***
Стены замка грел июнь, и на носу были экзамены. В это время Гермиона, готовясь к аттестации, почти жила в библиотеке. В свою очередь, она хотела забыться в науке, отвлечься от мыслей о Роне и его отношениях с Лавандой Браун. Гермиона ничего не имела против однокурсницы, но обида и ревность — Грейнджер убеждала себя, что виной всему дружеские чувства — ведь Рональд практически перестал общаться с ней и Гарри. Когда видела парочку в коридорах, чувствовала огорчение такой силы, что всегда стойкая и сильная девушка хотела расплакаться как ребёнок. Впрочем, Гермиона так и делала. Ночами за красно-золотым пологом. В подушку. Горько и надрывно. Однажды в её умную голову закрался совершенно бредовый итог всего, что происходило в последние месяцы. Не к месту вспомнились слова Сивиллы Трелони, что её душа сухая, не способная на любовь… А если это так и есть, только вот в другой плоскости? Может, она просто не может вызывать интерес? Ведь ей уже семнадцать, а единственный, кто на неё взглянул заинтересованным, а не пытливым и умоляющим списать взглядом, — Виктор Крам. Нет, ещё был Кормак МакЛагген, но он мерзкий! Гермиона даже не сразу о нём вспомнила. Но это было не то. Всё чаще Гермиона задавалась вопросом: а Рон? Нет. Определённо нет. Как бы Гермиона его ни любила, она не могла сказать, что с ним ей интересно. Ведь она так хотела видеть рядом с собой в первую очередь личность. Интересного и разностороннего человека, как она сама; но, к сожалению, Рон не был таким. Чтобы не сталкиваться в общей гостиной с Лав-Лав и Бон-Боном, не слушать в спальне девочек писклявые восхищения глупой золотоволосой особы о том, как её сладкий Бонбончик замечательно целуется, Гермиона приняла решение проводить всё своё время в библиотеке. В один из вечеров Гермиона почувствовала чей-то взгляд. Огляделась, но никого не обнаружила. И так продолжалось несколько вечеров подряд. Сначала Грейнджер подумалось, что ей это могло показаться — мало ли кто может на неё посмотреть, она находится в общественном месте. Но однажды, засидевшись до самого отбоя, Гермиона вновь ощутила на себе пристальный взгляд. Не поднимая головы, она исподлобья осмотрела ближайшие стеллажи — никого. Взыграло природное любопытство, и Гермиона достала волшебную палочку. Поведя ею под столом, шепнула: — Гоменум Ревелио. В течении нескольких секунд ничего не происходило, но через пару мгновений по палочке прошли два вибрационных разряда, оповещая, что в читальном зале кроме неё находятся ещё двое человек. Мадам Пинс задремала за рабочим столом при чтении очередной книги. Наверняка видит десятый сон. Но кто второй? Палочку как магнитом слегка потянуло влево. Постучав кончиком пера по подбородку, Гермиона, как бы невзначай, покосилась в ту сторону. Рядом стоял стеллаж с книгами по травологии, а за ним ряд столов. Наблюдатель находился именно там. Было интересно и тревожно, поскольку интуиция подсказывала, что это не просто ученик, кой, сочиняя эссе, запозднился. Нечто похожее девушка испытывала на четвёртом курсе, когда за ней наблюдал Виктор. Это было необычно, но терпимо. Как и сейчас. Что, если это кто-то, кому она нравится, а подойти и поговорить он стесняется? Этакий робкий воздыхатель? Ха-ха и ещё раз — ха! У неё, да тайный поклонник? Мало похоже на правду, так как она не умела даже флиртовать и кокетничать. Не под стать приторной Лав-Лав. У неё не может быть тайного поклонника, она же Гермиона Грейнджер — девушка с душой, сухой, как страницы книг, которым предана навсегда… Гермиона с силой захлопнула справочник по Древним Рунам и встала из-за стола. Все мысли, что каруселью вертелись в голове, доводили до исступления. Злость начинала клокотать внутри, и, чтобы выветрить гнев, Грейнджер решила размяться. Тем более, ей был нужен новый материал.***
Драко не горел сейчас таким энтузиазмом и тягой к урокам, как Гермиона, поэтому находился за книжными полками соседней секции. Для вида брал первую попавшуюся книгу, раскрывал на середине и который вечер за ней следил. Она отвлекала и порой веселила. Драко нравилось смотреть, как Гермиона, вычитывая что-то в очередной книге, вдумчиво хмурит брови. Быстро строчит на пергаменте, не замечая на пальцах чернильных следов; как, шерстя старинные фолианты, листая справочники и переводчики, штудируя методички и формуляры, че́рпает новый и повторяет пройденный материал. На её столе громоздились стопки книг и пергаментов, пучки новых перьев и выставленные в ряд чернильницы. Она была опрятна и собрана. Никакой суеты, паники — всё размеренно и спокойно. Это больше всего нравилось Малфою, и возникало желание проверить, настолько ли она скучна и чопорна, как кажется? Но все это было только первым впечатлением. Незначительные жесты и привычки не бросались сразу в глаза, а замечались в процессе наблюдения. То были медленные постукивания пальцев по столу, покусывание кончика пера или же вовсе рисование загогулин на уголке черновой работы. Все эти привычки делали её настоящей. Гермиона Грейнджер была живой, не обрамлённой условностями и запретами. В ней не было фальши и холодности. Все чувства отражались на лице, и это забавляло и даже начинало нравиться Драко. Будучи воспитанным в строгих традициях аристократии, юноша привык держать эмоции под контролем. Находясь в кругу таких же как он сам, хотелось осязать пыл простоты и открытости. Отпустить туго связанные этикетом и манерами желания и порывы на