Хр.нов Мозго.б

      Черноволосый, смугловатый младенец лежал на руках у матери. Черные глаза с паникой не могли сфокусировать взгляд ни на чем, видя только мутную пелену, из-за этого черные зрачки казались ещё чернее. Тетсу сейчас, наверное, выглядел наиболее милым, чем когда-либо в жизни. Пухлые щечки, небольшой носик формой картошки, ещё правильное, овальное лицо и редкие, тонкие волосы, которые уже давали понять, что у него будут густые, упрямые пряди.       Если бы сам Тетсу сейчас видел бы себя, то был бы зол на судьбу. Вспомнив свои детские фотографии, он бы выругавшись, гневно сказал бы - ”Блять, это же моё тело! Моё прошлое тело!”. И его гнев можно было бы понять. Кому не хотелось бы избавиться от себя прошлого? Начать всё с нуля? Избавиться от любого напоминания о прошлом, даже от внешности? Правильно, только счастливому.       Тетсу был по своему счастлив в своей прошлой жизни. Даже можно сказать, что он был бы рад её продолжить. Но если у него уже новая жизнь, то он бы хотел её жить по новому. Но больше его беспокоило не то, что лицо будет ему напоминать о прошлой жизни, а то, что он не смог стать “типичным красавчиком”.        - Он похож на тебя, Итоши, - Удэ улыбался, смотря на ребенка в руках матери. Тетсу и впрямь походил на мать: и носом картошкой, и правильным овальным лицом лицом, и маленькими аккуратными губками, и даже хмуростью. Её черты лица были плавными и привлекательными, но в тоже время незаметными. Она походила на тень, изменяющуюся от лучей солнца, коим являлся её муж. Но это только то, что могло показаться на первый взгляд…       Удэ давно уже принял истинную натуру Итоши, и подстроился под неё. Именно из-за Удэ пошли слова “Все женщины Нара или женятся на Нара, или делают из мужчины Нара”. В молодости своевольный, чертовски красивый и харизматичный Удэ, заводил девчонок толпами, и полностью отличался от нынешнего себя. Сейчас же он, по причине травмы, полученной на миссии, перевелся и работал в штабе командования, а не штурмовал линии фронта. Светло-желтые волосы, прямой, как его называют “римский”, нос, нежная улыбка, и голубые глаза, - вот что осталось от прежнего Удэ. Сейчас он давно потерял свою “истинную” своевольность. Любовь и благодарность к Итоши, заставляли его держать себя в руках. Показанная людьми предательская натура, заставила его скрыть в себе харизму, и показывать всем что он простой, ничего не желающий, муженек.       Тетсу же, хоть и слишком сильно походил на мать, но не стал похож на незаметную тень, на которую не обращают внимание. Он был скорее интересным для взгляда, чем незаметным.        Итоши давно хотела ребёнка. Но Удэ Яманака, соизволил (после долгих уговоров жены) завести ребёнка лишь только, когда ей исполнилось тридцать девять лет. Этот непробиваемый осёл сначала не понимал намёки, а потом и явные действия, со стороны сокомандницы. И только к двадцати шести годам они поженились, а к тридцати девяти завели ребёнка!       Pov Тетсу       Пелена. Мутные образы.       Вот что я увидел, как только открыл глаза. Меня это весьма озадачило и заставило осмотреться. Только потом я вспомнил, что нахожусь в теле новорожденного, а они первое время вообще не видят. И почти не двигаются…       - Эхххх… Я-то даже тело свое не видел... Интересно даже стало, как я выгляжу.       Перед глазами сразу вышла иконка системы с фотографией, где объёмно изображалось тело младенца. Увидев младенца, мне сразу стало худо....       “Изображение: Новое тело пользователя. Возраст: один день. PGV.”       - Блядь, это же моё тело! Моё прошлое тело! Я в детстве выглядел точно так же!       Только стоило мне выкрикнуть это про себя, как сразу же вышло второе системное оповещение с объемным изображением моего тела, но уже в двадцать два года.       “Изображение: Новое тело пользователя. Возраст: двадцать два года. PGV.”       Длинные черные растрепанные волосы, напоминающие ковёр или барсука, прилипшего к моей голове, падали до самых ступней, напоминая чем-то волосы каноничного Джирайи. Овальное лицо, выпирающие скулы, острый подбородок, непримечательный нос, который не кричит своим объёмом или изгибами, черные, усталые мешки под глазами, будто месяцами приходилось не спать, и раздраженный на всё взгляд.        