Малыш

      Диего сидел в одной из комнат огромного особняка и смотрел на ребенка. Тот мирно спал в своей кровати и казался абсолютно чужим этому миру. Мальчик со светлыми волосами и такой же светлой сонной улыбкой просто очаровывал Второго. И совершенно не верилось, что сейчас перед ним лежит тот самый номер Один, буквально несколько часов назад выглядевший, как огромная гора мышц.       Лютер громко засопел, сморщил носик, глубоко вздохнул, чмокнул губками воздух и положил руки себе под голову. Диего не смог сдержать улыбку: все-таки его надоедливый и несносный братик был жутко милым в таком виде. Наверняка этому мальчишке сейчас около четырех или шести лет.       Несколько часов назад Эллисон и Лютер очень сильно поссорились. Суть Диего не особо уловил, но Третья, пребывая в самом кошмарном расположении духа, использовала свою способность и превратила Первого в ребенка на несколько часов, а сама уехала, все еще злая на брата. Когда же встал вопрос, кто все-таки посидит с Лютером, у всех, кроме Клауса и Диего нашлись неотложные дела. Кем бы не был этот малыш: хоть величайшим злодеем, хоть несносным родственником, доверить его наркоману Второй просто не мог, вот и взвалил эту ношу на свои широкие мужские плечи.       Мальчик чуть ли не сразу заснул, так и не успев толком понять что к чему. Его брат надеялся, что так и продолжится до самой отмены превращения, но этому не суждено было сбыться. Лютер заворочался и открыл глаза. Он сощурился: свет из окна слепил.       - А ты кто, дядя? - сонно спросил мальчик, потирая веки обратной стороной ладошки.       - А ты не помнишь, Лютер? - удивленно спросил Диего.       - Нет... а откуда ты знаешь мое имя?       - Мне сказали твои... - Второй попытался найти толковое объяснение, но малыш додумал все за него.       - Братья и сестры? А... отец наверное попросил присмотреть за мной, да? - улыбнулся Лютер и присел на кроватку.       - Да, ты прав. - Диего вздохнул с облегчением.       - А как тебя зовут, дядя?       - Диего.       - Прям как моего брата! - мальчик как-то странно задумался, а потом выпалил, - буду звать тебя так.       - Как?       - Братиком. - он широко улыбнулся и положил свою голову на колени мужчине, который сейчас сидел на кровати, а затем обнял его.       - Ну... ладно... - Диего слишком удивился и оторопел, чтобы сказать что-то еще, кроме этого.       Лютер взял чужую широкую руку и положил себе на голову, всем видом показывая, что хочет, чтобы его погладили. Второй исполнил несказанное вслух желание и начал водить ладонью по мягким пшеничным волосам, перебирать их. Мужчине очень даже понравилось.       Конечно, Диего с трудом осознавал, что сейчас происходит, но позволил своим обидам растворится: это ведь просто ребенок; он ничего не знает и не помнит, поэтому Второй решил просто насладиться этим моментом.       И ведь совершенно неважно, что мужчина чувствовал к настоящему Лютеру. Не стоит обращать внимание на то, что терзает сердце и душу, разрывает её буквально на части.       "Это неправильно. Послушай, Диего, я все понимаю и принимаю твои чувства, но, знаешь, давай лучше забудем об этом разговоре, ладно?" - с этой фразы Первого и началась ненависть, умело скрывающая теплые и далеко не братские чувства. Чувства действительно были неправильными.       Сколько раз Второй мечтал о таких объятиях, уперто отгоняя мысли об этом? Сколько раз пытался найти свой смысл в чем-то другом: спасении людей, перестрелках с преступниками? Отставленные в самый дальний угол переживания снова вылезли, царапая сердце своими острыми когтями.       Скоро все это закончится, и Лютер превратится обратно. Наверняка опять будет умничать, спорить и возненавидит своего брата за то, что видел его таким беззащитным и беспомощным.       Но это будет потом. А пока что Диего просто гладил пшеничные волосы мальчика и наслаждался моментом.

***