Я узнавал, богов здесь нет

Ло Бинхэ метался в лихорадке почти неделю, но смерть все еще не забрала его. Возле его постели сидела печальная Нин Инъин, и меняла компрессы на его лбу. Когда усталость смежила ей веки, девушка прилегла на краешек постели Бинхэ. Юноша долгое время мучился кошмарами и образами из прошлого. Он слышал жестокие насмешки его соучеников и презрительный голос Учителя, размытые жестокие лица с улиц, которые он покинул, чтобы стать учеником. Потом он сквозь сон почувствовал ладонь на своем горячем лбу, и в мозгу вспыхнули образы Шэнь Цинцю, проверяющего состояние его здоровья, после отравления, его прохладные чуткие пальцы. Это был хороший сон. Вдруг в его сознании возник чужой голос. Незнакомец, казалось, был полон скепсиса: - А ты не думал, мой юный друг, что твой Учитель желал твоей смерти? *** Получив поздно вечером официальное извещение на пике Цюндин, Юэ Цинъюань вышел встречать своего шиди с фонарем на садовой дорожке личного сада. Отослав последнего ученика, он провел гостя через лунные ворота к беседке на берегу пруда, где к воде склонялись ветви отцветающей глицинии. Шэнь Цинцю решил не откладывать назревший разговор и через несколько дней попросил о встречи. Обычно лидер Цанцюн сам приходил к нему в бамбуковый дом, напоминая о себе. Юэ Цинъюань налил для них чаю, и они оба провели несколько минут в тишине, прежде чем его гость нарушил молчание. - Чжаньмэн шисюн уже ознакомился с отчетами об инциденте с демонами? - заговорил Шэнь Цинцю. - Большинство пострадавших из числа рабочего персонала и учеников с твоего пика. - Я почти уверен, что нападение было спланированным. О Собрании Бессмертных знали многие, поэтому отбытие лидера ордена ожидаемо. Но демоны ждали момент, когда на вершинах будут отсутствовать и Бог Войны, и повелитель пика Цинцзин. К тому же, Лю Цингэ ушел в пещеры после меня, не поставив других лордов в известность. Потому что я не верю, что ты дал бы разрешение уйти в уединение нам обоим одновременно. - Значит, военный брат тоже подозревает наличие шпиона? Кто-то может следить за делами ордена и служить демонам? - Конечно, глава может отнестись к этому скептически, но атака не была спонтанной, хотя демонесса, что возглавляла нападавших, была весьма молода. - Нет, что ты. Цинцю шиди - наш тактик. Как можно не верить ему?! Только, кто мог быть настолько безумным, чтобы связаться с демонами, и почему? - Действительно. Кто бы это ни был - он глуп и кончит весьма печально. Наименее рискованно и гораздо выгодней служить шпионом для других орденов заклинателей. - Просто заблудшая душа, должно быть. Я попрошу остальных лордов присмотреться к ученикам. Шэнь Цинцю легко кивнул. В свете мерцающих фонарей и сияющих мягким светом звезд, его лицо казалось бледнее, а черты лица острее. Длинные темные ресницы опустились, но даже с закрытыми глазами, он чувствовал на себе жадный и тоскливый взгляд Юэ Цинъюаня. Небесные Драконы не должны смотреть так доверчиво и обреченно, хоть это доверие было очень хрупким. Интересно, смерть Лю Цингэ в пещерах разбила бы эту веру Юэ Цинъюаня в него? Или Ци Гэ продолжал бы защищать его, доказывая невиновность? Он единственный знал, на что в действительности способен Шэнь Цзю. Шэнь Цинцю внимательно посмотрел на собеседника, потом отвернулся, установившись на стену сада, напротив которой были выставлены декоративные каменные композиции. Он чувствовал себя таким же камнем, замершем в своем развитии. Он - тянущиеся вверх каменная глыба, пока другие живые побеги стремятся к солнцу, обгоняя друг друга. Не дождавшись продолжения беседы, Юэ Цинъюань, мысленно прочитав короткую мантру, произнес: - Ты ведь не нападение демонов пришел обсудить, Шэнь Цинцю? Лидер Цанцюн был взволнован. Его Сяо Цзю никогда не вел прежде долгих бесед с ним, и ему никогда не удавалось сказать больше пяти предложений в ответ, прежде чем терпение владыки вершины Цинцзин исчезало. - Прости, шиди, я был не внимателен к тебе, ты истощен душевно и морально. Один из твоих внутренних учеников тяжело ранен. На твои плечи легло тяжелое бремя ответственности за весь орден, пока меня не было. Если ты решишь продолжить совершенствование в одиночестве, то я присмотрю за твоим пиком... Вот что значит разрешить человеку говорить, он сразу начнет нести чушь. Шэнь Цинцю взмахнул раздраженно веером, и Юэ Цинъюань чуть не сказал еще раз крамольное "прости", но вовремя замолк. Лидер Цанцюн волновался и даже не сознавал, что его сердце бьется в два раза быстрее. - Я пришел к тебе, чтобы у меня не было искушения прогнать тебя из своего дома, когда бы ты