Наследники: Free World

      Серебристая "сессна" совершила посадку на частном аэродроме в Саннивейле. Смартфон Кима Тана тут же разорвался неприятным трескучим звонком. На дисплее высветилось имя Кима Вона. Тан вспомнил, что обещал связаться с братом ещё три часа назад. Однако Шелли Пэм, с её чёртовыми рекомендациями, поставила его в логический тупик. Весь часовой полёт из Лос-Анджелеса в окрестности Долины он ерзал так, словно под ним было не мягчайшее кожаное кресло комфортабельного бизнес-джета, а по меньшей мере — электрический стул. Тан мрачно размышлял, имеют ли феминистские подозрения операционного директора хоть какие-то основания. Неужели у окружающих и вправду сложилось впечатление, что он воспринимает Чха Ин Сан как сексуальную игрушку, а вовсе не как на полноценного партнёра, мать его будущих детей, в конце-концов? Разве не ей он отдал своё сердце? Разве не её одну видели его глаза? Разве не он все эти годы сдувал с неё пылинки, чуть ли не молился на неё? Разве не постарался ради неё притушить свой эгоизм и подавить зашкаливающее чувство собственности, которое пробуждалось в нём при каждом её появлении? Разве не сидел у её постели всю ночь, когда она ещё на втором курсе заболела тяжелейшим гриппом. Разве не срывался в ночи за обезболивающими, когда у неё приходили месячные, которые до определённого момента оставались весьма болезненными? Разве…есть счёт этим разве? Хотя, если выключить эмоции и посмотреть на их нынешние отношения со стороны… Так и выходит: последние три года они встречаются только для того, чтобы покувыркаться в койке. За пределами постели у них слишком разные интересы. Его тревожило, что этот новый водораздел может оказаться куда глубже социального, разделявшего их в юности. — Да пошла она к чёрту! — раздражённо воскликнул Тан, снова вспомнив резкие слова Шелли Пэм. — Что она вообще о нас знает? Ровно этот момент самолёт подпрыгнул на взлётной полосе, а Ким Вон напомнил о себе звонком. — Что, брат? — рявкнул он в трубку — Я утомился ждать, когда ты соизволишь позвонить, Ким Тан, — с прохладцей проговорил президент «Чегук Групп». — И что это ты такой взвинченный? Вроде у вас на побережье день только начинается, а тебя уже что-то накрутило? — Я мало спал, а потом летел, — Тан постарался выровнять голос. — К тому же, сегодня у меня дебют в качестве…даже не знаю в каком качестве. Буду представлять авангард азиатского венчурного бизнеса в самом гнезде венчурного бизнеса. А у тебя что-то срочное? — Я в Сингапуре, — коротко проинформировал его Вон. — И как успехи? — Тан заметил, что пилот махнул ему из кабины, приглашая на выход. Он подхватил свой макбук, двинулся к трапу и как только оказался на воздухе — ощутил легкий озноб, Погода была ясной, но в температура в Долине всегда была на три-четыре градуса ниже, чем в Лос-Анджелесе. — Я что хочу сказать… Чёрт бы тебя побрал, вместе с твоим Ли Хён Шином! — Вон внезапно продемонстрировал несвойственную ему эмоциональность. — Было величайшей глупостью поддаться уговорам таких фриков как вы. Стриминговые каналы крутят этот сумасшедший фильм всего полтора дня, но на меня уже все смотрят как на клоуна. Тан еле сдержался, чтобы не засмеяться. Похоже, старший братец неуютно чувствует себя в роли киногероя. Ничего. Ему должно пойти на пользу. За последние пару лет Ким Вон сильно приблизился к образцу классического чеболя-автократа. Даже волосы стал зачёсывать на лоб, что на вкус Тана, накидывало тридцатилетнему хёну лишний десяток годков. Меньше всего ему хотелось, чтобы Вон превратился во второго президента Кима Нам Юна. Брат хоть и культивировал холодную сдержанность, но оставался тонко чувствующим человеком и обладал большими запасами эмпатии. Однако именно ему пришлось надеть корону преемника. За право руководить компанией Вону пришлось пожертвовать слишком многим, если не всем. Тан искренне надеялся, что брату ещё выпадет шанс на счастье. — Тебя это настолько выбило из колеи, брат, что ты просил связаться с тобой? — полюбопытствовал младший. — И что? Я должен как-то тебя утешить? Расслабься и бери от жизни всё. Ты можешь