Это же мое прошлое тело только в 22, какое нахуй новое, это мое старое, сука! Какая новая жизнь? Бляядь! У меня уже прежнее лицо в печенках сидит. Это серьезное лицо со страшным задумчивым взглядом. Будто маньяк-каннибал, я из-за него девушку найти не мог, из-за него я в коллектив вливался трудно. Блядь, и тут нате, как только деньги появились, у меня новая "жизнь" началась, так я сюда сразу попал! Суки!       Я долго не мог прийти в себя, успокаиваясь и снова взрываясь. Где-то в глубине я понимал, что не только взгляд мешал мне в жизни, но и моя замкнутость, страх общества и страх быть непонятым. Ну и конечно же, моя плохая репутация среди знакомых, и первое впечатление, которое я произвожу почти на каждого: "немного поехавший умник-зануда, которому на боксе мозги добили. И которому дорогу лучше не переходить. А так, он тихий".       Конечно было много плачевных ситуаций, строящих обо мне не весть какие образы у народа… Одним из них был случай в лагере “Орленок”. Хороший был лагерь. До моего появления… После же моего ухода, о нем поползли слухи. И всё у них пошло не так, и жизнь больше не казалась мёдом.       Приезжаю я значит в лагерь, в который меня отправляли до этого два года подряд, и встречаю группу, которую мне придется терпеть весь сезон. Не дети, а твари. Какое вообще надо иметь инстинкт самосохранения , чтобы в лагере устраивать шутки, приколы, доёбы, передразнивания и споры со всеми, кого видели, не различая пределов и рамок дозволенного? Видимо, я этого и не узнаю, критериев измерения инстинкта самосохранения у меня нету.       Их выходки меня очень бесили, а особенно сильно меня бесил один индивид, имя которого я благополучно забыл, - а выходки нет. И однажды я не сдержался. У меня накипело и выбило крышку самоконтроля, и началом для этого стали обычные брызги в воде.       Зайдя в воду, я, как обычно, привыкал к её температуре, прежде чем нырнуть полностью. Но спокойно привыкнуть к воде мне этого было не суждено. Брызги обмочили мне спину и плавки, и пошел дикий ржач именно от индивидуума. Как сейчас помню реакцию. Секунда-две сжимания и разжимания рук в кулаки, и после рывок происходящий под его смех. Руки “аккуратно” сжимаются на его шее, и толчок… Уже неосознанно для себя, я топил эту суку в воде. Держа его голову под водой и провоцируя множество брызгов от его тщетных попыток сопротивления.       Уже на берегу, вытащенный из воды и изолированный от остальных детей, я увидел множество царапин на собственных руках, особенно на плечах. А все уже косились на меня. Страх чувствовался особенно ярко. Наверняка, в их головах были мысли “Он опасен!” “Что он сделает ещё!? Уже убьет?!”       Что было дальше, - уже не так интересно. Крики, разбирательства, разговоры медика и воспитателей со мной и этим бакланом, и скорая отправка “нестабильного” меня домой. Дело пытались передать в суд, уж что-что, а родители баклана такое бы не простили, но, (как я позже узнал), дело замяли из-за невыгодности для обеих сторон. И я отделался только припиской в личном деле: “Психически нестабилен”.       Вспомнив имя, которое я выбрал для существования в этом мире, я даже немного обрадовался что не взял “Сравший на жизнь”. Картина, как мама кричит из окна дома, зовя меня домой упоминая моё имя, никак не хотела развеяться.       - ”Сравший! Иди кушать!”, - или ещё лучше… - “И этот поединок проигрывает Нагибатор!”       После этой мысли у меня резко закружилась голова и, зарябило в глазах. Было такое ощущение будто я куда-то проваливаюсь…       End Pov Тетсу       Любуясь своим сыном, Итоши в голову пришел один вопрос, который её очень мучал.       -Удэ, а почему именно это имя? Почему именно Тетсу?       Удэ даже как то замялся, вспоминая тот бардак при котором они в компании придумывали имя ребенку...       - Милая, я выбрал это имя, чтобы в будущем оно символизировало его, как человека с несгибаемым характером и сильным телом. Как того, кто станет опорой для многих, - ласковые слова Удэ не внушали доверия Итоши. Она отчетливо помнила поступки Удэ, и могла предположить, что он придумывал имя ребенку впопыхах.       - Тетсу. Прекрасное имя, Удэ, - спокойные слова могли бы стать поводом для спокойствия, но хитрый прищур Итоши мешал этому. - Но ты же его не сам выбирал?       Pov Удэ и Ко       Небольшая, съемная квартира-комната, которую с легкостью смогли себе позволить состоявшиеся личности в мире шиноби, сейчас была идеальной реконструкцией битвы Хаширамы и Мадары.       Здесь сошлись в битве огонь и дерево, земля и молнии, вода и воздух. Трещины покрыли всё, и завеса из пыли закрывала обзор на лужи крови. А сами реконструкторы еле держались в сознании.       