пришел сам, - начал Шэнь Цинцю. - Как ты знаешь, мне часто требовалась медитация в пещерах Лин Си, чтобы преодолеть трудности совершенствования. Но моей очевидной слабостью всегда... - горный лорд остановился и сжал кулаки. Говорить было трудно. На него словно обрушилась удушающая волна. Шэнь Цинцю захлебнулся и утонул в ней. Волна отхлынула, смыв мусор из души, и оставила пустое место внутри. Не было никакого повелителя пика Цинцзин Шэнь Цинцю, никогда не было. Только маленький одинокий мальчик стоял на пепелище и вечно ждал в своей неопределенности, когда за ним придут. Самый страшный вопрос в его жизни был: Ци Гэ забыл его или вовсе умер? Юэ Цинъюань понял, что надвигается шторм. Его пальцы дрогнули, он не ожидал услышать подобных слов. - ... Но моей слабостью всегда было ожидание одного человека, который никогда не придет, - безжалостно закончил Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань рухнул в бездну. Иначе почему у него перед глазами все почернело? - Прости... - он потянулся, чтобы коснуться ладони, но Шэнь Цзю отдернул руку. Его голова была опущена, кончики пальцев скользнули по мечу лежавшему с боку. В отчаянии он поднял взгляд на Юэ Ци. Через силу он произнес: - Ответь все-таки: почему? Почему ты оставил меня тогда? И мне не нужны твои оправдания. Когда-то его мать бросила свое дитя в канаве, а благородный с малых лет Юэ Ци подобрал замерзающего младенца. Конечно, он был вправе тоже бросить Шэнь Цзю в любой момент, оставить барахтаться эти жалкие останки человека в грязи. - Что?! - кажется, Шэнь Цинцю пропустил ответ Юэ Цинъюаня. - Я не бросал тебя, нет. Нет, - тихо повторил шисюн перед ним. Как же он не уверен в себе, когда рядом его Сяо Цзю. Шэнь Цинцю сильнее сжал спрятанные кулаки в рукавах пышных одежд, аккуратные ногти впились в запястья, оставляя след. Внешне он был спокоен, но его ци закручивалась вокруг него в спираль. Чайный столик начал потихоньку дребезжать, как будто случилось землетрясение. Маленькая расписная фарфоровая чашечка треснула. Веер бесполезным атрибутом валялся рядом. - Тогда, что эта за причина, по которой можно пренебречь обещанием? Или этот презренный брат не достоин знать ее? - голос повелителя пика Цинцзин также дрожал от напряжения и гнева. Он помнил, как встретил впервые после долгих лет разлуки Юэ Цинъюаня, и не узнал его. Потому что перед ним предстал благородный молодой заклинатель, а не тощий, нищий раб. Наверное, Шэнь Цзю не дождался бы ответа, если бы не взглянул на Юэ Ци. Взошедшая осенняя луна высветлила лик главы ордена до цвета кости. Юэ Цинъюань боялся, так боялся его. - Если я скажу правду, то потеряю Сяо Цзю! - поспешил сказать он. - Ты его давно потерял, так говори и не испытывай моего терпения! - упрямо настаивал Шэнь Цинцю. Его начинало ощутимо трясти от злости. Что бы там ни было, он это выслушает, а потом убьет ненавистного предателя. Юэ Цинъюань сдался: - Пожалуйста, выслушай... Воздух между ними можно было резать ножом. Шэнь Цинцю прикусил губу, чтобы не зажать уши руками и не крикнуть этому идиоту: "Заткнись! Заткнись! Заткнись!" - Это было ошибкой. Большой ошибкой. Я оставил тебя с Цю, потому что считал, что ты будешь в относительной безопасности. Я догадывался, что они не будут с тобой добры. В конце концов, ты разозлил молодого мастера. Но все же я был уверен, что тебе не причинят непоправимого ущерба... - Юэ Цинъюань сглотнул, сейчас он понимал, какой вред, помимо избиений могли причинить его несчастному Сяо Цзю. Он не винил его в том, что он убил и сжег негодяев. - Прости... Это были совсем не те слова. О, это были совершенно неправильные слова! - Боги, лучше бы ты молчал, - выдохнул Шэнь Цинцю, нанося рукой удар сидящему напротив человеку. После он схватился за меч. Ярость и разочарование затмевали сознание. Лорд вершины Цинцзин замахнулся на обидчика. Лицо Юэ Цинъюаня припухло. Но из-за того, что Шэнь Цинцю истощился за последние дни, его удар не был слишком силен. Юэ Ци вовсе не хотел обидеть Сяо Цзю. Когда до него с ужасом дошло, как звучали со стороны его слова, ему уже пришлось уворачиваться от лезвия Сю Я. Но он еще надеялся попробовать оправдаться. Шэнь Цзю все понял по-своему и опередил его: - Прекрасно! Значит, я тешил себя фантазиями и иллюзиями, что на самом деле мы лишь разминулись, что у тебя все-таки была весомая причина не забирать меня. Меч Шэнь Цинцю требовал возмездия. Он танцевал в воздухе, отражая лунный свет. Полы халата и черные пряди горного лорда разметались в яростном вихре. Спасаясь от праведного гнева, Юэ Цинъюань покинул беседку и, легко касаясь глади