Брошенный ребенок.

Говорят, страшно просыпаться от кошмаров. А они пробовали проснуться, и осознать, что все вчерашнее им не было?       Резко открыла глаза, зрачек сузился, а после забегал в стороны. Схватившись за свою же глотку, села резким рывком и попыталась продышаться, будто только ожив. В один момент начала кашлять, а когда закончила, осталась сидеть с опущенной головой. Зажмурилась, вытерла глаза, по краям которых пыталась скатиться слеза. Робко, с надеждой осмотрелась, видя уже тлеющие дома, воронов что драли животы на трупах. Медленно встав, ослабленная грустью и потерей, разрыдалась, не сдерживая ни звуков, ни летящих при содроганиях соплей. Сердце будто сжимал кто-то в крепкой лапе, пытаясь выжить из него последние соки. Около часа, сидя на коленях, прямо на могиле матери, пыталась оплакать то, что невозможно. Но, ведь за грустью, всегда приходит что-то хорошее? Ложь. Резко встав, заорала что есть мочи, а в один момент уже зарычала. Рык перебил хруст костей, челюсть будто сломалась в нескольких местах, казалось будто кто-то вставляет пальцы между зубов. Схватившись за нее, попыталась сдержать текущую кровь, но сквозь мясо резко вырвались огромные клыки. На секунду испугавшись, потрогала их, и опустив руки вниз, засмеялась. Подвигала челюстью, перетерпела боль и выдохнула, успокаивая себя. После, чуть поняв механизм, втянула свое новое оружие обратно. На удивление, губы сразу зажили. Что ж, нужно все это осмыслить… И одеться. Медленным шагом пошла в сторону своего полу-сгоревшего дома, что уже не вызывал боль, скорее ярость за то, что с ним сделали. Переступив упавшую перекладину проема, зашла в бывшую кухню. Провела лапой словно по столу, но лишь «приласкала» воздух. Столкнув ногой в углу угли, открыла небольшой люк. Оттуда вытащила потрепанный сундук, и открыв, вытянула мужскую рабочую одежду из кожи и плотной ткани. Она явно была больше размера Ширы. —Ты просила не трогать его одежду, говорила что хочешь что-бы сохранился запах твоего погибшего мужа. Прости меня, мама. Но на небе ты его встретила лично. Натянув все это на себя, вытянула веревку из того же сундучка и обвязала как штаны, так и рукава кимоно. Оно крепко прижималось к телу и напоминало по ощущениям доспех, эта та уверенность что нужна сейчас. Странно отправляться в путь без ничего, но тут ничего не осталось. Уже более смело, зная куда идти, направилась в южную часть леса, прямо в сторону скал, водопадов и… самураев. Дорога была долгая, но довольно скучная после убийства того демона. Остановившись лишь собрать ягод, ела их по дороге, держа горсть в одной лапе. Но заметив даже издалека красно-коричневые вычурные домики, резко кинула горсть в сторону, а сама припала к себе и отошла в кусты. Даже легкий шум листьев от падения ягод, привлекло дозорных. Двое крепких войнов прошли к месту, но мягкой поступью кошка легко ретировалась к зарослям. Там смогла чуть расслабиться и осмотреться. В поселение все было довольно спокойно, огромные самки и самцы тренировались на манекенах и друг друге, часто смеясь и поедая рис мисками, кажется, запивая все саке. Начала медленно продвигаться в сторону, скоро пройдя к первому зданию, заглянула в небольшое окно и улыбнулась, видя как черная псинка породы Каи-ину, полностью оголенная, читает в углу молитвы. Ее окрас был тигрово темный, она имела мощные плечи и красивую узкую талию. Ниже смотреть себе запретила. Видя что та явно отвлечена, медленно вытянула руку в дом, и взяла со стола бутылку саке, быстро села, но слегка цепанула краем сосуда оконную раму. Притихла, но собака кажется пропустила звук мимо ушей. Откупорив токкури, втянула аромат носом, и зажмурилась, хотела было уже закашляться, но сдержала все позывы. «Если они это пьют… То и я буду! Тем более, в таких же сосудах у нас подавали «сок для взрослых.» Наверно, матери нужно было больше рассказывать мне про это.» Зажмурившись, приложила горлышко к губам и задрав вместе с бутылкой голову, влила в себя разом около половины, а после резко отвела бутыль в сторону. Проглотила все что осталось в пасти и выдохнула носом. Ощущения показались странными, будто приятный комок огня прокатился по глотке, до самого желудка, и там начал греть кошку. Чуть помяв шерсть на пузе, будто пытаясь нащупать жар внутри, подняла голову вверх, и осознала что взгляд стал