Полозово золото

Жил — был змей в норе глубокой, Звали Полозом его. Но никто того не видел, ведь боятся все его. Он красавец из красавцев, удалец из удальцов. Приходи, краса-девица, в золотой его чертог…

      Молодой мужчина лежал на огромной пуховой перине, напевая себе под нос незамысловатую песенку, которую на днях сочинил сам. Красивые рельефные руки его были украшены множеством золотых браслетов, а на пальцах переливались драгоценные камни. Ну, а чем ещё заниматься летними днями, когда солнце печёт хуже печки? Мужчина был в приподнятом настроении, ведь близилась ночь, а значит, можно будет выйти прогуляться. Ему так осточертело своё безделье, что в голове роилось множество планов проделок над людьми, которые он должен совершить в ближайшее время.       И вот, как только солнце красное собралось за горизонт почевать, выскользнул змей-искуситель из дворца своего подземного. С трепетом встретила его природа, предчувствуя неладное: затянула низины дымкой, чтобы укрыть от глаз горящих, околдовывающих созданий слабых; нагнала ветра холодные, чтобы не повадно было от жара очага людям отрываться да в плен попадаться. Лишь усмехнулся Полоз, зная, что жертву свою найдет непременно, ведь глупость человеческая всем нелюдям известна была. Скользнул в камыши озерца возле деревеньки ближайшей и притаился, выжидая.       Не долго пришлось в ожидании томится, на берегу каменном шаги за версту уху нелюдя слышно. Выглянул змей из укрытия своего и обомлел. Юноша ему повстречался красоты дивной: кожа светлая, как чистейший бриллиант, глаза словно изумрудные камни сверкают, от глади водной сумеречный свет отражая, а волосы жидким золотом текут по плечам, ловя последние лучи солнца закатного.       Возжелал его Полоз, да настолько, что решил не чарами и обманом к себе забрать, а самолично соблазнить да присвоить. Выполз змей, улегся на камни со дня еще теплые, а юноша, ничего не замечающий, в воду кинулся купаться. Подивился Полоз, что не оцепенел от страха юноша, когда накупавшись, из воды выбрался. А вот сам он дара речи лишился, глядя, что волосы красавца теперь цветом будто медь. — Вечера доброго тебе, змеиный король. — молвил голосом тихим человек, осторожно на камни присаживаясь и к рубахе потянувшись. — Разве не боишшшься меня, смертный? — протянул змей. — Коли почтение выкажу, то гневаться тебе не на что. — не поднимая глаз отозвался красавец, продолжая споро одеваться. — Имя свое скажешшшшшь? — Этого сделать не можно, звиняй уж. — обернувшись через плечо и глянув таки в золотые глаза, молвил юноша, а затем рысью бросился прочь.       После долго еще змей на берег тот перед закатом наведывался, иногда встречая юношу, но все больше деревенских девок до икоты пугая. Со временем привык к нему красавец человеческий, в час назначенный сам приходить стал, разговоры разговаривать, а однажды имя своё открыл по глупости, перепугался, замер как статуя, ко всему готовый. — Ты, Ведьмар, глупый, если б хотел, то давно бы зачаровал тебя. — Полоз лишь посмеялся под глупостью людской, а вот в юноше откровение интерес пробудило, стал он тут же про чары выспрашивать. Так и стал змей поначалу учителем, немного погодя другом, а после поцелуя в подарок на день Купалы и полюбовником Ведьмару. В дворце подземном тот жить напрочь отказался, зато, как время пришло собственную хату ставить, место выбрал уединенное, у леса самого, поближе к норе полозовской, чтоб на свидание обоим удобнее бегать было. Люд в деревне шептался о связи красавца-юноши с нелюдем, да только вот Ведьмар сведущ в лекарстве стал, негоже было человека с таким знанием не уважать, потому смирились все, но лишний раз знахаря не тревожили, а дом стороной обходили.       Только вот короток век человечий, умер красавец Ведьмар, хоть и прожил, магией змеиной одаренный, дольше любого своего родича. Долго горевал Полоз: содрогались от его плача горы высокие, мерла от слез ядовитых дичь и рыба в округе, занимались как спички леса вековые от взгляда печалью горящего. Нескоро отболело сердце у змея, да только жить дальше надобно. А раз как раньше зло приносить уже не сдюжить ему было, то решил змей отныне людям пользу творить, породы горные минералами напитывать, да народ уму-разуму тайком обучать.       Так и повелось среди люда поверье, что у кого волосы золотом на свету горят, а глаза сияют словно изумруды, в память о любимом своем привечает Полоз, да награждает знаниями тайными и умениями мира потустороннего, магического.