пруда, вылетел на середину. Он боялся, что шиди в запальчивости своей пораниться сам, прежде чем убьет или выслушает его. Он двумя пальцами ударил по лезвию Сю Я и подставил под следующий удар, спрятанный в ножны, Сюань Су. - Сяо Цзю, я был заточен в пещерах Духа! Поэтому я не пришел! "Я умирал, я сходил с ума от безысходности!" - Сколько? Как долго?! - на мгновение перед глазами Шэнь Цинцю встали засохшие пятна крови на стене, которые он видел во время своего последнего уединения. - Почти три года. Потом я вернулся в особняк Цю. Там был пожар, мне сказали, что все слуги погибли, и ты тоже. - Ложь! Все врешь! Тебя там не было! Зачем тебе столько лет быть в уединение?! Я ждал тебя, пока меня не забрал с собой мерзавец У Янцзы. Шэнь Цинцю сделал выпад кончиком меча, нацелившись в горло, но в последний момент сменил курс, и меч прошел мимо уха, отрезав тонкую, выбившуюся из прически, прядь. Юэ Цинъюань прогнулся тогда назад, отклонился, и по инерции Шэнь Цинцю на долю мгновения навис над ним. Шэнь Цзю заметил безнадежно жалобный взгляд Юэ Ци. - Обнажи свой меч, Юэ Цинъюань! - он отлетел на несколько шагов и угрожающе оскалился на предателя. Его могло настигнуть отклонение ци. Они кружили в смертельном танце над поверхностью воды, едва касаясь ее, скользя по глади, словно водомерки. Юэ Цинъюань обреченно кивнул и сжал покрепче Сюань Су. Хорошо, он обнажит свой меч, но лишь для того, чтобы дать Сю Я разбить его. И когда он только выдвинул на одну узкую полоску белое, словно вершина Тайшань, лезвие из ножен, Шэнь Цинцю ощутил неимоверную силу, исходящую от клинка. К его ярости примешались удивление и настороженность. Как Юэ Ци мог сдерживать такую древнюю мощь?! Что-то не правильное было в мече. Юэ Цинъюань слишком медлил, чтобы до конца вытащить клинок. Точного удара изящного, узкого, словно бамбуковый лист, Сю Я по кованым ножнам достаточно было, чтобы загнать Сюань Су обратно. Энергия Шэнь Цзю разошлась волной по кругу и пустила рябь по воде. Изможденный, он упал в объятия шисюна. - Ци Гэ, я ненавижу тебя, - устало произнес он. - Я знаю. Прос... Я знаю. Моя гордыня погубила моего дорогого Сяо Цзю. Я так мечтал стать героем, вернуться и спасти тебя, но даже о себе позаботиться не смог. - Ты испытал искажение ци из-за своего меча? - догадался Шэнь Цинцю. - Да. Я тщетно боролся с Сюань Су долгое время. - Так почему ты не сказал мне об этом раньше?! Почему? Это же так просто. - Я - глупый трус. Прости. Я поступил с тобой жестоко. Мне было стыдно за свою слабость, и я молчал. Никакие слова не могли повернуть время вспять. Это не оправдание. Ты должен ненавидеть меня, Сяо Цзю. Шэнь Цинцю вцепился в его горло пальцами: - Да прекрати уже меня звать "Сяо Цзю"! Ты никогда не поймешь, как я ненавидел тебя! Как я ненавижу тебя, Юэ Ци! Совершенное лицо повелителя пика Цинцзин исказила смесь подавленных чувств: - Сначала я отчаялся найти твое тело, потом встретил первого ученика Юэ Цинъюаня из ордена Цанцюн и убедился, что с тобой все было хорошо. Я считал, что снова ошибся в выборе, и вся моя жизнь - это сплошная ошибка. - Не говори так, прошу. - Как?! Я ждал тебя! Ждал Ци Гэ, который придет и совершит чудо, вместо того, чтобы делать что-то самому! - выплюнул слова Шэнь Цинцю. - Ждал помощи и боялся! Потому что был слаб! И до сих пор слаб. Это ты сделал меня таким беспомощным. Громкие крики чередовались с беспорядочными ударами по груди, лицу, рукам, стоящего неподвижно Юэ Ци. Но когда его Шэнь Цзю в приступе боли и отчаяния закрыл лицо руками и вонзил ногти в кожу, Юэ Цинъюань не выдержал и силой развел запястья Шэнь Цинцю. Он быстро и крепко прижал к себе его сопротивляющиеся тело, посылая импульс исцеляющей светлой энергии. - Ненавижу! Почему ты подобрал этот мусор из канавы, Ци Гэ?! Почему?! - Пожалуйста, прекрати, Шэнь Цзю! Ты нужен мне. - Я утяну тебя на дно, - тихо прошептал в ответ Шэнь Цинцю. Он чувствовал, как его бурная ци успокаивается, и напряжение постепенно спадает. Истерика, вызванная откровением, которого он боялся, опасно граничила с искажением. В сильных объятиях, прижатый к широкой теплой груди, лорд вершины Цинцзин снова почувствовал себя ребенком. Под многослойной одеждой билось горячее сердце его родного, знакомого Ци Гэ. Он бы слушал и слушал этот ритм, ради которого жил. Он неохотно заворочался в руках, чтобы выпутаться, но его не пустили. - Прости, шисюн, мое безобразное поведение. Можешь убрать руки, - Шэнь Цинцю поднял голову и нечаянно уткнулся в изгиб шеи. Он увидел уголок разбитой губы и нахмурился. На скуле под глазом у Юэ Ци наливался синяк. Юэ Цинъюань посмотрел на своего возлюбленного младшего военного брата и горько улыбнулся: - Я заслужил твою ненависть, Сяо Цзю, но не ненавидь себя. Шэнь Цинцю усмехнулся: - Пожалуй, я не смогу исполнить этот приказ главы, - помедлив, он все же признался: - Долгое время я жил в страхе того момента, когда откроется истина, и ты признаешь то, что никогда не искал меня, а просто променял меня на жизнь в довольстве. Я бы понял, потому что с таким происхождением, как у нас, сложно приходиться на пути, и всегда найдется тот, кто будет унижать и презирать лишь за это. Но у тебя был настоящий талант: сверкающий и яркий. Ты взял ответственность за свернувшего на кривую дорожку друга детства, потому что тебя мучила совесть. - Нет... Я хотел сказать, что... - Не перебивай меня, Юэ Ци. Я все ждал, когда же игры в благородство кончаться, и тебе надоест возиться со мной. Я ведь знаю, как тяжело приходиться со мной, и не могу осуждать окружающих за не любовь ко мне. Поэтому я только мечтал, чтобы мое положение, наконец, стало определенным. Потому что до сих пор не понимаю, зачем тебе этот бывший раб и убийца. Ты же знаешь о смерти Цю, и ты был свидетелем, как я убил своего первого Мастера! - Хватит. Этот подонок У Янцзы не был твоим Мастером! - Он был подонком, как и его ученик. Нет ничего удивительного, что он выбрал меня. Глаза Юэ Цинъюаня потемнели от гнева, Шэнь Цинцю впервые видел его таким по отношению к себе. Юэ Ци встряхнул его за плечи, оторвав от себя, и всмотрелся в правильные, словно выточенные из мрамора, черты лица. - Я вовсе не невинен. А ты вправе был отомстить мне за причиненную боль и обман. Прекрати называть себя мусором, Сяо Цзю! По крайней мере, этот приказ я заставлю тебя выполнить любой ценой. Шэнь Цинцю вздрогнул от повышенного тона и как-то по-детски растерянно и смущенно посмотрел на Ци Гэ. Злые слезы еще не успели высохнуть у него на щеках, и глаза Юэ Ци тоже были покрасневшими. - Раньше я хотел узнать правду, но я не был готов. Продолжал бы откладывать разговор и жить ожиданием ответа. Теперь, я просто не знаю, что мне делать. Благо сейчас Юэ Цинъюань знал, как поступить. Откуда у него сегодня столько смелости? Одно он понял точно. С разбитыми губами получаются самые правильные поцелуи, особенно, если они первые. *** - Ты когда-нибудь все же перестанешь называть меня "Сяо Цзю"? - устало проговорил Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань заставил-таки шиди остаться с ним на ночь. Негоже горному лорду в тайне красться в ночи, будто вор, из личных покоев главы ордена. Так из внутреннего сада они перебрались в спальню владыки пика Цюндин. - Нет, извини, не перестану, пока остаюсь для кого-то Ци Гэ, - ответил твердо Юэ Ци. Он склонился, чтобы еще раз поцеловать Шэнь Цинцю. Тот про себя лишь чертыхнулся: правда, сколько раз за вечер он успел сказать "Ци Гэ"?! Повелитель вершины Цинцзин оказался уступчив к поглаживаниям и поцелуям ровно до того момента, пока не осознал, что его внешние халаты и пояс оказались на полу. Он нахмурился, поняв, что его провели. Кровать у Юэ Цинъюаня была одна. Впрочем, можно было занять кушетку. Но Юэ Ци сложил на нее их одежду и, смущенно потирая большим пальцем его ладонь, попытался направить его к постели. Шэнь Цинцю усмехнулся, не желая быть перемещенным в кровать. Он нервничал и боялся близости. Что если пойдет все не правильно? Или он оттолкнет Ци Гэ? - Ты не должен так нежно касаться меня, так любить... Ты не представляешь... - Шэнь Цзю подавился словами. Он брезгливо поморщился, думая о пережитом опыте, и тут же испугался, что Юэ Цинъюань заметил его реакцию. Сейчас он не мог прикрыть лицо веером, оставшимся среди одежды. Юэ Ци, казалось, понял, что пытался сказать ему Шэнь Цзю. Он притянул его к себе и поцеловал в висок. - Это я оставил тебя с Цю. Прости. Моя вина. Юэ Цинюань замолчал, глядя на Сяо Цзю опустошенным взглядом. Он успокаивающе прошептал: - Если ты не пожелаешь, ничего не произойдет против твоей воли. Тебе нужно отдохнуть, я могу одеться и уйти в кабинет. - Это твоя спальня, Чжаньмэн шисюн. - Тогда я прилягу с краю. Можно? Шэнь Цинцю в ответ прикрыл глаза и помассировал виски, справляясь с легкой мигренью и румянцем. Он поднял взгляд. Его Юэ Ци был таким красивым, сильным. Белый внутренний халат не скрывал мужественной фигуры и широких плеч. Шэнь Цинцю испытал необъяснимую нежность, когда, сидя на кровати, он причесывал распущенные волосы Ци Гэ. - Позволь и мне, - взял гребень Юэ Цинъюань. Темные, обрамляющие лицо, пряди делали образ Сяо Цзю таким хрупким, уязвимым. Сердце ёкало от желания