волю. Впрочем, входя в стены Хогвартса, он наслаждался раздольем, ибо ограничений, как таковых, не было. Для него всегда был отрадой Поттер, на Уизли он редко обращал внимание, если только когда он сам выпячивался и лез впереди всех. Отдельным пунктиком была Грейнджер. Девчонка всегда и во всём была лучше него, за исключением разве что Квиддича. Поначалу, в далеком детстве, он полностью игнорировал её. Грейнджер была всего лишь приложением к Поттеру, но стоило мальчику обмолвиться отцу о ней и её успехах в учёбе, как мнение сразу изменилось. Ведь Люциус никогда бы не допустил восхищения наследника какой-то грязнокровкой. После выговора и двухмесячного промывания мозгов Драко вернулся в Хогвартс совершенно с другими понятиями. С тех пор он специально сам выходил на конфликт и старался зацепить уже не только очкарика, но и его подругу. Но лохматая девчонка должным образом не реагировала на нагло брошенные слова. Грейнджер всегда была предохранителем у Поттера и Уизли. Она их остужала…а могла ли зажечь? Ведь Гермиона — девушка, и она это доказала ярким примером на Святочном балу. Тогда он её сначала даже не узнал. А что, если… Обдумывая это, Драко хмыкнул. Ему стало интересно, изменится ли её мимика от его прикосновений, какова на ощупь её дрожь? Участится ли дыхание, последует ли за этим стон предвкушения? Оттолкнёт или прильнёт? Насколько она хороша, как старается? Гермиона внезапно громко захлопнула книгу, поднялась с места и пошла к секции Древних Рун. Малфой с минуту подождал, скрытый пыльной тенью книжного стеллажа, и медленно двинулся за ней. Ноги сами несли следом за кудрявой девчонкой. Что собирался сделать, он и сам пока не знал. Шагая по читальному залу на достаточном расстоянии от Грейнджер, Драко не сводил с неё взгляд. Он не задумывался, что делает и какие последствия за этим последуют; что бы сказал на это отец? Было плевать. Мысленно он успокоил себя фактом потребности. Просто, как и всегда, избалованному мальчишке захотелось удовлетворить прихоть, любопытство и заодно указать грязнокровой хорошей девочке её место. С этими мыслями Драко едва не выдал себя, подойдя слишком близко к Грейнджер. Она неловко притормозила у одного из стеллажей и остановилась. Он стоял в нескольких шагах от неё и буквально сверлил узкую спину тёмным взглядом. На ней была надета кипенно-белая рубашка, форменная юбка и галстук. Рукава школьной сорочки закатаны до локтей, распущенные волосы, переливаясь в свете магических светильников… Заметила ли она его? Сбежит? Нет, он не позволит. Гермиона не двигалась с места, стоя к нему спиной. Она перенесла вес тела на одну ногу — драккл, так сексуально двинув в сторону попкой, — медленно начала листать небольшую книгу и притоптывать ногой.***
Подходя к секции Древних Рун, Гермиона услышала за спиной мягкие шаги. В этот же миг её обуяла паника — он последовал за ней? Не было и малейшего сомнения, что это тайный наблюдатель. Остановившись у первых полок секции, Гермиона не глядя раскрыла книгу и стала ждать. Что — сама не знала. Сердце пустилось вскачь, точно по волшебству окружающий воздух нагрелся, загустел, или это она разгорячилась от волнения? Точно. Так и есть. Нервозность не уместилась внутри и выразилась нервным притопыванием. Да что же это такое? Он здесь и сейчас подойдёт ближе? Как поступит? Гермиона поняла, что не моргает уже минуту, уставившись пустым взглядом в расплывающийся мелкий шрифт. Она чувствовала его присутствие, и это пугало. Прошла минута, другая, но ничего не происходило, как и ощущение присутствия не прекращалось. Обернуться и посмотреть на неизвестного у Грейнджер не хватало смелости. Она прислушивалась к окружающим звукам, пыталась понять — здесь он всё-таки или нет. Напрягая до предела слух, Гермиона всё же уловила шорох подошв. Грейнджер часто задышала и сильно вцепилась в небольшую стопку книг в руках. В секунду собрала храбрость в кулак и на выдохе обернулась.***
Драко сделал пару шагов и остановился. Грейнджер стояла на расстоянии пяти футов¹ и не замечала его. Но постукивание ноги, напряжённая спина и слегка приподнятые плечи говорили о другом — она знала, что он рядом. Он услышал резкий вдох, её тело напряглось, словно перед прыжком. Инстинкты шепнули, что она, возможно, сейчас обернётся. Не зная зачем — чисто рефлекторно — он быстро, но бесшумно скользнул за ближайший книжный шкаф. Не теряя времени, Драко дождался, когда она скроется за нужным стеллажом, вышел из укрытия и быстрым шагом покинул библиотеку.***
От невозможности уснуть Гермиона полночи проворочалась в постели, вспоминая события вечера. Когда оглянулась, мимолётно заметила мелькнувшие за соседними полками белые волосы. Зайдя тогда в глубь секции, Гермиона прижалась спиной к стеллажам и опасливо выглянула. Было пусто. Нахмурившись, девушка тряхнула волосами, выветривая из головы подозрение, что наблюдателем мог быть Драко Малфой. Нет. Это бред. Чистой воды — бред. Вернувшись за свой стол, Грейнджер повторила заклинание и обнаружила в помещении лишь библиотекаря. Ощутив огорчение, Гермиона собрала вещи и пошла в Гриффиндорскую башню. Сегодня, только на часах пробило одиннадцать вечера, Гермиона повторила заклинание и снова обнаружила тайного зрителя. Её обуяло довольство и необъяснимая радость, что сегодня он снова здесь. Тупость и дикость какая-то, но так приятно… Всё шло кувырком. Рон снова демонстративно уселся с Лавандой в гостиной. Их воркование