раздавать автографы. На аэродром, тем временем, подогнали тёмно-синий мустанг. Приезжая в Долину, Тан предпочитал перемещаться без секретаря и водителя. Так на него меньше обращали внимания. Спортивная тачка была атрибутом бизнес-ангела средней руки и его это вполне устраивало. Он уселся за руль и поставил смартфон на громкий режим. Вон, тем временем, продолжал распинаться в своём Сингапуре — Я не могу спокойно перемещаться по городу! — брат был не на шутку потрясён. — Вчера прошло три крупных выездных совещания, и везде меня поджидали толпы журналюг. Сегодня вечером фильм показали в вечерней вещательной сетке Channel NewsAsia. Не представляю, что ожидает меня утром. Надеюсь, смогу выбраться отсюда живым. Мои партнёры в полном недоумении. Ещё бы. Известно кто у Вона партнёры. На восемьдесят процентов — представители тех же чеболей или боссы китайских компаний, которые ненавидят публичность. Предпочитают всё вопросы решать тет-а-тет, а по возможности не выходя за рамки семейного круга. Нечего выносить сор из избы, такова их философия. Нетривиальный ход «Чегук Групп», не побоявшейся вывести часть семейной истории в публичный байопик, вскоре, должно быть, обсудят на всех маркетинговых порталах мира. Надо вечером полистать сабреддиты. Интересно, сколько потребуется времени, чтобы волна дошла до Калифорнии? А может она уже дошла? — Ведь твоя пиар-служба отслеживает реакцию? — спросил Тан. — Как ни странно, но все деловые медиа на нашей стороне, — неохотно признал Вон. — Судебное разбирательство назначено на следующую неделю, но адвокаты заверили меня, что участок по-прежнему наш. Но есть и проблема. Меня теперь зовут на миллион каких-то левых шоу. Мои секретари уже готовы выкинуть белый флаг. Думаю, завтра на меня начнёт наседать отец… Одним словом, я уже близок к тому, чтобы сбежать в Антарктиду! Тан всё-таки рассмеялся. Что ни говори, а Ли Хён Шин создал гениальный пятидесятиминутный фильм об идеологическом и эмоциональном противостоянии двух братьев. Искусно перемонтировав их с Воном интервью, а также комментарии всех их приближённых, вытащив на свет невероятное количество олдскульных записец, он снял чуть ли не артхаусную бизнес-историю с элементами мелодрамы. В фильме мелькали кадры с их отцом, который в возрасте 30 лет отодвинул всех своих братьев от управления «Чегук», из розового тумана возникала белокожая темноглазая женщина с тонкими чертами лица — мать Вона. Корона первой красавицы на пышной причёске Хан Ги Э…Застывшее лицо законной, Чон Джи Сук, вынужденной довольствоваться ролью вечной мачехи. Кадры их с Чха Ин Сан первого появления в свете — тот самый переломный момент, когда он взял свою девочку за руку и повёл в самую гущу сеульского upper-зверинца. Вон, шествующий во главе небольшой армии адвокатов и ассистентов. Он сам, опрокидывающий шоты в каком-то каннамском баре. Арест его первой майнинговой шахты… Фильм держал в напряжении с самых первых кадров. И название имел более чем вызывающее — «Событие приливного разрушения»*. Кто или что стало таким событием для консервативного конгломерата зрителю предстояло решить самому — был ли это незаконнорождённый сын чеболя Ким Тан, или законный наследный принц Ким Вон, или же виной всему склонность всех Кимов идти против законов своего класса… Но, по большому счёту, это был фильм о попытках двух братьев обрести в себе свободу и выйти за пределы предопределённого. — Не знаю, поможет ли эта картина делишкам конгломерата «Чегук», но свой гран-при на фестивале документалок — я возьму, сказал Ли Хён Шин, после того как отправил им с Воном смонтированную версию ленты. Его гениальный приятель-режиссёр изначально отказался от гонорара, потребовав только одного — не вмешиваться в творческий процесс. — Я тоже надеюсь получить свои дивиденды с этого фильма, — сказал Тан Вону. — Думаю в акселераторе U, куда я сейчас направляюсь, кое-кто уже посмотрел «Событие». Возможно, именно потому я получил предложение стать хедлайнером их тусовки… Но меня, полагаю, также ожидают проблемы. Социальную сеть Talk Tolk конечно уже соотнесли с корейским чеболем. Думаю, сегодня мне предстоит ответить на несколько скользких вопросов о протекционизме, непотизме и попытках крупных корпораций контролировать простых людей… Обычные леволиберальные предъявы жителей Долины.