защитить свое драгоценное сокровище. Ци Гэ с трудом погасил возникшее возбуждение. Они легли спать, все еще ощущая напряжение друг друга. Юэ Цинъюань старался дышать медленно и глубоко. Но прошло всего несколько минут, и беспокойный комок свернулся у него под боком. Юэ Ци осторожно развернулся и прижал к себе шумно дышащего Шэнь Цзю. - Тебе должно быть противно, Ци Гэ, - пробормотал, уткнувшись в чужую грудь и обжигая горячим дыханием, Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань вжался носом в его макушку. Он видел шрамы Шэнь Цзю, когда тот впервые попал в Цан Цюн. За много лет, тот свел большинство. Но то, как Шэнь Цинцю презирал и обходил мужчин стороной, вздрагивал первое время, если в его личное пространство неожиданно вторгались, и предпочитал компанию женщин, это наводило на определенные подозрения. Со временем на смену скрытому страху и неуверенности постепенно пришли внешний холод и безразличие, но внутри Шэнь Цзю так и остался все тем же настороженным, испуганным ребенком. - Нет, ну, что ты! Ты мне не противен, Сяо Цзю. - Тогда почему ты не был настойчив, и позволил мне отступить? - в голосе Шэнь Цинцю послышалась обида. Он злился, что утратил контроль над своими эмоциями. Он не был морально готов перейти это узкое место, но лучше уж пусть все произойдет здесь и сейчас, чтобы покончить с этой проблемой одним махом. Похоже, Ци Гэ снова был кругом виноват. Он сдался, обнимая на ощупь стройное тело. Шэнь Цинцю потянулся вверх, чтобы их губы встретились. Когда они прервали поцелуй, Юэ Цинъюань проговорил: - Тогда, если ты действительно хочешь, мы зайдем так далеко, как ты сможешь. - Да заткнись уже! Шэнь Цинцю и так уже чувствовал, как остатки его достоинства проваливаются в тартарары, его решимость не бесконечна. Юэ Ци улыбнулся. Иногда он представлял себе очень ярко, как они с Шэнь Цзю ласкали друг друга. Хоть лидер Цанцюн и стыдился своих фантазий, но эта была одна из тех вещей, которая согревала его душу. Теоретически он знал, что нужно делать. Но тело его дорогого Сяо Цзю мелко дрожало под его ладонями, когда он успокаивающе оглаживал и разминал его. Юэ Ци с сомнением поглядел на возлюбленного. Шэнь Цинцю переместил свои руки на лопатки, жестом притягивая любовника ближе, потом одна его рука запуталась в его волосах, перебирая их и сжимая у корней. Ему не понравилось, то что Юэ Цинъюань проявляет так мало страсти. Он сомневается? Тогда Шэнь Цзю захватил его губы и укусил в поцелуе, карая. Юэ Ци дернулся в его объятиях. Минутную заминку вызвало полное разоблачение от нижних одежд. В следующий раз инициативу перехватил Юэ Цинъюань. Протиснув ногу между колен Шэнь Цзю, он прижался к нему, накрывая его рот своим и на пробу вторгаясь языком. Владыка вершины Цинцзин невнятно удивленно простонал, сдаваясь столь мощной атаке. Какое-то время они искали гармонию в совместном танце языков. Это была новая игра. Столь необычно было чувствовать покалывание на кончиках пальцев и предвкушать очередную ласку. В сплетении тел плоть соприкасалась с плотью и требовала внимания. Юэ Цинъюань навалился на него всем весом и завладел его ртом. Шэнь Цзю открылся ему навстречу, не оказывая сопротивления, его ноги скользили по простыням. Оторвавшийся от губ, Юэ Цинъюань проделал дорожку поцелуев по тяжело вздымающейся груди, робко припал к соскам. Он стыдился одновременно своего неумения дарить удовольствие и того, что вел так распущенно с Сяо Цзю. Уступая позицию, Шэнь Цинцю распластался, подчиняясь настойчивым ласкам. Ци Гэ нежил его шею и плечи. Он гладил бока и грудь и спустился к члену. От настойчивых прикосновений естество Шэнь Цзю пробудилось. Его член наливался кровью с постыдной скоростью, твердея в руках Юэ Цинъюаня. Если не считать плачевного опыта в прошлом, у Шэнь Цзю никого не было. А у Юэ Ци? Нет, не должно быть, хотя его действия становились все более и более уверенными. Как часто он мечтал об этом? Представлял бесстыдно открытого Сяо Цзю? Смутившись собственных мыслей, Шэнь Цинцю издал первый сдержанный стон. Его спина выгибалась каждый раз, как пальцы Юэ Цинъюаня смыкались на головке члена, сжимая, потирая крайнюю плоть, пачкаясь в выступающей смазке. - Я хочу тоже дотронуться до тебя. Произнеся это, Шэнь Цзю еще немного развел ноги и крепко прижал одной рукой Юэ Цинъюаня, впутывая его в глубокий поцелуй. Другую руку он опустил вниз и сжал ладонью член Юэ Цинъюаня, а затем начал водить кулаком по длине. Это было странно и немного тревожно, но в то же время близость не казалась пугающей и подчиняющей. Тело Юэ Цинъюаня довольно скоро начало отвечать