Посреди комнаты горело миниатюрное дерево-бонсай, а выдернутый оголенный провод холодильника билл в его керамический горшочек с землей. Вокруг него, наблюдая за странным зрелищем, в давящей тишине сидели, среди бутылок из под саке, пять взрослых джонинов. У одного из них секунду назад активно кровоточила рука, и он сидел бледнее остальных.       - Мацуота, повтори пожалуйста, зачем ты отрубил себе три пальца? - Большой и полноватый, но никак не слишком толстый Мацуота, был очень слаб перед алкоголем. Хотя обычно Акамичи легко переносят и яды опасных зверей, и протухшую пищу, и обильные переедание, не говоря уже об дешевом алкоголе. Мацуота своим видом внушал страх даже опытным джонинам. Большой нос с ярко вытаращенными ноздрями, насыщенные брови, татуировки на всё лицо, схожие с татуировками маори, и с ошеломляющим ростом в два с половиной метра без техники увеличения тела, Мацуота внушал страх и предвзятое отношение. Но в душе он был тем ещё пушистым кроликом.       -Я же говорю, этот фикус меня заставил сделать это! - Возмущенный, басистый голос Мацуото пронесся звоном по комнате.       - Дерево-бонсай, Мацуота, не фикус. - Ясуси, с детства работавший в цветочном магазине, был немного возмущен выражением “Фикус” в сторону с трудом и заботой выведенного и выращенного дерева.       - Хрен с этим фикусом! Я же говорю, он заставил меня играть с ним в игру с кунаем!       - Какую ещё нахрен игру?! - с возмущением начали остальные.       - Игру на внимательность! Берешь кунай, ставишь руку на стол, оттопыриваешь пальцы и в промежутки между ними бьешь кунаем, с каждым ударом увеличивая силу и скорость! - Активно жестикулируя уже целыми руками, Мацуота старался всё объяснить своим друзьям. Благо среди них был опытный полевой ирьенин, восстановивший пальцы.       - И какого хрена ты сражу же с первого удара отхреначил себе палец, а потом второй и третий? - Удэ с подозрением косился на Мацуота. У него в голове родилась мысль: “А может Мацуота решил так привлечь к себе внимание?”       - Так мне фикус мешал! - С невинным, непонимающим, взглядом и полной уверенностью, что это очевидные вещи, Мацуота осмотрел всех находящихся тут людей.       - А зачем мы его жжём? - Как то спокойно спросил Муро, опытный полевой ирьенин, Нара, и просто хороший человек.       - Так он жульничал! Когда пришла его очередь, я узнал что у него оказывается рук не было! - возмущения в голосе здоровяка, было столько, что в нем можно было утопить слона.       В квартиру - комнату залетел голубь с привязанной к лапке бумажкой. Сев подальше от огня, и привлекая внимания находящихся тут людей урчанием, голубь прервал странное заседание по поводу вины “Фикуса”.       Удэ с трудом встал со стула, и скользя-спотыкаясь, пошел по бутылкам к голубю.       Прочитав бумажку он обрадовался а потом впал в ужас, потом снова обрадовался и снова ужас.       Повернувшись к друзьям он с радостью сообщил что у Итоши начались схватки, а потом с ужасом сообщил вторую весть.       - Я так и не придумал имени для ребенка…       Переглянувшись с друг другом и с фикусом заодно, все хором ответили.       -Так не проблема! Ща че-нибуть придумаем!       Мацуота с кислым видом уставился на догорающий “Фикус”, говоря:       - Эххх, жалко, что мы тут не все собрались. Некоторые из нас на миссиях и просто заняты. А так бы каждый по имени предложил и выбрали бы. Вон “Фикус” предлагает - ”Тетсу”.       Все с круглыми как блюдечки глаза уставились на Мацуота.       End Pov Удэ и Ко       Удэ покрывшись небольшими бусинками пота начал впопыхах придумывать легенду, о создании имени. Но видя его замешательство, она четко сказала: ”Говори только правду.”        - Если честно, то не я выбрал это имя. Во время наших посиделок в компании, это имя просто проскочило, как одно из предложений, и грубым большинством было решено, что это отличное имя мальчику.       Услышав слова Удэ, Итоши было неприятно осознавать то, что её сыну имя выбирала толпа пьяных, неотесанных мужиков, а не её муж, да ещё и голосованием.       - Удэ, молись в храме за здоровье сына, и, может быть, я тебя не убью.       Смотря, как закипает Итоши, Удэ с ласковой улыбкой решил отступать.       - Милая, прости, но я нужен этой деревне! Долг зовет! - отступая к двери, Удэ послал ей воздушный поцелуй, и убежал в коридор.