Спасибо, но дальше мы сами

Она открывает дверь, и та пара мгновений, что они стоят и смотрят друг на друга, растягивается в маленькую вечность. Рей просто проваливается в омут его глаз, в которых сейчас горят лишь голод напополам с желанием, и от этого откровенного взгляда от живота вниз разливается жаркое, горячее тепло. Она замирает в предвкушении, но даже не пытается двинуться с места, потому что они оба дразнят друг друга, играя в гляделки. Но стоит только Рей не выдержать и сглотнуть, как это тут же выводит его из состояния оцепенения. Он в один широкий шаг преодолевает расстояние между ними и впивается в её губы. Этот поцелуй под стать его взгляду: такой же страстный и жадный. Рей стонет прямо ему в рот, не в силах сдержаться, очень плохо себя контролируя. Только краем сознания она понимает, что прижата уже спиной к стене коридора без возможности не то что вырваться, даже толком пошевелиться, но она абсолютно не против. Самое главное, что её руки способны забраться ему под футболку, чтобы гладить напряженные мышцы, что она может притянуть его еще ближе, чтобы плотнее прижаться к паху. Она тянет волосы у него на затылке, вынуждая наклониться ниже, откинуть голову назад и открыть шею, чем тут же пользуется, припадая к беззащитной коже горла. Это провоцирует его исторгнуть кучу похабных непристойностей. Она сейчас не в состоянии понять, что именно он говорит, что обещает с ней сделать, да и он сам, наверное, не совсем понимает, что несет, но зато она чувствует телом, как вибрирует от его слов грудная клетка, где именно внутри него зарождается этот глубокий, хриплый голос, и эта дрожь только еще больше распаляет ее желание. Он подхватывает ее под бедра и наконец-то отталкивается одной рукой от стены, и они пробуют не глядя добраться до кровати. Точнее, это он пытается и пятится к ней, а Рей только мешает, повиснув на нем, обхватив со всей силы, начиная тереться, чтобы хотя бы вот так, сквозь одежду, успокоить зудящую, требующую настоящих прикосновений кожу. Поэтому неудивительно, что в результате они все же не доходят совсем чуть-чуть. Он падает спиной на самый угол матраса, соскальзывает с него вниз на пол, утягивая ее за собой, но единственное, о чем она способна думать в этот самый момент, это то, что их положение наконец-то достаточно устойчиво, чтобы начать раздеваться. Видимо, та же самая мысль приходит и ему в голову, потому что они принимаются освобождаться от одежды одновременно, мешая друг другу, путаясь в рукавах и застежках. Все вышло бы гораздо быстрее, если бы они просто оторвались один от другого и каждый разделся самостоятельно, но никому даже в голову не приходит отстраниться хоть ненадолго. Единственное, на что хватает Рей, это привстать на пару мгновений, чтобы стянуть с ног штаны вместе с бельем, и пока она занята этим, он пытается сделать то же самое со своими джинсами, которые так и остаются где-то в районе коленей, потому что, раздевшись, Рей тут же возвращается обратно, седлая его, и со стоном опускается на его член. Она крепко обхватывает его бедра и начинает двигаться, опираясь обеими руками на его плечи, помогая себе, сосредоточенная на своих ощущениях. Взгляд застыл на его лице, потому что она не хочет пропустить на нем ни одну из эмоций, что он сейчас абсолютно не в состоянии контролировать. Она хорошо знает, каким открытым и беззащитным он бывает в такие моменты, слегка потерянным в ней. В них. И видеть это преображение, эту другую его сторону, знать, что она является им причиной, заводит не меньше всего остального. Он обхватывает ее шею своей широкой ладонью, и ведет большим пальцем вдоль линии подбородка. Она наклоняет голову, прикусывает подушечку его пальца, но тут же отпускает, и его рука опускается ниже, полностью накрывает левую грудь и сжимает. Рей прикрывает глаза от наслаждения, и ей кажется, что она видит даже сквозь закрытые веки, как он завороженно смотрит туда, где их тела встречаются снова и снова в лихорадочном чуть рваном ритме. Там до неприличия влажно и жарко, но Рей нужно больше, и она слегка меняет угол проникновения и движение бедер. Теперь клитор трется о его живот, и она льнет еще ближе, усиливая давление. Потому что каждый толчок отзывается острым спазмом во всем теле. Напряжение внутри нее увеличивается, растет подобно снежному кому так, что в какой-то момент невозможно больше терпеть, и единственный способ освободиться — это дойти до конца. И Рей делает это, и тут же взрывается, разлетается на тысячу осколков, теряется в почти болезненном удовольствии. Она обмякает, оглушенная, не способная больше двигаться. Но сквозь пелену оргазма, Рей чувствует, как горячие ладони обхватывают ее бедра. Он приподнимает ее и насаживает на себя еще несколько раз, прежде чем содрогнуться всем телом под ней и присоединиться. — Здравствуй, Бен, — говорит она, как только способность разговаривать вновь возвращается. Он тихо смеётся в ответ: — Вспомнила, — и целует её куда-то в макушку. Рей сидит на кровати, одетая в одну лишь черную майку Кайло. Он вытянулся рядом, положив голову на лодыжки ее скрещенных ног, и Рей машинально пропускает темные пряди его волос сквозь пальцы, с удовольствием скользя взглядом по его обнаженному крепкому