на ласки. Ци Гэ осторожно начал толкаться в его руку, его щеки запылали, а глаза стали немного расфокусированными. Он старался держать свой вес на руках по обе стороны от головы Шэнь Цинцю, и поза возможно была не самой удобной для него, но так он мог разглядеть хоть немного эмоций на лице Сяо Цзю даже в полумраке. Юэ Цинъюань неуверенно позвал его, когда рука Шэнь Цзю замедлилась. - Я не совсем уверен в дальнейшем... Если ты будешь продолжать, то... Шэнь Цинцю недовольно выдохнул. - Позволь первым позаботиться о тебе?.. - Ци Гэ прикоснулся к его щеке. - Я думаю, мы могли бы позаботиться друг о друге вместе. - Ты уверен? - Н-не задавай в такие моменты дурацких вопросов, Ци Гэ! Есть что-то?.. - Шэнь Цзю перевел дух. Вряд ли у такого нравственного человека как Юэ Цинъюань будет какая-то смазка для таких случаев. Юэ Цинъюань удивил его, окунув пальцы в масляную лампу на прикроватном столике, утопив фитилек. Он навис над Шэнь Цзю потный и возбужденный, такой человечный для совершенного бессмертного. Он сомневался в продолжении, и с его пальцев на бедра Шэнь Цинцю капало теплое масло. "Мы только попробуем", - уговаривал он себя. Глаза Шэнь Цзю блестели в полутьме. Раньше, когда случалось неизбежное, его никто не думал готовить. Он робко приподнял таз навстречу. Но в последний миг он ухватился за запястье Юэ Ци, покрываясь стыдливым румянцем. Его переполняло отчаяние. Он хотел оттолкнуть шисюна, чтобы тот не пачкался о его тело, о его душу. Он ведь грязная крыса, как Ци Гэ этого не понимает?! Он опорочит его. - Все хорошо, - вывернул запястье из его хватки Юэ Цинъюань. - Это обязательно? - Шэнь Цинцю не смотрел на возлюбленного, боясь, что увидит тщательно скрываемую брезгливость. Они должны были остановиться еще на поцелуях, но ему было мало. Хотелось как можно больше доказательств любви. - Так нужно, - Юэ Цинъюань густо покраснел. Пришлось зачерпнуть новую порцию масла. После того как в молодости он узнал, что Шэнь Цзю часто ходил в бордели по ночам, он начал следить за ним, чтобы убедиться в его безопасности, когда не смог отговорить его от этих посещений. Там он узнал о близости между мужчинами. Благо Шэнь Цзю только приходил спать в Цветочные дома и не сближался ни с кем. Влажные пальцы скользнули меж ягодиц к колечку мышц, и один из них проник внутрь. Шэнь Цзю поморщился. Его блуждающий взор натолкнулся на эрегированный член Юэ Цинъюаня, и ему стало не по себе, потому что он только сейчас осознал в полной мере, что вскоре произойдет. Волна паники захлестнула его, и мышцы на проникшем внутрь пальце сжались, мешая растягиванию. Но одной волей он заставил себя расслабиться. Юэ Цинъюань смотрел на дорогого Сяо Цзю с беспокойством. Когда мышцы снова стали податливыми, он аккуратно ввел второй палец, следя за комфортом, готовый вовремя остановиться. Но Шэнь Цинцю лишь отвернулся от него, прикусив губу. Он резко дернулся и насадился на пальцы, когда Юэ Цинъюань нащупал бугорок простаты. Теперь пальцы давили на проход, двигаясь активней, расширяя и стараясь задевать при проникновении нужную точку. - Так лучше? Так приятней, Сяо Цзю? - Ах! Не называй меня так! Просто продолжай... Это было приемлемо, хоть и ужасно смущало, подумал Шэнь Цинцю, стараясь не глядеть на появившееся жадное выражение на лице шисюна. Ему захотелось вдруг притянуть Юэ Ци за плечи и вцепиться в широкую спину, почувствовать перекаты мышц под руками. - Хватит, - выдохнул Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань горел, как в лихорадке, и не сразу понял слова. Шэнь Цзю зло посмотрел на него. Он что должен сказать это вслух?! - Юэ Ци! Лидер Цан Цюн очнулся и сглотнул. Он очень боялся ранить Сяо Цзю. Беспокойные руки Шэнь Цинцю оторвались от простыни и беспорядочно провели по лицу и фигуре Юэ Цинъюаня. Глава Цанцюн был прекрасно сложен. Сильное развитое тело, но не такое грубое перекаченное, как у воинов с Байчжань. Шэнь Цзю нежно очертил пальцами ключицы, провел вдоль всего тела до бедер и услышал тихий стон над собой. На обычно добром спокойном умиротворенном лице Юэ Цинъюаня смешались стыд и сдерживаемая похоть. Сердце Шэнь Цинцю забилось с бешеной скоростью. Ему слишком нравилось тревожить чувства Ци Гэ. Юэ Цинъюань безмолвно подчинился его желанию, взял член в руку и направил к отверстию между ягодиц Шэнь Цзю. Как только головка прижалась к чувствительному входу, Шэнь Цзю дернулся, готовясь к неизбежной боли. Колечко мышц раскрылось недостаточно, чтобы можно было легко принять чужую плоть. Шэнь Цзю со стоном притянул Юэ Цинъюаня, торопя. Пусть лучше все произойдет быстрее. Его