и задушенное хихиканье Браун окончательно её взбесили, и Гермиона сбежала из башни факультета, забыв взять мантию. На фоне взвинченности и нервозности ей в голову пришла безумная идея. Нет. Она не может так себя вести! Гермиона — воспитанная, хорошая девочка. Она не может этого сделать. Не сможет. Гермиона поёрзала на стуле и снова искоса посмотрела в ту сторону. А если бы знала личность наблюдателя, смогла бы претворить в жизнь фантазии, кои всё ярче проявлялись в голове? Возможно. Гермиона прикусила губу и буквально заставила себя переключить внимание на рунический переводчик на столе. Нет. Интерес, словно зуд под кожей, мешал сосредоточиться на предмете изучения. Если бы она знала, кто это… Взвесив доводы, Грейнджер решила попробовать. Может, он увидит и выдаст себя, а если это простой сторонний студент — и ей вчера померещились белёсая шевелюра, — то просто ничего не заметит, и всё ей просто привиделось, ведь нервы последнее время ни к дементору. Гермиона перевернула страницу, вздохнула и приступила к игре.***
Скрестив руки на груди, Драко склонил голову и немного поёрзал на жёстком библиотечном стуле. Зачем он вчера попёрся за Грейнджер? Что он собирался делать? Зажать всезнайку и истискать? Да, так и хотел. Но не стал. Трус. Драко прикусил изнутри щёку и дёрнул в негодовании желваками. Надо бы переключить внимание на насущные проблемы и выветрить наконец навеянные гормонами мысли, но мозг, как и тело, требовал разрядки. Он мимолётно взглянул на лежавшую напротив книгу и прочёл первые пять предложений. Отвлечься не получилось. Нервы сдавали по полной, ведь дата вторжения в школу уже определена, а Драко до сих пор не нашёл годного заклинания для починки шкафа. Порой возникали мысли, что такого не существует, а Лорд решил взвалить на семнадцатилетнего парнишку непосильную в выполнении задачу только для того, чтобы просто извести одним щелчком пальца неугодный для него род. Нет, с этим нужно что-то делать, иначе он вскоре поедет крышей… Может, стоит переключиться хотя бы на один вечер на что-то другое, и решение придёт само собой? Драко вновь искоса посмотрел на Грейнджер. В этот раз она была без мантии, демонстрируя форменные юбку и довольно обтягивающий тонкий серый кардиган с длинными рукавами. Её остолопов поблизости не было всё то время, что длилось наблюдение. Наверняка Поттер и Уизли дрыхнут или режутся в шахматы, а на экзаменах будут сидеть с большими глазами и блеять о помощи. То ли дело она: прилежная ученица, сидит и готовится, попутно делает доброе дело, отвлекая Драко от гнетущих мыслей. Ухмыльнувшись бреду, что витал в голове, Малфой решил немного пошалить. На часах было вызывающе поздно, все студенты разошлись по гостиным, мадам Пинс мирно посапывала в недрах библиотеки, а Грейнджер корпела над книгами. Кофта была застёгнута на все пуговицы под самое горло, и Малфой удивился — как она ещё дышит? Пряча ехидную улыбку, Драко решил исправить ситуацию. Он вынул из кармана волшебную палочку, направил в её сторону и лениво вывел руну согревающих чар. В помещении и без того было тепло, учитывая разгар лета, а благодаря заклинанию и вовсе установилась жара. Драко откинулся на спинку стула и стал ждать реакции. По уму, любой чистокровный навёл бы охлаждающие чары, но Гермиона поступила иначе. То ли задумчивость стала тому причиной или же банальное отсутствие лени, но Гермиона, не отвлекаясь от чтения, потянулась к верхним пуговицам джемпера.***
Внезапно Гермионе стало жарко. Было ли тому причиной стеснение и из ряда вон выходящее положение — не ясно. Кроме одного: она не осмотрительно поддалась обиде и страху, спуская непривычную для себя ситуацию на самотёк. Отчего-то возникло желание, нет, не так — потребность доказать самой себе, что она не такая сексуально мёртвая, какой сама себя считает. Сухо сглотнув и облизнув пересохшие губы, Гермиона медленно потянулась к горловине кардигана и расстегнула пару пуговиц. Мелькнула мысль воспользоваться охлаждающими чарами, но скакнувшая температура была только в плюс намерениям Гермионы. Словно само провидение хотело, чтобы она сделала это, не чувствуя угрызений совести. Пресловутая каштановая грива густых волос не пускала прохладу к шее, и от этого становилось ещё более душно. От нахлынувшего стыдливого румянца Гермиона невольно прижала подбородок к груди, отчего непослушная прядка упала на лицо, прилипая к покрытому испариной лбу. В ней боролись желание и воспитание, натура отличницы и хорошей девочки кричала о неправильности, но желание доказать себе обратное перевешивало чашу весов к дерзости и беззастенчивости. Она сдула волнистую прядь со лба и быстрым движением засучила рукава кофты. Немного помедлила, но все же, повинуясь порыву, поддалась собственной игре: подняла руки и медленно расстегнула ещё пару пуговок. Юркнула пальцем в ворот и немного оттянула, позволяя полам школьного джемпера распахнуться, подкидывая «неведомому» наблюдателю пищу для фантазий.***
