Run Away

Звук машин за окном не стихает даже в такое время суток. Маленький факт, ни к чему не ведущий и не помогающий сделать абсолютно никаких умозаключений. Но тем не менее, именно подобные мысли в голове порой успокаивают. Люстра качается в такт сквозняку. Из соседней квартиры слышна музыка. Пепельница полна до краёв. Я всё ещё жив. Блитц тихо вздыхает, туша очередную сигарету об край подоконника. Наверняка, он пожалеет об этом позже, найдя очередной черный развод на белой поверхности. Сейчас же, абсолютно плевать на такую мелочь. Ещё несколько часов назад бес не думал практически ни о чём, находясь в одной постели с принцем Гоэтии. Теперь же, встречая рассвет в своей скромной квартирке, мысли градом обрушиваются и не выветриваются вместе с едким табачным дымом. Такое происходило редко, но если и происходило, то раздражало неимоверно. Блитц ненавидел проигрывать, даже если спасовать ему приходилось перед самим собой. Это был определённо сложный день со всеми его составляющими. Сперва их с Мокси поймали выродки из мира живых, нарушая все планы компании, а затем накачали какой-то извращённой версией сыворотки правды явно не без добавления каких-либо запрещённых веществ. Даже сейчас, по прошествии множества часов, в голове всё ещё отдавались небольшие пульсации не приносящие боли, а скорее служащие как напоминание. Что же, столкнуться с собственными страхами было…неприятно. Увидеть в них Столаса было ещё отвратительнее. Разве эта вечно похотливая сова могла быть причиной кошмаров Блитца? Да, порой из головы выходило, то, что Столас всё же могущественный демон, но тем не менее его сила, скорее вызывала восхищение, нежели страх. Совсем недавно бес снова убедился в этом, когда принц пришел на помощь ему и его друзьям. Столас спас их всех. И это пугало. В какой-то момент бес решает, что хватит с него подобных размышлений на сегодня и, выкинув потухшую сигарету в пепельницу, направляется на кухню. Он не включает свет, скорее по привычке, нежели потому что его зрение вполне способно видеть в темноте. Не хочется будить Луну раньше времени, поэтому Блитц с достойным сохранением тишины достаёт темную кружку и без зазрения совести заваривает себе самый крепкий кофе, на который способен. Сна и так нет, так что лишняя порция бодрости мало на что влияет. Блитц привык жить саморазрушением. Он надеялся, что с появлением ответственности в лице Луны и его работников в компании, данный аспект его жизни или исчезнет полностью, или приглушится. Ничего, на самом деле, не менялось. Однотонность его жизни умело скрывалась под глупой улыбкой и неуместными шуточками, навеевали воспоминания о былых деньках в цирке. Различие лишь в том, что тогда это была игра на публику, грим, теперь же эта маска въелась в кожу слишком прочно. Что было под ней? Ничего. Одна пустота и ничего драгоценного. Если Блитц и был пригоден для чего-нибудь, то роль королевской игрушки ему подходила. Столас был другим. Совершенно другим, будто из другого мира. Бес множество раз пытался понять, что именно связывает его с этой особой королевских кровей. Блитцу нужен был гримуар, тут всё просто, но какую выгоду извлекал Столас? Что простой бес мог дать ему? Что же, со временем Блитц нашел ответ на этот вопрос. Принц Гоэтии из знатного рода имел всё, чего только мог пожелать. Роскошь, богатство, власть. Всё то, чего так сильно не хватало бесу. Но тем не менее, Столас ничего не держал под контролем. С самого детства наученный всему, впитавший простую истину — всё уже решено без его участия. Род деятельности, внешний вид, даже семья — ничего из этого Столас не выбирал. Иногда Блитцу кажется, что демон-сова наверняка чувствует себя, словно птица в золотой клетке. Но тут появляется ничтожный бес, проявивший неслыханную дерзость и посягнувший на одну из самых ценных книг в Аду. Принц не убил его, и теперь Блитц знает почему. Разве находившийся всю жизнь в неволе может отказать себе в проявлении свободы? Разве мог Столас, почувствовав, что вся жизнь беса находится в его руках отказать себе в удовольствии управлять ей, как пожелает? Была бы воля этого демона и Блитц давно был бы мёртв, одно слово и бизнес беса накрылся бы медным тазом, один щелчок и он мог потерять кого-то ценного. Столас был кукловодом. Опытным и явно наслаждающимся шоу. Когда Столас спасает его в мире живых, становится совсем страшно. Если принц нашёл его там, значит найдёт везде. Блитц же лишь игрушка в его руках, потрёпанная марионетка. И каждый раз, когда поступки принца говорят об обратном, бес закрывает глаза и видит золотые цепи на своих руках. Лучше бы Столас не спасал его.

