***
МакКормик тщетно пытается стереть формулу сахарозы на своей руке, перерывая в голове все возможные варианты его соулмейта. Это могла быть Бебе, но та сама говорила о том, что уже нашла своего соулмейта и что красуется у неё на плече формула соляной кислоты. Это могла быть и Рэд, но та сразу бы сказала Кенни о том, что они соулмейты, как только проявилась бы у неё на руке формула воды. Формула, конечно, проявилась, но не на руке, а на интимном месте, о котором девушки предпочитают не говорить в приличном обществе. Быть его соулмейтом мог кто угодно. Вот только этот «кто угодно» предпочитал оставаться нераскрытым, обнадёжив высокого блондина этой дурацкой формулой сахара. С какого, вообще, хрена, этот инкогнито написал на предплечии сахарозу? Что за метафора? Что за романтизм? — Вот найду тебя, всю правду из тебя вытрясу, — беззлобно, но с явным раздражением в голосе, шипит Кенни, раздирая кожу с отметкой соулмейта. — Блять. Теперь к этой ненормальной медсестре тащиться придётся. Ну вообще кайф. Дверь в мужской туалет резко открывается, но Баттерс успевает спрятаться и остаётся незамеченным.***
— Сегодня опять волейбол? — спрашивает у Брофловски Марш и натягивает спортивную олимпийку. — Да, вот только вряд ли мы сыграем хотя бы одну партию, — рыжий парень сводит брови к переносице, смотря сначала на Стэна, а затем на Кенни, что надевал футболку, шипя от боли в предплечии. Бинт на его руке грозился упасть в любую минуту. Сразу видно — медсестра совсем не выполняет свою работу. — Я вообще не понимаю, нахрена было это делать. В раздевалке перед уроком физкультуры остались всего четверо человек: Марш, Брофловски, МакКормик и, где-то в другом конце раздевалки, Стотч. Последний сейчас надевал напульсник на левую руку, что он делает всегда, перед уроком физкультуры, чтобы скрыть от своего соулмейта формулу. Но, судя по произошедшему несколько минут назад, Баттерс мог прекратить попытки быть не рассекреченным. Он не нужен «парню мечты». МакКормик найдёт девчонку и проживёт с ней всё жизнь, как это делает множество людей на этой дурацкой планете. — Пока я не узнаю кто этот мистер-я-твой-соулмейт-но-хочу-остаться-неизвестным, носить его формулу я не собираюсь. Ко мне так много тёлок тянется, нахрена портить себе жизнь? — блондин пару раз прошипел от боли, когда олимпийка легла на раненую руку. — И как ты собираешься узнать кто этот мистер инкогнито? — лениво спрашивает брюнет, хватая своего возлюбленного за руку и целуя выпирающие костяшки. — Стэн, твою мать, — пищит Кайл и вырывает руку, тут же краснея. — Наверное, это кто-то из класса, — делает предположение МакКормик и прикладывает к нижней губе палец, поднимая глаза вверх. От слов Кенни Лео передёргивает, потому он тут же накидывает олимпийку и покидает раздевалку, кочуя в неизвестном направлении. В этот раз его действия незамеченными не остались. — С чего ты это решил? — зелёные глаза встречаются с фиолетовыми, а рыжая бровь скачет в вопросе. — Не знаю, — выдыхает высокий парень и наклоняется вперёд, сгорбившись. — Начнём с того, что новость о химических формулах соулмейтов прошлась только по нашему классу. За два месяца по школе она бы быстро не распространилась, учитывая размеры нашей школы и то, насколько наши одноклассники общительны с другими классами. — Это не доказательство, — фыркает еврей, скрещивая руки на груди. — Я только начал, — ухмыляется Кенни. — Во-вторых, мне это подсказывает интуиция. Я всегда ей верен. — А, по-моему, тебе просто делать нечего, вот ты и изводишь сам себя, — тут вмешивается синеглазый парень, вставая со скамейки и потягиваясь. — Если хочешь, то мы с Кайлом поможем тебе выяснить, кто твой соулмейт, но не факт, что это что-нибудь даст. — Я буду благодарен, — кивает МакКормик. — Точно сказать не могу, на кого пали мои подозрения, но я уверен, что это кто-то из нашего класса. — Меня кто-нибудь спрашивал? — задаёт вопрос курчавый парень, но его игнорируют. Хотя, прикосновение к его вихрастой макушке вряд ли можно назвать игнорированием. Скорее, простым: «Заткнись», но в мягкой форме. — Тогда договорились, — кивает Марш и растягивает губы в улыбке. — А сейчас не подведи нас, наш отпадный либеро. — Постараюсь. Кайлу остаётся только устало вздохнуть.***