нервы были на пределе. Злой и изнывающий от боли, он обхватил неопытного любовника ногами, инстинктивно стараясь подстроиться под вторжение. Юэ Ци принял это за разрешение и втиснулся рывками в горячий узкий проход. Он остановился, задыхаясь от новых ощущений в тесноте чужого тела. Когда первая волна жара и волнения спала, он посмотрел вниз и увидел заплаканное лицо дорогого Шэнь Цзю. Тот кусал губы и тихо шипел от боли. Даже по обоюдному желанию секс получался очень неприятным для принимающей стороны. Когда Шэнь Цинцю окликнули, тот вздрогнул. В ушах у него раздавался совсем иной голос. Лицо над ним выглядело размытым из-за слез, поэтому на какое-то мгновение он подумал, что его перенесло в прошлое в особняк Цю. Каждая ночь, проведенная с молодым мастером Цю Цзянло, была для Шэнь Цзю пыткой. Его словно разрывало пополам, боль распространялась от низа спины вверх по позвоночнику. Все тело горело, пульсировало, и ему понадобился весь самоконтроль, чтобы не закричать и не вырваться прочь. Впрочем, он все-таки дернулся и получил новую вспышку боли. Его тут же попытались утешить: - Сяо Цзю, прости, прости! Я сейчас выйду, потерпи... Этот знакомый умоляющий голос выудил Шэнь Цинцю из кошмара, и он прохрипел: - Не двигайся, бездна тебя побери! На лице Юэ Цинъюаня проступило напряженное ожидание, пот катился со лба. А его проклятые жалостливые глаза были полны беспокойства. Он покорно замер, его желание от осознания причиненной муки любимому Сяо Цзю угасало. Лишь давление нежных эластичных стенок на член сохраняло его бодрость. Паника Шэнь Цзю могла бы длиться долго, если бы Юэ Цинъюань не пытался успокоить и утешить его, гладя по голове и щекам, сцеловывая слезы. Шэнь Цинцю осторожно подвигал ногами, все еще чувствуя неприятное растяжение внутри, но боль стала меньше. - Можешь продолжать?.. - повелитель Цинцзин и сам был не уверен в своем решении, но качнул бедрами навстречу и поморщился от дискомфорта. Юэ Цинъюань посчитал за благо послушаться упрямца и начал двигаться. Сначала медленно, лаская тело свободной рукой. Затем он нежно сжал вялый член и задвигался быстрее, только тогда Шэнь Цзю начал отвечать. Уверенность в действиях Юэ Ци укрепилась с нарастающей податливостью тела под ним. Он наклонился, чтобы легко поцеловать веки Сяо Цзю, потом припал к приоткрытым губам. Эта забота и отвлекала Шэнь Цинцю от неприятных ощущений и нервировала его одновременно, но он не стал противиться. Он старался сконцентрироваться на вожделенном единстве с Ци Гэ. Ци Гэ был в нем, он вернулся к нему. Он так долго ждал его. Это было до безумия странно ощущать себя частью другого человека, греться в его тепле, принимать его в себя. Продолжительное время толчки были не сильными, равномерными, Юэ Ци сдерживался, внимательно следя за реакцией. Низ его живота касался начавшего крепнуть члена Сяо Цзю. Шэнь Цинцю испытывал много противоречивых эмоций. Первоначальный страх сменился покорной расслабленностью и изумлением. Юэ Цинъюань чувствовал больше сомнений, чем его партнер. Все ли он делал правильно? Может ли он сменить позицию или надо сперва спросить? Он попробовал подхватить бедра Шэнь Цзю повыше, меняя угол проникновения, почти сгибая тело пополам. - Ах! - Тебе больно? - заволновался Юэ Цинъюань. - Не то чтобы. Просто так глубже и хм... Продолжай. Давление на внутренности и трение усилилось, но головка члена задевала чувствительное место, и волны удовольствия накатывали одна за другой. Вскоре Шэнь Цинцю уже требовал к себе большего внимания. Его плоть полностью встала и сочилась влагой. Шэнь Цинцю потянулся к своему паху, только чтобы быть отброшенным рукой Юэ Ци. Он сам перехватил инициативу и сжал его у основания. С каждым толчком внутрь кулак двигался вверх и вниз, скользя по стволу. Шэнь Цзю потянулся вперед и прикусил плечо Юэ Ци, чтобы не закричать в голос. Вместо него вскрикнул его Ци Гэ. Вероятно, решающим фактором сыграл накопленный стресс и подавленные эмоции, иначе бы Шэнь Цинцю не сумел отдаться, не доверился бы снова. Он впервые получал удовольствие от близости. Новых ощущений было слишком много для него. Он просто не знал, куда себя деть, и обратил взгляд на распаленного страстью Юэ Цинъюаня. Он и представить не мог, каким чувственным и страстным может быть Ци Гэ. Шэнь Цинцю метался под ним и жаждал разрядки. Как Юэ Ци может держаться в столь бешеном темпе, когда он уже не может терпеть? Юэ Цинъюань слушал милые сердцу, еле сдерживаемые, стоны блаженства. Сяо Цзю уже кусал ладони, его сотрясало при каждом толчке, а его аккуратный член слегка покачивался в такт ударам и