телу. Он похож на здоровенного пса, что доверчиво льнет к треплющей холку руке, и Рей находит эту его расслабленность, почти что беспечность, возбуждающе-сексуальной. Хотя в нем нет ничего, что она считала бы непривлекательным. Они вытащили из холодильника все мало-мальски съедобное, что там было, и сейчас неспешно едят прямо в постели, запивая нехитрый ужин из горлышка литровой бутылки с соком, разведенного из невесть как завалявшегося у нее пакета сухого концентрата. Никто так и не удосужился включить свет, но сгустившиеся сумерки теперь приятно обволакивают, Рей словно находится в коконе из умиротворения. — Значит, к тебе вернулись воспоминания лишь после вживления импланта, — подытоживает Кайло, и его полуприкрытые от удовольствия глаза, вызванные ее лаской, плохо вяжутся с разочарованным тоном. — Я надеялся, что в этот раз получится уйти дальше, что наконец-то сработает накопительный эффект, как у меня. Рей кивает, не способная прямо сейчас разделить с ним его недовольство. Она все еще в эйфории от того, что у нее теперь есть хоть что-то из ее жизни. И пусть это лишь ничтожная часть, неполные последние полтора года, это гораздо, несоизмеримо больше того, что было у нее еще пару часов назад до инъекции. Сами воспоминания нечеткие, где-то даже размытые, и состоят в основном из изнуряющих подготовок, заданий и бесконечной череды чужих смертей, и единственное, что хоть как-то соединяет все вместе, это Кайло. Теперь она помнит, как он подловил ее после одной из их самых первых совместных тренировок и сказал, что вокруг происходит что-то странное, и они договорились осторожно во всем разобраться; как она впервые обнаружила, что повторный укол стимуляторов возвращает ей часть воспоминаний, и поделилась этим открытием с ним; как он рассказал ей то немногое, что знал о своей прошлой жизни, что помнит ее там тоже. Последнее почему-то совсем ее не удивило, зато удивило его неожиданное смущение, когда она попыталась выпытать у него подробности. И она не сразу сообразила тогда, с чем это было связано, ведь Кайло усиленно до последнего изображал джентльмена, не желая давить и навязывать то, в чем сам до конца не был уверен, и сдался только тогда, когда она как-то не выдержала первой и сама его поцеловала. Со временем как-то само так выходит, что они притворяются почти что врагами. Так проще отвести подозрения, и к тому же выясняется, что Кайло… ох, Кайло очень плох в игре в длительное равнодушие. Зато виртуозно умеет от себя отталкивать и держать на расстоянии. Даже Рей обычно на это покупается, хотя с ней и бывали исключения. — Ты могла бы вколоть себе еще и мою дозу, — Кайло пристально смотрит на нее снизу вверх, вырывая из воспоминаний. Рей знает, о чем он, они не раз обсуждали, что, возможно, двойная доза усилит эффект, но у них есть лишь по уколу на каждого, и ее решение как всегда непреклонно: — Это слишком рискованно в первую очередь для тебя, Кайло. Тебе тоже нужны стимуляторы. Вдруг кто-то заметит, что ты стал медленнее? Вдруг тебе опять придется принимать участие в миссии, как сегодня, а ты не сможешь выложиться по полной? Любой из этих раскладов неприемлем. Они оба это знают. Как, впрочем, и то, что это не помешает ему в следующий раз опять предложить ей попробовать, а Рей — отказаться. — Вы нашли что-нибудь новое? — Рей меняет тему, стараясь говорить ровно, но голос подводит и немного дрожит. Расслабленность Кайло моментально как рукой снимает, поэтому она совершенно не удивляется, когда слышит в ответ короткое: — Да. Он ненадолго привстает с кровати, чтобы отыскать в разбросанных на полу вещах свою куртку, и вытаскивает из внутреннего кармана пару сложенных в несколько раз листов. Кайло ложится обратно, протягивает один из них Рей и закрывает глаза. — Начну с условно-хорошего. Рей с нетерпением разворачивает бумагу и замирает, не способная даже пошевелиться. Света в комнате мало, но сомнений быть не может: с прямоугольного снимка на нее смотрит… она. Только вот Рей на фотографии умеет так широко и задорно улыбаться, что становятся видны небольшие ямочки на щеках. А еще от этой заразительной улыбки ее взгляд словно светится изнутри. Да она вообще вся светится. Искрится. Переливается счастьем. Ее волосы распущены, подстрижены немного по-другому и чуть длиннее, чем сейчас, но в целом, если отвлечься от непривычной радости, которая словно исходит от ее лица, она несильно отличается от себя теперешней. Рей все еще не может прекратить себя разглядывать, когда выхватывает краем зрения на снимке кое-что другое и забывает, что надо дышать. Потому что она наконец-то замечает, кто стоит там, за ней, крепко обхватывая ее сзади рукой и прижимая к себе. В отличие от нее Кайло (Бен?!) не смотрит прямо в камеру. Его лицо слегка повернуто, рот приоткрыт, он говорит с кем-то, кто остался за кадром. Часть волос собрана в небрежный пучок на затылке, и, наверное, люди тогда все равно несколько раз думали, прежде чем впервые заговорить с ним, но он выглядит не в пример спокойнее, даже чем тот, что лежит сейчас у нее в ногах на кровати. Возможно, думает Рей, это потому, что между его бровей нет этой извечной хмурой складки. Возможно, через секунду решает она, это еще и потому, что там его