Покровы Небес...

Занзас устало привалился бедром к капоту машины и смотрел, как догорает особняк семьи Лоретти. Остальные офицеры Варии, за вычетом Мамон, стояли неподалеку. Они мчались сюда так, что покрышки дымились, и все равно не успели. Хотя, честно говоря, именно такого увидеть не ожидали. Меньше часа назад Бельфегор смог получить информацию, что именно эта семья “коллекционирует” иллюзионистов, и именно у них был Мамон. Как уж бывший Аркобалено попался на эту удочку, как они смогли его заманить… об этом история умалчивала. И вот сейчас они стоят перед полыхающим особняком и уже ничего не могут сделать. Внезапно от здания отчетливо полыхнуло Пламенем Облака и повылетали стекла на первом этаже. От живой изгороди в нескольких метрах от Варии раздался раздосадованный вздох. Какой-то укоризненный. Встрепенулись все мгновенно, Занзас даже успел достать беретту и направить на звук, но, слава Мадонне, курок не спустил. У изгороди, не особо скрываясь, стояла высокая сухощавая фигура. Скрытая Покровом. Принц-потрошитель присвистнул, разглядывая главу нашумевшей в последние годы группировки наемников. И отметил, что те, кто составляли профиль, не врали. Даже пол угадать можно было с трудом. И то червячком грызло ощущение возможной ошибки. И все из-за этого самого покрова. Вроде полупрозрачная ткань, да не тут-то было. Явно достаточно тяжелая и, возможно, даже прозрачная с одной стороны, она потрясающе искажала черты лица и фигуры. И явно как-то крепилась к плечам и спине. Бел склонил голову набок, навскидку пытаясь определить, кто же прячется под Покровом, когда фигура сделала шаг в их сторону. Раздался тихий, хриплый, какой-то надтреснутый голос. Будто говорящему больно или сложно произносить длинные фразы. – Зачем, тут? – и склоняет голову чуть набок. – Заказ? – Нет, – первым реагирует, опять же, Занзас. Не хватало им, чтобы чужую работу на них вешали. – Мы искали здесь кое-кого. – Живых нет. – проинформировал об очевидном наемник и снова повернулся к дому глядя на пожар. – А у Вас заказ, ши-ши-ши? – решил поинтересоваться ураган Варии. – Казнь. – односложный ответ. Опять полыхнуло пламенем Облака. Под Покровом тяжко вздохнули. – Кого искали? – Мальчишку лет семи-десяти на вид. У него на щеках треугольнички синие были. Иллюзионист он. – Бел говорит спокойно, но кто бы знал, насколько трудно ему это спокойствие дается. Несмотря ни на что, Мамон был для них другом. Пусть сварливым и редким скрягой – но своим, а за своих… От этой семьи все равно ничего бы не осталось, но они опоздали. – О. – удивление, хлынувшее от фигуры, казалось, можно было пощупать. – Мист. – вроде бы сказано было негромко, чуть ли не полушепотом, но рядом тут же соткалась из Пламени Тумана еще одна фигура. – Скай? – появившийся туманник был затянут в подобие военной формы, длинные волосы увязаны в низкий хвост, а на лицо была надета мягкая бархатная полумаска. Синяя, как ночь. – Повтори. – кивнули Бельфегору, и тот покорно повторил. – Посмотри. Туманник только низко склоняет голову и исчезает. – Клауда, прихвати. – звучит уже в пустоту, но почему-то никто не сомневается, что его прекрасно слышали. – Скай, уверен? – Да, подвал. Вайпер там. Аккуратней, будет убивать. – Это если разберется и догонит. – связь звенит ехидцей и превосходством. Скай только улыбается, ощущая на кончиках связи свою Семью. Только их присутствие не давало ему сойти с ума и уйти Стражем в Виндиче, а то Бермуда уже предлагал пару раз. Ненавязчиво так. Но чертовски убедительно. Минут через пять дом начинает опасно скрипеть и куски этажей обваливаются вниз. Потом оседает крыша. Вария только сжимает кулаки, а рядом со Скаем сгущается Туман. Наконец-то оттуда вываливается ушедший иллюзионист со свертком на руках. Волосы встрепаны и только что не стоят дыбом. Как будто его хорошо шарахнуло током. Рядом из такой же туманной воронки появляется еще один мужчина. Видимо, тот, кого раньше называли Клаудом. Одежда на нем запылена и испачкана кровью, кое-где порвана. Но стальные глаза под маской светятся темным удовлетворением. Под Покровом раздается обеспокоенный вздох и пальцы, затянутые в жесткие черные кожаные перчатки, быстро складываются в несколько знаков. – Не волнуйся, меня практически не задели. Ссадины и царапины не в счет. Наше Солнце подлатает. – обладатель пламени Облака подходит вплотную и склоняет голову в легком