Вероятность ничтожна

            Два года спустя (после свадьбы Чонгука и Тэхёна).             - Да уж, четвёртый бокал шампанского вчера был явно лишним, - мрачно выдохнул Чонгук, с самого утра жестоко умиравший от нестерпимой головной боли, в подарок к которой щедрым бонусом от поистине "великодушного" мироздания шла ещё и жуткая тошнота, не говоря уже о том, что желудок омеги в буквальном смысле этого слова порывисто (садистски) скручивало в тонкую трубочку, отчего он передвигался по дому крайне медленно и чуть ли не на корячках.             Два дня назад Чон нехотя проводил Тэхёна, привычно улетавшего на свою очередную художественную выставку (на этот раз в Америку), до аэропорта, досадно приняв тот факт, что при всем своём немереном желании, не может поехать с ним из-за своего, ставшего в последние дни особенно утомительным нестабильно-плохого физического состояния, причину которого брюнет, как бы сильно не старался, не мог найти.             Потому что, начиная с их первой попытки завести ребёнка около двух лет назад в пришедшую вскоре после свадьбы течку (оба боялись до усрачки, но были к этому во всех отношениях готовы), Чонгук досконально (чуть ли не с головы до ног) обследовался у Сокджина каждую неделю, и сейчас, несмотря на уже ставшие обыденными, но в то же время совершенно рандомные перебои различных функций своего организма, твёрдо был уверен в том, что абсолютно здоров.             Не считая того, что желанного ребёнка они с Кимом заделать так и не смогли, как бы самозабвенно (бесчисленное количество раз) не пытались, а ведь подходили к этому делу со всей скурупулезностью и ответственностью, каких-только сумасбродных безумств в постели (и не только) не перепробовав.             Так что омега, ещё вчера утром, по уже выработавшейся у него раз в две недели "традиции", сделав тест на беремонность и разочарованно (каждый чёртов раз эмоционально больно, как в первый) увидев до боли знакомую одинокую полоску, так и не смог найти какого-либо рационального объяснения своему пренеприятнейшему  самочувствию, сраженно списав все на предшествовавшие всему этому две недели муторных поездок по многочисленным галереям, ревностно пытавшимся всеми возможными способами уломать Чона выставить у них свои фотографии, которые, для справки, пользовались невероятно большой популярностью у публики и были на весьма неплохом счету даже у самых придирчивых профессиональных критиков.             Не зря же брюнет специализировался в первую очередь на позитивных эмоциях людей, мастерски затмевая ими все безлико-многогранное и совсем неприглядное "фоновое" пространство своих фотографий, заставляя тех, кто завороженно вглядывался в его творения в первый раз, сразу же находить что-то светлое и хорошее в самом что ни на есть тёмном и плохом, неуловимо заставляя уголки их губ сначала довольно робко, а после широко и лучезарно, расплываться в сердечной улыбке.             Боже, как же Чонгук трепетно любил за этими искренне-светлыми человеческими эмоциями наблюдать, особенно если они возникали на совсем уж хмурых "безмерно уставших от жизни" лицах.             В такие драгоценно-редкие моменты (большую часть времени своих выставок омеге постоянно приходилось отвлекаться на те или иные организационные моменты или вечно слетавшихся как голодные пчелы на сочный мед катастрофично назойливых толстосумов, переиграно спешивших с ним познакомиться и предложить свое "авторитетное" покровительство. Хорошо хоть Намджун был всегда рядом и успешно отваживал их от Чона, инициативно совмещая официальную должность его личного финансового консультанта с неформальной ролью персонального телохранителя), брюнет с щемящей нежностью где-то глубоко под рёбрами понимал, что все его усердные старания были не зря. И он действительно выбрал для себя то самое, уникальное призвание "по душе",  доставлявшее ему колоссальное удовольствие, и за которое, к тому же, до неприличия много платили.             Нашёл СВОЮ дорогу из жёлтого кирпича, так сказать. Вырастил за спиной великолепные белые крылья, а не безжалостно обрубил их, как это, к великому сожалению, зачастую бывает у многих.             