Этого-то и добивался Драко. Предположения стали верны, и Грейнджер действовала вполне предсказуемо: будучи во власти прочтения научного труда, не придала значение волшебству и поступила как обычная магла. И теперь Малфою оставалось наблюдать за желанным представлением. Гермиона поёрзала на стуле и сдула со лба волнистую прядь, выказывая нарастающий жар, затем быстро скатала рукава до локтей и расстегнула несколько верхних пуговиц, явив взору слизеринца хрупкие ключицы. Драко заинтересованно прищурился и склонил голову к плечу, разглядывая её профиль. Небольшой нос, мягкие черты лица, пухлые аккуратные губы. Его взгляд медленно опускался по её телу, подмечая все больше деталей, которым Драко не придавал ранее значения, вникая лишь в её поведение и замечая только низкое происхождение. Теперь ему была интересна она вся. Пальцы Гермионы спустились ниже и слегка оттянули ткань джемпера, впуская к разгорячённой коже больше воздуха, тем самым приковывая взгляд Драко к груди. Она была небольшая, но округлая. И кто бы мог подумать, что чопорная школьная кофта будет так сексуально сидеть, подчёркивая женственные формы?! Она смотрелась совершенно по-другому, стоило расстегнуть пару пуговок. Далее наглый взгляд опустился ниже и замер на чуть оголённых бёдрах. Форменная юбка поднялась примерно на четыре пальца выше положенного, обостряя мужскую фантазию. Её ноги не были тощими, вовсе нет. Стройные, гладкие. К ним хотелось прикоснуться… Драко сглотнул, нервно поправляя шёлковый зелёный галстук. Он неосознанно подался вперёд и отодвинул толстый фолиант в сторону. Так Грейнджер было лучше видно. Фантазия не на шутку разыгралась. И зачем он вообще все это начал? Он ярко почувствовал себя озабоченным вуайеристом, но, мать вашу, это было так сладко…***
Конечно же Гермионе Грейнджер не были чужды такие понятия, как поцелуи, объятия и, в конце концов, интимная связь, но, чтобы так смело показывать себя совершенно неизвестному зрителю или вообще — Драко Малфою… Это запредельная наглость и развязность! Мораль стучала в голове, страх быть пойманной и непонятой почти остановил её, когда со стороны полок послышался шорох. Гермиона отдёрнула руку от ворота и быстро запустила пальцы в волосы. Наклонила голову и украдкой взглянула на книжный шкаф. Глаза расширились от железного подтверждения, кто являлся публикой её неумелого представления и совершенно несвойственного для неё соблазнения. В прорехе между книгами мелькнули светлые волосы. Всё-таки ей не показалось… Гермиона часто заморгала, попыталась вздохнуть. Воздуха не хватало, да ещё и эта жара. На подмогу панике подоспела успокаивающая мысль, что слизеринец вообще на неё не смотрит, но все инстинкты шептали иное. Малфой? Что ему от неё нужно? Вот же зараза! Как вообще сгладить щекотливое положение? А может, не стоит подавать виду, что она раскрыла его засаду? Какая вообще разница, чем она занимается наедине с собой? Это не запрещено ни одним из законов обоих миров. Пора скинуть чопорность и зажатость как старую кожу. С трудом вздохнув, Гермиона медленно облизнула губы, запрокинула голову и встряхнула волосами, а затем собрала их в хвост на затылке, медленно скрутила пучок и сжала пальцы, пытаясь тем самым себя отрезвить, но мимолётная боль на затылке только сильнее завела её. Выпустив воздух через чуть приоткрытые губы, Гермиона схватила со стола брошюру с перечнем магических университетов и часто ею замахала, разгоняя плотный горячий воздух. Потоки тёплого ветра мягко касались кожи, щекотали нервы и посылали разряды, подпитывая разбаловавшееся воображение. Волнение полнилось с каждой минутой, и этот поток эмоций уже невозможно было остановить. Гермиона прикрыла глаза и выгнулась на стуле, разминая затёкший стан, немного опустила голову и расслабила шею. Стало легче. Глубокий вдох приподнял и без того смотрящую высоко вверх девичью грудь. Разжав пальцы, она выпустила буклет, откинула последние крупицы стыда и совести, медленно провела кончиками пальцев по губам, спустилась к шее, груди, плоскому животу, а затем спустилась по бёдрам, чуть раскрыв их. Ткань юбки еще выше задралась, обнажая ногу почти полностью. Как же это было дико, но с каждым движением, касанием и, чтоб его, знанием, что за ней наблюдает он, в теле нарастало томление и своеобразная лёгкость. Первые десять секунд Гермиона ощущала внутреннее сопротивление и даже пыталась представить, как за ней наблюдает Рональд, но от этой мысли стало не по себе. Стоило переключиться на плохиша с платиновыми волосами — протесты заглохли, как старый Форд «Англия». Им на смену пришло блаженное возбуждение. Фантазия хорошей девочки зажила своей жизнью. Гермиона начала представлять, как его руки касаются волос и сжимают их — вот, как сейчас. Расстёгивают кардиган, невесомо блуждают по телу, спускаются ниже к бёдрам. Дюйм за дюймом тянут юбку вверх, оголяя ягодицы. Гермиона, ведомая наваждением, еще чуть-чуть развела колени и скользнула пальцами на внутреннюю сторону бедра почти у самого их сочленения. Она представила, как его дыхание опаляет шею, заставляя кожу покрываться миллионами мурашек, а низ живота наливается истомой. Словно булыжник тянет к земле, так… сладко тянет, пробуждая томительное ожидание нечто большего…***
