В поисках надежды

Сацуки всегда мечтала, что ее счастье наступит уже после всех отчаянных дней. Мечтала, что у нас с Хару в будущем все будет хорошо. Что мы бы были замечательной семьей. Мечты казались такими теплыми и наивными, даже не хотелось думать о чем-то ином. К моему же несчастью все случилось так, как ни Сацуки, ни кто-либо другой, не хотел бы, чтобы все так пошло. Сидя перед моими товарищами, которые просто были шокированы новостями, сама я была не рада. Опустив голову, дабы сокрыть мое несчастное лицо, я пыталась не подавать ни звука. — Ну… Мои поздравления, — услышала я от Микако-чан. Я даже не знала как отреагировать. Начать радоваться? Или разрыдаться во весь голос? Что Сацуки должна сделать? — Я, как глава, так же поздравляю тебя, — пожалуйста, не надо. Помню, как я радовалась, когда Инори-чан рассказала, что она ждет ребенка. Для нее и Какеру это было очень счастливое время, хоть и закончившееся в итоге печально. Но… где моя радость? Где? Я понимаю, что ребенок от Хару, но я не чувствую себя счастливо. Я впервые ощущают себя настолько несчастно и жалко, что поздравления, которые я получаю от коллег, для меня как нож или те же пули. Может счастье Сацуки убежало? Только куда? Где мне его найти? Может оно в шкафу спряталось за горой одежды? Или на полке? Куда оно могло спрятаться, что даже я не могу его найти? Неужели это мой предел? В кармане рваного халата я нашла странное устройство и конверт, которые ранее вообще не видела. Знак монохромной совы меня бросил в дрожь. Как я могла вообще не почувствовать этого? Когда он успел? Сацуки, спокойно. Уверенно, но с опаской, я открыла конверт. Внутри была лишь бумажка на которой была одна строчка, написанная до боли знакомым почерком: «Если захочешь присоединиться к Отчаянию, свяжись» Меня до злости пробрало в этот момент, что я бездумно разорвала бумажку. Да как он?!.. После всего, что он сделал, еще и предлагает присоединиться к ним. Желание сломать и выбросить устройство было велико, но сделать этого я не смогла. Рука не дрогнула шибануть об пол это проклятие. Решила оставить себе. На следующий день Рей зачем-то позвала меня. Придя к месту встречи, я удивилась тому, что тут был Тсуруги. — Привет, — с натянутой жизнерадостной улыбкой сказала я парню. Оба смотрели на меня как-то странно, переглядываясь на друг друга. Чувствую что-то не так. — Иранами, нужно кое-что тебе сообщить, — начала Мекару, поправляя очки. — Твое положение явно не позволит, пока что, продолжать деятельность Фонда. Мне стало как-то не по себе от этого начала, но я решила выслушать до конца. — Думаю лучше будет если ты перейдешь на вторую базу, как обычный гражданин. — Что? — меня шокировало это. — Но Сацуки же нужна здесь. — Иранами, послушай, она права. Данная база приходиться на всю нервотрепку, — добавил он, тяжко вздыхая. — Ну и что? Сацуки нужна здесь! Тут еще полно работы! — Тебе сейчас вообще не до работы будет. — Но Сацуки не хочет! Почему вы так с Сацуки поступаете?! — по глазам невольно пошли слезы, я даже кричала. — Мы лишь хотим тебе хорошего. — И чем вы хотите этого добиться? Окончательно лишить меня всего?! — Мы не… — Тсуруги внезапно перебили. — Подумай ты уже о Харухико и том, что это его ребенок! — очень громко крикнула Мекару, тем самым испугав меня. — Пойми, сейчас тебе будет не до работы в фонде. Это требует не только физической силы, но и моральной. Сейчас не то время, когда можно хотя бы немного расслабится на работе! Ты хочешь потерять его?! Эти слова отозвались легкой болью в животе, от чего я нервно сглотнула, трогая живот. Один из страшных исходов, который бы я не хотела. — На второй базе Каната, Кинджи, Кека, тем более один из твоих братьев. Я даже и позабыла о своем старшем брате. Давно его не видела, если честно, да и семью в целом. Даже не хочется думать о том как ранее было хорошо, от этого становиться лишь хуже на душе. Мекару права, скорее всего мне