Вот только на этих воистину чудесных крыльях, пусть и достаточно легко, но все же порой было совсем безрадостно летать, потому что Чонгук с всеобъемлющей болью в сердце ощущал словно они до конца не завершены. Будто по одному крохотному кусочку с каждой стороны не хватает.             А все потому, что омега невообразимо сильно хотел детей, и сама червоточная мысль о том, что, возможно, у них с Тэхёном так ничего в этом нехитром начинании и не получится из-за той его роковой ошибки семилетней давности, была для Чона не иначе как невыносима.             Так что брюнету оставалось лишь, каждый раз героически собирая все свои моральные (и не только) силы в кулак, упорно отмахиваться от этого своего чересчур назойливого душевного сомнения и делать все от него зависящее для достижения их общей с мужем заветной цели, свято надеясь на эту блядскую ничтожную вероятность, о которой настойчиво не прекращал твердить Сокджин.             Будто она что-то донельзя обыденное и случается с каждым вторым, а не гребанное чудо, сродни фейерверку без залпа.             Внезапная мелодичная трель звонка телефона мгновенно вывела Чонгука из противоречивых раздумий, автоматом поведя его в свою сторону, заставив уже через мгновение услышать на другом конце линии до завидного бодрый голос Югёма.             - Привет, Чонгук. Как твоё ничего? Все ещё чувствуешь себя лет на пятьдесят, как вчера? - непринуждённо поинтересовался альфа, поистине крепкий желудок которого, судя по всему, вполне успешно переварил две из трех бутылок французского шампанского, которые они с омегой выдули накануне.             - Да нет, Югём. Благодаря тебе, сегодня я чувствую себя на все девяносто. Большое человеческое спасибо тебе, друг, - не без толики ехидства в голосе шикнул на него Чон, изнеможденно плюхаясь на карамельный диван в гостиной и непроизвольно начиная теребить серый шнурок своего темно-синего худи.             - Вообще-то это не я насильно вливал в тебя те бокалы шампанского и это не я весь вечер отнекивался от моих "вы же вроде ребёнка с Тэхёном заделать пытаетесь, хары пить, ты же омега", - нравоучительно цыкнул Югём, выбив из груди брюнета сокрушенный выдох.             - Я же говорил тебе, что вчера утром делал тест и он снова отрицательный, так что иногда можно и выпить от... безысходности, - с нескрываемой горечью в голосе парировал Чонгук, откидывая голову на мягкий верх спинки дивана и отрешенно смотря на белоснежный декоративный потолок.             - Это совсем не повод, чтобы сдаться и опустить руки, - серьёзно выдохнул Ким, сорвав с губ омеги печальный смешок.             - Я их не опустил, Югём, просто я... безумно устал и... мне кажется, я... - надломившимся от душераздирающей боли голосом начал было Чон, которого тотчас перебил ярый несогласный возглас альфы.             - ТЫ всего достоин, Чонгук. И даже не смей больше думать об обратном! - не терпящим каких-либо возражений тоном выдохнул Ким, сподвигнув брюнета смиренно выдохнуть, а после слабо, но одновременно с тем признательно улыбнуться.             - Есть, мой капитан. Будет сделано, - радушно усмехнулся Чонгук , а после с бесхитростной проникновенностью в голосе добавил: - Ты замечательный друг, Югём. - Ага. Надеюсь и отцом буду таким же, - без тени иронии выдохнул шатен, изогнув губы омеги в сопереживающей улыбке.             Ведь как бы сильно Ким вчера павлинно не харахорился перед ним, то и дело упоминая в разговоре о том, что он стопроцентно готов к появлению на свет своего драгоценного первенца, Чон прозорливо разглядел за всей этой показной бравадной мишурой один лишь умело скрытый первородный страх.             Страх того, что теперь ты всецело за кого-то в ответе. За то, станешь ли ты по-настоящему хорошим родителем. За то, будешь ли для своего чада достойным примером.             - Ты будешь отличным отцом. Я в этом ничуть не сомневаюсь, - убеждённо выдохнул брюнет, как вдруг, на другом конце провода очень громко прозвучал голос Бэма, как-то уж больно взволнованно звавший мужа, а через пару-тройку секунд быстрого бега альфы к источнику звука последовал его не менее неожиданный испуганный возглас: - Но у нас же в запасе была целая неделя!             - Югём, что-то случилось?! - обеспокоенно спросил Чонгук, рефлекторно отрывая спину от спинки дивана, напрягаясь всем телом и невольно задерживая дыхание.             - Ага, случилось. Кажется...я скоро стану отцом, - неверяще заключил альфа, а после нескольких по-издевательски томительно промчавшихся мимо секунд, словно до него только что запоздало дошло, чрезвычайно радостно воскликнул: - Чонгук, я скоро стану отцом!             - Такими темпами, ДОРОГОЙ, ты станешь не отцом, а очень плохо пахнущим разлагающимся трупом, потому что вместо того, чтобы помочь мне подняться с мокрого из-за моих отошедших вод пола, вкопано стоишь на месте и лыбишься на меня как долбанный идиот, да ещё и с Чонгуком до сих пор по телефону разговариваешь! - озлоблено шикнул по ту сторону линии на мужа Бэм, на что альфа (все так же в трубку) без единой тени сожаления в голосе заметил: - Ну, я же не виноват в том, что наш мальчик настолько активный, что решил родиться раньше срока.             Эти, казалось бы, на первый взгляд вполне себе безобидные слова жёстко выбили из лёгких Чона весь кислород, сподвигнув его каменно оцепенеть, заранее приготовившись к несомненно сумасшедшей истерики Бэма, которая вот-вот грозилась произойти, так как красноволосый омега ещё во время первого триместра беременности во всеуслышанье объявил, что не хочет знать пол их будущего ребёнка, а хочет, чтобы тот остался для него приятным сюрпризом.             - Откуда ты... Мать твою, Югём, какого хрена?! Я же говорил, что не хочу знать кто... Господи, как же больно! - долго не заставил ждать себя Бэм, начав осуждающе орать на мужа, уже через мгновение затравленно зашипев от неимоверно тянущей боли внизу живота, вынудив шатена (отталкиваясь от звуков в трубке) ошпарено к нему подскочить и крайне взволнованно произнести: - Что мне сделать, дорогой?!             - Для начала купи себе мозгов где-нибудь на блошином рынке, авось пригодятся, а потом уже беги заводить машину, чтобы отвезти меня в клинику Сокджина, ах да, и не забудь еще понадеется на то, что кровожадно не умрёшь от моей руки до того, как увидишь нашего СЫНА! - сердито процедил сквозь зубы Бэм, более спокойный голос которого уже через миг без толики юмора произнёс в трубку: - Привет, Чонгук. Ты же потом поможешь мне закопать бездыханное тело этого самонадеянного засранца где-нибудь в темном лесу?             - Боюсь, одни мы можем не справится. Так что позовём ещё Чимина и Сокджина, чтобы стояли на шухере. Они охотно помогут, - с напускной беспечностью подхватил Чон, сразу же услышав на другой стороне линии возмущённо-протестующее "Эй!" альфы, в одночасье сменившееся его безропотно-недовольным и быстро удаляющимся "Да иду я к машине, иду", плавно перетекшим в почти неслышное ворчливо-угрюмое "Да что я вообще такого то сверхъестественного сделал?!".             - Боже, такими темпами он точно своей смертью не умрет, - с прискорбным трагизмом в голосе выдохнул в трубку Бэм, изогнув губы брюнета в саркастично-согласной ухмылке.             - Знаешь, я почему-то думал, что ты будешь орать на него немного...сильнее, - как бы невзначай заметил Чонгук, выбив из груди красноволосого омеги нервозный смешок.             - Наверняка орал бы... Если бы до победного не знал пол нашего будущего ребёнка, - с нотками явственно сквозившей в голосе вины ответил Бэм, заставив брови Чона приподняться от удивления.             - Но ты же не хотел знать... - недоуменно начал было брюнет, которого моментально перебил предельно измученный голос красноволосого омеги.             - Я же беременный, Чонгук. У нас семь пятниц на неделе, - бесхитростно констатировал Бэм, сорвав с губ Чона добродушную усмешку.             - Верю тебе на слово, - с неподдельным умилением в голосе ответил брюнет, уже в следующий миг услышав по ту сторону линии спешно приблизившиеся шаги Югёма и его театрально-торжественное "Корабль подан".             - И почему я вообще вышел замуж за этого клоуна? - риторически выдохнул красноволосый омега, судя по последовавшим за этой фразой тяжёлым вздохам, поднимаясь на ноги, в трубке же слыша непринуждённое "Может, потому что он любовь всей твоей жизни? " Чонгука.             - А теперь у меня ещё от него и ребёнок. Никогда бы не поверил, скажи мне это кто-нибудь лет десять назад, - с толикой обескураженного потрясения в голосе заключил Бэм, изогнув губы Чона в снисходительной улыбке.             - Да уж, жизнь та ещё непредсказуемая штука, - с искусно завуалированной крупицей огорчения в голосе миролюбиво заметил брюнет, а после смятенно добавил: - Кстати, почему ты ещё до сих пор на линии, если Югём уже завёл машину и вернулся? (по ту сторону линии раздавалось лишь какое-то неразборчивое шуршание).             - Ааа, так он меня сейчас переодевает. Я тут как бы слегка...обмочился, - конфузливо ответил красноволосый омега, которому явно было неловко говорить на эту тему.             - И это ты называешь слегка? Да тут целое море твоих... Да почему обязательно нужно было меня бить! - подтрунивающе начал было громко говорить (чтобы Чонгук его услышал) Югём, уже через пару секунд возмущённо вскрикнув от боли.             - Потому что "бьёт - значит любит". А я тебя ой как неебически люблю, Югём, вот и щедро одариваю тебя этим сверхфантастическим чувством по мере возможностей! - без йоты скептицизма в голосе сказал, как отрезал красноволосый омега, сподвигнув Чона звонко прыснуть от внезапно нахлынувшего на него приступа заливистого смеха.             - Только, пожалуйста, не залюби его такими темпами до смерти, Бэм. Мне этот детский иллюстратор однажды может пригодиться. По крайней мере, я на это надеюсь, - как можно беззаботней обронил брюнет, к горлу которого тотчас подкатил тошнотворный ком, а сердце в груди, всего на одно короткое мгновение, но очень уж мучительно сжалось.             А все из-за того, что Югём (неожиданно для всех и самого себя сразу после выпуска из института нашедший жизненное призвание в отрасли иллюстраций для детских книг), как-то с пьяну пообещал Чонгуку подарить на первое день рождение их будущего с Тэхёном ребенка особенную книжку в "единственном и неповторимом" экземпляре, состоящую целиком и полностью из его лучших работ.             Вот только было это как минимум полтора года назад и за все скоротечно промчавшееся с тех пор время Чон будто лишь отдалялся от этого, казалось бы, вполне себе незамысловатого обещания.             Не просто стоял на месте, а принудительно шел назад, не в силах сделать ни единого мало-мальски весомого поползновения в нужную сторону.             - А вот мы в этом стопроцентно уверены, Чонгук, - без тени сомнения в голосе  выдохнул Бэм, вслед за которым не преминули последовать укорительно-ободряющие "И ты не смей ни в чём сомневаться, понял!" слова Югёма, заставившие сердце брюнета благодарно екнуть, а его самого наконец облегченно вдохнуть, жадно затянувшись воздухом, насквозь пропитанным гармоничной смесью их с Тэхёном ароматов, от которой по всему телу Чонгука как-то уж чересчур стремительно разлилось необычайно согревающее тепло, от которого его начало призывно клонить в сладкий сон.             Вот только чего-чего, а времени на спонтанный отдых у Чонгука сейчас отнюдь не было, поэтому он с силой встряхнул головой в попытке хоть немного "прогнать" этот стихийный порыв, только это мало того, что не помогло, так ещё и страшное головокружение вызвало, вынудив Чона спасительно схватиться свободной рукой за прохладную металлическую боковую ручку дивана.             - Ну все, мы поехали. Любим тебя и ждём у Сокджина! - как можно легкомысленнее произнёс очевидно трусливо дрожавший от всецело охватившего его вселенского ужаса Бэм, не дождавшись ответа брюнета, прервав звонок, даже и не подозревая, насколько сильно его собеседника сморила чудовищная усталость в купе с новым приступов отвратительнейшей тошноты, из-за которой он даже с дивана подняться не смог, пару раз безрезультатно попытавшись это сделать.             - Да что со мной, блядь! Мне же нужно ехать к Соджину! - перепугано выкрикнул омега в пустоту, тут же судорожно передернувшись из-за чьих-то крайне нетерпеливых нажатий на дверной звонок.             