Ох ты драккл… что она творит?! Драко не мог оторвать взгляд от представления, что устроила заучка Грейнджер. Она приподняла волосы на затылке, придерживая каштановую копну рукой. Это выглядело довольно сексуально. Следующее её действие заставило Драко тихо хмыкнуть: она выгнулась на стуле, предоставляя хороший обзор высокой груди, взяла какой-то буклет и воспользовалась им, как опахалом. Тонкие волнистые прядки не повиновались хозяйке и свободно обрамляли личико, вздрагивая от потоков воздуха. Малфою нравилось то, что он видел. А потом… Тонкие пальцы выпустили небольшой листок и кончиками коснулись влажной шеи… Вот же бесстыдница! А ещё строит из себя хорошую девочку. Бестия! Он нервно закусывал губу, когда прослеживал за её ладошкой, порхающей по хрупкому телу. Драко тяжело сглотнул набежавшую слюну и подавил побуждение прочистить горло. Кто бы мог подумать, что он, Драко Малфой, убеждённый чистокровный аристократ, будет с вожделением наблюдать за грязнокровной девочкой? Уму непостижимо! Тем не менее он смотрел и возбуждался. Теперь и ему стало жарко, от волнения шёлк рубашки слегка прилип к спине, а галстук начал душить. Ослабив узел, Драко встал со стула и опёрся о дубовую столешницу, избавляя себя от необходимости вытягивать шею. Он наблюдал, как её ладошка скользнула к колену и мягко двинулась к бедру, задирая короткую юбку. Сомкнутые коленки раздвинулись. Жаль, что он находился сбоку и не имел возможности лицезреть всю картину целиком. Интересно, а какие у неё трусики? Кружевные и сексуальные или хлопковые и практичные? От этой картины сшитые на заказ брюки неожиданно стали узки. М-м-м, как же хотелось подойти к ней со спины и пройти весь этот путь вместе с ней, направлять туда, где сам бы хотел побывать. Или лучше без неё, собственноручно изучить её тело, заставить вот так запрокинуть голову к себе на плечо, связать или зажать её руки и зайти дальше её игры. Почувствовать гладкость кожи, жар бёдер, услышать задушенное томное хныканье. Дыхание участилось, сердце гулко билось, гоня кровь в одно лишь правильное сейчас место. Пах ныл от напряжения, подстёгивая подойти и помочь лучшей ученице школы Хогвартс достичь горячей вершины. Собственно, почему бы и нет?***
За стеллажом было тихо. Неужели Малфой ушёл и не смотрит? Стало даже обидно, но Гермиону не остановили эти мысли. Оказалось, телу давно хотелось чего-то подобного, но случая попробовать не представлялось. Всегда вмешивались мораль и воспитание, а сейчас она это отпустила и была… довольна собой. Единственное, что омрачало триумф, — это отсутствие партнёра. Разгорячённая, Гермиона выпрямилась, заколола волосы новым пером и перелистнула очередную страницу. Она давно уже не читала, в голове засел образ наблюдающего за ней Малфоя. Она решила отвлечься и обуздать разыгравшееся воображение обыденными вещами, а именно — отнести лишние книги на место. Она собрала небольшую стопку и уже хотела подняться, но её остановили тёплые руки на бёдрах и горячее дыхание у уха. Драко не стал повиноваться внутреннему голосу, что упрямо твердил не поддаваться фантазиям и не делать глупостей, и не устоял. Он медленно вышел из-за полок секции по Травологии с другой стороны — аккурат за спиной Гермионы, и медленно подошёл. Оказавшись за её спиной, Драко уверенно скользнул ладонями под юбку и склонился к уху. Гермиона пискнула от такого сюрприза, сжалась и выронила книги, что держала в руках. Драко немного сдавил ладонями бёдра, предупреждая побег. Звук падающих книг на миг привёл их в чувство. Он и Гермиона, не сговариваясь, замерли и устремили одинаково-изумлённые взгляды в недра библиотеки, опасаясь, что их присутствие обнаружит пробудившаяся Ирма Пинс. Но было тихо. Воспользовавшись замешательством, Драко невесомо коснулся губами шеи девушки. Гермиона от неожиданности шумно вздохнула и прошептала: — Что… — нервно сглатывая, выдохнула она. — Пусти. Не отрывая губ от тонкой шеи, Драко отрицательно промычал, прижался плотнее и обхватил её талию одной рукой, другой очертил бедро и, проведя пальцами выше, коснулся края шелкового белья. Под которым была гладкая, такая-запретная-кожа. Гермиона содрогнулась всем телом, попыталась отстраниться и повернуться, но ей это не удалось. — Не выйдет, Грейнджер, — глухо прошептал Драко. Она настолько его завела, что он был не в силах остановиться. Его рука поднялась с талии выше, чуть сжала грудь, а затем коснулась лица девушки. Он мягко обхватил пальцами подбородок и, повернув её лицо к себе, впился в губы жёстким поцелуем. Грейнджер замерла на миг, ошалело смотря в глаза Малфою. А что она хотела, играя на возбуждении молодого парня? Конечно же он… Нет, он не может её хотеть. Мерзкий хорёк, который всю совместную учёбу ни во что её не ставил? Да, может. И хочет. И… так замечательно целуется. Оказывается, Гермиона Грейнджер не так уж и плоха. Но нервозность и страх поглотили с головой. Что с ней не так, она ведь именно этого добивалась. Вот результат её трудов. Получи и распишись! И Гермиона расписалась корявой, немного угловатой росписью робкого ответного поцелуя, заверяя сей факт принятия истины и последствий. Одна её рука взъерошила его волосы на затылке, другая же судорожно сжала пальцами малфоевский рукав рубашки, рука в котором медленно поглаживала тот самый треугольничек кожи. Втянув носом воздух, Грейнджер сдалась, безвольно опуская руки, позволяя им повиснуть вдоль тела. Было… хорошо, когда Малфой так умело целовал, незаметно распустил кудри и зарывался пальцами в волосы, чуть массируя кожу головы. Получив ответную реакцию, Драко рыкнул в губы и дернул за полы джемпера. Тот же час мелкие пуговки рассыпались частой дробью по полу. Звук падающих пуговиц сопроводил тихий всхлип Гермионы, но это не остановило Драко. Он не намерен отступать, не когда возбуждение причиняло почти физическую боль, не после её явного желания. Смелая, хорошая девочка… все верно… — Отпусти себя, — подстегнул Драко, когда Гермиона отстранилась и испуганно подняла взгляд. От мягко произнесённой фразы, совсем не привычной для него