Дом там, где я

Холодно… и больно. Какой-то гул вокруг, еле слышимый, но тошнотворный. Яркий свет бьёт в глаза, но недолго — кто-то его закрывает и протягивает руку. — Вставай, парень. У нас новое задание. Он. Только теперь вместо плаща и военной формы его тело обтянуто в костюм тёмно-синего цвета. Снаряжение для шпиона. И повязка на голове. Он… Имя всплывает само собой. Не то, которое он назвал. Другое. Его сущность. — Снейк. — Ха, вижу прогресс. — Снейк, что происходит? Почему я здесь? Почему ты здесь? Что это вообще за место? Как и прошлый раз, Снейк протянул руку и помог Райдену встать с холодного пола: всё то же искусственное пространство, симуляция, безжизненная и в какой-то мере страшная. Райден осмотрел себя на сколько смог — его тело, то, в котором он родился, то, которое у него насильно отобрали. Молодой мужчина вздохнул и покачал головой. — Бред какой-то… Я говорю с образом, который остался у меня в голове. Пытаюсь спасти себя сам, только от чего? Я не помню, что случилось, я не знаю, в каком времени сейчас. Может, я вообще умер? Не так я себе представлял загробный мир. — Джек… — Райден. — Райден, раз тебе так угодно, — после небольшой паузы продолжил Снейк, — если часть твоего разума, твоей воли решила воплотиться в виде меня, значит, сейчас ты в тупике, из которого не можешь найти выход. Райден скрестил руки на груди и закрыл глаза, он попытался собраться с мыслями, попытался вспомнить последнее, что с ним произошло — в голове возник образ больничной палаты, который каким-то чудом воплотился в голограмму прямо перед ним. Койка, окно, какие-то аппараты, столик, на стуле сидит мужчина, врач, он осматривает кого-то невидимого; рядом, на расстоянии два-три метра, возникает ещё одна койка, другая. Маленькая девочка, ей нет ещё и десяти лет, в огромных ботинках, которые явно ей не по ноге, стоит коленями на кресле на колёсиках, внимательно смотрит на постель — там кто-то есть, но тоже невидимый. — Узнаёшь? — Снейк подошёл к голограмме с ребёнком. — Санни… Я помню «Кочевник», я помню, как мне досталось от Вампа — пришлось задействовать диализ. Хорошо, что кровь в новом теле этого не требует, слишком много времени уходило впустую. — Она тебя защищала, маленький ангел-хранитель, пыталась не позволить вытащить тебя в «Шэдоу Мозес». — Но я пошёл туда. Голограмма с девочкой исчезла, вторая так и оставалась на месте — врач всё продолжал беззвучный осмотр. Поодаль послышались звуки сражения, будто кто-то дрался на мечах — возникли новые голограммы: двое мужчин, вооружённые катанами, летали по полю боя с неимоверной скоростью. Человеческому глазу было сложно уловить быстрые движения в деталях, но Райден разглядел всё, и в голове всплыло новое воспоминание. — Сэм. — Хм, а он не плох, — Снейк потёр пальцами подбородок. — Ха, для человека, который носил экзоскелет и имел только искусственную руку, он был весьма хорош. — О скольких таких, кто «был», я не знаю? — мужчина вздёрнул бровь. — «Ветры разрушения». Дали себе прозвища по названиям воздушных потоков, работали на сенатора Армстронга. Впрочем, и он тоже «был», — голографические изображения киборгов возникли прямо перед обозревателями: Муссон, Мистраль, Сандаунер, и чуть поодаль от них массивная фигура сенатора. Райден покачал головой, — Эти ублюдки хотели начать массовое производство детей-солдат, заманивали беспризорников конфеткой, а после потрошили, оставляя лишь мозг в искусственной коробочке. Я не мог просто стоять и смотреть. Я не хочу кому-то такой судьбы, того, что когда-то пережил я. Они уже не смогут быть обычными людьми… если бы только мы узнали об этой подпольной конторе раньше… — Но вы спасли