губы почти улыбаются, а не изгибаются в неком подобии ухмылки. Возможно, тут же добавляет она, это и оттого, что в тот момент он был счастлив не меньше. И она долго не может оторвать взгляда от их переплетенных пальцев на своем бедре. Ей больно. Рей с усилием вынуждает себя глубоко вздохнуть, смаргивает непрошеные слезы. — Ну… — голос звучит так хрипло и тихо, что приходится прокашляться, перед тем как продолжить, — это подтверждает твои воспоминания о том, что мы и до этого были вместе. Кайло молчит, он по-прежнему не открывает глаз, даже не шевелится. Только все равно кажется, что черты лица у него как будто слегка заострились, сделались резче. Рей опять смотрит на снимок, но теперь она способна заметить что-то еще, кроме себя и Кайло. Она наконец-то обращает внимание на то, что это не просто фотография. Это распечатка с чьей-то страницы в социальном портале. На маленькой иконке автора какой-то абстрактный рисунок, а ник RoseTico ни о чем Рей не говорит. Но подпись к фотографии заставляет опять поперхнуться воздухом: «Сегодня два года без них, а до сих пор не верится». — Это… это… — Рей пытается выдавить из себя хоть что-нибудь. Больше для того, чтобы хоть как-то собраться, чем выразить мысли, потому что в голове гулко и пусто. — Это было найдено совершенно случайно протоколом распознавания лиц, запущенным нами неделю назад в сеть. А меньше чем через минуту пост был уже удален. Но по дате, — Рей тут же автоматически выискивает дату публикации на распечатке и нервно выдыхает, когда понимает, что именно это за дата, — удалось незаметно поднять старые архивы двухлетней давности. И… это многое объясняет… Кайло не выглядит как человек, довольный этими объяснениями. Он не доканчивает и протягивает ей второй лист. Рей приблизительно догадывается, что это будет, хоть и не знает деталей, и ее руки мелко дрожат. Это еще одна распечатка, но на этот раз газетной статьи. На фотографии — искореженный остов кара, окруженный несколькими патрульными машинами. Один дрон завис в воздухе, освещая место аварии прожектором. Разрешение плохое, в сумерках толком ничего не видно, зато в глаза тут же бросается заголовок заглавными буквами: «Несчастный случай или успешное покушение?». Следующая строка снизу под ним, набранная меньшим кеглем, уже не так криклива: «Водитель кара и его пассажир погибли в результате столкновения с беспилотным транспортником на скоростном мотовае столицы. Детали происшествия уточняются». Текст плывет перед глазами, но она решительно принимается за саму статью: «Бен Соло, сын известного…». Рей не выдерживает и опять останавливается, сглатывая. — Ты — Соло, — она пытается улыбнуться. Фамилия отзывается чем-то щемящим в груди, но голова Рей и без того перегружена, чтобы разобраться, связано это с прошлым или настоящим. Получается, про Бена Кайло помнит правильно. Будет ли здесь где-то указано и ее настоящее имя? Рей неожиданно понимает, что ей нужно дать себе передышку. Сделать это трудно, нетерпение узнать хоть что-то из своего прошлого зудит на кончиках пальцев, но ей нужно подумать, уложить в голове все эти новые факты, да и просто-напросто успокоиться. Ведь они никогда еще не были настолько близки к правде. Было ли это тем, о чем говорил Сноук? Значит, он знал про нее с Кайло? Или пытался отвлечь, сыграв на их жажде информации, но просчитался в том, что был для этого не так уж и нужен? Подобные мысли запутывают еще больше. — Да? — Кайло подносит руку к своему уху, чтобы принять неслышимый для Рей вызов, и она с облегчением переключает внимание на него, пользуясь отсрочкой, все еще не готовая читать дальше. Судя по тому, как Кайло весь мгновенно подбирается, новости не из приятных. Он быстро встает с кровати, его взгляд мечется по комнате, а потом застывает на Рей, и она понимает, что дело плохо. — Что за датчик? Чего именно? Внутри Рей? Ты уверен? Рей пытается прислушаться к себе, как будто это может помочь. Ей не нужен весь разговор, чтобы догадаться, что ей, по-видимому, что-то вживили во время последнего восстановления, только вот она совершенно уверена, что доктор Холдо ни о чем подобном ее не предупреждала. — Через сколько? — Кайло выслушивает ответ с совершенно нечитаемым выражением лица, а потом коротко просит: — Подготовь то, о чем мы договаривались, это все, я обещаю. Да, встретимся там… если повезет. Кайло сбрасывает звонок, отнимая руку от уха: — У нас мало времени. Сюда направлена целая группа. За тобой, — он замолкает, как будто ему нужна пара секунд, чтобы примириться со всем этим. — И я не знаю, что происходит, Рей. Да, она тоже. Но выбор у них невелик, и они не сговариваясь начинают торопливо одеваться. Кайло поспешно делает себе укол стимуляторов, тот, что упрямо сохранил и принес с собой, надеясь заставить Рей передумать, а она только рада сейчас, что опять не сделала этого, хоть так сильно хотелось. Зато теперь они оба готовы к чему бы то ни было, и осознание того, что она наконец-то не одна, дарит Рей неожиданные спокойствие и уверенность. Она тянется за своим пистолетом, наскоро проверяет его и начинает оглядываться по сторонам, пытаясь сообразить, где им лучше укрыться в квартире, чтобы получить хоть какое-то преимущество. — Я думаю, мы могли