поклоне. Признает, но облако же. – Казнь состоялась. Виновные мертвы. – Забирайте. – Иллюзионист стремительным шагом подходит к Варийцам и спихивает Солнышку Варии сверток. – Чтобы я еще раз подрядился кого-то вытаскивать... – мужчина фыркает раздосадованно, трясет головой, но волосы не желают опускаться, только еще больше топорщатся, и он почти рычит, не в силах справиться с собственной шевелюрой. Из-под Покрова раздается тихий смех. Мужчина замирает. – Мист. – Скай манит к себе своего туманника. Вокруг перчатки еле заметной дымкой вьется Пламя Посмертной Воли. Пламя Неба. А иллюзионист смотрит удивленно и как-то ошарашенно на парня, делая неуверенный шаг вперед. А потом подставляется под руку, как домашний кот. Чужое пламя приводит шевелюру в порядок. Но от скрытого покровом наемника все еще чувствуется веселье. Как будто там, за надежной завесой ткани, он все еще смеется или, по крайней мере, улыбается. – Удачи, Вария. – поднятая в знак прощания рука, и трое наемников недавно образованного отряда Gratis исчезают в Пламени Тумана. А на руках у Луссурии из свертка раздается придушенный и глухой кашель. Поспешно размотав тряпки, бывшие раньше, видимо, гардиной в какой-то комнате, мужчина охнул. У него на руках пытался прокашляться Аркобалено Тумана. Gratis – Свободные. Об этой группировке говорили вот уже три года. Кто восхищенно, кто зло и сквозь зубы. Все зависело от того, в процессе какого задания состоялась знаковая встреча. Gratis брали разнопрофильную работу, хотя некоторые предпочтения все же просматривались. За глаза их иногда называли палачами. Но поскольку в большинстве своем они действовали с санкции Виндиче, им мало что можно было противопоставить. И в то же время эта странная группа с удовольствием брала задания на охрану грузов и высокопоставленных лиц. Официально они не принадлежат никакой семье, но многие шептались, что Свободные квартируются у Джиглио Неро, то есть, фактически под крылышком у Бьякурана Джессо. Что тоже многих не радовало… Скай стоял в своей ванной комнате у зеркала и думал, все не решаясь снять Покров. За прошедшее время он так к нему привык, спрятался в него, закутался. Не самый достойный поступок, но если задуматься - он всегда был трусом. Да, с хорошей решимостью поступать так, как надо, но все-таки трусом… Почти полтора года в роли подопытного кролика мало кого сделают радостней и счастливей. И когда его вытащили из лабораторий, он скорее напоминал творение Франкенштейна, чем привычного всем Саваду Тсунаеши. Чуть больше полугода реабилитации и попытки выздороветь, а потом Покров. Если в начале его с него хоть изредка пытались снять, уговорами там, или еще как, то потом забросили это дело. Совсем. Да что там говорить, он уже и сам начал забывать, как выглядит. Хотя ему и не хотелось помнить, если уж на то пошло. А сейчас Савада стоял перед зеркалом в ванной и кусал губы. О, он помнил волну легкой оторопи, которая пришла от его Облака и Тумана, когда он засмеялся, и потом буквально затопившую его приливной волной радость Хранителей. Сначала было особо не понятно, чему именно они радуются, но сейчас, по здравому рассуждению… Они радовались ему, эмоциям, что он показал, тому, что жив. И Тсуне было жгуче стыдно за себя. Закуклился, спрятался под Покровом в своей боли, как будто он один, кому плохо. А о своей Семье он и не подумал… Нет, матушку предупредили, что он жив, но и только. Благо, отец наконец-то поступил как нормальный мужик и начал больше общаться с Наной. Может, горе сблизило, а может возымела силу его собственная угроза оторвать Емицу все ненужное для работы Внешнего Советника… Тсуна не знал, но как никогда был рад за матушку. И ему было стыдно еще больше от осознания того, как радовались его Хранители всего лишь его тихому смеху. Как же он вел себя все это время, если такая малость вызвала такую бурю? И ответ приходил сам собой: как труп. Не жил, даже не выживал, а просто существовал. Стыдно. Тсуна рывком снял Покров и посмотрел в зеркало. Оттуда на него смотрел чуть усталый мужчина со светлыми каштановыми волосами. Волосы наконец-то отросли до приемлемого ежика, а не как раньше – клоками с проплешинами, но более светлые, поседевшие, пряди так и остались. Это его связь с Хранителями, если вглядываться, в светлых волосах все-таки просматривался оттенок Пламени того или иного атрибута. Шрамы в большинстве своем