их. — Спасли? Они должны были бегать по улицам, играть, радоваться жизни, цеплять синяки и царапины, как свойственно всем детям! Они должны были иметь свои собственные тела! Это ты называешь «спасли»?! Сидеть в виртуальной комнатке двадцать четыре часа в сутки, не понимая, почему еда на тарелке перед глазами не имеет вкуса и запаха, не контактируя со сверстниками. Это ты называешь спасением?! Ждать в полном неведении, когда же они обретут оболочку… Ты хоть понимаешь, сколько им придётся восстанавливаться? Их маленькие детские разумы уже разбиты, все попытки склеить осколки принесут лишь внешний, косметический эффект — они на всю жизнь запомнят, как сидели в бункере в эти чёртовых «банках» и дрожали от страха при виде меня и Сандаунера! — Какой же ты недальновидный, Джек… — за спиной Райдена возникла тёмная фигура, мужчина, закутанный в плащ, — Вместо жалкого существования они бы получили будущее. Вместо помоев и соседства с крысами они бы обрели цель, которая вела бы их. Разве это не есть благо? — Ты… — Райден сжал кулак так сильно, что рука начала трястись, с рёвом он резко развернулся, пытаясь ударить стоящего сзади человека, но тот успел крепко схватить кулак нападающего. Человек резко крутанул руку Райдена, от чего тот вскрикнул — запястье и локоть оказались вывихнуты, рука перестала слушаться. Попытка нанести удар второй рукой также провалилась — фигура в плаще оттолкнула Райдена, и тот упал прямо у ног Снейка. — Яйцо всё ещё пытается убедить курицу, что оно сильнее, быстрее и лучше. Но кто, если не курица, взрастила это яйцо и сделала таким, передав все свои знания и навыки? — Я убил тебя. Убью ещё раз. И ещё. И ещё! Прочь из моей головы! Райден схватил материализовавшуюся рядом с ним на полу катану и бросился вперёд — фигура в плаще не пошевелилась, когда в плоть вошёл клинок, она развеялась чёрным туманом, как и торчащее из тела оружие. Мужчина почувствовал неладное — слишком уж быстро бой закончился; он попытался обернуться, но что-то тяжёлое и металлическое ударило его по голове наотмашь. Райден еле успел увернуться от нового удара — длинное металлическое щупальце врезалось в пол в тот месте, где только что лежал противник. Молодой мужчина попытался встать, он сдвинул правую ногу назад и не ощутил опоры — симуляция начала трансформироваться, вокруг выросли полупрозрачные небоскрёбы, пол под ногами оброс черепицей и приподнялся с права на несколько градусов. Федерал-холл. Словно это было не десять лет назад, а вчера, на этой самой крыше. Райден начал терять равновесие, чем воспользовался враг — цепкая лапа на конце щупальца схватила Райдена за шею и поднесла ближе к хозяину, фигура и лицо которого более не были скрыты. Солидус. «Отец», учитель, убийца. Клинок материализовался в руке Райдена, и тот полоснул им по щупальцу — механизм, искрясь и шипя, упал на пол вместе с жертвой, которую он несколько секунд назад душил. Мужчина рванулся вперёд, не давай врагу маневрировать и уклоняться, его удары были быстрыми, но не всегда точными — ярость переполняла душу Джека, не позволяя полноценно сосредоточиться. Солидус закрывался от атак оставшимся щупальцем, которое с каждым новым выпадом противника покрывалось глубокими царапинами и отверстиями от уколов, единственное, что ему оставалось — это лишь пятиться назад. Под напором Райдена Солидус дошёл до самого края крыши Федерал-холла, щупальце, уже частично отвалившееся, висело, словно тряпочка, не подавая признаков активности. — А я хорошо тебя обучил, Джек. Вложи всю свою ярость, стань вновь «Белым дьяволом». — Мне не нужны твои наставления. Умри! Райден с криком совершил резкий выпад вперёд, целя в грудь противнику — в последнюю секунду Солидус успел увернуться, и молодой мужчина еле успел схватиться рукой за край крыши. Тень стояла над ним, глядя единственным глазом и смеясь; Солидус присел на корточки, взялся за пальцы Райдена и резко разжал их — молодой мужчина полетел спиной вниз. Его смех… гулкий, холодный. Снейк, где ты был? Снейк? *** Опять яркий свет… кажется, будто он преследует. — Райден? Киборг начал ворочаться и жмуриться, он открыл глаза: над ним возвышалась фигура, по всей видимости мужчина. Зрение начало восстанавливаться, и Райден увидел знакомое лицо. — Доктор? Что… где я? — О, слава богу, ты пришёл в себя. — Где… — киборг попытался встать, но обнаружил себя прикованным к каталке. Что-то тут явно не так, — где я? Почему я привязан? — Райден, как ты себя чувствуешь? — В порядке. Насколько можно судить. Доктор, что происходит? Почему я привязан? — Райден, успокойся, и выслушай меня… — Я что, пленник? Развяжите. Доктор посмотрел в сторону, где вместе стояли Финк, Тэйлор и Маарден: молодой учёный обеспокоенно смотрел на киборга, агенты «ОмеГайи» больше походили на статуи, их лица не выражали эмоций. Марк кивнул Вильгельму, и тот нажал на маленькой панели на боку койки несколько кнопок — оковы с рук, ног и туловища раскрылись. Райден сел и начал осматриваться: место выглядело знакомо, но почему-то казалось, что он здесь впервые; воспоминаний о том, как он попал в данное заведение, словно никогда не существовало. У окна киборг заметил ещё одного знакомого человека с таким же обеспокоенным лицом. — Кортни? Девушка отвлеклась от созерцания чего-то снаружи, вздрогнула от звука голоса Райдена с испугом посмотрела на него, рукой она придерживала компресс на шее. Киборг встал с кровати и осмотрел присутствующих. — Хоть кто-нибудь что-нибудь скажет? Почему я… Роуз. Райден замер на месте, по спине пробежал холодок, в голове начали появляться картины произошедшего за последние два дня. Автомобиль, школа, дом, нападение… Роуз. — Где Роуз? — стараясь вести себя спокойно, спросил мужчина. Тэйлор посмотрел на помощника — тот еле заметно кивнул, Финк посмотрел на Доктора, затем на пациента: увидев воочию, на что способен данный киборг, ему вновь стало страшно. Кто-то должен преподнести ему страшную весть, но только как? И стоит ли это делать сейчас? — Райден… — начал Вильгельм. — Где Роуз? — киборг выделил каждое слово, окрашивая их начавшим плавно расти гневом и непониманием. Агенты «ОмеГайи» рванулись к Райдену, не дожидаясь, когда его эмоциональное состояние достигнет пика нестабильности и скрутили ему руки за спиной — киборг пытался вырваться, но хватка была крепкой. — Доктор! Где моя жена?! Что они с ней сделали?! Перед глазами Райдена, как слайд-шоу, начало проигрываться видео, которое он посмотрел в своём доме, захваченном неизвестными противниками: слёзы на лице любимой, её мольбы, меч в груди, её мёртвое тело, которое он обнаружил в спальне. Мужчина взревел и упал на колени, сил на сопротивление у него больше не было, словно их забрали вместе с её жизнью. — Финк, — крикнул Тэйлор, — быстрее за ещё одной дозой! — Нет, пустите! Я хочу увидеть жену! Я хочу… — Райден опустил голову, послышались всхлипы. — Пустите, пустите! — Доктор сел на колени рядом с киборгом и обхватил его за плечи, Марк и Маарден выпустили отошли в сторону. Райден схватился за голову, на пол начали капать слёзы, которые он не в силах был сдержать. Андерс, на всякий случай, последовал приказу, он выбежал из комнаты и вернулся через минуту с новым шприцем с седативным средством. — Райден, я сожалею. — Где… где она? — Тело вашей супруги сейчас находится у нас, в морге центра «ОмеГайа» в