Урок физкультуры Баттерс провёл в напряжении. Он, как оказалось, тоже входил в список «возможных соулмейтов Кеннета МакКормика». Поэтому сейчас, стоя рядом с центральным блокирующим Такером, невысокий блондин чувствовал на себе пристальный взгляд временно сидящего на скамье Кенни. Кажется, за Картманом наблюдал Кайл, а за Венди Стэн, находясь по другую сторону сетки от Стотча. Честно говоря, список был больше, но, почему-то, за этими троими следили в первую очередь. Либо Лео так всего лишь показалось. Так или иначе он сбился с мысли и не успел поставить блок, из-за чего Крейгу пришлось отдуваться одному. Мяч отскочил от ровного паркета на противоположной площадке и отлетел в сторону. Засчитано, в пользу команды Крейга. Последний никак не отреагировал на похвалу со стороны Токена и на сжавшегося в беспомощный комок Баттерса. — Переход, — объявляет физрук. Ещё парочка голов и Кенни вновь возвращается на свою позицию. Его травма пока что никак не влияет на игру, но и сказать, что команда Стэна выигрывает, тоже нельзя. Если бы не МакКормик, то они бы вообще продули в сухую. Чудесный-пречудесный блондин, что снова готов наблюдать за игрой со своего законного места. Что ж, игра становится всё более сложной.***
— Эх, если бы Картман не пропустил бы блок Такера и Баттерса, то мы бы победили, — потягиваясь и идя по длинному коридору, говорит Стэн. — Честно говоря, я тоже подкачал, — опускает голову Брофловски, потому его волосы на макушке тут же треплют. — Не переживай ты так, — по-доброму улыбается Марш и засовывает руку в карман своей куртки. — Напульсник, — пробормотал МакКормик, всё это время идя впереди своих друзей. — Точно! — Что случилось? — осведомился Кайл. — На нашего гения снизошло озарение? — вторит своему соулмейту брюнет. — На Баттерсе во время всей игры был напульсник. И до сегодняшнего урока он носил напульсник, — тут же выпалил Кенни, разворачиваясь к друзьям лицом. — И что? — чёрная бровь скачет вверх. — Два месяца назад он не носил напульсник, — подметил блондин. Его глаза изменились на оттенок темнее, говоря о перемене в настроении. — И что? — теперь в вопросе дёрнулась рыжая бровь. — Он что-то скрывает, — подытожил Кенни, а его глаза стали совсем фиолетовыми. — Это тебе твоя интуиция подсказывает? — фыркает еврей и складывает руки на груди. — Может, и она тоже, — МакКормик ставит руки на пояс и хмурит брови. Думает. — Мне будет нужна помощь Картмана. — Чего?***
— Чего, блять? — прозвучало из уст Картмана, сидящего за школьным столом и поедающего школьный ланч. — Повторю ещё раз: мне нужны фотки Баттерса. Обнажённого, с открытыми руками, не важно. Просто достань их мне, — глаза Кенни горели ярким огнём, руки упёрлись в крышку стола. — С каких это пор ты им так интересуешься? — настороженно спрашивает Эрик, смотря прямо на МакКормика и даже не косясь на стоящих позади него Кайла и Стэна. — Это не важно, просто достань мне фотки, — улыбка блондина изгибается в странной форме. — Я хорошо тебе заплачу. — Двадцать долларов, — тут же выставил цену шатен, вновь беря в руки вилку. — По рукам. Картман и МакКормик жмут руки и договариваются о дате выполнения их маленького уговора. Через неделю.***
