Ночь у Горыныча

      Горыныч вежливо пригласил гостей внутрь своей пещеры. По пути Добрыня заметил множество расставленных ловушек, которые стали уже похожими на некий декор, украшающий двор.       — А это что ты тут понаставил? — богатырь осматривался по сторонам, обходя каждую по тропинке.       — А, это местные, — сказала голова посередине и махнула лапой, а третья повернулась в сторону гостей и продолжила полушепотом, — нас ловят.       Уже начинало темнеть, поэтому гостеприимное чудище предложило остаться на ночь Добрыне с его учеником. Гонец аккуратно осматривал пещеру и то и дело задавал разнообразные вопросы богатырю. На стол Горыныч вежливо поставил кувшин с вином, мол крепче спать будете, гости дорогие. Стакан за стаканом, и вот чудище уже уплывало, ведь у него три головы, а тело-то одно, естественно, что опьянеет он быстрее богатыря. Оставив свечу догорать на столе, змей вежливо откланялся и ушёл спать.       — Знаешь, Добрыня, — Елисей старался говорить уверенно, — вот ты хороший человек.       — Знаю, — ответил богатырь. — да и ты не лыком шит, так что, думаю, научу тебя богатырским делам!       — Ты такой хороший, — гонец поднял глаза на Добрыню, — вот будь я женщиной, отдался бы не раздумывая!       — Будь ты женщиной, взял бы тебя, — полушепотом произнёс он, слегка наклоняясь к лицу худощавого парня.       Их лица оказались неприлично близко друг к другу, Елисей, будучи втихаря влюбленным в этого мужчину, поддался скрытым чувствам и приподнялся, слегка прикасаясь к губам богатыря. Его сердце бешено забилось, оглушая гонца. Приоткрыв глаза, он увидел, с какой жаждой смотрит на него Добрыня. Свеча медленно подходила к концу, оставляя после себя лишь расплавленный воск.       Богатырь наскоро снял красный кафтан с Елисея и прильнул устами к его тонкой шее, оставляя небольшие красные пятна. Гонец под ним томно вздыхал, извивался и всхлипывал каждый раз, когда его кожу прикусывали. Добрыня подхватил его одной рукой за ногу, тем самым поднимая, наклонился и прошептал на ухо:       — Ну что, будешь любиться со мной?       — Буду… — едва слышно выдохнул Елисей. Лицо парнишки моментально приняло красный оттенок, тогда богатырь стянул с себя огромную рубаху и штаны.       Пока мужчина занимался раздеванием, гонец тоже, не теряя времени, стянул с себя штаны и отбросил их под стол. Большие ладони вновь обхватили хрупкое тело, усаживая на колени. Богатырь прильнул к шее, его руки с бедер поднялись к маленьким розовым соскам и начали их слегка прокручивать. От таких манипуляций член Елисея начал наливаться кровью, и одна из ладошек опустилась на свой аксессуар, а вторая обхватила крупный ствол Добрыни.       Поцелуи мужчины опускались с шеи, проходясь по плечам и ключицам, остановившись на сосках, он горячо выдохнул, а тело гонца выгнулось, сжав в ладошке крепкую плоть. От этих действий тело богатыря словно прошибло молнией, в глазах мелькнула белая пелена и его уста накрыли розовые бусинки, словно маня. Он обсасывал и прикусывал их, языком обводя ореол. Рука на члене Добрыни двигалась то быстро, то медленно, проходясь по всей длине. Пальцы Елисея дразнили, они очень аккуратно и игриво проходились по головке, из которой сочилась вязкая жидкость.       Не выдержав такого напора, мужчина легким движением развернул ученика, схватил лампу с горячим воском и тоненькой струйкой вылил немного содержимого на хрупкую спину. От неожиданности Елисей лишь успел всхлипнуть и прошипеть, подкинув бедра вверх, задевая большой член. Добрыня, прошипев, облизал свой палец и приставил его к анальному колечку мышц гонца. Аккуратно ввёл его внутрь, а другой рукой закрыл рот ученику, который с силой прикусил ладонь, громко издавая стон.       Богатырь начал двигаться внутри юноши, растягивая тесные стенки. Когда хрупкое тело начало само насаживаться на палец и подмахивать бедрами, он ввел второй и убрал руку с лица, переместив её на талию. Елисей постанывал и дрожал, как лист на ветру, опираясь одной рукой на стол, а второй надрачивая. К двум пальцам ученик привык быстрее и двигался гораздо активнее, тогда Добрыня медленно вытащил их, прошелся рукой по своему крепкому стволу и насадил на него юношу.       Елисей едва смог сдержать громкий стон, он чувствовал, как внутри него пульсировал член того, кого он любил по-настоящему. Привыкнув к новым ощущениям, парень начал сам подниматься и насаживаться на орган. Богатырь, заметив это, крепко обхватил его бедра и откровенно начал ускоряться. Их стоны и рваное дыхание сливалось в одну мелодию, сердцебиение было настолько быстрым, что казалось что они вот-вот задохнутся или потеряют сознание.       Несколько минут размазанных действий и вот Добрыня переворачивает Елисея к себе лицом, не поднимая с члена. Входит до самого конца, задевая головкой простату, гонец всхлипывает, его руки дрожат на груди богатыря. Едва он смог открыть глаза, чтобы встретиться взглядом с мужчиной, как тут же кончил от увиденного. По лицу стекали небольшие капли пота, в ясно-голубых глазах горел огонь страсти, принадлежавший лишь богатырю. Добрыня увеличил темп и, не вытаскивая члена, извергнулся вслед за учеником.       Елисей почувствовал, как по телу разливается что-то теплое, наполняя его изнутри.