бы… — Положи оружие, Рей. Она не знает, что заставляет ее вздрогнуть: смысл его слов или безжизненность тона. Она даже поверить в это не может, настолько оно абсурдно. Но вот Рей поворачивается, и ей приходится, когда она видит какую-то усталую обреченность его глаз. И направленное на нее дуло. Они словно опять вернулись к тому, с чего начали. Но Рей не до конца понимает зачем. — Пожалуйста, — просит Кайло чуть слышно. И не успевает ничего больше добавить, потому что в коридоре раздается взрыв, а спустя мгновение квартира заполняется дымом, шумом, людьми и чьими-то криками. Рей щурится и почти слепнет от хаотично-мечущихся лучей фонариков, прикрывает глаза, заслоняя ладонями, но стоит на месте спокойно, боясь лишний раз пошевелиться, хоть инстинкты вопят об обратном. Их с Кайло взяли в плотное кольцо, ощерившееся нацеленным на них оружием и скрытыми защитными масками лицами. — Пистолет! Бросай пистолет на пол, живо! Но Кайло и не думает полностью подчиняться, просто слегка разводит руки в стороны, показательно ставит пистолет на предохранитель. Он не отпускает Рей взглядом и кричит куда-то себе за спину, спокойно улыбаясь: — Я на вашей стороне! Проверьте. Рей бы не поверила это улыбке. Но один из бойцов к ним подходит, чтобы просканировать сетчатку и идентифицировать. На его плече нашивка капитана, он одет в утяжеленную броню Порядка. В любой другой ситуации Рей бы может даже польстило, что за ней прислали группу штурмового подразделения. Странно только быть окруженной своими же. — Офицер Рен, как вы здесь оказались? Что вы тут делали? — хотя капитан старательно пытается скрыть это, но по тону понятно, что он нервничает. Рей не винит его в этом, на его месте ей бы тоже было не по себе. Им наверняка дали вводную, предупредили о ее возможностях, но никто не рассчитывал, что у нее в это время будет кто-то еще, что они застанут такую картину, когда ворвутся к ней. — Заметил кое-что странное в ее поведении на нашей последней совместной миссии и решил проверить, но разговор не задался, — хмыкает Кайло и спрашивает как ни в чем не бывало: — А что здесь делаете вы? — Здесь я задаю вопросы, — осаживает его капитан. Он тянется к своему уху знакомым жестом и отходит в сторону, выходя из людского кольца. Рей плохо видно за чужими плечами, и ей все еще светят в лицо, но она хорошо помнит стандартные протоколы. В конце концов они все из Порядка. У любой операции есть координатор, и у этой — тоже, тот, кто видит и слышит все, что происходит вокруг, тот, кто ею руководит. Кто-то типа Хакса, кто уже успел поднять полное досье Кайло, и сейчас они с капитаном совещаются, решая, что делать дальше. — Бросьте, капитан, — голос Кайло летит тому вдогонку, — мы все тут отлично знаем, что вам с ней не справиться, если она решит убежать. Я ваш верный шанс выполнить приказ. Это так, и невидимый зритель, стоящий за этим заданием, это тоже прекрасно понимает, потому что капитан возвращается с коротким: — Хорошо, офицер, вы едете с нами. Слыша это, Рей старается выглядеть равнодушной. Она совсем не удивлена тому, куда именно их привозят. Вся дорога ей хорошо знакома, а кабинет, в котором они в результате оказываются, — особенно. Как и просторная лаборатория-операционная в нем за стеклянной перегородкой. Все под боком и рядом, потому что Эмилин Холдо всегда предпочитает все делать сама. Рей точно знает, сколько раз приходила в себя там, на кушетке, что сейчас выглядывает белым стерильным краем из-за стеллажа с медицинскими инструментами, и хорошо помнит чувство потерянности и одиночества, что настигают ее всегда после этого. И бессильной затаенной злости, когда приходится появляться здесь снова для очередной процедуры восстановления. Раньше эту злость сдерживал Кайло и знание того, что скоро память опять к ней вернется, их общий секрет и желание во всем разобраться. Сейчас же впереди маячит лишь неопределенность. — Рей, как ты? — доктор Холдо срывается к ней с места, игнорируя обступившие их со всех сторон фигуры, участливо смотрит в глаза, почти что искренняя в своей заботе. Рей молча делает шаг назад, избегая ее прикосновения. — Я увидела странную активность нейронов и решила, что будет лучше, если ты придешь сюда и мы проведем обследование. Что заметил ты, Кайло? Ты сказал, что тебя что-то насторожило. Рей тоже хочется знать, что же ответит Кайло на это. Но пауза затягивается, вынуждая Рей повернуть голову и посмотреть на него, в попытке понять, в чем дело. Только вот сам Кайло застыл и смотрит куда-то перед собой, за доктора Холдо, и, проследив его взгляд, Рей наконец-то замечает, что в комнате находится кто-то еще. За спиной доктора стоит ещё одна женщина, но в тени кабинета на нее трудно сразу обратить внимание и увидеть. Она невысокого роста, уже в возрасте, одета в серый неброский костюм, который скрадывает недостатки фигуры так, что наводит на мысль об индивидуальном пошиве и весьма приличной стоимости. Когда-то она была просто красавицей, сейчас же в её облике спокойное, почти королевское величие. Женщина не сводит с них внимательно цепкого взгляда, но Рей почему-то кажется, что направлен он исключительно на Кайло. Рей знает, кто перед ними. И даже если бы сенатор Органа не мелькала почти в каждом