***

Вдох-выдох. Вдох-выдох. На словах просто, на деле невыносимо. — Не мог бы ты повторить? — голос Столаса кажется весьма удивлённым и эта данность выбивается из привычного его образа. Тем не менее начало уже положено, отступать Блитц не привык. — Я хочу разорвать наше с тобой соглашение, — бес старается говорить непринужденно, будто это его совсем не касается, но принц не верит в его твердый тон. Блитц бы не смог так легко отказаться от компании, которую так долго лелеял. — Могу ли я узнать, что именно привело тебя к такому поспешному решению? Столас надеется на какие-нибудь объяснения и, если честно, он заслуживает их. Он месяцами был рядом с этим бесом, стараясь наладить их отношения. Стараясь доказать, что разница в их статусах неважна. По крайней мере, для него. Видит Сатана, он искренне старался не испортить ту нежную искру между ними. Разве сейчас, на данном этапе, он не достоин хотя бы понять, что именно он сделал не так? Блитц тяжело вздыхает, и принцу становится не по себе от нарастающей атмосферы. Бес редко бывал таким, чаще всего он либо раздражённо жаловался на чрезмерную тактильность Столаса, или же просто самодовольно улыбался со всеми вытекающими. Но видеть Блитца, который даже не пытается надеть на себя маску радости и показать всем, что он в порядке, было в новинку. Потому что в этот раз, бес явно в порядке не был. — Я устал, — произносит Блитц, словно эта фраза должна была объяснить всё. Словно должна была обнажить самые потаённые чувства и заменить самые сокровенные разговоры. Бес и правда устал. Не столь физически, сколь морально, хочется просто убежать от всего, но при этом Блитц понимает — не сможет. Слишком тяжело будет оставить позади всё и сразу, а потому он решил начать хотя бы с чего-то. Он начнёт с этой порочной связи со Столасом, разорвёт её и станет проще избавиться от всего остального. Без гримуара Гоэтии бизнес беса пойдёт на дно, даже если они и продолжат свои убийства в Аду, ведь подобных компаний здесь пруд пруди и нет никаких шансов, что клиенты отдадут своё предпочтение простым бесам. Милли и Мокси, скорее всего, быстро найдут новую работу, они слишком толковые, чтобы пропасть здесь, что касается Луны… та и так почти никогда не выражала никакой привязанности ни к компании, ни к самому Блитцу. Что же, так даже легче. Да, определённо, когда тебя ничего не держит, отпустить легче. Блитца держит многое, но связь эта сугубо одностороння и разорвать её ничего не стоит. Всего пара слов. Всего пара действий. Пара шагов и он свободен. Снова заложник самого себя. Столас смотрит неотрывно, а из-за того, что зрачков в его полностью красного цвета глазах нет, понять смотрит ли принц прямиком на беса или же сквозь него, не удаётся. Они молчат. Нет, не так. Они слушают тишину, потому что оба понимают, что сейчас последует их решающий разговор. Блитц считает, что его уже ничто не остановит, но при этом терпеливо надеется, что Гоэтия хотя бы попробует. Глупо, да? — Хорошо, — произносит Столас, разрезая их молчание. Бес кидает взгляд на сову и старается понять, что именно тот имел ввиду, — беги, Блитц. Уходи туда, где тебя никто не найдёт и не вспомнит. Снова запусти этот порочный круг. Снова убери одну из букв в своём имени и сделай вид, что вместе с ней исчезнет твоё прошлое. — Ты знал, — отвечает бес. Его голос звучит тихо, но при этом не скрыть то отчаяние и раздражение, что сочится из него. — О том, что когда в твоей жизни всё пошло не так, ты решил просто сбежать и начать с чистого листа? О том, что ты не подпускаешь никого слишком близко к себе, а если так происходит, то ты снова бежишь? Бежишь от тех, кого любишь. Конечно я знал. Как и знал то, что рано или поздно ты снова пустишься в бега, — Столас не осуждает, но при этом его выражение лица сменяется на более жалостливое. Блитц ненавидит это. Ненавидит, когда его жалеют, читают, словно открытую книгу. — Навёл справки? Что же, совсем неудивительно. В конце концов ты просто разузнал побольше о том, с кем играешься. — Я никогда не- — Заткнись, Столас. Бес наглым образом прерывает Гоэтию. Нет. Он не может позволить себе поверить во что-то большее, чем бизнес между ними. Принц есть принц. Очередной зажравшийся ублюдок. Поиграет и выбросит. Блитц не готов снова ощутить подобное предательство, поэтому играет наперёд. Как