будет лучше на второй базе. Она же умная и ее не зря выбрали заместителем лидера, она знает, что делает. Как бы сильно не хотелось, но меня все же перевели. Как только мы явились, нас, помимо охраны, встретило два человека — Кейсуке, один из старших братьев, и Каната-тян. Сначала я даже и не узнала мою одноклассницу. Не смотря, что ростом она была все еще как ребенок, она казалась довольно взрослой. Волосы под каре, можно заметить даже легкий макияж. Сколько прошло с момента разрушения базы? Я даже и не вспомню сейчас. На лицах обоих можно была заметить радость, но самым первым ко мне подошел с объятиями мой старший брат. — Боже, как же я тебя давно не видел. Хвала небесам, ты жива, — он облегченно вздохнул, а после посмотрел на меня. — Ты так выросла с последней встречи. — А ты все такой же, как и раньше, — улыбнулась я в ответ. На душе стало как-то светлее, что непривычно. Каната подошла, так же радостно обняв меня. — Для нас было неожиданно, что тебя перевели. Как дела на первой базе? Как Мистер Кобашикава? — и тут буквально с моего лица сползла улыбка, оставляя за собой грусть. Плечи задрожали, и я опустилась на колени. По глазам текли слезы, пугая моего брата и Канату. Я даже не могла что-либо ответить, было больно. — Прошу прощения, что не сказал заранее, — начал Кинджоу, тяжко вздохнув, — но Кобашикава был убит. — А… Оу… — лицо Канаты сменилось на более поникшее. — Прости… Я не знала… — она виновато опустила глаза, а после обняла меня, пытаясь успокоить. Я понимаю, что она не хотела меня расстроить, она была в неведении, но почему я плачу? — У меня от Хару… ребенок… — сквозь слезы сказала я. Снова шок на лице моего брата и Канаты. — Сестренка… ты беременна? — не веря услышанному спросил Кейсуке. Я грустно кивнула, а после положила свою руку на живот. Брат все еще стоял в оцепенении, будто не веря услышанному. — Это же хорошо, — Каната пыталась развеять и без того мрачную атмосферу. — Мисс Иранами, не волнуйся. Я проходила это и обязательно тебе помогу. Все будет хорошо, — слова Канаты были такими теплыми, что на душе становилось хорошо и тревога со слезами была готова к отступлению. — Я тоже помогу тебе, сестра. Вместе мы сможем все. Представляю радость остальных, когда они узнают про это. Главное лишний раз не нервничай, — Кейсуке был видимо очень взволнован данной новостью, ведь у него будет племянник. Думаю… Все будет хорошо. Живот конечно рос, что вскоре я смогла его рассмотреть в зеркале. Я чувствую как он стучит, это казалось самым трогательным и необыкновенным. Неужели и вправду это будет мой с Хару ребенок? Интересно, а сам бы Хару был бы рад? Мы конечно в будущем после свадьбы планировали, что у нас будет большая счастливая семья, и скорее всего бы он был бы рад. Жаль только, что он не увидит своего ребенка. Чувство тоски овладевает мной, от осознания всего моего положения. Из нашей мечты осталась лишь я с кольцом, которое ранее было символом наших планов, и будущим единственным ребенком. Да, все еще я не могу позабыть смерти Хару. До сих пор помню тот самый день. Он закрыл меня от пуль, он меня спас от гибели и даже не знал, что его ждет ребенок. Если бы я поняла это гораздо раньше, то может быть все было иначе. Внезапно я осознала мысль, что я не чувствую его. Я сначала не поверила, но трогая живот, пытаясь уловить хотя бы что-то напоминающее толчок внутри, но все было тщетно. Меня буквально охватила паника, что я сорвалась с постели и побежала к Канате-тян вся в слезах. — Я не чувствую его! — паниковала я, глядя на ошеломленную моим присутствием на пороге комнаты Инори, а также на Кинджи с Коу на руках. — Чего? — она поднялась с места, быстрым шагом дойдя до меня. Сначала она трогала мой живот, удостоверившись в моих словах, а после схватив за руку потащила в медицинскую зону. Приближаясь к кабинету, я что-то почувствовала до боли знакомое чувство внутри живота, что заставило меня судорожно трогать