выпуске новостей, Рей все равно бы знала, кто это. Потому что она та, кто курирует проект доктора Холдо, та, кто держит в своих руках все финансирование, та, что отчитывается об их деятельности перед Сенатом. И если доктор Холдо это «голова» и «руки» их проекта, то Лея Органа — его «сердце». Она нечастая гостья на их базе, но пару раз приезжала на встречу с Хаксом, наблюдала за их тренировками, говорила со всеми ними. — Оставьте нас, — голос Леи звучит тихо, но властно. Она привыкла не только отдавать приказы, но и к тому, что те немедленно исполняются. Командир отряда молча делает знак своим людям, и через десяток секунд в кабинете остаются только четверо. — Ну здравствуй, мама, — наконец говорит Кайло зло, и в повисшей за его словами тишине отчетливо звучит щелчок снимаемого с пистолета предохранителя. — До тебя было так тяжело добраться. Рей не знает, что и думать. Она пораженно переводит взгляд с Кайло на Лею и обратно, а мысли при этом роятся испуганными бабочками в голове, наталкиваясь друг на друга. И только побледневшее лицо Леи напротив не дает Рей поверить в то, что Кайло повредился рассудком. — Это то, что я не успел рассказать тебе, Рей. Это то, почему мы с тобой здесь оказались. Я — ее сын, и поэтому нас спасли после аварии. Только не знаю, зачем весь этот цирк с именами и прошлым. Не поделишься, мама? Лея спокойно выдерживает его взгляд, никак не реагируя на все то количество ядовитого сарказма, что звучит в его голосе. — Ты прав, — признается она совершенно спокойно. — Я воспользовалась своим положением, чтобы спасти тебя… вас, — поправляется Лея, не глядя на Рей. — Без имплантов Эмилин у вас не было другого шанса выжить тогда. Ты не представляешь, в каком вы были состоянии. А теперь посмотри на себя: на тебе ни царапины. Я подарила тебе жизнь. Снова, — добавляет она многозначительно и веско. Звучит так, словно она ждет благодарности. Но на лице Кайло отражается причудливое сочетание гнева и недоумения. — Жизнь?! — обманчиво спокойно переспрашивает он. — Ты называешь это жизнью?! — его тон постепенно нарастает. — Обрывки неясных картинок вместо воспоминаний? Кровавые задания и трупы? Тренировки до изнеможения? Лея не ведет даже бровью и уточняет как ни в чем не бывало: — Так как вы догадались? К вам стала возвращаться память? Эмилин, разве это возможно? — Я для этого поставила в Рей датчик, чтобы проверить нечто подобное, и как видишь… Кайло предостерегающе поднимает палец и смотрит на доктора Холдо так красноречиво, что та поспешно захлопывает открывшийся было снова рот. — Ну хорошо, — Лея словно смиряется с упрямством сына и принимается за объяснения. — Наш проект с Эмилин тогда шел полным ходом, были готовы два первых экспериментальных образца, когда вы разбились. Проблема была в том, что я не могла использовать эту разработку в личных целях. А без нее у вас не было никаких шансов. И поэтому я приняла решение и уговорила Эмилин на экстренную операцию. Мне пришлось дать Сенату гарантии, что в случае успеха вы будете участвовать в программе на правах обычных добровольцев, и тогда они дали согласие. Вы стали первыми. Побочный эффект потери памяти в этом случае оказался на руку. Ваши личности пришлось «убить», засекретить, потихоньку убрать любое упоминание. Те немногие в прессе, кто заметил это тогда, решили, что это просто скорбь матери, которая слегка повредилась рассудком, потеряв в один день сына с невесткой. Но все складывалось в целом удачно, мне простили эту слабость, а после и вообще забыли о ней. Рей даже не пытается скрыть своего отвращения. А еще она думает, что журналисты были не так уж не правы в оценке душевного состояния Леи. — Как ты вообще додумалась до подобного? — спрашивает Кайло в ответ. Он срывается с места и начинает метаться из стороны в сторону, обходя Лею по широкой дуге и возвращаясь обратно. Он не сводит с матери пылающего взгляда и напоминает сейчас дикое животное, в клетку к которому зашел человек. Все те мысли и чувства, что томились в нем последнюю неделю, пока он ждал возвращения памяти у Рей, наконец-то прорываются наружу. — Ты хотя бы представляешь, что значит посылать дорогого тебе человека на смерть? Или собственноручно тренировать ее до такого состояния, чтобы кто-то другой мог отправить?! Под конец он кричит, уже плохо себя контролируя. Плотину его мнимой сдержанности окончательно прорывает, и Лея не выдерживает. В ее руке появляется маленький блестящий пистолет. У него непропорционально вытянутый тонкий хромированный ствол, но оружие все равно смотрится элегантно. И смертельно опасно. — Хватит! Довольно. Дернешься, и я пристрелю ее, — Лея кивает на Рей, говоря это совершенно спокойно, почти безразлично, как нечто само собой разумеющееся. И от этого в твердости ее намерений не остается никаких сомнений: она действительно приведет свою угрозу в исполнение, даже не дрогнув. — Сейчас вы оба отправитесь с Холдо, и она сотрет вашу память подчистую. Придется опять сначала учить тебя всему, Бен, но со смертью Сноука время снова на нашей стороне, мы можем себе это позволить. В груди поселяется предательское отчаяние. Рей не готова терять то немногое, что у нее теперь есть, теперь, после того, как она знает почти все. И где