***
Ронни встретили полицейские. Она поняла, что смысла бежать уже некуда, поэтому резко затормозила, отчего мотоцикл крутануло в сторону, но Ронни удержала руль. Она подняла руки, сдаваясь. Полицейские не торопились к ней подходить. Из чёрной машины вышел знакомый человек, который разочарованно помотал головой и направился к ней. — Я же сказал вам сидеть дома, — произнёс агент Мюррей, вытаскивая наручники. — Это слишком сложно для меня, — пожала женщина плечами, после чего сняла с себя парик и выкинула его на землю. — Сколько мне теперь светит? — Узнаем в суде, — он заключил её в наручники. — И скажи спасибо, что я успел перехватить тебя. Поверь мне, ты была бы не в восторге от русской тюрьмы. Он повёл её к машине. — Как вы вообще узнали, что я здесь? — спрашивает Ронни, когда ей открыли дверь. — Мы не теряли тебя из виду, — Мюррей пожал плечами и помог ей сесть в машину, а после закрыл дверь. Ронни устало опрокинула голову, пытаясь понять, как передать диски и флэшки друзьям Романофф, они же рассчитывают на неё. Да и не хотелось бы, чтобы эти данные попали в ненужные руки. Мюррей садится на переднее сидение и говорит водителю ехать в аэропорт. Ронни весь путь раскидывала варианты того, что ей делать. Она с лёгкостью могла бы их сейчас обезвредить и сбежать, раз за ними не было полицейского конвоя, но понимала, что оправдательный суд ей теперь точно не грозит. А здесь совсем не большие шансы того, что ей дадут маленький срок. Но что делать с данными? Как их передать Елене? Перед полётом Уильямс обыскали на наличие оружия. Забрали всё, выложив в отдельный контейнер. Контейнер запечатали и отнесли в салон самолёта. Весь полёт обратно в Лондон Мюррей не разговаривал с Ронни, лишь со своими коллегами, которых было не так уж много. Через несколько часов самолёт сел, но выходить из салона никто не торопился, видимо ожидали подкрепление или ещё чего, Ронни уже ничего не могла предсказать. В салон зашли люди в костюмах и перчатках, явно за тем, чтобы забрать контейнер с уликами и личными вещами голубоглазой. Женщина, которой примерно было 50, внимательно посмотрела в глаза Уильямс, слабо кивнула, подхватила контейнер и вышла из салона. У Ронни по спине пробежали мурашки. Это кто-то вдов? В салон вошла Елена, тоже одетая в костюм и перчатки. Она широко улыбнулась и немного двинула рукой, видимо, чтобы потянуться за оружием, но Ронни слабо помотала головой. Она не хотела, чтобы она нападала на этих агентов или помогала ей сбежать. Ей нужно было, чтобы они просто забрали тот контейнер. — Уходи, — беззвучно произнесла одними губами шатенка и снова слабо мотнула головой. — Мы всё забрали, — продолжая улыбаться, Елена сказала агентам, встающим со своих мест. — Мы ещё нужны? — Нет, — помотал головой Мюррей, после чего кивнул другому агенту, который подошёл к Ронни и несильно взяв за локоть повёл к выходу. Они прошли мимо Беловой, на которую Ронни не стала смотреть, чтобы не сдать ни их ни себя, что они друг друга знают. В ангаре стояло несколько машин, Ронни посмотрела как женщина с контейнер садилась в мини-автобус. Девушку отвезли на допрос. Ко времени как они приехали машина, в которой был контейнер, попала в ДТП и они потеряли все вещи Уильямс. Ни оружий, ни диска, ни флэшек, ничего. Ронни продержали сутки в камере, так как она не говорила причину своего отъезда в Россию, а люди, что остались в России и ходили по её следам, ничего не могли найти. После тупика Мюррей снова вызвал Ронни на допрос. — С кем ты работаешь? Или на кого? — Я вообще не работаю, — пожала плечами девушка, вид которой был уже достаточно уставший. — Когда суд? — Зачем ты ездила в Санкт-Петербург? Что было на тех дисках? — продолжал задавать одни и те же вопросы Мюррей. — Сколько мне примерно дадут за нарушение домашнего ареста? — Ронни задумчиво посмотрела на лампочку, висящую над столом. — Я могу устроить так, что тебя упекут на долгие годы, — ухмыльнулся агент, явно раздражённый тем, что ему ничего не удаётся выяснить. Ронни перевела взгляд на агента, стараясь понять, мухлевал он или нет, после чего усмехнулась. — Скоро будет 48 часов с задержания, вам осталось меньше дня, прежде чем вам придётся передать дело обычной полиции, — Уильямс зевнула, показывая скорее не свою усталость, а то, что ей скучно. — Так что можете снова и снова задавать мне одни и те же вопросы, а я постараюсь отвечать на них немного по-разному, например, буду переставлять слова в предложении. Мюррей вышел из комнаты допроса, а Ронни посмотрела на огромное зеркало, за которым, наверное, торчало