Минутой ранее
Сегодня Мидория признает свои чувства так же, как и Тодороки, он потратил всё утро на раздумья, у него всё получится! И благодаря успокаивающему присутствию Шинсо он чувствует, что может сделать всё, что угодно, и когда бета говорит, что собирается в свой класс, даже прощается… но в тот момент, когда он чувствует запах Тодороки (его удивляет тот факт, что среди десятка запахов может почувствовать аромат этого омеги) его смелость тает на глазах, пот льётся ручьём, а разум застилает паника, когда он резко тянет Хитоши на себя за руку, на кончике языка вертится извинение… и они смотрят друг другу в глаза, сталкиваясь носами. Слишком близко. Они мгновенно выпрямляются, лица краснеют, а сердца усиленно стучат, их руки до сих пор переплетены… на втором плане Мидория замечает Тодороки, он всё так же великолепен и отчуждён, даже находясь на краю бешенства. Изуку неосознанно крепче сжимает руку Шинсо, последний немного вздрагивает от боли, простреливающей руку. О да! Он знает, что обещал Урараке не прятаться за Шинсо как какой-то испуганный ребёнок под одеялом, но он паникует, а Тодороки слишком близко! — Т-Тодороки, — приветствует Мидория, он смотрит, как Шото переводит взгляд с него на Шинсо, а потом между ними, видимо, на их сцепленные руки — почему он всё ещё не отпустил его руку? — тебе… тебе что-то нужно? Тодороки поднимает голову, ему хочется уйти, чтобы не видеть эту сцену, что заставляет сердце больно стучать о грудную клетку, оставляя каждый раз неприятный осадок. Он также хочет сказать, что ему нужен Изуку, и не как друг… желания тянут его в двух разных направлениях. И то, как тело и рот хотят их исполнять, идёт в противоположность тому, что он хочет сейчас, всё ещё оставаясь на месте. И вместо того, чтобы сказать Мидории всё, что чувствует к нему, его рот произносит следующее: — Мне нужно кое-что спросить… — он на самом деле не замечает, как невысокий альфа вздрагивает, чувствуя его бешенство по его беспристрастному лицу и холодному тону, — ты не видел Бакуго? Я хотел кое-что обсудить с ним… — Эм… нет, нет, — Мидория ерзает, переминаясь с ноги на ногу, он не может смотреть Тодороки в глаза. Омега злится либо на него, либо на Каччана. Тодороки не должен злиться, действительно не должен, они с Шинсо не подают особых знаков о характере их отношений, — я не видел его, но передам, что ты ищешь его! Тодороки кивает и поворачивается, чтобы уйти… он не хотел, чтобы их отношения так стремительно падали.Т-А-Н-Г-О
Занятия начинаются и проходят как обычно, только тяжёлый взгляд преследовал его всё время до обеда… поэтому с его наступлением омега забывает обо всём, всё идёт своим чередом, он стоит в очереди, ожидая шанса набрать еды. Спустя несколько минут с ним рядом встаёт Бакуго, омега даже не задумывается о присутствии альфы, это нормально для них, и он это ценит… пока не чувствует знакомый тяжёлый взгляд на себе. Теперь он знает, кому принадлежит взгляд, что преследовал его всё время. — Ты искал меня? Тодороки бросает взгляд на альфу: — А это ты смотрел на меня весь урок? — Просто ответь на грёбанный вопрос! — глаза Бакуго сужаются, он угрожающе показывает зубы. Тодороки вздыхает, ничуть этим не обеспокоенный, и смотрит прямо перед собой: — Нет. Я не искал тебя. Внезапное и очень громкое рычание рвется из горла Бакуго, поражая Тодороки, что тут же поворачивается к нему — от альфы исходит пар и дым, поднимаясь полупрозрачной колонной… Тодороки удивлён, что датчики пожаротушения не сработали: — Грёбаный Деку! Я блять убью его, он потратил моё время! — При чём тут Мидория.? — Тодороки хмуро смотрит на альфу. — Этот придурок сказал, что ты искал меня! Чёртов лжец! Глаза омеги расширяются, когда он вспоминает утро и свои слова: — На самом деле… я искал тебя… — отводит взгляд. — Что?! — Бакуго смотрит прямо на него, и Тодороки действительно не хочет, чтобы он это делал, — тогда почему ты сказал, что не искал?! — Я забыл. — Забыл?! Как можно.?! — Бакуго обрывает себя, маленький взрыв трясёт его поднос, — блять, просто скажи, чего ты хотел! — Это… — Тодороки облизывает губы, — эх, личное дело. Бакуго бросает подозрительный взгляд через плечо, другие ученики жмутся в пяти метрах от него, он фыркает и оборачивается — спереди тоже самое. Альфа скрещивает руки на груди и смотрит вперёд: — Ладно. Но лучше говорить, когда мы одни, иначе я убью кого-нибудь из-за того, что потерял своё драгоценное время впустую. Омега закатывает глаза, Бакуго не мог удержаться от ненависти к несуществующему человеку… это был не первоначальный план — спрашивать Бакуго о том, что он собирается спросить, на самом деле всё идёт совершенно не так, как планировалось, но именно из-за таких случаев люди научились придумывать резервные планы, а после резервные планы на резервные и так далее. Взглянув на своего измученного собеседника, Тодороки понимает, что альфа чертовски ему приятен, даже с его хмурым взглядом, и, если бы он не зашёл так далеко, они, скорее всего, смогли бы стать хорошими друзьями. Омега чувствовал, что абсолютно доверяет ему. Возможно, всё будет не так плохо. Забрав еду, они пробираются через многолюдную столовую. Тодороки замечает стол, достаточно отдалённый от всех присутствующих, но прежде чем он делает шаг в его сторону, компания студентов садится за него, весело общаясь и не замечая нахмурившегося Тодороки, что вздыхает и принимается искать другой стол… но Бакуго видит это, естественно, ведь он влюбился во все мелочи этого идиота, проходит мимо пахнувшего взбитыми сливками и клубникой омеги, слыша недовольный шум от того, и приближается к столу. Чрезвычайно громко хлопнув подносом о стол, он получает нужный эффект и пугает студентов, не говоря уже о всём кафетерии… Джиро замечает сзади стоящего Тодороки, слышит альфа-рычание и видит, как тот обнажает массивные клыки. Кафетерий становится максимально тихим, вслушиваясь в разговор: — Сваливайте. — Но… — говорит один из студентов… — мы были… — Бакуго перебивает его громким рыком, что пугает группу, и они поспешно собираются, перед эти извинившись. — На что вы блять смотрите?! — ощетинивается Бакуго, когда стол освобождается. Все сразу отводят взгляд… даже Джиро, что подавляет визг на плече своей девушки — Катсуки очистил стол для Тодороки, это было… что-то с чем-то! — Это было необязательно, — вздыхает Шото, приближаясь к Бакуго. — У тебя есть свободный стол, не так ли?! — фыркает блондин и плюхается на стул. — Полагаю, да, — Бакуго чувствует взгляд на себе прежде чем тот садится. — Итак, — начинает Катсуки, он ломает палочки для еды; в груди набухает узел, альфа внутри низко напевает и призывает омегу, — что такого личного ты хотел сказать, что тебе даже стол понадобился. — Стол был не нужен, — хмурится Тодороки. — Пофиг. Тодороки обдумывает всё это, появляется желание придумать оправдание, которое не сильно разозлило бы альфу… но всё же с его течкой, что в скором начнётся, с тем странным теплом, пробивающем его тело, и сложившейся ситуацией с Мидорией он не может отступить. — Я… — он делает паузу, значит ли это, что ему нужно представиться Бакуго? Омега хмурится при мысли об этом, первый раз провалился, он не хочет повторения, поэтому довольно быстро отметает её, — мне… нужна твоя помощь. Моя течка приближается, и я бы хотел провести её с тобой. Бакуго задыхается, громко и страшно… Внезапный шум привлекает внимание Мидории, он замечает, что многие также наблюдают за Бакуго и Тодороки, сидящих друг напротив друга. Каччан, похоже, всерьёз задыхается, Шото протягивает руку, но Катсуки останавливает его одним взмахом ладони, после чего омега замирает и ждёт. Когда альфа приходит в себя, студенты продолжают разговаривать друг с другом, никому не хочется привлечь довольно нестабильное внимание блондина на себя. У Мидории появляется плохое предчувствие… да и Урарака как-то странно на него смотрит. Видимо, она что-то знает о нём. Когда Бакуго наконец встречает взгляд Тодороки, то пытается бороться с жаром, охватившем щёки и шею: — Ты хочешь… я… чтобы я помог тебе с течкой? Тодороки смотрит на него так, словно он не понимает всей серьёзности ситуации; за это его хочется ударить: — Неужели это так сложно понять? Бакуго не обращает внимание на приятное чувство в груди и рычит, обнажая клыки: — Не говори со мной так, словно я тупой! Я просто…! — он думал, что омега обратится с этим к Мидории, эта мысль заставляет хмуриться, — что мне надо будет делать? — Ничего особенного, — гудит Тодороки, утыкаясь в свою еду, — просто будь со мной, это всё, о чём я прошу. — Но течка… — И да, Бакуго, — Тодороки поднимает взгляд на альфу, — я знаю, что такое течка. Это был намёк на секс. Бакуго краснеет, представляя его и Тодороки… вместе… Он не знает, хотел ли он взрывать что-то, но факт есть факт — на всю столовую разносится оглушающий взрыв. Он переворачивает его и Шото тарелки, собственно, на омегу и сидящих рядом студентов. Слыша недовольные возгласы, Бакуго не отрывает взгляда от омеги, что заставляет чувствовать себя таким слабым и уязвимым, когда остальные начинают бросаться едой. Шото тем временем вздыхает и стряхивает остатки салата с пропитавшейся соусами формы… Бакуго бесит эта царственность, что даже сейчас не ускользает из позы и выражения лица Тодороки. — Ты должен мне новый обед. Заявление дразнит, слегка раздражённое, и Бакуго глотает ком в горле; альфа ненавидит свой дрожащий голос в этот момент: — Хорошо. Тодороки поднимает голову, словно он забыл, где находится и с кем общается, но когда альфа видит слабую, но искреннюю улыбку на лице парня, его ладони потеют и, в кафетерии раздаётся ещё один взрыв, обостряя войну едой.Т-А-Н-Г-О