гарантии, что во второй раз Кайло опять доберется до истины? Что у них все получится? Что кого-то из них не убьют на какой-нибудь миссии раньше, чем они смогут наконец-то нормально поговорить? Кайло прожигает мать взглядом исподлобья. Его лицо словно застыло, и нет никакой возможности догадаться, о чем он сейчас думает. Рей понимает, что вот теперь он по настоящему пугает ее, и не потому, что она сомневается в Кайло и считает, что он может пожертвовать ею, а потому что боится, что его может подвести самообладание, и он пойдет на поводу у эмоций. Наконец губы Кайло искривляются в неком подобии улыбки, и Рей знает, что сейчас произойдет что-то непоправимое, хотя она и не может угадать что. И все внутри холодеет, когда он приставляет свой пистолет к виску и не менее спокойно отвечает: — Только попробуй, мама. Они сейчас очень похожи в своей решимости довести начатое до конца. И с секунду буравят друг друга взглядами, не говоря ни слова. Лея сдается первой. По ее лицу пробегает тень, она на миг теряет контроль, и Рей видит перед собой старую, запутавшуюся женщину, погребенную под грузом собственных ошибок и амбиций. Она опускает руку с оружием, но Кайло не спешит выкидывать белый флаг вслед за ней. — Ну давай, мама, — вкрадчиво предлагает он и делает шаг ей навстречу, — разрушь окончательно то, за что так боролась. Проверим, летален ли выстрел в упор. Уверен, доктору Холдо будет интересно. Он так выжидательно смотрит на Лею, как будто и правда считает, что она может передумать, как будто он хочет этого. Его спокойствие пугает больше открытого гнева и бешенства. — Бен… — голос Леи теперь звучит почти умоляюще, — не надо. Ты просто не понимаешь. Вам осталось совсем чуть-чуть подождать: создание имплантов требует времени, но три новых уже почти что готовы. И у нас есть добровольцы. Как только они пройдут реабилитацию, вы сможете просто тренировать их, Бен, вы не будете участвовать в миссиях. Вы оба. Я обещаю вам это, надо просто немного потерпеть… Рей становится так тошно, словно внутренности скрутило в тугой тяжелый комок. Теперь ей просто хочется скорее уйти отсюда. Выйти наружу, вдохнуть чистого воздуха и никогда больше не видеть этой женщины напротив, что считает себя вправе распоряжаться чужими жизнями. — Ты хоть себя слышишь? Ты вообще понимаешь, о чем просишь или что сама делаешь? — Кайло устало вздыхает, как будто в мгновение ока растерял свои запал и ярость. Его опустошение словно подпитывает Лею. Ее уверенность возвращается к ней на глазах. — Они добровольцы, они сами согласились, — говорит она упрямо и расправляет плечи, снова чувствуя твердую почву под ногами. Рей больше не может молчать и встревает: — Так же как и мы? И после того, как они придут в себя, вы им тоже такие же записи, подтверждающие их свободу согласия, покажете как нам? Лея досадливо цокает языком, как будто ей приходится объяснять прописные истины двум неразумным детям: — Нам пришлось скрыть ваши личности, Сенат никогда бы не согласился на меньшее. И я пошла на это, чтобы спасти вас. Я бы потом все обязательно рассказала. Только вот Рей сильно сомневается, была бы в том рассказе вся правда. Даже сейчас в этой истории не все сходится, и Рей поспешно пытается сообразить, что именно. Она хмурится, стараясь связать воедино все снова и снова. Их почти смерть, решение Леи, экстренную операцию. — Мы одинаковые, — неожиданная догадка озаряет Рей. Кайло смотрит на нее с явным непониманием, и она поясняет: — Нет никаких старых и новых имплантов. Лея наконец-то перестает глядеть только на Кайло и сосредотачивается на Рей, словно только сейчас вспомнила о ее присутствии. Она окидывает Рей цепким оценивающим взглядом с головы до ног и внезапно холодно усмехается: — Ты всегда нравилась мне, девочка. Колкий ответ застревает в горле, Рей давится комплиментом. — Да, тебя просто вывели из комы на полгода позже. Из-за циклов восстановления нужен был один, чтобы учить второго. Я выбрала Бена. Без обид. Во взгляде Леи ни капли раскаяния. И, пожалуй, это отталкивает больше всего. — Твою ж… , — Кайло прикрывает глаза и глухо сглатывает. — Как ты могла? — он неверяще смотрит на мать, нервно проводит рукой по лицу и волосам, пытаясь осмыслить услышанное, но вопреки опасениям Рей быстро берет себя в руки и добавляет совершенно спокойно: — Как хорошо, что я почти тебя не помню. Лея отшатывается как от пощечины, но застывает от его следующих слов: — Доктор Холдо, — подчеркнутая вежливая официальность звучит завуалированной издевкой, — сейчас вы вытащите эту новую дрянь из Рей. — Но мне надо… Кайло качает головой и терпеливо повторяет с нехорошей улыбкой: — Никаких «нет», прямо здесь и прямо сейчас. Немедленно и без глупостей. Он смотрит на Рей слегка вопросительно, и она уверенно кивает ему в ответ. — Я готова, — говорит она доктору Холдо, — у меня своя анестезия. Они проходят вдвоем через раздвижные стеклянные двери, и Рей садится на знакомую кушетку. Ей хочется верить, что это в последний раз. И все то время, пока доктор Холдо обычным скальпелем делает ей надрез на плече и вытаскивает из-под кожи маленькую округлую пластину, Рей не может оторвать своего взгляда от трех небольших прозрачных резервуаров, что стоят в глубине