немало агентов, и довольно улыбнувшись, помахала им. — А можно позвонить родителям? — смотря на зеркало, задаётся вопросом она. — Хочу их предупредить, что опоздаю на ещё один ужин. А ещё, скоро приедет мой адвокат и вам просто искренне будет жаль, что вы не разрешили мне позвонить ему раньше. Ронни была права, это сыграло в её сторону. Девушку выпустили под залог, а через пару дней уже был суд, где её осудили всего на год за нарушение домашнего ареста. Она смогла выбить возможность уехать на несколько дней, а далее сама приедет в колонию. *** Джеймс подходит и садится рядом. Они не разговаривают, лишь перекидываются взглядами и улыбаются. Только если она улыбалась искренне, то он был немного огорчён новостями, что она привезла с собой. Он ведь только научился надеяться… С другой стороны, британка была очень позитивно настроена, немного заряжяя этим духом и его. — Я люблю тебя, — говорит он спокойно, словно просто констатирует факт, а не признаётся в глубоких чувствах. Она слабо улыбается и поворачивает голову к нему, внимательно смотрит и усмехается, а потом, продолжая молчать, быстро чмокает его в губы. Девушка ложится, кладя свою голову ему на бедра. Он единственной рукой начинает гладить её по волосам. Баки понимает, что он уже давно не чувствовал такого спокойствия. Тепло, образовавшееся в груди, распространялось по всему телу. От того, что Вероника не стала отвечать ему как-либо, Джеймс все больше удостоверяется, что его слова не пусты. Ему нужно было произнести эти слова, чтобы было проговорено всё, что им и так было известно. К тому же, люди нормальные вроде так и делают. А он теперь тоже становится нормальным. Пытается. — Я не хочу загадывать, что будет после того, как меня выпустят, но если будет возможность снова валяться вот так на траве с тобой и Бритсом, то было бы очень здорово, — задумчиво произносит британка. Она обнимает Бритса, прыгнувшего ей на живот. Уже завтра ей нужно было явиться в колонию, поэтому этой ночью нужно было улететь. — Что ты сказала родителям, когда решила прилететь сюда? — вдруг задаётся вопросом Джеймс опуская голову, чтобы посмотреть на Ронни. На лице Уильямс появилась хитрая ухмылка, она протянула руку к его лицу и немного сжала за подбородок. — Сказала, что надо удостовериться, что всё хорошо с одним столетним стариком, за которым присматривала, — за это Джеймс чуть не укусил её за руку. Она подняла голову, выпустила Бритса из объятий, а потом села на его бёдра, лицом к нему и широко улыбнулась, обнимая его за шею. — Над кем я ещё я смогу пошутить про столетний возраст? — спросила она, разглядывая лицо мужчины, стараясь не думать о том, как будет скучать. — Всё ещё девяносто девять, — усмехнулся Джеймс и чмокнул её в губы. — О, меня не будет на твой большой юбилей! — разочарованно произнесла Ронни и тяжело вздохнула. — Это же такое важное событие в твоей жизни! Сто лет! Столько шуток! — Знаешь, а я даже рад, что тебя не будет и твоих шуток, — в свою очередь Барнс облегчённо выдохнул, за что получил несильный удар в плечо, после чего засмеялся. Ронни чмокнула его в губы, после чего встала и начала снимать с себя одежду, чтобы искупаться. Барнс присоединился к ней, понимая, что не скоро сможет это повторить с ней. До конца дня они провели время вместе. Прикрываясь лёгкой льняной простыней, Ронни лежала рядом с дремлющим Баки. Она старалась лишний раз не двигаться, понимая, что он спит в постели, только с ней, и как только она уедет, он вернётся на пол. Сны его беспокоили, это первое, что она поняла, когда вернулась. Его глаза были уставшими. Она посмотрела на его умиротворённое лицо, тяжело выдохнула и прикрыла ладонью глаза. Что с ними будет? Она действительно думала, что у них всё будет хорошо? Они никогда не будут нормальными людьми. Но она знала это всегда, просто год без возможности увидеть его… Год — это не так долго. Что может случиться за год? Одна эта мысль заставила её засмеяться. Понимая, в каком мире им приходится жить, Ронни уверена, что случиться может многое.*Год спустя*
— Вы должно быть шутите? — устало произнесла Ронни, читая новости о том, что какое-то космическое кольцо весит над Нью-Йорком. Она потёрла переносицу, усмехнулась, грустно посмотрев на рядом сидящую мать. — Полагаю, тебе надо собираться, — говорит мама, явно поражённая новостями. — Неделя! — вставая из-за обеденного стола, возмущённо произнесла Уильямс. — Неделя, как меня выпустили! Агх! Она взяла свой мобильный и агрессивно начала набирать знакомый номер, быстро поднимаясь в свою комнату. — Алло, кэп?