более медлительный, картинка размывалась, глаза будто не успевали понять что происходит с миром. Сразу потрогала их через веки, проверяя на то, есть ли они вообще. А осознав глупость этого действия, вспомнила глупые бредни и неуклюжие движения тех, кто пил много этого пойла. Отставила бутылку в сторону и медленно отползла от домика в кусты, шумя сильнее, но все еще не так сильно привлекая веселящихся самураев. Наверно, лежала так с час, пытаясь понять, когда тело придет в норму. А пока лежала, слушала их разговоры и молитву той собаки. «Так значит, за нами следят боги? Их жестокость удивительна. Но они верят им, почему?» Зажмурилась ощутив резкую боль в голове, дотронулась до виска и открыв глаза, увидела белую комнату, стены которые обиты бамбуком примерно до половины. Прямо перед ней, удивленно осматривая сидела огромная японская макака, с четырьмя мощными руками. Он был около двух с половиной метров ростом, видны были красивые мышцы. Одет был в всего лишь набедренную повязку, но в одной из рук держал копье яри, с красиво изогнутым лезвием, острие которого было покрыто странной салатовой краской, которая кажется даже светилась. Заметив что кошка открыла глаза, резко отскочил назад и засмеялся. Шира же села и отползла к стене, уперевшись спиной в бамбуковые стебли. Хат— Я ожидал что ты будешь… сильнее. Я Хатиман, бог войны и покровитель самураев, ты, как я понимаю, самый сильный войн в клане и смогла молитвами пробиться ко мне?  Шира даже чуть улыбнулась, осознав всю ситуацию. —Нет.— Такого ответа бог явно не ожидал, резко повернувшись на нее. —Я Шира. И я никто. Мое племя сожгли и я прошла к клановым домам, напившись там горячей воды и просто обдумывала молитву что читала их местная собака. Но, видимо, я достойна увидеть вас, раз я тут. Макак на секунду оскалился и резко запустил в нее копье, что моментально охватило пламя. Оно прошло насквозь через Ширу, прибив ее к стенке. И каково было его удивление, когда пламя резко полыхнуло сильнее, и кошка выпрыгнула из него, моментально выдергивая Яри и направляя его в сторону бога. Она обратила оружие против его же хозяина, опять. Хатиман же зарычал на это, но был удивлен. Начал обдумывать все что произошло, и выдернув из рук кошки древко, отложил оружие в сторону. Хат— Тебя уже давно избрала сама Рависат. Ты достойна тут находиться. И я готов отвечать на твои вопросы, а также помочь стать настоящим самураем. Лишь молись мне и верь. Ощутив сверлящий взгляд в спину, обернулся и посмотрел прямо в глаза кошки. Ш— Скажи мне, кто я?  Хат— Ты — дочь дракона и кошки, преданная при рождении и спасенная самой смертью богов. Сильная, как катана. Лишь наточить надо. Кошка чуть зажмурилась и заорала. Ш— Дай силу не чувствовать боли! — крик был агрессивным, но все же просящим. Хат— Вся жизнь — боль. Это будто охладило Ширу и та выпрямилась, посмотрев на него. Ш— Тогда, дай силы к рассвету.- Макак посмеялся, и обмолвившись лишь «А вот их — дам», ударил ей кулаком в грудину. Показалось, будто внутри что-то сжалось, сломалось. Но в голове пропало чувство горечи, грусти. Все пустые места были закрыты яростью, от чего рука божества резко была схвачена и оттолкнута. Схватившись за голову, зарычала. Но потом осознала всю легкость. Посмотрев на ухмыляющуюся морду, и сама заулыбалась, а после засмеялась. Ш— Раз ты так силен… Значит веди меня к свету! Я хочу идти за тобой с мечем, в броне, разрывая своих врагов на куски! Я хочу отомстить за свою мать! Я убью каждого война северного клана, что попробует даже потянуться к оружию!  Хатиман раскрыл пасть, показывая свои клыки в полной мере, отдавая частичку безумия. Хат— Значит построй мне храм! Я буду ждать тебя там… Толкнув ее пальцем в лоб, вернул сознание в реальный мир, где кошка резко села. Кинув сосуд в сторону, быстрым шагом пошла прямо на их главную площадь, не боясь стянула со стола вакидзаси и заорала что-то вроде «Выходи!», в сторону жилища молящийся собаки, «Выходи, он избрал меня! Я даю тебе шанс доказать что ты достойна жить!». Для Киды такие слова были удивительны, неуверенно, еще не понимая кто там, подтянула к себе катану и медленно вышла из здания. Ухмыльнулась увидев обычную сельскую кошку. Но войны уже обступили их. Пройдя вперед, вытянула меч в сторону врага, и отведя уши назад, проговорила.

— Ну что ж. Да начнется бой!