в дуэли. Первый, кто выстрелит, получает преимущество. — Хватит, всё должно было быть иначе, — шипит Блитц. — С самого чёртового начала всё должно было быть не так. С того самого дня, когда я пробрался в твой блядский особняк, чтобы украсть эту блядскую книгу. С той самой минуты, когда я переступил порог твоих владений. Всё должно было закончиться. Возможно, я был слишком слаб, чтобы признать своё желание всё закончить. Возможно, я был слишком труслив, чтобы поднести револьвер к виску. Но знаешь, Столас, — бес делает небольшую паузу прежде чем поднять свой взгляд на принца, — ты был решением всех моих проблем. Каков был шанс, что грязный бес, покусившийся на важнейший гримуар семьи Гоэтии, останется жив? Никто бы не обвинил меня в самоубийстве, я бы не стал трусом ни в чьих глазах. Да, меня бы назвали глупцом и безумцем, но вспоминали бы с улыбкой на лице. Даже если и с саркастичной. Ты, Столас, должен был убить меня при нашей первой встрече. Так какого хера я всё ещё стою перед тобой спустя чёртовых полтора года?! — Успокойся, прошу тебя, — произносит Гоэтия тихим тоном. Бес продолжает смотреть на него с бесконечной ненавистью и печалью. — Я бы никогда не смог убить тебя, Блитц, — принц редко называет беса по имени, не используя ласкательную форму, поэтому подобное обращение режет слух, — ведь я тебя- Это могло стать очередным слащавым признанием в любви, омраченное обстоятельствами, как во всяких глупых романах. Тем не менее, Блитц не может позволить этому случиться. По комнате раздается щелчок. Винтовка снята с предохранителя и направлена на владельца этой комнаты. Та самая, что была любезно оставлена ему Страйкером несколько месяцев назад. Та самая, что способна убить высшего демона. Бес стоит у стены, всего в паре метров от Гоэтии. Нет ничего, из-за чего он бы промахнулся. — Блитц? Что ты, по-твоему, делаешь? — Столас вовсе не напуган, но его лицо искажается гримасой непонимания. Одна из бровей поднимается вверх. Страха нет и в помине, чего не скажешь о бесе, эмоции которого сменяются с молниеносной скоростью. Блитцу не впервой держать направленное на другого оружие. Ему не впервой держать эту самую винтовку и даже стрелять из неё. В концов концов он всё же выполнил парочку заказов на лордов Ада в тайне от своих работников. Но смотреть на то, насколько спокойным и смиренным выглядит принц в данной ситуации, невыносимо. Не может быть, что Гоэтия не понял, какое именно оружие на него направлено. — Ставлю точку, — остановив поток собственных мыслей, отвечает бес. — Никто не оставит в живых беса, посмевшего убить принца Ада. — Так вот каков твой план, Блитци? — Столас слабо улыбается и использует свою обыкновенную манеру общения, чем напрягает убийцу. — Я не хотел этого, я должен был просто попрощаться и исчезнуть из этого города. Ты не должен был пытаться переубедить меня, что я простая игрушка в руках богатенького ублюдка. — В твоём понимании я всё делаю неверно, — Столас просто констатирует факт, в его голосе нет недовольства, а на лице всё ещё держится слабая улыбка. Это похоже на то, как он иногда ссорится с Октавией. Надо просто дать выговориться другому, ведь желания обвинять в ответ нет никакого, как иногда происходит после скандалов со Стеллой. — Я же так не считаю. В моей памяти был лишь один день, когда я чувствовал себя счастливым — рождение Октавии. Но, Блитц, после твоего появления каждая наша встреча заставляла чувствовать меня хорошо. И я имею в виду далеко не плотское удовольствие. Хотя это, конечно, тоже. Глаза беса начинают бегать по всей комнате, будто это на него направлено дуло винтовки, а не наоборот. Он отрицательно качает головой, прежде чем всё же остановить свой взгляд на Столасе. Блитца трясёт. Он ненавидит перемены, ненавидит, когда всё идёт не по его плану. — Хватит… — шепчет бес про себя, но принц всё равно слышит, — хватит лгать мне…это ведь неправда, такого просто не может быть. — Я ведь принц, Блитци. Мне лгать позорно. Когда Столас встаёт с кровати и пытается подойти поближе, бес дёргается. Когда раздаётся выстрел, дёргается уже Гоэтия. Окно позади принца разбивается вдребезги от пули, а мелкие осколки разлетаются в стороны, чудом никого не задевая. Блитц — профессиональный убийца. Хотел бы убить — убил. Но с другой стороны, Столас — высший демон. Разве