Командировка

Michael Livine - Sunrise (Better Call Saul OST) https://youtu.be/Y9hZNbinDlU Птички взмыли в сиреневое небо летнего рассвета. Мы с сыном, буквально синхронно подняли веки. Трескотня костра. Свежий, кристально чистый, морозный с утра, летний воздух. Медленно поднимаюсь, чувствуя давно забытое - приятную жёсткость ночлега. Проверенные "крепкость рук и сердца стук". Тишина. Спокойствие. Единение с природой. Дыхание синхронно с лесом вокруг. Солнышко плавно поднимается. Я вдыхаю полной грудью. Бережно пригладив, беру в руки, лежащую рядом, фроловку. Вспоминаю подготовку перед ещё самой первой, охотой с сыном. Я по-старинке натирал барсучьим жиром шпалер, харю, руки... А сына брезгливо заверяет: -Бааать, так ведь спреи для этого давно есть. Улыбаюсь. Подкидываю в костёр топлива. Осматриваюсь вокруг. Сочно-зелёные заросли. В радиусе пятидесяти километров ни одной живой души. Сжимаю губы, тяжело дыша. Курить-то хочется пиздец как. Пока сын ворочается и собирает наши спальники, да сложенную палатку кладёт в УАЗ, вспоминаю и улыбаюсь, параллельно следя плавным взглядом за кустами вокруг... Тогда было яркое солнце и жара. Я докуривал, смакуя каждую затяжку до самого бычка и, прикончив очередной чинарик, пошёл забирать Сёмочку с Алисёночком из детсадика, куда они, совсем малыши, недавно "пошли". А сына глядь на мои жёлтые пальцы и говорит: -Папа, у типя у сама-во луки глязные! -А я с вами вместе и помою - успокаивал я сына. Придя домой, как начал мыть руки, а желтизна-то не уходит нихера. С той поры, каждая выкуренная сигарета бьёт меня виной, как нож сквозь масло... Впрочем ладно, вернёмся к делам насущным. -Батя, я собрал всё. Огляделся я строго и кивнул утвердительно. Тяжело вздохнув, поднялся и, затушив костёр, взяв в руки ружьё и сняв с предохранителя, плавно с пятки на носок, находя в данном приятном времяпрепровождении гармонию со своим боевым прошлым, повёл нас проверять капканы. И снова воспоминания, что-ж за утро-то такое ностальгическое... Как я, сызмальства учивший сына стрелять, после инцидента с гонками, стал всё больше поднатаскивать его на охоту и учил стрелять дальше, точнее. "Всегда целься в глаз. Какой бы зверь пред тобою не был. Целься в глаз" С пятнадцати шагов сын мне сдавал норматив: попасть в бутылочную крышку. Постепенно дистанция увеличивалась и, матерясь под нос, щеночек мой, сквозь пот и слёзы от пота, всё-таки довёл себя до совершенства - попадал в бутылочную крышку с двадцати метров. Я был страшно горд, как отец. Это был верх, пик мастерства... Grasslands extended - HoMM1 music https://youtu.be/8h5LceNniYM Мы напали на след. Волк, коих развелось в этот сезон неимоверно много. Зацепил капкан и утащил. Мы пошли за кровью на траве. "Волк попался умный, если зацеплялся за что-то, то возвращался и терпеливо обходил, маршрут выбрал самый удобный, обходя стороной болота", высокую траву. "По следу стало ясно, что угодил в капкан передней правой лапой"... Друг не годился для охоты. Этот пушистый любимчик Алиски был добрее всего живого на Земле. Он и мухи не обидит, а если и увидит волка, то и в мыслях не станет его настигать. Таяло сердце моё сияющей в солнечных лучах, рыжиной длинных-длинных волос дочки, счастливо заливисто смеющейся и зарывающейся обнимашками в чёрный густой пушистый мех Друга, который улыбался, высунув язык и балдея от ласки девичьих рук. Я терял хватку, концентрацию. Старость, теперь уже точно приближалась всё явственнее и недостаток охоты на зверя, походов - сказывался съедаемой концентрацией. Рыбалкой я и вовсе никогда не занимался, а надо бы было перейти на неё. К "охоте на двуногого зверя", что страшнее