долго, срываясь на крик и проклиная вселенную. Он так не плакал, даже когда погибли его родители. Его единственное Солнце, его смысл жизни, его лекарство, — вселенная забрала всё это, когда убила Лэнса. В один единственный, такой короткий миг, все их планы и мечты на будущее, все те моменты, все те фотографии, всё это перестало иметь смысл. Собственно, вообще весь смысл пропал, когда Лэнс ушёл. Он нарушил их обещание. Он не остался с Китом до конца.***
Тёплое майское солнце грело в своих лучах окружающих. Кит был в их числе. Он вышел на прогулку вместе с собакой и Эмили — его дочкой. Ихдочкой. Прошел уже год с момента катострофы. Когане до сих пор помнит его Лэнса. Он всё ещё не может отпустить его, но тем не менее приходится жить дальше. Кит поставил целью воплотить все те мечты и планы, что они когда-то строили вместе. Земля продолжает крутиться, день продолжает сменять ночь, а Кит старается продолжить жить. Но единственный вопрос, заданный с такой детской невинностью, выбивает из него весь дух. Его словно под дых ударили, ножом по сердцу провели и в раскаленной лаве утопили. Один вопрос, пара слов и несколько букв. Казалось бы. А как убивает его изнутри. Всего один вопрос, который продолжает ставить их дочь иногда. «— Ты так и не сказал, а когда вернётся второй папочка?»