Веллингтоне, — отрапортовал Тэйлор. — Отведите меня к ней. Киборг поднялся на ноги, в глазах читалось безразличие. Он подошёл к черноволосому человеку в костюме и повторил свои слова, Тэйлор развернулся в сторону двери и скомандовал следовать за ним. Погром, устроенный в маленькой клинике, глава кампании пообещал устранить в считанные часы, отдав приказ в штаб для предоставления нового оборудования. Финк остался в здании, остальные направились к «Джипу». Весь путь до центра пассажиры провели в молчании. *** Центр корпорация «ОмеГайа» располагался на побережье между заливали Хоутон и Лиолл, на небольшой возвышенности: за высоким забором маячили несколько корпусов, центральный возвышался подобно маяку, на территории также располагался ангар и площадка для нескольких вертолётов. Автомобиль проехал через главные ворота и остановился на стоянке справа от главного входа в центральное здание; каждый этаж главного корпуса был поделён на два-три сосуществующих больших отдела: научный, оружейный, медицинский, тренировочный, экспериментальный, информационный, наблюдательный. В основном, в главном корпусе находилась администрация того или иного подразделения, а вся работа проводилась в других постройках. Морг располагался на первом этаже, вместе с химико-биологической лабораторией; несмотря на отсутствие окон в этой части корпуса, не было ощущения, что работники находились в абсолютной изоляции в своего рода бункере — жизнь кипела, учёный были чем-то заняты. — Это здесь, — Тэйлор остановился у белой двери, рядом с которой висела табличка с номером «M-223» — видимо, какая-то местная форма обозначения. Тэйлор вошёл в холодное помещение: вдоль стены располагались белые капсулы-холодильники, дверца каждого имела цифровой дисплей с информацией о находящимся в ней усопшем, у стены напротив входа находились столы с приборами, колбами и какими-то жидкостями, два кресла на колёсиках, стул, рядом огромные вертикальные капсулы так же для тел, возможно для каких-то особенных мертвецов, две каталки и два робота-ассистента, подвешенные к рельсам на потолке и находящиеся в отключённом режиме. Кортни и Доктор были отправлены вместе с Маарденом в кабинет главы корпорации, так что в зале сейчас находились лишь двое. Марк подошёл к одной из капсул и ввёл комбинацию на дисплее, дверь зашипела и щёлкнула, она открылась в бок, а из холодильной капсулы выехал автоматизированный стол с телом женщины на нём, накрытым белой тканью. — Я вас оставлю. Тэйлор покинул морг и занял диван перед дверью — сколько бы времени ни понадобилось, нужно дождаться гостя и побеседовать с ним, хоть как-нибудь, но побеседовать. Райден взял стул и подставил его к только что выехавшему из камеры столу, он сел перед телом той, которую когда-то любил, холил и лелеял, той, что подарила ему сына. Её лицо было спокойным, будто она не пережила тот кошмар перед самым концом, будто смерть её была тихой. Райдену было всё равно, что с ним дальше случится: погибнет ли он в бою с кем-то, совершит самоубийство… Зачем жить, если больше не для кого? Мужчина осторожно взял на руки Роуз и прижал к себе, он начал раскачиваться на стуле, словно убаюкивал жену, его пальцы гладили её волосы. Время перестало существовать; если бы можно было так и остаться, киборг бы бросил всё и сидел, обнимая потерянную любовь до тех пор, пока запас его жизненных сил не истощится. Любой, кто попытается вмешаться, будет растерзан на месте. Райден заплакал, он крепче прижал тело Роуз к себе и уткнулся ей в плечо. — Прости меня… Она была живой, весёлой, иногда плохо готовила, но со временем всё же научилась быть хорошей хозяйкой. Она была светом в окошке. Она… была.