Неделя самостоятельных «расследований» ничего особого не дала. За исключением одного: в списке «возможных соулмейтов Кеннета МакКормика» оставался только Баттерс. Единственный человек в классе, к которому невозможно подойти, закатать рукав рубашки и посмотреть на запястье. Остальные же ребята из класса на странное поведение МакКормика никак не отреагировали, а кто-то просто послал на хер, самостоятельно продемонстрировав своё запястье. Ничего. Пусто. В карманах Кенни тоже было пусто. Пришлось вкалывать ночную смену на двух заправках одновременно. Плюс ко всему разносить газеты по своему району перед школой. В общем, в течение всей недели, ему удалось заработать двадцать баксов и купить новые ботинки для Карен. Хорошо, что выматывающая работа принесла свои плоды. Фотографии, снятые Картманом, тоже вышли хорошими: на некоторых Стотч был без рубашки, но на его запястье ничего не было, так что это были пустые фото. Но, на следующих снимках на левой руке Лео наблюдался какой-то чёрный овал. Изображение было не очень чётким, потому разглядеть, что же это за овал, было трудно. Последнее фото, на котором Баттерс разговаривал по телефону, смотря куда-то в сторону, оправдало все предыдущие. На левом запястии невысокого блондина была выведена неаккуратным, маккормикским почерком формула воды. То, что нужно. — Спасибо, — кивает он и протягивает своему «другу» купюры. — Обращайся, — как-то равнодушно отвечает Эрик, забирает купюры, поднимается со своего места и уходит с подносом в руках.***
— Эй, Баттерс! — кричит Кенни, несясь за голубоглазым парнем, который, явно почуяв что-то неладное, начинает бежать. — Эй, стой! Наверное, МакКормик никогда бы не подумал, что такой хилый и маленький парень способен бежать быстрее, чем он сам. Да ещё и наворачивать разнобокие аксели, тулупы и риттбергеры на льду под ногами. Высокий блондин ни капли не удивится, если окажется, что этот парень занимается фигурным катанием. Ну не может обычный подросток вытворять такие пируэты! Невысокий парень получил преимущество в тот самый момент, когда блондин с сапфирами вместо глаз поскользнулся и свалился в ближайший сугроб, отделавшись лёгким ушибом ноги. И сколько же ещё травм он получит от того, что связался с этим хитрюгой Стотчем? Нагонять удравшего Леопольда было поздно. Да и бессмысленно. Дверь бы ему всё равно не открыли. А если бы и открыли, то, скорей всего, это был бы Стивен, который тут же бы отчитал младшего сына МакКормиков и захлопнул дверь перед его носом. Уж проще отловить Лео завтра, в школе. Да, именно так он и сделает.***
Или не сделает. В золотистой голове вырисовывалась интересная картина: вот они все выходят из класса, Кенни берёт Баттерса за воротник его рубашки и тащит в сторону какой-нибудь подсобки, где он наконец-то подтверждает свои догадки насчёт своего возможного соулмейта. Пока Стотч лепетал бы что-то неразборчивое, он бы обнял его и сказал, что всё в порядке, тому больше не нужно скрываться. Они бы посмотрели друг на друга и… Да вот только второй герой картины не пришёл сегодня в школу, даже не известив никого о своём отсутствии. Что ж, придётся отложить их «серьёзный» разговор до некоторого времени, а сейчас стоит хоть немного, но посвятить себя тригонометрии, которую МакКормик всячески старался не понимать…***
— Ну Баттерс, ну, открой, — свои слова блондин сопровождал стуком в входную дверь дома Стотчей. — Я же знаю, что ты стоишь перед дверью. Просто поверни замок. Впусти меня-я-я. Кенни очень тщательно изучил дом семьи Стотчев снаружи: заглянул в окна, проверил отсутствующую машину в гараже, три раза стучал в дверь, убеждаясь, что родителей Баттерса дома не оказалось. Куда они уехали, он понятия не имел, поэтому решил выяснить это у самого Лео. Да вот только этот засранец стоял напротив входной двери и не открывал, то ли колеблясь, то ли из вредности. — Ну, Лео, ну, открой ты уже, — очередной стук в дверь оказался слишком сильным, потому что МакКормик тут же отдёргивает руку и трясёт ей. — Блять! Ну Лео, солнышко, открой дверку. Я же от тебя так просто не отстану. Что именно заставило Стотча повернуть замок он не знает, но очень надеется, что он сделал это не зря. Высокий блондин широко улыбается, демонстрирует свои кривые зубы и заскакивает в открытую дверь, тут же закрывая