рассосались, или их смогли свести медики. Но далеко не все. Ветвистые шрамы на висках от ударов током побледнели и спрятались под волосами, а вот бледные полоски-нити на левой щеке и на лбу остались, и вряд ли просто исчезнут. Как и широкий рубец на шее. Причина водолазок, шарфов и рубашек с воротником-стойкой и почти полной потери голоса. Бывший Вонгола сжал зубы так, что желваки на скулах заходили, и принялся раздеваться полностью, чтобы посмотреть на что он теперь похож. Надо же было дойти до такого, чтобы бояться смотреть на себя. И почему его не растрясли раньше? У Реборна получалось, пинок животворящий всегда творил чудеса, но похоже, у его Хранителей просто не хватило на это сил. И скорее всего не физических, а банально духовных. Вон, Хибари даже не цеплялся, просто помогал и молчал. Ни слова критики, а ведь мог, мог, но Облако предпочел дать справиться самому, а он не смог… А сейчас хотелось побиться головой о стену и побежать извиняться перед своими Хранителями. Правда, вряд ли поможет. Им это просто не нужно… Извинения ничему не помогут, а значит, надо извиняться по другому. Действиями. Помнится, у него раньше неплохо получалось. Тсуна критически осмотрел себя. Да, не красавец, в шрамах, но не исполосован, как Занзас, да и шрамы у него белые, в отличие от Варийца, и большинство удалили… Но все же… Длинные полоски на боках и спине, дугами вдоль ребер, сгибы локтей и клякса шрама на одной из ключиц. Кажется, ее удаляли, но то ли новая выросла, то ли не получилось. Парень не помнил и был этому бесконечно рад. Ммм, с этим можно было вполне спокойно жить. Чем и надо будет заняться в скором времени. Внезапно очнулась интуиция, предупреждая о грядущем… бардаке. Как-то по другому ощущение даже не опасности, а просто всего и сразу, Савада назвать не мог и замер, увидев у своего отражения кривоватую, но предвкушающую улыбку. Похоже, как бы он ни бежал, он соскучился по жизни. Надо будет Занзасу какой-нибудь подарок сделать. За своевременный пинок. Хотя, он не прикладывал к этому никаких особых усилий, но все же. Это же Занзас… Иногда одного его присутствия, агрессивно настроенной яростной тучки, хватало, чтобы перетряхнуть инстинкты и заставить прийти в себя. Надо было раньше встретиться. Хотя, скорее всего, раньше бы и не вышло, все случается тогда, когда должно - и не раньше. А еще вдруг захотелось похулиганить… Но сначала душ, очередной комплекс лекарств от Верде с Фонгом и потом обед. Может, Бьякурану принести чего вкусненького? Тсунаеши хмыкнул, залезая в душевую кабинку и пуская теплую воду. Закрыл шторку и подставил лицо падающим струям воды. И вот как можно было забыть, что он любит воду? Да, поначалу она раздражала чувствительную кожу и шрамы, принимать ванну было пыткой, поэтому и установили душ… Но потом-то… Эх, Занзасу точно надо сделать какой-нибудь подарок. Или сначала себе? Заставить его бросить пить, потому что сейчас, как он слышал, босса Варии без стакана спиртного вообще перестали видеть где-либо. Бардак. Хотя сам же и виноват. Надо было раньше из своей скорлупы выныривать. Не вышло, а значит, надо работать с тем, что есть. Смирению жизнь его научила, а еще терпению и… жадности. О да… Последнее было самым неожиданным качеством, но внезапно очень необходимым в мире. Тсуна впервые за последнее время стоял перед шкафом с вещами и придирчиво выбирал одежду. О, в этом трехдверном монстре можно было найти что угодно и на любой вкус. Если он правильно помнил, то его заполняли Бьякуран и Юни. И последняя, кажется, получала от этого просто бесконечное удовольствие. Но тогда, да и позже, он совсем не пользовался этими подарками. Может, стоит? Небо запрокинул голову к потолку и тихо, шелестяще рассмеялся, закружившись по комнате. Тело слушалось прекрасно, боли больше не было. Внутри трепетало и билось Пламя. Настоящее, свое. И на кончиках невидимых никому, кроме него, нитей, трепетало Пламя его Хранителей. И это было самым прекрасным, что он ощущал за последнее время. Хотелось всего и сразу. Рвануться к ним и обнять. Повиснуть на плечах Тумана и взять на руки Ламбо. Посидеть рядом с увлеченно печатающим что-то Хаято и смотреть на тренировки Дождя и Солнца. А потом забрести в комнаты, что занимает Облако и спрятаться там ото всех. Наслаждаясь тишиной и тихим холодком чужого Пламени. Все его Хранители были бесценны для него. Были его частью и уже