интонацией, удивленно дрогнули брови. — Прекрати думать. Серые глаза быстро оглядели её лицо, пытаясь уловить протест или что-то подобное, но отрицательных эмоций не было — только удивление и… желание. Не отводя напряженного взгляда, лучившегося притягательной похотью, Драко смело обхватил ладонями небольшую грудь, слегка сжал, заставляя её кротко выдохнуть. Рука скользнула под юбку, проникая под белье, касаясь самой нежности. Ноги в миг сомкнулись, зажимая его руку в жарком плену. Грейнджер охнула от острых ощущений и подалась вперёд, буквально наваливаясь на стол. Драко хмыкнул, подхватил и посадил на стол, встав меж её разведенных ног. Он был готов к оплеухе, намного сильной, чем на третьем курсе, крика о помощи или ярого сопротивления, но гриффиндорка сидела тихо, напряжённо. В глазах горел огонь, она кусала губы, кулаки были сжаты, словно внутри неё происходила нешуточная борьба. Ну же, давай… соглашайся. Словно повинуясь ментальной просьбе, Гермиона подняла руку, разжала кулак и коснулась его щеки, провела пальцами дорожку по шее, обвела чуть дернувшийся кадык и остановила свой путь чуть ниже плеча. Драко моргнул и неосознанно облизнул губы. Это сорвало последние преграды. Гермиона подалась вперёд и прижалась губами к его рту. Всё. Никаких помех больше не было. Драко сместил ладонь и провёл костяшками пальцев по плечу, обхватил шею и, притянув её ближе, углубил поцелуй. Когда воздуха стало не хватать, он влажно разомкнул поцелуй и провёл губами по щеке к шее. Найдя лихорадочно бьющуюся жилку, лизнул. Всосал тонкую кожу под ухом, и, проведя кончиком языка по выемке между шеей и плечом, впился в него кусающим поцелуем, попутно стаскивая лямку бюстгальтера, почти полностью оголяя грудь. Гермиона часто задышала и прикрыла глаза, голова запрокинулась, больше открывая беззащитную шею; ладонь соскользнула, и свободная рука сама по себе крепко обхватила Драко за плечо. От его прикосновений побежала горячая волна, укоренилась внизу живота, вырывая из уст тихий стон. Малфой словно гипнотизировал её, лишал разума, заставлял прикосновениями, поцелуями и шёпотом полностью подчиниться низменным, первобытным желаниям. — Да, ты хочешь меня, — шептал он, проводя рукой вниз по талии к бёдрам, распахивая её одежду еще сильнее, — признай это. Гермиона оперлась рукой о стол, ища большей опоры, и застонала. Ладонью она чувствовала как напряжены его шея и плечи. Малфоя тоже что-то тревожило. Об этом не было возможности подумать. Все мысли в бешеной пляске покинули его голову, оставляя только сладкое томление. Что он делает с ней? Что она делает с ним? Отвращения и близко не было, только приятная нега и жаркие мурашки по всему телу. Внизу живота потяжелело ещё сильнеё, причиняя слабую боль, когда Малфой провёл рукой по талии, полностью оголяя грудь одной рукой. Другая же медленно сминала пальцами ткань юбки, дюйм за дюймом поднимала подол, обнажая скрытое под ней. Его ладони обжигали, распаляли, подчиняли… — Драко, — выдохнула она, рефлекторно сжимая бёдра. — Да, девочка… хочу тебя, — выдохнул он между поцелуями, касаясь кончиками пальцев её клитора. — Не бойся. — Н-не… — Гермиона не успела возразить. Драко обхватил ладонью её лицо за подбородок, и, не закрывая глаз, легко прихватил зубами нижнюю губу. Мозги напрочь отключились, возбуждение вконец подчинило тело; противоречия и… условности, что трепыхались в голове, мгновенно заглохли. Всё стало таким незначительным и… правильным… Он нежно прикусил её нижнюю губу. Гермиона вдохнула и приоткрыла губы, не в силах больше сопротивляться. Она не то что позволила продолжить поцелуй, а сама почти накинулась на него, запуская пальцы в мягкие платиновые волосы. Почувствовав её страсть и ответный мокрый жар, Малфой обхватил ладонями поясницу и прижал к себе. — Умница, все правильно, — шептал он, целуя её губы. Его язык нежно трепетал в её рту, лаская и переплетаясь с её собственным. Это придало смелости, и Гермиона повторила его движения, качнув бедрами вперед. Подсознание задушено пищало о неправильности, но Гермионе было уже откровенно плевать. Малфой, словно воронка, засасывал в свою пошлость и не позволял здраво мыслить. В голове хороводом заплясали десятки фейерверков, когда его пальцы надавили на уже насквозь промокшие трусики. От неожиданности настолько острых ощущений Гермиона обхватила его взмокшую спину и с силой сжала ткань, чуть не порвав его дорогую рубашку. Как же хорошо… Драко охнул и закусил губу. Почувствовав влагу страсти, он приглушённо рыкнул и сильнее обхватил её за талию, теснее прижимая к себе, заставляя обвить ногами бёдра, уложил на стол. Споро сдёрнув ненужную сейчас школьную одежду и лифчик, он прижал гриффиндорку к столу, пригвоздив своими руками её широко раскинутые. От неожиданности Гермиона пискнула ему в шею. — Тш-ш, — хрипло прошептал он, обдавая горячим дыханием щёку, — всё хорошо, тебе нечего стесняться. — слегка прикусывая мочку уха и подаваясь бедрами вперед, прошептал он. — Я теряю разум от твоего тела… Он вернул одну руку на бедро, поднимаясь все выше. От переполнявшего возбуждения, Гермиона непроизвольно свела бёдра, выгнула спину и протяжно, еле слышным стоном выдохнула. Драко хотел её, как ничто другое. Ему было нужно в неё, но он решил не спешить. Библиотека пуста, старуха Пинс спит и не слышит развращение примерной ученицы. Гермиона запустила пятерню в мягкие волосы и припала губами к напряженной шее. От Драко