её. Кажется, сердце голубоглазого парня ухнуло в самые пятки. Невысокий блондин напрягся. Он всё время отводил взгляд куда-то в сторону, лишь бы не смотреть на своего соулмейта. Кстати, что с его рукой? Баттерс кидает осторожный взгляд на руку Кенни, но, как и ожидалось, сквозь оранжевую парку он ничего не увидел. Парень с фиолетовыми глазами замечает быстрый взгляд на свою руку и растягивается в новой улыбке. — Рука почти зажила, — осведомляет Леопольда нищий парень и расслабляется. — Почему ты не сказал мне о том, что ты мой соулмейт ещё два месяца назад? — А на что я тебе сдался? Я парень: ни груди, ни вагины. А ещё я не могу ослушаться своих родителей, хотя мне уже семнадцать. Плюсом ко всему — беспомощный, — отвечает Баттерс и наконец заглядывает в глаза напротив. Наверное, Стотч запомнит это удивлённое лицо Кенни на всю жизнь. И эти тёплые объятия тоже. — Какой же ты глупый, Баттерс, — беззлобно выдыхает Кенни и кладёт свою голову на стриженный затылок. — А ты ведь второй в классе по успеваемости, — следует короткая пауза, после которой МакКормик снова выдыхает. — Мои родители не соулмейты, хоть им и хорошо вместе. Мать своего соулмейта не нашла, а отец полюбить своего соулмейта не смог, несмотря на то что она была красивой девушкой. Соулмейт Кевина оказался парнем, потому он пополняет список моих родственников, что отвергли своих соулмейтов. А Карен ещё маленькая, — тут Кенни поднял лицо Лео за подборок, встречаясь с его удивлённым взглядом. — Я хотел найти своего соулмейта, несмотря на его пол, внешность, национальность и прочую хуйню. Я видел, как страдают мои родители без своих соулмейтов, как страдают отвергнутые соулмейты. Мне стало жаль всех их, — высокий парень прикрыл глаза и соприкоснулся со своей родственной душой лбами. — А когда я узнал, что ты мой соулмейт, мне стало жаль и тебя. Зная твой характер, я мог себе представить, как ты страдаешь от такого соулмейта как я. Но, знаешь, — в этот момент веки со светлыми ресницами открылись, представляя изменённые тёмно-сиреневые глаза, — даже если я и испортил свою репутацию перед тобой, то я постараюсь исправить её. Обязательно. — Но, почему ты так разозлился из-за появления формулы? — дрогнувшим голосом спрашивает невысокий парень. — Потому что я не знал, кто мой соулмейт, и мне неожиданно стало страшно, — спокойно отвечает МакКормик. — И, знаешь, я рад, что им оказался ты. — Почему? — не унимался Стотч. — Потому что ты хороший: добрый, заботливый, отзывчивый, милый. И уж точно не «беспомощный», а «беззащитный». Но я исправлю и это. Я очень сильно постараюсь. Они ещё долго смотрят друг другу в глаза, пока Баттерс не обвил свои руки вокруг шеи Кенни. Блондин повыше посчитал этот знак за согласие и чмокнул своего соулмейта в нос, ещё крепче обнимая в ответ. — Кстати, насчёт формулы, — неожиданно начал голубоглазый парень, подмечая, как от его слов дрогнули чужие уши — заострили своё внимание. — Она немного пострадала, — в этот момент Кенни разрывает объятия и демонстрирует своё запястье, которое пересекал небольшой шрам. — А что с твоей формулой? На многих фото её не было. — Я пользовался тональным кремом, чтобы ты её случайно не заметил… стоп. Фото? — брови Баттерса поползли вверх. — Я тебе потом расскажу, — отмахивается МакКормик и вновь обнимает Стотча. — А пока, дай насладиться моментом.***
На следующий день Баттерс и Кенни явились в школу вместе. И весь день они провели вместе, узнавая друг о друге те факты, о которых они даже не догадывались. Многие девчонки шептались об этих двоих, Марш и Брофловски лишь одобрительно смотрели на новую счастливую пару, а Картман с интересом наблюдал за всеми, планируя узнать все тайны в ближайшее время. Конечно же, МакКормик рассказал своему соулмейту о фото, о расследовании и о счастье, которое теперь всегда будет рядом с ним, в образе Леопольда Стотча. О маленькой частичке сахара, которую заметил большой океан.