оставлял блестящие следы смазки на животе. Картина, раскинувшаяся перед Юэ Ци, была столь возбуждающе порочной, что он сглотнул и замедлил движение. Теперь толчки стали более прицельными и мощными. Он чувствовал, как сжимается на нем Сяо Цзю, когда он почти выходил и снова погружался. Когда он отодвинул закушенную возлюбленным ладонь ото рта, глаза Шэнь Цзю широко распахнулись, и он, задыхаясь, вскрикнул. Мышцы прохода конвульсивно сжались, и на грудь и живот Шэнь Цинцю брызнула сперма. Его Сяо Цзю кончил и блаженно закрыл глаза. - М-м, Юэ... Ци Гэ... - тихо прошептал он, когда пришел в себя, все еще чувствуя чужую горячую плоть внутри. Он вздохнул и немного напрягся, когда Юэ Цинъюань медленно и осторожно покинул его. Мужчина обнял Шэнь Цинцю, нежно поцеловал в губы и, прикрыв их одеялом, отстранился, чтобы лечь рядом. После испытанного оргазма повелитель вершины Цинцзин чувствовал себя опустошенно и немного растерянно. Он все еще боялся, что Ци Гэ после этой ночи пожалеет о случившимся и снова бросит его. Кто он такой, чтобы претендовать на внимание великого заклинателя и главы Цанцюн? Он только еще больше запятнает его репутацию, опорочит его чистоту. К тому же, он так привык игнорировать и отталкивать Юэ Цинъюаня, что понятия не имел, как вести себя с ним впредь. Шэнь Цинцю прикрыл глаза рукой и услышал, как Юэ Ци собрался встать с кровати. Почему он покидал его?! Он дернул его за руку: - Ты куда? Заклинатель напрягся и, не поворачиваясь, ответил: - Я оденусь и принесу воды и полотенца. Что-то не так. Шэнь Цинцю дернул запястье человека на себя. Это не помогло повернуть к себе лицом Юэ Цинъюаня, но зато он сам привстал, чтобы поудобней схватить любовника уже за плечи. - И зачем ты хотел сбежать? Они оба покраснели, когда Шэнь Цзю увидел еще достаточно твердую причину. - Я не хотел волновать и обременять Сяо Цзю... Юэ Цинъюань был слишком сосредоточен на доставлении удовольствия дорогому Шэнь Цзю, чтобы позволить себе кончить внутрь возлюбленного. Да и он не мог заставить себя так поступить с Сяо Цзю без его позволения. Со своей проблемой он в одиночестве справится сам, пока он еще не сгорел со стыда. - Предполагалось, что мы оба должны были получить удовольствие. Сейчас же вернись ко мне, - нежное обращение с Ци Гэ все еще вызывало неловкость у Шэнь Цинцю. Юэ Ци покорно лег и позволил чужим рукам и губам исследовать свое тело. Музыкальные ловкие пальцы накрыли возбужденную плоть. Пару раз горный лорд наклонялся, чтобы обвести кончиком языка крайнюю плоть, и каждый раз Юэ Цинъюань под ним беспокойно дергался, охал и порывался отнять голову от паха. Наконец, он со стоном излился, пачкая руку Шэнь Цзю семенем. Шэнь Цинцю коварно улыбнулся и, не спуская глаз с дико смущенного Юэ Цинъюаня, слизнул сперму с ладони. - Не надо было, Сяо Цзю, - как-то беспомощно всхлипнул Юэ Ци. Шэнь Цинцю несмотря на липкие разводы по всему телу растянулся, прижимаясь щекой к его груди, и пробормотал: - Не скрывай от меня больше ничего и не бросай меня, глупый Ци Гэ, - тихо попросил он. Сильные руки притянули его. В купальню они могут пойти и чуть позже на рассвете, а пока обойдутся влажной тканью. *** Когда в следующий раз Шэнь Цинцю открыл глаза, он был среди вязкого тумана, и с ним не было Юэ Ци. Он услышал детские голоса и пошел на них. *** Лидер Цанцюн открыл глаза в комнате полной света и украшений. Это была спальня девушки. Его еще совсем юный Сяо Цзю сидел посередине комнаты и покорно позволял молодой хозяйке причесывать длинные блестящие волосы. - Мой А-Цзю, такой же прекрасный, как куколка, - восхищалась своим маленьким рабом Цю Хайтан. Шэнь Цзю сидел смирно, сложив едва дрожащие руки на коленях, его взгляд блуждал где-то далеко, но по привычке он легко кивал на долетавшие до него фразы девушки. На нем были хозяйские драгоценности и шелковые тяжелые халаты, расшитые причудливыми узорами. Хрупкая фигура Шэнь Цзю просто утопала в слоях ткани. Лицо его было бледное, словно фарфоровое, а взгляд безжизненный и погасший. - И почему старший брат не видит какой ты замечательный?.. Не понимаю отчего он так злиться на тебя. Ведь ты такой послушный, умный, старательный, и ты мне нравишься. Слышишь, А-Цзю? Ты бы хотел остаться со мной навсегда? Ведь нам же хорошо вместе, верно? Мы будем играть в мяч, ходить за покупками, гулять по саду, есть пирожные... Юэ Цинъюань смотрел на сцену и не мог оторваться. Это девочка ослепла, что ли, и не видит, что с ее спутник слишком напряжен? Он хотел подойти и дотронуться до Сяо Цзю, но его рука прошла насквозь. Это иллюзия? Нет, это должен быть сон.