лаборатории. В знакомой голубоватой жидкости угадываются не менее знакомые очертания. И Рей ухмыляется неожиданно пришедшей в голову идее. Если создание новых имплантов занимает так много времени, во всем этом есть смысл. — Рей, я… я не хотела… я… Рей обрывает сбивчивые оправдания и качает головой: — Не надо, не стоит. Вы закончили? Больше ничего нет? Она легко спрыгивает с кушетки, получив утвердительный ответ. К тому времени, когда Рей доходит до резервуаров, свежая рана на руке уже затянулась. Игнорируя протесты за своей спиной, Рей достает все три импланта, раскладывает их на металлической столешнице перед собой и пару секунд задумчиво смотрит. Те вытянулись на блестящей поверхности, напоминая темных скользких плоских червей со множеством крючковатых отростков по краям. Точно такие же сидят сейчас в них с Кайло, намертво соединенные с позвоночниками. Она не знает, что конкретно чувствует, глядя на них. Надо бы благодарность, но почему-то ощутить ее никак не получается. Рядом стоит столик на колесах, и Рей, мельком взглянув на лежащие на нем инструменты, берет один из них. Она понятия не имеет, что это за штука, как она называется и для чего используется, но Рей достаточно наличия у той острого даже на вид длинного лезвия. Доктор Холдо пытается помешать ей замахнуться, цепляется за руки, тянет на себя, старается что-то объяснить, но Рей легко отшвыривает ее в сторону, словно стряхивая надоедливое насекомое, и принимается планомерно уничтожать точные копии того, что дает ей такую силу. В голове только одна мысль: нанести как можно больше повреждений, и Рей успокаивается только тогда, когда в мешанине синтезированной плоти и причудливых плат не остается даже намека на то, чем все это являлось раньше. Теперь осталось последнее. Рей оглядывается по сторонам и уверенно направляется к углу, в котором стоит объемная корзина для использованной лабораторной одежды. Она снимает обычный матерчатый мешок с металлических распорок, переворачивает его и вытряхивает лежащие там халаты прямо на пол. От того, что она устраивает в этом царстве хирургической точности и стерильности маленький хаос, Рей испытывает что-то вроде небольшого мстительного удовольствия. Которое было бы гораздо сильнее, если бы они с Кайло разнесли тут все к чертям собачьим, но лишнее внимание им не нужно, поэтому она пытается довольствоваться малым. Рей возвращается к кушетке и открывает стоящий неподалеку шкаф, хорошо зная, что находится внутри. Она видела его содержание не раз на процедурах и теперь беззастенчиво пользуется этим. Вид рядами стоящих на полках ампул со стимуляторами завораживает, но Рей смаргивает гипнотичность призрачного голубого свечения. Она вынимает держащие их кассеты одну за другой и осторожно укладывает ампулы в мешок. Под конец тот забит практически под завязку, и поэтому два шприца-пистолета, что Рей прихватывает со стеллажа рядом, приходится засовывать уже в карман куртки. Рей возвращается в кабинет, даже не оглядываясь напоследок на притихшую у стены доктора Холдо, и встает рядом с Кайло. За время ее отсутствия тут практически ничего не поменялось. Только Лея не спускает с нее напряженного взгляда, словно пытается угадать, что будет дальше. — Ты же знаешь, на что мы способны с этим? — Кайло кивает на мешок в руке Рей. Вопрос риторический, всем находящимся в комнате это известно. — Тут на мини-армию хватит. Или на мини-войну. И сейчас мы возьмем их с собой, выйдем отсюда, и ты оставишь нас в покое, мама. Окончательно. Скормишь Сенату отчет Холдо о провальном эксперименте и гибели первых двух образцов из-за перегрузки нервной системы, или какую еще удобоваримую хрень вы придумаете с ней на пару, чтобы заставить поверить. У тебя ведь это так хорошо получается. А потом ты забудешь о нас и не будешь никогда искать. Не будешь следить, отлавливать, стирать память, решать как лучше. Потому что если ты это сделаешь, я гарантирую тебе, что все равно вспомню хоть что-то, и тогда я приду за тобой и положу всему этому конец раз и навсегда. Ты меня поняла?! Лея молчит, и Кайло орет ей прямо в лицо: — Ты меня поняла?!!! Лея кивает, опустив голову, и Рей рада, что не видит сейчас выражение ее лица. — Ну и отлично, — резюмирует Кайло сухо и отворачивается. И только в кабине лифта, оставшись совершенно одни, Рей смотрит Кайло в глаза и разрешает себе улыбнуться. Они сразу же спускаются на нижние уровни, чтобы затеряться в пестрой людской толпе плохо контролируемых территорий, не сговариваясь выбирают улицы, где камер наблюдения или минимум, или они вообще отсутствуют. Рей радуется тому, что они заранее обсудили этот вопрос и подготовились, хотя тогда еще никто не знал, как и когда именно все это пригодится. Всем двигала призрачная мечта скрыться однажды, чтобы вырваться. Но теперь время пришло. К тому моменту, когда они наконец-то добираются до условленного места, ноги начинают так сильно гудеть, что Рей всерьез оценивает целесообразность применения еще одной небольшой дозы стимуляторов. Им пришлось пройти весь этот путь пешком, избегая любого вида транспорта, потому что его использование в разы увеличило бы возможность их отследить. В Рей борются два чувства: крепнущей надежды и ощущения полной нереальности