– Мин~ни, ешь нормально! Не балуйся! Намджун, не играй с ним пока он ест!– ругался Джин.
Чимин и Намджун дурачились за столом, строя из хлеба, ложек и салфеток башенки и громко смеясь. Это не оставалось без внимания окружающих и люди сидящий за другими столами косились на них, за что Джину было ужасно стыдно.
В конце концов, когда эта башенка с громким звоном развалилась и всё попадало на стол и на пол, Джину надоело всё это терпеть и он разом забрал всё у них, оставив только по ложке каждому.
– Я пойду отнесу это в мусорку,– старший омега указал, на хлеб и салфетки, валяющиеся на полу,– и чтобы, когда я вернусь вы уже всё доели и сидели тихо!
– Ну, хён,– в один голос протянули Джун и Чим.
– А если этого не случится, то ты, Чимин, не пойдёшь сегодня к Юнги, а ты, Джун~и, останешься на неделю без... Сам знаешь без чего останешься!– грозно сказал омега.
– А без чего я останусь?– Хитро улыбнулся альфа.– Скажи, а то я не понял~
Джин сначала нахмурился, но потом его лицо распрямилось и он тоже улыбнулся:
– А знаешь, я тут подумал, неделя это маловато... Может месяц, а лучше два!
– Эй, ты совсем?– Ким даже подскочил со стула и тот со скрипом проехался по кафильному полу, издавая неприятный скрип, из-за которого на них повернулись многие и Нам, извинившись, более тихо продолжил свою речь.– Какой месяц? Какие два? А вдруг я со следующего задания не вернусь? Сейчас у нас каждый день и каждый раз, как последний!
– Ничего не знаю. Вот поешь нормально и тогда поговорим,– Сокджин гордо подняв голову развернулся и направился к мусорным контейнерам, паралельно останавливаясь на переговоры с некоторыми знакомыми.
Намджун тем временем принялся ускоренно поедать суп, подгоняя Чимина, который никак не хотел есть.
– Чим~и, ну разве ты не хочешь сегодня увидеть Юнги-хена?– Альфа уже доел и, держа ложку с супом в руках, пытался накормить Чимина.
– Хочу! Но кушать не хочу! Я уже наелся! Зачем мне весь суп доедать? Почему нельзя есть конфеты?– малыш надул губки и демонстративно отвернулся от ложки.
– Тихо ты! Я же говорил, Джин не должен знать, что ты перед обедом конфеты трескал! А иначе он мне яи,– понял, что при ребенка так выражаться не стоит и вовремя поправился,– кое что важное оторвёт и некому будет тебе сладкое таскать,– шикнул на него Намджун, оглядываясь по сторонам и убеждаясь, что Сокджин их не слышал.
– Но я правда не хочу... Я уже объелся! Тебе то легко, ты вон какой огромный! Ты эту тарелку запросто съешь! А я маленький, она размером с мою голову,– Чимин положил свою голову на стол, чтобы альфа мог сравнить.
– Верю, верю, но тут осталось совсем чуть-чуть! Ну, Чимин~и, ну давай! Ради Юнги-хёна,– Джун набрал суп в ложку и поднес ко рту омежку.
Пак отлип от стола и с толикой недовольства, сморщив нос, посмотрел на ложку супа.
– Неужели ты не можешь просто так отвести меня к хёну? Джин-хён же всё равно не узнает!
– А что если узнает? Я тогда с тобой, как соучастник пойду и тогда уже он мне не только кое-что важное оторвёт, но и на кусочки порежет, за то что я лезу в твоё воспитание!– ворчал Ким.
– Ну что, мальчики, как у вас тут дела? Поели?– сзади раздался голос Джина. Намджун растроенно вздохнул и опустил ложку обратно в суп, а Чимин опустил лоб на стол, тихо хныча и стукаясь головалой о столешницу.
– Я не буду есть! Не хочу! В меня не лезет!– Чимин сполз со стула и топал ногами.
– А никто не заставлял тебя хлеба наедаться! Есть надо нормальную еду,– грозно посмотрел на него Джин,– а теперь марш в комнату. Сегодня не пойдёшь к Юнги.
Чимин показывает ему язык и, сжимая маленькие кулачки, убегает, но не в комнату, а вниз. К камере Юнги.
Омежка был в ярости. Это его Юнги-хён! И он сам решит, когда ему прийти! Вот сейчас захочет и придёт! Что ему будет то?
А с Джином он вообще больше общаться не будет! Только с Намджун-хёном! Он хороший в отличии от него!
Чимин аккуратно спускается по лестнице вниз и бежит к камере.
– Юнги-хён! Хён~и! Я пришёл,– Чимин припадает лицом к стеклу, задирая носик, как поросёнок,– эй, хён~и,– Чимин, нахмурившись, смотрел на Юнги, который отвернулся в другую сторону и в несовсем удобной, по мнению Пака, позе сидел тихо покачиваясь,– Юнги-хён, это не смешно! Эй! Почему ты меня игнорируешь?– Чимин подходит к двери и, приподнимаясь на носочки, пухленьким указательным пальчиком вводит нужные цифры, которые заучил наизусть.
Когда дверной замок щёлкнул, Мин перестал качаться и замер. Чимин открыл дверь и сделал один шаг внутрь, всё ещё оставаясь возле порога.
– Хён?.. Всё хорошо?– Чимин попытался подойти ближе, но когда Юн резко дёрнулся он замер на месте.
Послышался непонятный хрип и Юнги повернулся к нему.
Внешность его была... Немного другой... Немного своеобразной и странной... Например, кожа стала светлее. Если раньше она была сахарного оттенка, то теперь стала мраморной, полупрозрачной.
