Rage

Звук уходит на задний план, каждый вдох врезается в рёбра стуком, я растворяюсь будто в дешёвом кино, всё предначертано наперед, так поддайся сюжету и пресловутым мукам. Взор бросается только в пропасть, поддавшись боли, иду на дно, мне нужен лишь миг, одна минута, чтоб прийти в себя и уйти в минор. Чувствую злобу, горячий холод, надежу в то, что еще чуть-чуть, подумать только, совсем немного, мгновенья хватит, веду отсчёт. Симфония жизни забьёт на убыль, такая роль ведь тебе к лицу, какая роскошь - поверить в норму /и будто норма – и есть твой мир/ как будто хаос – как тьмы иголки, синоним к «жизнь» черкает - «смерть», мне шепчет громко, шипит и ноет, что кровь моя – лишь реактив и порождает, впиваясь в горло, робко гормоном нор-а-дре-на-лин. Это треп и бравада, право, сюжет подвластен твоим шагам, шагни на риф, наткнись на скалы, уйми весь тремор, создав печать. И пусть, что ты выбьешь клеймо «посмертно», распяв себя языческим орлом, тебе ничего ведь уже не стоит быть хуже дьявола самого. Так вырви сердце, чернила – к черту, наполни кровью пустой фужер, добавь чуть краски, немного кофе, закинь таблеток на худой конец. Я и ярость на краю вселенной и не найти растоптанных грехами мер, и мы не глядя шагаем в бездну и с яростью становимся под венец. Чтоб не травить багровым ядом невинностью выбеленный блокнот, забыть слова и чертить осколком лезвия постскриптум: «все прошло, вот видишь, и это пройдёт». Опять во тьму, опять гул ада, я начинаю привыкать, и вместо тривиального «не надо», влезает эйфорией «somebody.must.die». Порвутся струны под давлением, под кожей высечена стезя, вечность заменяется мгновеньем, а этим "кто-то" пусть буду Я.