дикого, обстоятельства и геополитика не принуждала. Во всяком случае, пока... Потратив целый день, мы всё-таки нашли волка. Тот лежал на боку, едва дышал с хрипом. Я хотел было как и всегда, пойти первым и вперёд. Только кольнула меня вина. Кивком головы, мотнул сыну. Замерло сердце моё, но теплило осознание, предчувствие, что эти навыки охоты ему ещё очень сильно помогут, пригодятся и спасут в дальнейшем жизнь. Как в воду глядел... Сын подошёл к зверю, поудобнее перехватив "Вепрь", который на скопленные карманные приобрёл, вопреки моему желанию начинать с простого. Да и мать хороша. Ленусик волосы на себе рвала по поводу охоты и всё умоляла заняться рыбалкой или хотя бы походами по грибы. Но мне всё было не то, а сама она, егоза моя любимая рыжая зеленоглазая, добавила сыну денег, с упрёком глядя на меня строго и говоря, что не желает потерять родного сына из-за того что "придурок-папаша его чуть ни с голыми руками отправляет на охоту". В общем, перехватил сын "Вепрь", взял палку потолще и, глянув на меня, на что я вытаращил взгляд и заскрежетал челюстью, поняв ошибку, которая чуть не стоила б ему жизни, вдарил палкой со всей дури по носу волка. Тот рыкнул, тяжело дыша, но дёрнуться силёнок у зверя уже не было. Я сказал: -Давай. Сын направил карабин на морду волка, встав на ноги. Прицелился. Вжал спусковой крючок. Грохот многослойным эхом, перемешиваясь с рёвом встревоженных птиц, плавно таял в дымке нежного рыжего заката. Я негодуя посмотрел на сына, чей комбез был заляпан волчьей кровью, а морда вместо зияющей пулевой дыры теперь была рассверлена в кашу, дробью. -Блять - произнёс я, тяжело вздыхая... Piove - Lorenzo Jovanotti Cherubini (The Sopranos OST) https://youtu.be/-UbHYttXZCQ Гроза. Молния. Ливень. Нам надо было успеть домой до темноты, к счастью уже виднелось родное село. Под вялые оправдания сына, я поставил его песню, как и всегда перед, и после охоты. Тяжело вздохнул, устремил взгляд на дорогу и перебил щеночка, чья вторая уже ошибка, просто невиданным милосердием не угробила нас. -Сынок. Сём, мы на кого шли? -На медведя -А у тебя что? Сын сглотнул слюну и замолчал. Ливень набирал силу: тяжеленные огромные серые тучи, казалось, погрузят всё преющее небо в свои удушающие оковы и не сойдут до самого конца лета. -Я задал вопрос. Что у тебя было заряжено? -Дробь. -Встреть мы мишку, что бы сказал его череп в ответ на твою дробь? Подумай об этом. -Бать, ну извини я же говорил, что не выспался и вообще... -Заткнись. Не хочу с тобой говорить. Тем более ругаться. Подумай. Мы были бы мертвы уже давным давно. -Но у тебя же было... -Я сказал: "помолчи". Всё. Дай насладиться музыкой Всегда делая первый шаг перед этими моими любимыми, но все в батю непомерно гордыми сопляками, я посмотрел на сына, всё также злобно и серьёзно глядя на него и, перед наступлением гробовой тишины в салоне, сказал лишь: -Хорошо итальянцы поют. Сына кивнул и больше я в его сторону не смотрел до самого дома, где первым же делом под убивающие меня, тревожно-рыдающие зелёные глазки жены, пилящие меня, начал яро скуривать сигарету за сигаретой. А синие глаза дочки меня вообще пламенеющей, Аскиной высокомерной обиженной ненавистью, пилили совершенно молча. Моя умница-красавица, тяготеющая к какому-то уличному подсосу, вместо прилично-умного сильного культурного сына Феди. Моя умница-красавица, которая хотела сегодня вообще-то ехать в город тусить, а мать бросить не могла - папкино совестливое воспитание и непорочное ещё, сердечко не позволяли. Вот и сидела дочка, утешала маму. А вот напоролись бы сына с батей на мишку, а вот не успей батя попасть-пробить череп ружьём-болтовкой...