пахло свежестью и цитрусом. Так притягательно, что Грейнджер была не в силах остановиться. Его слова и фразы полностью раскрепощали её. Гермиона таяла под его касаниями и шёпотом. Что с ней творится в его присутствии? Ведь над ней нависает Драко Малфой, её личный кошмар. Но это давно отошло на второй план, притупилось и стало сейчас настолько незначительным. Ведь сейчас он целует и ласкает её. Она с придыханием, не контролируя свои мысли и слова, простонала: — Да… — Драко на миг замер, услышав сладкое признание, и вновь поймал её губы. Углубив поцелуй, он оглаживал её попку, намеренно задевая запястьем скрытое трусиками лоно. Гермиона вздрогнула и издала удивлённо-возмущённый стон, но его губы поглотили этот звук. — Ну же, Грейнджер, дай мне, — почти прорычал он, приподнимая её выше. Малфой переместил свои поцелуи к верху груди; нетерпеливо провёл языком по ложбинке. Она не ответила. Драко поднял взгляд и пристально посмотрел на девушку. На лице Гермионы расцветало выражение абсолютного наслаждения. Припухшие губы приоткрыты, щёки залиты ярким румянцем, веки, обрамлённые пушистыми ресницами, прикрыты, отбрасывая тень на скулы. Её оливковая кожа резко контрастировала с его молочной. Быстро разведя её колени еще шире, он уверенно положил руки на её бедра, и, заведомо пресекая протесты, несильно прижал их к столу. Гермиона расслабилась. Он поднял ладонь и провёл ею по груди, пропуская между пальцев маленький набухший сосок. Почувствовав это, Грейнджер резко раскрыла рот и замерла. Малфой, словно не замечая, продолжил целовать, облизывать, сосать и покусывать соски, поглаживая ладонями колени и бёдра. — Ты невероятна, — шептал он, будто в бреду, — такая запретная… такая желанная. Драко, не отрывая затуманенного взгляда от её лица, отодвинул трусики и настойчиво коснулся влажных складок, отчего Гермиона закусила губу, запрокинула голову и, поведя бёдрами, протяжно замычала. Это сорвало остатки контроля. Он уже не мог себя сдерживать. Он склонился к её бёдрам, опуская колени на свои плечи, вёл языком от самого пупка, по животу, даря совсем неведанные ощущения. Это противоречие совсем её смутило и сковало, и Гермиона совсем обессилила. — Хочу испробовать твой вкус, — задушено произнёс он, обдавая её разгоряченное тело легкой прохладой. — Мне так это нужно… нужно в тебя… Отстранившись, Драко полностью откинул юбку, содрал с неё трусики, и медленно, не отрывая взгляда от лица девушки, провёл большим пальцем по исходящим соком желания лепесткам. Гермиона задрожала, запрокинула голову, не сильно ударяясь затылком о столешницу. Она млела от прикосновений… хотелось большего. Его язык трепетно и нежно коснулся её плоти, сопровождая протяжным, полным наслаждения и удовольствия стоном, словно он был изголодавшимся по воде путником, губ которого, касается живительная влага. Гермиона слегка дёрнулась в его руках, и распахнув глаза, в изумлении посмотрела вниз. Его голова была между её ног, и это… напугало. — Малфой, что ты делаешь?! — Делаю тебя счастливой, детка, — прошептал он, целуя внутреннюю сторону бедра, — ты, как и я, нуждаешься в разрядке. Расслабься. — Это и есть с-секс? — запнувшись, спросила она. Драко чуть не расхохотался в ответ. Её наивность и невинность… М-м-м… Так она девственница? Нет, он не упустит такой шанс! — Это петтинг, неужели ты, умная девочка, не знаешь о таком термине? — Малфой уже откровенно насмехался над ней. Его глаза озорно блеснули. — Он пока не подразумевает проникновение, только разгон перед сексом. Гермиона зарделась от таких слов и сжала губы в тонкую линию. — Грейнджер, зачем быть такой чопорной? — продолжал он, поглаживая пальцами нежное лоно. — Ты ведь хочешь этого не меньше меня, — прошептал он, едва шевеля губами. — Никто не узнает. Тяжело дыша от приятных прикосновений, она несколько секунд смотрела в его глаза, словно что-то подсчитывая в уме. — Никто не узнает? — чёртово природное любопытство не давало покоя. Подталкивало к новому, как и та игра, что привела к такой развязке. Ей и вправду хотелось испробовать новые ощущения, но было страшно, что слизеринец сделает больно, унизит, расскажет всем, тем самым уничтожит её. Но и ему обнародование их общего секрета было не выгодно. Она маглорожденная, он — чистокровный. Это единственный раз, когда они могут забыть о правилах. — Никто, обещаю… — и не успел он договорить, как смелая гриффиндорка сама подалась к нему. Резко поднявшись, она обхватила обеими руками лицо и впилась в его губы. Он на миг замер, не веря в то, что наконец растормошил её, добился своего, но, собравшись, взял инициативу на себя. Аккуратно обхватив ладонью налитую грудь, провёл по упругому соску большим пальцем. Гермиона задышала чаще, почувствовав прикосновение. Её тело вмиг покрылось гусиной кожей, заставляя поёжиться, но чувство было охеренное! В голове продолжали вертеться сомнения, но они уже не так сильно давили, позволяя расслабиться и отдаться желанию. Внутренний голос где-то очень глубоко, так глубоко, что Гермиона не придала этому истошному ору значения, кричал, что она пожалеет об этом. Тем временем Драко спустился ниже, обхватил вздыбленный сосок губами и слегка прикусил, выветривая последнюю упрямую мысль из её головы. Гермиона выгнулась в спине, предоставляя себя для ласк, и закусила губу, с трудом сдерживая стон. — Не нужно сдерживаться, — жарко проговорил Драко, переходя ко второй груди, — хочу слышать как