происходящего. Ей все кажется, что вот сейчас на них нападут, схватят и вернут обратно в лабораторию, чтобы все опять началось по новому кругу. И только увидев впереди знакомый кар с облокотившейся о его капот долговязой фигурой, она позволяет себе наконец-то поверить. — У вас получилось, — по лицу Хакса никак нельзя понять, этот факт его огорчает или все же радует. Вместо ответа Кайло на секунду открывает мешок, демонстрируя Хаксу знакомые ампулы, а потом ставит его в багажник рядом с двумя объемными черными сумками. Рей знает, что в них лежит кое-какое оружие, смена одежды, немного еды. На то, чтобы осторожно достать все это не привлекая внимания, ушла не одна пара месяцев. — Все как мы думали. Она правда моя мать, — признание дается Кайло явно через силу. Но Хаксу и этого достаточно. Он передает Рей с Кайло по небольшому продолговатому металлическому футляру. Рей открывает свой и совсем не удивляется, когда видит внутри пару хрупко-прозрачных линз, плавающих в плотном белесом растворе. — Вначале будет жечь, а потом не снимешь. Наденьте, — деловито командует Хакс и, пока они возятся, добавляет: — Покупал у самых лучших поставщиков черного рынка. А теперь посмотрите сюда. Он светит каждому в глаза портативным сканером, что есть у любого патрульного Порядка, и довольно усмехается, читая информацию на маленьком экране устройства. — Недурно, недурно. Даже есть штрафы за превышение скорости и непристойное поведение. Остальные документы и немного налички внутри. Все чистое, я еще раз перепроверил по нашим базам, не придерешься. Хотя лучше не привлекайте внимания, ведите себя хорошо, — судя по тону, он сильно сомневается, что они способны на последнее. — Если вами вдруг заинтересуется Порядок, помогу, чем смогу, но не обещаю, — он неожиданно замолкает, словно пытается подобрать слова. — Ну и, наверное, удачи. — Ты возвращаешься? — удивленно спрашивает Рей. Они никогда этого не обсуждали, хотя ей почему-то всегда казалось, что он тоже захочет уйти. Но Хакс спокойно выдерживает ее взгляд и лишь слегка пожимает плечами: — Почему нет? Я люблю свою работу и не вижу смысла от нее отказываться. Как бы странно это для вас сейчас ни прозвучало. Но Рей знает, о чем он. Он пришел туда сам, и это было только его решение. Он находится на своем месте, и его трудно представить занимающимся чем-то еще. — Уверен, что никто ничего не заподозрит? — Ты сомневаешься в моих умственных способностях, Рен? — Хакс делает вид, что уточняет. Его правая бровь вопросительно приподнимается вверх, а надменное недоумение на лице красноречивее всяких слов говорит о том, что он оскорблен самим подобным предположением. Кайло лишь усмехается в ответ и молча протягивает Хаксу руку. Тот так же спокойно ее пожимает, и какое-то время они просто стоят, глядя друг другу в глаза. Для Рей до сих пор загадка, как так вышло, что эти двое сработались. Ей тяжело подобрать подходящее слово для их тандема. Сотрудничество? Дружба? Ни то и ни другое. Но раскусив однажды их игру, Хакс пришел к ним, а не к доктору Холдо. Без него навряд ли бы у них что-то получилось в принципе, они никогда бы не узнали всей правды. — Эй, зачем ты все это делаешь? — Рей открывает дверь кара, но не выдерживает и оборачивается к Хаксу. Она всегда хотела прямо спросить его об этом. — Почему помогаешь? Хакс смотрит на нее таким долгим нечитаемым взглядом, что ей уже начинает казаться, что он не ответит. — Пытаюсь захватить таким образом полную власть в группе, избавившись от Рена, — Хакс выглядит абсолютно серьёзным, его лицо непроницаемо. Но наконец его тонкие губы растягиваются в некотором намеке на улыбку. — Он же настоящая заноза в заднице. Рей даже не знает, что на это сказать. Успевший же за это время устроиться на водительском месте Кайло выглядит отстраненно-спокойным, как будто речь вообще не о нем. — Спасибо, — наконец выдавливает из себя Рей. Каким-то шестым чувством она знает, что большей благодарности Хакс не оценит. Рей поворачивается к нему спиной и уже практически садится на пассажирское сидение рядом с Кайло, когда в спину ей прилетает чуть слышное, но весьма четкое: — Потому что у каждого должен быть выбор. Рей кивает в ответ, все так же не оборачиваясь. Она захлопывает за собой дверь машины и устало прикрывает глаза. Из задумчивости ее выводит вопрос: — Ты хочешь найти Роуз Тико? Хакс узнал ее адрес. Рей смотрит на Кайло, но перед ней стоит Бен Соло с единственной уцелевшей фотографии. Он крепко обнимает девушку, чья улыбка вряд ли способна оставить хоть кого-то равнодушным, и они так счастливы там, на старом, сделанном впопыхах снимке. Роуз Тико может рассказать об этих двоих больше, чем они оба знают о самих себе прежних в настоящий момент. Как они познакомились, чем занимались, о чем мечтали, чего хотели… Но только этим прошлое не вернуть. Его убили, потому что это потребовалось. Рей тянется к лицу Кайло рукой, и ее пальцы развеивают призрачные фигуры, проходя сквозь. Она касается упрямой складки между его бровей, разглаживая. — Нет, — говорит она мягко и улыбается. — Просто поехали. И пусть эта улыбка пока еще недостаточно широка, чтобы появились задорные ямочки на щеках, Рей верит, что у нее получится. А нет, так и черт с ним.