Глаза, которые раньше были приятного темно-шоколпдного цвета, теперь стали тусклыми и сероватыми, будто бы их заволокло туманной пеленой.
И выражение лица... Если раньше при виде омеги Юнги улыбался и излучал радость, то теперь, на его лице отображалось ровно ничего. Как у дешёвых пластмассовых кукол. Ни единой эмоции, ни единая мышца на лице не дёрнулась... Что-то тут не так...
Юнги прямо, как в фильмах ужасов поворачивает на бок голову смотря прямо в глаза Паку. И в довольно быстром темпе направляется к нему.
– Хён, что происходит? Хён, мне страшно... Хён, ответь мне... Хён,– Чимин медленно пятится назад, пытаясь выйти, но понимает, что не успеет. По его щекам катятся крупные слёзы, а сам он заметно дрожит и всхлипывает.
Юнги уже буквально в метре от него и ребенку ничего не остаётся, кроме как зажмуриться и спрятать лицо в ладошка, как раньше. Раньше, когда становилось страшно можно было всегда сделать так и ты спасён. Ничего уже не будет казаться таким страшным, да и в любом случае тебя мама спасёт.
В общем, полезная штука.
И почему нельзя так сделать в жизни?
Чимин чувствует, как его обнимают крепкие руки и резко тянут назад. Он начинает визжать и дёргаться, потому что эти руки совершенно ему не знакомы ему. Руки конечно очень похожи на руки Мина, но это не они. У него они были не такие крупные и более нежно обнимали Чимина.
После раздаётся хлопок двери и приглушённый рык.
Чимина поставили на пол. Он продолжает плакать и не понимает, стоит ли ему открыть глаза? Будет ли ему страшно? Всё закончилось или нет? А может это была шутка и сейчас Юнги-хён по-доброму улыбнется и погладит омегу по голове?
– Ну и что ты замер? Открывай глаза,– раздался басистый, хриплый и раздраженный голос прямо над головой Чимина и ребенок медленно и с опаской открывает один глаз, замечая, что перед ним стоит командир. Оглядевшись он понимает, что ставит примерно в двух трёх метрах от куба. Юнги смотрит ему в глаза прямо через стекло. Его лицо всё так же не выражал эмоций.
Чимин бежит обратно к камере и припадает к стеклу, стуча маленькими кулачками в него до такой степени, что они покраснели.
– Хён! Что происходит? Ты же говорил, что всё будет хорошо! Хён! Ты наврал мне? Хён,– Чимин уже не сдерживал слёзы и во всю рыдал, подключив маленький ножки, которые тоже пинали стекло.
Существу внутри это явно не понравилось и оно тоже стало биться об стекло, но намного сильнее.
Дальше для Чимина всё, как в тумане, он чувствовал, что его снова оттаскивали, помнил, как удалялся от Юнги-хёна, помнил, что кто-то что-то ему говорил, но вот дальше, ничего. Просто темнота, которая погладила с головой.
***
– Нифига себе... Это выглядит круто... Чёрт, ты как с психушки!
– Ой, да пошел ты!
– Да нет, ну на самом деле классно... Но... Ты уверен, что это правильное решение?
– Не знаю. Но думаю, что да.
***
Чимин открывает глаза и понимает, что сейчас он в комнате у Намджинов.
Вроде бы всё спокойно. рядом сидят сами хозяева жилья, но ничего не говорят, а лишь выжидающе смотрят на омегу.
В голове Пака всплывают какие-то воспоминания, но он не понимает, что из этого правда, а что сон?
А может всё это правда?
Или же всё это сон...
Чимин аккуратно садится на кровать, свешивая ножки вниз.
– Мин~ни, ты как?– Голос Джина звучит обеспокоенно. Видимо, он больше на него не обижен из-за супа... Или же не было никакого супа?..
Немного подумав, Чимин отрицательно мотает головой, после чего приоткрывает рот, чтобы что-то сказать. Только вот, что?..
– Юнги-хён... Он мертв?– ребёнок решает не тянуть, а на прямую задать интересующий его вопрос.
– Малыш, понимаешь, он просто... Ну... Это не совсем так,– пытается начать Намджун, но Пак его перебивает.
– Да или нет?
– Да,– с этим да для омеги ломается мир. Он уже не видит его так же ярко, как и раньше. Краски стали тусклыми, как нынешние глаза Юнги-хёна. в голове пустота и всё белое, прямо как кожа Юнги-хёна...
Юнги-хён
Юнги-хён
Юнги-хён
Он помешан на нем!
– Мин~ни, малыш, принести тебе сладкое? У Намджуна ещё оставались пирожные,– Сокджин взял вложил ручку ребенка в свою и стал нежно поглаживать ладошку большим пальцем.
– Эй, это вообще-то мои были,– прошептал Нам.
– Тебе для ребенка жалко? Ему сейчас нужнее,– Джин поднялся и открыл шкаф, доставая оттуда коробочку со сладким.
Глаза Чимина стали в разы веселее, когда он увидел сладость.
Джин протянул ребенку ложку и пирожное.
– Приятного аппетита
Чимин кивнул и принялся есть.
Сладость ушла буквально за пару секунд.
– Ну как? вкусно?– Поинтересовался альфа, на что получил довольный кивок.– Это были любимые Юнги...
Чимин при упоминании имени сразу же теряется и грустнеет, а Намджун получает подзатыльник от Джина.
– Ох, чёрт, прости, Чимин`и, я совсем забыл... Не привык ещё,– Кимы вместе обнимают ребёнка.
– Ты главное не переживай, всё будет хорошо...
Чимин на эти слова кивает, но пока сам не верит, что они будут правдой...