давно больше, чем просто Семьей. Частью его самого. Савада был совершенно не уверен, что верно и обратное, что они могут так же, как он, чувствовать эмоции своего Неба, но иногда ему казалось, что могут… И это пугало раньше, а сейчас приводило чуть ли не в эйфорию. Будто кто-то невидимый качнул маятник его эмоций от полного безразличия до заинтересованности в течение нескольких минут. И маятник так и застыл в высшей точке, не стараясь упасть обратно. Хотя слишком эмоциональным тоже быть не следовало. После той апатии, что была раньше, это могло напугать. Савада посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся. Улыбка вышла чуть кривоватой. Как будто мышцы забыли, как это надо делать. Но ничего, он обязательно вспомнит. Ну, или научится, на худой конец. Это не может быть слишком сложно. Выбор молодого мужчины пал на черную водолазку с глухим воротом и такие же джинсы с узорчатой вышивкой золотой ниткой по боковому шву. Покров привычной тяжестью лег на голову и плечи, скрывая. Полупрозрачная светлая ткань. Тсунаеши крутанулся на месте, проверяя, не сползает ли, и закрепил ее на плечах и у ключиц со внутренней стороны. Довольно улыбнулся сам себе и, натянув перчатки, выскользнул прочь из комнаты. Бесшабашное настроение никуда не делось. В одной из гостиных особняка Бьякуран сидел, нервно покусывая ноготь на большом пальце. Это была очень редко проявляемая привычка. И увидеть подобное было неожиданно. Именно поэтому бывшее Небо Вонголы притормозило, скрываясь за неплотно закрытой дверью в коридоре. – Бьякуран? – Юни просачивается в комнату с другой стороны, бесстрашно подходит к Джессо со спины. Узкие ладони ложатся на чужие плечи и уверенно разминают их. О, многие считают, что эти двое пара, но это далеко не так. Сердце Неба Аркобалено навеки отдано Гамме. Правда он все еще иногда не может в это поверить и отчаянно ревнует к Небу Маре, а тому и в радость давать поводы. Досконально Тсуна не выяснял, почему Бьякуран ведет себя именно так, но… Местами это имело смысл. – Все хорошо. – По тебе не скажешь. – она уверенно нажимает на плечи, заставляя его расслабиться и откинуться на спинку кресла. – Вонгола? Тсунаеши хмурится за дверью, весь обращаясь в слух. – Да, они прислали приглашение на “коронацию” Одиннадцатого дона… И мне не очень хочется туда идти. Более того, – Джессо прикрывает глаза, чуть покусывая нижнюю губу. – Надо еще об этом сказать Тсунаеши-куну… Не представляю, как это сделать? Я уже и не помню, когда последний раз видел его без Покрова, а что, если это спровоцирует его? Не хватало нам, чтобы он ушел к Виндиче… – Не пытайся казаться хуже, чем ты есть. – Юни улыбается и сейчас она так напоминает Арию. – Ведь ты волнуешься за него? – Трудно не волноваться. – мужчина берет чужую ладошку в свои и мягко целует в центр. – Это даже не обаяние, я не знаю, как это назвать, но я очень не хочу чтобы с ним что-то случилось. Иногда я думаю, что Тсунаеши-чан не Небо, а огромное Солнце. Без него мгновенно становится угрюмо и холодно. Как тогда, когда ты нашла меня после смерти и вытащила, а для тебя это сделал он. Для всех нас. И то, что произошло с ним, это хуже, чем несправедливость. – Да. – Бывшая Аркобалено закусывает губу. – Тогда я этого не предвидела… – Никто не ожидал. – светловолосый треплет ее по отросшим локонам. – Никто. Это был мощный удар. Помню, как бесился Занзас. А я даже не мог сказать ему, что Тсунаеши-чан выжил. Тогда Занзас был весь дерганный и нервный, на каждое замечание не то что огрызался, а бил. Утихомирить его мог только Скуало или Реборн… И он до сих пор ищет. – Как и мой дядя. – Юни улыбается. – Вария, Аркобалено, Виндиче, Маре, Шимон, Каваллоне… – девушка качает головой. – Никто не отчаялся. – Но первыми нашли мы! – Бьякуран, кажется, даже раздувается от гордости. – Первым был его Туман. – парирует Юни, качая головой. – Да, сам был еле жив, а туда же. Я думал, он бросится, даже не особо способный причинить мне вред… Но в тот момент он был страшен. Как там говорят? Намерение? – Да, наверное, тогда он был сильнее всех нас, пусть и недолго. – Глава Джиглио Неро вздыхает. – Но Тсунаеши придется сказать. И лучше раньше… – Да. – Бьякуран кривится. – Хоть подлечиться время будет, если что. Дальше Тсуна не слушает, а тихо уходит в сторону столовой. Вот и начало бардака, предвещанного интуицией. И почему-то это совершенно не пугает.