можно сравнивать их силу? Возможно, особая винтовка в руках беса и сравнивала шансы, но дать преимущество явно не была способна. Принц тихо вздыхает и делает шаг вперёд, несмотря на то, с какой опаской смотрят на него глаза Блитца. — Я выстрелю, — предупреждает бес, когда Столас находится на расстоянии вытянутой руки. — Ты уже сделал это, дорогой, — Гоэтия делает последний шаг и дуло оружия теперь направлено впритык к нему, но принц это умело игнорирует. — У тебя будет несколько секунд, — говорит Столас, чем вызывает недоумение беса. — Пару секунд на что? — Чтобы решиться на что-то. Знаешь, говорят, что в экстренной ситуации человек поступает так, как искренне считает нужным. Давай же поймём, чего в самом деле хочется тебе. — Что за хрень ты несёшь? — Блитц делает шаг назад, продолжая угрожать винтовкой. — Ты правда думаешь, что твой выстрел не был никем услышан? Ты правда думаешь, что мои верные слуги и стража проигнорируют это? Прислушайся, Блитци…слышишь их шаги на этаже снизу? Торопливые и резкие. Когда они войдут сюда и увидят эту картину, ты умрёшь, как и хотел. Только вот…насколько искренне это желание? Блитц слышит. Слышит отрывки громких фраз и топот, что становится отчетливей и отчетливей с каждой секундой. И всё же, Столасу стоит сменить охрану. Сколько времени прошло с его выстрела? Бесу кажется, что много, на самом деле же не больше пары мгновенний. Когда Блитц понимает, что слышит отчётливые голоса совсем рядом за дверью, его мысли начинают проноситься с бешенной скоростью. Столасу, который наблюдает за этим, становится не по себе, пусть он и терпеливо ждёт действий своего собеседника. В самом деле, что Блитц вообще может сделать? Попытаться защититься от охраны принца? Что же, бес уверен, что сможет уложить приличное количество и сбежать. В конце концов, он этого и хотел — тихо, мирно уйти навечно. Он мог оставить всё как есть и принять собственную смерть. Это ведь было его вторым планом, не так ли? Он мог…мог просто выстрелить ещё раз и попасть прямо в сердце Столаса. Он мог. Он не мог. Гоэтия не выглядит так, будто ожидает этого и чужое легкомыслие могло сыграть на руку убийце. Во всём виноват Столас. С самого начала причиной всего был он. Он же и должен был стать концом. Разве не так? И когда принцу наконец кажется, что Блитц принял решение, о чём свидетельствует остановка чужой дрожи и глубокий вдох, Столас произносит: — Я люблю тебя. И ломает. Окончательно, с громким хрустом ломает и так порядком изранненого беса, что замирает на месте, словно Гоэтия превратил его в камень. Может так и есть? Может это глупый побочный эффект превращения в обездвиженную статую? Столас ведь не раз восхищался телом и внешностью Блитца, так может просто решил сделать его одной из своих многочисленных статуй в доме, чтобы любоваться, когда пожелает? Что же, это было в духе похотливой совы. Только вот бес всё ещё чувствовал редкие покалывания в теле от волнения и небольшое головокружение от последней фразы. Он не стал камнем или что-то такое, но почему-то ощущал себя так, будто рассыпается на месте. Ты боишься любить, Блитци? Нет. Нет… Когда стражники открывают дверь в обитель Столаса, они не знают, что делать. Окно разбито, на полу лежит сверкающая винтовка, а в тусклом освещении удаётся разглядеть двух демонов, слившихся в поцелуе. Когда Столас знаком говорит, что всё в порядке, у его слуг не остаётся сомнений — они здесь лишние. Как только те выходят, Блитц отшатывается назад и смотрит на широко улыбающегося Гоэтию. — Эй! Я сделал это, чтобы ослабить твою бдительность, ясно? — громко произносит бес. — Стало быть для того, чтобы убить меня или сбежать? — саркастично спрашивает принц, слегка наклоняя голову в бок. — Именно. — Почему же ты всё ещё здесь? — Столас знает ответ и этот ответ его более чем удолетворяет. Он не даст бесу сбежать от самого себя снова и докажет, что каждый, даже самый ужасный грешник, должен иметь свой лучик света в кромешной тьме. — Потому что я не принц и для меня лгать в порядке вещей, — произносит Блитц. Спасибо, что не оставил, — хочет сказать, но принц и так понимает. Проницательный ублюдок. — Никогда не оставляй меня позади, хорошо? — говорит Столас. — Меня не устраивает участь твоего неудавшегося прошлого. Только если счастливого будущего. Его проницательный ублюдок.