Но несмотря на это, я надеюсь, выплыть с рыбой в зубах. — А я надеюсь, мы все уцелеем в этом медиа-шторме, — в голосе Вона послышались нехарактерные для него усталые нотки. — Если нет, то я тебя лично придушу, Ким Тан! — Ты лучше найди в себе силы посмотреть стрим моего выступления, — сказал Тан, выруливая на широкую Эль Камино Реал — главную улицу Силиконовой долины. — Коль уже мне предоставили эту площадку, то я намереваюсь объявить о начале новой эпохи в венчурном инвестировании. Включай меня через пару часов. — Ну уж нет, — твёрдо проговорил Вон. — Я намереваюсь наконец урвать у этой ночи хотя бы четыре часа сна. Завтра в семь утра у меня встреча с адвокатами. Попрошу ассистента сохранить для меня запись. Но полагаю, твоя невеста придёт тебя послушать и увидит твой…эээ триумф. Ты же, как обычно, нацелился устроить из всего этого балаган? — Придёт послушать? Ты говоришь про Ин Сан? — растерянно проговорил Тан, пропуская мимо ушей реплику про балаган. — А у тебя есть ещё одна невеста? — полюбопытствовал Вон. — Ну, конечно. Разве она не должна поддержать тебя в столь важный день? Тан вдруг понял, что в чехарде последних дней просто-напросто не удосужился сообщить Ин Сан о планирующемся шоу в акселераторе U Combinator. Она по-прежнему особо не интересовалась чем он занимается в Штатах. Во вчерашней переписке они договорились, что он просто заедет за ней после пяти часов вечера в кампус Blue Еternity. Как раз к этому времени Тан планировал завершить все свои дела. Потом предполагалось заскочить за вещами в коттедж, который он год назад арендовал для неё в окрестностях Пало-Альто, (из кампуса Стэнфорда её, как кандидатку на PhD, попросили съехать, а сама бы она не потянула бы оплачивать жильё в Долине) и уже после этого — отправиться на аэродром Саннивейл. — Она слишком занята, чтобы разъезжать по стартап-академиям, — натянуто проговорил он. — Расшифровка генома человека в её понимании никак не бьётся с высокорисковой коммерцией. Хотя, если подумать, компания в которой она стажируется — Blue Еternity — в прошлом году была признана самым дорогим медицинским стартапом, а её основательницу Бетти Сандерс называют Стивом Джобсом в юбке. — Прямо как тебя — азиатским Цукербергом? — ехидно вставил Вон. — Да, брат. С какой стороны не посмотри, мы все вторичные продукты эволюции, — сухо прокомментировал Тан. — Но это не значит, что мы себя ещё не покажем. — Вообще-то удивительная она у тебя девушка, — Ким Вон поспешил сменить тему. — Три года живёт в Долине, но никак не вникнет в суть твоего бизнеса… Может, она и не так уж умна? Или это равнодушие? Кстати, вы говорили про возвращение в Корею? Честно говоря, после твоего отъезда этот вопрос отец задаёт мне уже пятый раз. Даже звонить не ленится! — Говорили, — скривился Тан. — Отец оказался прав. Она не хочет возвращаться. — Мы так и думали, — воскликнул Вон. — И что ты намерен делать? — Что я намерен делать? — пожал плечами Тан. — Пока буду нежным и аккуратным. Буду убеждать до последнего. Но если ничего не выйдет с уговорами, придётся засунуть её в мешок и вывезти в Сеул насильно. Вы же этого от меня ждёте? Вон закашлялся, но потом вернул интонациям былую твёрдость. — Заметь, не я это сказал! — Я уже готов и к этому варианту, — без тени юмора ответил Тан. — Я слишком много души вложил в эту девушку, чтобы вот просто так оставить её Свободному миру. Но, надеюсь, обойтись без крайних мер. А теперь, брат, прости. Кажется меня тут тоже поджидает группа поклонников. _____________________________________________________________________ * Событие приливного разрушения (tidal disruption event, TDE) (также известное как вспышка приливного разрушения) представляет собой астрономическое явление, которое происходит, когда звезда приближается достаточно близко к горизонту событий сверхмассивной чёрной дыры и разрывается на части приливными силами чёрной дыры.