тебе хорошо. — Нас могут услышать, — с придыханием возразила она. — Не услышат, — уверенно ответил он, достал из кармана палочку и взмахнул ею пару раз, шёпотом накладывая заглушающие и отводящие чары. Гермиона следила за его действиями и с удивлением подметила, что нет не единой мысли о том, чтобы вырвать у него палочку и заколдовать. Он её не заставлял, она сама хочет всего, что он намерен с ней сделать. Она смотрела, как он, стоя между её ног, быстро снимает галстук и бросает у стола, а затем прямо через голову стягивает мокрую рубашку и, смяв в комок, кидает рядом. Гермиона больше не боялась и полностью отдалась желанию. Она смело протянула руку и коснулась его груди, желая почувствовать его своей кожей; провела ладонью по ребрам, напряжённому животу к пряжке ремня. Задела ширинку пальцами, почувствовав твердость паха. Распахнутыми глазами взглянула на Драко. Он же не сдержал стон предвкушения, вновь навис над ней и, погладив её лоно, ввёл один палец. Гермиона выгнулась, хватая его за волосы, чуть сильнее позволительного, но он не заметил. В ней было так узко и жарко! Драккл, как же он её хотел… Не теряя времени, Драко впился в её губы, отвлекая от неприятных ощущений, ввёл второй палец и слегка развёл их, растягивая для себя. Гермиона захныкала в губы от не особо приятных ощущений. Периферией понимала, что все несётся только к одному итогу — сексу с Драко Малфоем. Но её это не остановило. Она не хорошая девочка. Всё! Хватит! Не вынимая пальцы из влажной тесноты, он, быстро расстегнув брюки, и оставив их сползать вниз, сжал стоячий колом член, заставляя себя расслабиться. Гермиона разомкнула поцелуй и, тяжело дыша, проследила за его движением. Робко провела ладонями по предплечью, закрывая страшное клеймо. Драко остолбенел, осознавая, какую ошибку допустил, показав ей Метку. Однако его гриффиндорка не заострила на этом внимание, переведя свой взгляд на его пах. Он понял, что она хочет, перехватил руку и положил дрогнувшую прохладную ладошку на скрытый боксерами бугор. Гермиона прикусила губу, зарделась сильнее прежнего и слегка сжала плоть. Драко выпустил воздух сквозь сжатые зубы и, прильнул к губам. Она же вошла во вкус и провела по ткани ещё несколько раз, а затем и вовсе высвободила член из заточения. Драко глухо застонал, когда маленькая ладошка обхватила ствол и намеренно дрогнул пальцами в тугом лоне. Она испустила хныкающий стон и по инерции подалась бёдрами на его пальцы. Это… это невероятно! Он больше не мог ждать. Напоминая, что до него её никто не трогал, Драко аккуратно убрал её руки и, подхватив Гермиону под бёдра, чуть дернул на себя. Закинул одну ногу себе на локоть, а другую поставил пяткой на край стола, он направил член в мягкие складки. Гермиона испуганно вдохнула, выгибаясь от страха, но Драко только лишь погладил головкой соблазнительную влажность. Несколько раз скользнул во всю длину, задевая клитор, вырывая из её груди стоны, перемешанные с хныканьем. Драккл, это лучше всяких фантазий. — Я буду осторожен, — с придыханием выдохнул он, едва сдерживая себя. Драко с минуту не мог оторвать взгляд от прекрасного вида их соприкосновения. Нет, это определённо лучше того, что он себе представлял. — Расслабься. Гермиона нервно облизнула губы, сердце бухало где-то на кончике языка; казалось, вся кровь прилила к щекам. Было страшно, но… она же храбрая гриффиндорка, уже некуда отступать. Драко продолжал тереться о влажную дырочку, с каждым движением увеличивая темп, чтобы отвлечь; и, прежде чем проникнуть, прошептал: — Смотри на меня, — приказал он, — только на меня, поняла? Гермиона кивнула, и, вскрикивая, закрыла рот ладонью, утыкаясь лбом в изгиб его плеча. Драко вошёл в неё на половину и припал губами к скуле, скользнул к виску, вдохнул запах волос и рвано выдохнул. Как же в ней было узко! Воздух отказывался попадать в лёгкие, а её дрожь сводила с ума. Запоздало Драко ощутил сильную боль в плече, повторно входя в тугую дырочку; Грейнджер укусила его за плечо. Выдавив нервный смешок, Драко приподнял её лицо за подбородок и дерзко слизал скатившуюся слезу. — Спасибо, — молвил он, обхватил пальцами основание шеи, обнял за талию и вновь проник в девичье нутро, на этот раз полностью в него погружаясь. Их укромный уголок близ секции древних рун наполнился отчаянными вздохами и стонами. Движения Драко нарастали, желая приблизиться к разрядке. Гермиона больше не испытывала боли, лишь небольшой дискомфорт и безумно непривычную, но приятную наполненность. Выгибаясь от каждого его движения, Гермиона откровенно наслаждалась! Нет, она определённо похотливая, испорченная девчонка! Но это того стоило! Да! — Да! — вторила она своим мыслям, когда Драко опустил пальцы на клитор и стал жадно массировать, заставляя её развратно стонать. — Давай, Грейнджер, закончим это вместе! Ещё пара фрикций, и он едва успел выйти из тугого лона и, ловя губы, кончил ей на бедро. Гермиона же содрогнулась всем телом, дрожа, с жаром ответила на его жадный поцелуй. — Хорошая девочка, — с видом знатока протянул Малфой, очертил изгиб подбородка и слегка оттянул большим пальцем нижнюю губу. Гермиона несколько раз моргнула и улыбнулась. Спустя минуту из-за стеллажей раздался тихий парный смех. Кто бы мог подумать, что Драко Малфой мог быть настолько чутким, а Гермиона Грейнджер такой плохой девочкой. __________________________________________________ ¹ Пять футов — чуть больше полутора метров.