— Есть то, что мне нужно знать? — Нет? — моргает Тодороки, и Бакуго горбится. — Как ты можешь не знать?! — этот ответ злит Катсуки. — Что ты хочешь от меня услышать? — хмурится Шото, радуясь, что поблизости никого нет — все ищут нужные материалы в библиотеке, — что я люблю укусы? Тянуть за волосы? Царапаться? Блондин краснеет, и Шото надеется, что у альфы не пойдёт кровь, а то это испортит его эссе: — Н-нет, грёбаный фрик! Шум привлекает внимание библиотекаря и последующий выговор. Тодороки недоволен, то маленькое раздражение было напрочь забыто: — Я думал, ты так Шинсо называешь, — Бакуго не отвечает, и Шото, подняв взгляд, видит смесь гнева и растерянности, умоляюще наклоняя голову, — ну… бету? — Ты про кого блять?! — Тссс!!! И Тодороки, и Бакуго снова привлекают внимание библиотекаря, и пусть они тихо извиняются, этого достаточно. Обладатель двойной причуды снова наклоняется к Бакуго: — Тот фрик с фиолетовыми волосами, — он видит тень узнавания на лице альфы и смеётся, — ага. — Заткнись, — рычит Бакуго. — Если честно… — напевает Шото, — я до сих пор не понимаю, что делаю. — Что? — Это моя первая течка, — он ловит недоверчивый взгляд Бакуго. Альфа продолжает смотреть на него, это угнетает, поэтому омега решает объяснить. — Когда стала известна моя сущность, отец заставил подавлять её. По его словам, она отвлекала бы меня от более важных дел… так что это мой первый раз. — Какого чёрта ты решил сделать это сейчас? — Мне стало любопытно, — пожимает плечами Шото. — Дерьмовый ответ. И Бакуго действительно не знает, что делать с этой информацией… и он определённо не пойдёт домой и не будет искать информацию о первых течках омеги, потому что, во-первых, это неловко, а во-вторых, это выглядело бы так, словно его заботит вся эта ситуация, что он не перестанет отрицать никогда, несмотря на красноречивый румянец на щеках. Рыча, Бакуго проводит рукой по волосам, микровзрывы разносят запах горелых волос… это дерьмо было действительно смущающим, вся эта любовь и доверие. Это точно не для него. Это было не для него, но, блять, Ледяной принц заставил чувствовать всё это. Омега заставил его, и он убьёт его за это. Всё зависит от желания омеги. Но эта информация для него ничего не значит, половинчатый ублюдок сам не знает, чего хочет… но даже если бы это всё было устроено действительно из любопытства, Шото всё равно бы не стал действовать без плана, без методов предосторожности. Пусть Бакуго и называл всех тупыми и безмозглыми, на омегу это не распространяется, тот подготовится… если что-то пойдёт не так, во всём будет виноват Тодороки.Т-А-Н-Г-О
В четверг Катсуки и остальные особи мужского пола переодевались в свои костюмы, учитель решил устроить «занимательное» соревнование причудами… их учитель-омега точно был садистом. И с каждым движением всё труднее двигаться, любое дёрганье Тодороки отвлекает…. Шото занимается своим делом, натягивая верхнюю часть костюма, когда его хлопают по спине, между лопаток, крепкая сильная рука посылает волны жара вдоль позвоночника. — Тебе так повезло, Тодороки, — начинает Киришима, не обращая внимание на перемены в поведении омеги, — твоя ледяная причуда охлаждает тебя, а нам всем приходится маяться от жары, — в штанах становится сыро, а нос заполняется ароматом рыжеволосого альфы, — э-э… ты в порядке, чувак? — Тодороки поворачивается, дрожа, обхватывает натренированное тело альфы; это объятие заставляет его закусить губу. Киришима тем временем явно смущён таким вниманием самого равнодушного ученика их класса, — о? — неуверенно обнимает омегу в ответ, посмеиваясь, — почему ты раньше не сказал, что хочешь обнимашек, чувак ~?! Все смотрят на это, пока сердце Бакуго шокировано ухает в груди, когда он видит придурка, обнимающего краснеющего Тодороки, чьи глаза нездорово блестят — его тело реагирует само по себе, он бросается к омеге, выдёргивая того из этих объятий и за руку тащит из раздевалки. После их побега в воздухе тянется запах, от которого у всех в животе взволнованно пульсирует… течка омеги началась.