~Хватит. Даже думать не хочу об этом~

Тяжело вздохнув, докурил и выбросил бычок, закончив ласково гладить рыдающую жену, припавшую к груди. Дальше пошла рутина и я помог сыну выгрузить весь наш скупой нехитрый охотничий улов из УАЗа.

***

Gerry Rafferty - Baker Street / Sax Solo / Instrumental https://youtu.be/ZW9DN9YnXgc -Здравствуйте, это - дом героя войны за человечество, старшего лейтенанта японской оборонительной армии Геофронта? - вдруг приглушённо раздалось на веранде, а я выдохнул спокойно, ведь ничего не может быть утаено вечно и глубоко в душе ощущалось, как камень с грохотом свалился с сердца. Был яркий летний день, солнечный безоблачный и на стук у входной двери подошла Леночка, моя милая любящая жена, которая сейчас меня наверняка кулачками своими издубасит, узнав кто я такой. Надевая парадную форму, приглушённо слышу, как жена рассказывает всё, что ей наплёл. Робкий, нежный и любимый голос повторяет: -Н-нет... Эт-то... К-какая-то ошибка... Уже в парадной форме ВКС, я смотрюсь в зеркало и вздыхаю облегчённо, опустив веки вспоминая, как на знакомстве с родителями жены - а у Ленусика папа генерал полиции, наша тайна была сохранена только между ним и мной, вызывая взаимоуважение. Не отдаст же страж правопорядка, родную дочурку - самую красивую и преданную в мире девушку, за непонятно кого - дрища-очкарика со шрамом на лице и двумя, пусть и очаровательными, но не от его двадцатилетней дочки, детишками. Вдохнув-выдохнув, я выхожу в сени, Леночка оборачивается и успевает, на ходу проронить: -Милый, тут ошибка какая-то, они тебя называют почему-то геро... Ой...ем... - жена, рыжая зелёноглазая моя, с очаровательными веснушечками, садится на тумбочку, что в сенях, складывает ладошки воедино у своего личика и смотрит на меня в изумлении. Я гляжу, а гостями оказываются не просто репортёры, а несколько групп репортёров, которым уже приходится жать руки, улыбаться и тяжело вздыхая, говорить что таил от жены и да, я очень горд что довелось жизнью и здоровьем во имя Родины рисковать несколько десятилетий, отчего у Леночки глаза на лоб и, спустя данные мною интервью, я получаю перехваченную репортёрами пригласительную открытку во всё ту же Японию, где будут праздновать с размахом, юбилей победы над инопланетными захватчиками. Окончив долгие изнурительные интервью, во время которых Леночка, с дёргающимся веком, глядела на меня и не узнавала, жена моя нежная, любимая, самая преданная на свете, как только закрылась дверь за гостьми, тут же рухнула в обморок.