его, дабы понять не ошибочны ли мои выводы. На глазах навернулись слезы, ведь все было хорошо. Но все же обследоваться мне пришлось, дабы узнать как все идет. — Как же хорошо, — с облегчением вздохнула я. — Вот, а ты уже боялась. Мисс Иранами, не стоит лишний раз загоняться по этому поводу, так как это нормально. Помни, тебе не стоит нервничать, — успокаивала меня подруга. — Надеюсь твой малыш будет здоровым, несмотря на твое беспокойное состояние. — Все равно я буду рада ему, каким бы он не родился, — поглаживая живот, легко улыбалась я, так как все хорошо. Таких случаев было не один, и не даже два раза. Казалось все нервным и странным, что невыносимо. Хотелось поскорее, что бы он родился и не испытывать всякий раз страх его потери. Каната, Кейсуке, да и остальные, пытались не давать мне думать о плохом, но я все еще не могу отделаться от всех мыслей. Как бы сейчас хотелось, чтоб Хару был рядом. Чтоб он обнял меня и улыбнулся. Но этому не быть… Ничему из этого не быть… Хару мертв… Я осталась одна и единственное, что осталось от него, это наш будущий ребенок. Боль ощутимая на родах, была просто немыслимой. Крики вперемешку со слезами и дрожью. Неужели такое всегда испытывает девушка при родах? Кошмар! В полусознательном состоянии после стольких часов боли, я даже не знаю сколько уже прошло, мне протянули плачущий комочек, являющийся моим ребенком. Это был мальчик. Держа его на руках, у меня шли слезы. Надеюсь Хару там сверху очень рад за меня. Как же я все-таки счастлива. Поздравления с рождением ребенка не заставили себя долго ждать. Лежа в палате, где были только я и ребенок, в дверь постучали, а после зашли Каната и Кинджи. — Ну и как себя чувствует новоиспеченная мамочка? — позитивно спросила Каната, подойдя ко мне и обняв. — Пока не очень хорошо, все болит, — отшутилась я. — Хорошо, что малыш родился здоровым, несмотря на все твои переживания, — Кинджи сдержанно стоял в стороне. — Мальчик же, да? — уточнила Инори. — Да, мальчик, — ответила я слабо улыбнувшись. — Кека должна скоро добраться к нам, — данное заявление очень обрадовало меня. Кека была единственной подругой оставшейся со школьных годов. Не то что бы Каната ни была подругой, но с ней мы близко сблизились работая в медицинском отделе фонда, так как Хару, Теруя и Кека были в иных отделах от меня. — Сестренка! — и тут в палату врывается мой старший брат, весь запыхавшийся от спешки. Он сразу же бросается ко мне с объятиями. — Поздравляю! — было уже ясно, что тот был рад. — Ну и кто это? Девочка? Или мальчик? — Мальчик-мальчик, расслабься, — улыбнулась я. — Так у меня племянник! Боже, это прекрасно, — он был несказанно счастлив этому. — Ещё кстати не назвала? — Как-то не до имени было, — издала я виноватый смешок, а после задумалась. — Даже и не знаю, если честно. Я не думала никогда об имени моего будущего малыша, так как не знала будет это мальчиком или же девочкой. Любой бы результат меня бы устроил, но и искать имя для малыша я не думала. Меня скорее заботило совершенно иное, что теперь позади, ведь теперь он здесь, в моих руках, такой крошечный и беззащитный. Казалось в моих руках находится целый мир, целая вселенная с которой я буду должна преодолеть все трудности. — Может Макото? Или Рио? Или может Ясуо? — моего брата переполняло эмоциями. — Думаю с именем лучше решать матери, — ответила хирург, а после посмотрела на меня. Глядя на моего малыша, на душе становилось светло. Он сейчас единственный лучик света в этом темном мире, где казалось бы я осталась совершенно одна. Наше огромное с Кейсуке семейство распалось, Оотори предал меня и фонд, Хару больше нет в живых. Свет в этой тьме одиночества. — Хи… кэру… — медленно и тихо сказала я, обращая на себя взгляды остальных. — Я хочу назвать его Хикэру… — снова слезы на моих глазах, но на лице была явно улыбка. Надеюсь, теперь я буду уж точно счастлива.

***

— Мекару, у нас проблемы… Иранами исчезла…