***

Meet me there (Sergey Eybog cover, Stigmata style) https://youtu.be/XSmaTN65FK8 Вечером, скрывшись в огороде, мы с сыном, оба гасящиеся от мамочки, закурили, заговорщицки кивнув друг другу. -Пап... - начал сын и, поморщившись, выдохнув затяжку своей едкой кнопочной сигареты, продолжил: -А расскажи про маму. Ну... Про настоящую... Которая умерла... Я тяжело вздохнул. Мимолётом воспоминаний, ворохом прошлого, откуда воняло порохом и гарью пожарищ, спалёнными нервами, где взор был затуманен кровью и грязью, всё во мне с ног на голову перевернулось, как будто ударило нечто тяжеленное в самое сердце, тяжким ледяным камнем опустилось к желудку, и осело срывающим крышу, рассудок и туманящим, терзающим, отрезающим путь к душе, паническим траурным угаром удушья страха и ужаса. Опьянел я мигом и застучало бешено сердце, и наступила обратная сторона, и самый, пожалуй что горьчайший катарсис. Зайдя в спальню, переглянулся с Алисёночком. Та, согнутыми коленями сидела на полу и ласково, нежной бережностью гладила Лену. -Маам... Маам... Ты как? Ленусик моя, любимая горячо... Подняла веки и, тяжело задышав, начала плакать. Пронзительный, как натянутая струна, нестерпимо невыносимо режущий моё сердце, голос жены, произнёс: -Даже дед. Даже ваш дед. Генерал...Милиции... Знал... А я... Ну кто я такая, правда... Жена, всего лишь жена... От паршивых репортёров... Тот, в кого я влюбилась... Мой мальчик из невинного романтического сна... Всю жизнь твердивший, что он в безопасности набивал выслугу... Оказался... Я замужем за героя человечества, а... А не знаю... От радости, что он... Или от горя, что врал глядя в лицо, за руки держал... Полковник... Полковник... ВКС... На пенсии... А я думала и боялась откуда денег столько... Ну хорошо конечно, что такая выплата... Но... Почему я ничего не заподозрила... Когда вы с Алисой оказались очень способными к языкам... А папка... Папка полиглот оказывается... Что там говорили? Первый космический десантник... Английский, немецкий, японский... А я... Каким-то репортёрам - пожалуйста, а мне... А я... Я сел на колени перед рыдающей женой и, бережно отпихнув дочку, сказал взяв за белоснежные такие хрупкие, но трудолюбивые и нежные точно лапки, руки жену, сказал: -Доверие? Это пустяки, какая тебе разница кем я был, малыш? Я доверил тебе самое дорогое, что есть. Я доверил тебе детей. -Ну вот... - веки скрыли рыдающие любимые изумруды глаз -...была... Ма-ма. В школе ма-ма. У репетиторов ма-ма, в языковой школе ма-ма... А теперь стану просто "Тётя Лена" -Мааам! Нет! Ну ты чего! - встрепенулась Алиса, у которой тоже глаза были на мокром месте, начав обнимать и зацеловывать Леночку. Сёма сел рядом со мною на колени и, погладив плечо Ленусика, сказал: -Ну мааам, ну чего ты, правда... Мааам... Мама... В конце-концов, я сел в спальне напротив кровати, где между детьми сидела Лена. Детвора держали маму за руки. Тяжело вздохнув, отпуская на волю, рубя с плеча, выпуская и выговариваясь, вздыхая спокойно сказал: -Причина была для скрытия. Я пошёл не патриотом. Я стал им, несомненно. Только... Причина... Я штрафбатовец. Все не поймут, надеюсь родная семья хотя бы... В общем... Большинство, эта неуправляемая толпа соотечественников, в мирное небо над головами которых я внёс свой кровавый пот... Не поймут. Поэтому репортёры только и говорят, что я вызвался добровольцем. Так оно и было. Я добровольно обменял пожизненное на службу в армии. Ну, а... В общем при репортёрах вы слышали, что... Криозаморозка, память... Ну, возраст вы мой знаете настоящий, так что... Меня подготовили и отправили десятилетиями защищать Родину. Я горд и счастлив, что удостоился чести пожертвовать своим здоровьем и порисковать жизнью ради нынешнего счастья... В общем... Тяжело вздохнув, я достал картонную коробку, которую держал внутри запертого на замок, ящика стола. Открыл её, поставив на колени и, тяжело вздохнув... ~Гутэн таг, маинэ либэ...~ Достал, развернув личиком к семье, фото Аски. У всех отвисла челюсть. Брат и Леночка медленно переводили взгляд с Алисы, на фото Сорью Лэнгли в моих руках. Сама же доча, молча смотрела на родную, биологическую мать. Чьей почти полной копией, являлась... Синие-синие глазки наполнялись блестящими в свете лампы, слезами. Они вскоре скользили по белоснежным щёчкам. Дочка, дрожащими губами, едва слышно произнесла:

Маинэ либн мутэхр... Мамочка... Мамочка...