Растерянно напрягшись (он вроде никого не ждал), Чон титаническим усилием воли все же заставил себя поднялся со злосчастного дивана, критично медленно дойдя на еле передвигавшихся ногах до входной двери, несомненно заставив кого-то по другую её сторону знатно понервничать (судя по рьяно неумолкавшей переливистой трели звонка).             - Ну, наконец-то! Я сейчас обоссусь! - с немереным облегчением в голосе воскликнул беспокойным ураганом ворвавшийся в прихожую и чуть не сбивший брюнета с ног Чимин, опрометью бросившись в сторону туалета, попутно умудрившись впихнуть в руки оторопело застывшего на месте Чонгука черноволосого двухгодовалого малыша, сначала до трепетного еканья в сердце неимоверно мило пытавшегося разлепить сонные обсидиановые глаза-бусинки, а после, обратив наконец внимание на того, в чьих руках находится, безмерно радостно вскрикнувшего "Дядя Чон!", заключив так до конца и не отошедшего от струнного оцепенения брюнета в крепкие детские объятия.             - Привет, Бомгю. Я тоже очень сильно рад тебя видеть, солнце, - через несколько "приди в себя уже, ипохондрик хренов!" секунд, растроганно ответил Чонгук, ласково погладив ребёнка по шелковистым волосам и нежно чмокнув его в висок, блаженно затянувшись пряным ароматом бадьяна, в одночасье почувствовав себя гораздо лучше. Будто в последнее время его и без того вдоволь настрадавшийся за эту сучью жизнь организм бешено не сходил с ума от не пойми откуда взявшегося экзистенционального  кризиса.             - Дядя Чонгук, а сладенькое у тебя есть? - невинно захлопав длинными густыми ресницами, с безграничным любопытством спросил маленький альфа, сорвав с губ Чона умильно-тёплую усмешку.             - Для тебя - конечно, есть, - прямодушно ответил омега, направляясь с ребёнком на руках к одному из навесных шкафов на кухне и доставая оттуда небольшой шоколадный батончик, после вкладывая его в протянутые пухлые пальчики Бомгю, очаровательное округлое личико которого тотчас озарила ликующе-радостная улыбка. - А вот твоему горе-папашке я больше ни конфеты не дам, а то он в прошлый свой "гостевой" визит нагло опустошил чуть ли не весь мой годовой запас шоколада, - с явным осуждением в голосе нарочито громко бросил в сторону туалета брюнет, сподвигнув Пака, уже через пару секунд, выйти из уборной и уязвленно возмутиться.             - Я же не виноват в том, что кушаю за двоих! - порицающе цыкнул на друга розоволосый парень, смешной утиной походкой подходя к нему, на ходу поправляя широкие светло-бежевые брюки-паллацо и просторную тунику в тон, и демонстративно поглаживая большой круглый живот, уже в следующий миг без тени малейшей вины на лице по-хозяйки доставая второй шоколадный батончик из навесного шкафа.             - Ну да, ну да, и как я мог об этом забыть? Ты же без ребёнка в животе кушал сугубо за одну свою скромную персону, а не разом за пятерых чрезвычайно голодных человек одновременно?! - с показной иронией в голосе парировал Чонгук, выбив из груди Чимина выдох неприкрытого раздражения.             - Ой, да ладно тебе, это же всего лишь пара-тройка шоколадок была! Тебе жалко чтоли для беременного лучшего друга? ! - обиженно насупился Пак, сподвигнув антрацитовые глаза Чона обречённо закатиться.             - Во-первых, это была пара-тройка ДЕСЯТКОВ плиток шоколада! А во-вторых, в тот день я ОЧЕНЬ хотел чего-нибудь сладкого и свято грезил об этом шоколаде целый день, но был несправедливо обделен им благодаря одной сверхнаглющей беременной харе, которая, кстати, вот прямо сейчас точно так же, как и тогда, бесстыдно тырит у меня шоколад и ничуть не краснеет! -  незлобиво шикнул на друга Чон, вынудив розоволосого омегу с переиграным драматизмом и неохотой, но все же поставить третью плитку шоколада (предыдущую плитку он уже успел открыть и молниеносно умять на треть, новую же только взял с полки) обратно на свое законное место.             - Ну ты и скупердяй, фу таким быть! Не быть тебе крёстным моего второго ребёнка, - с капризным недовольством буркнул Чимин, горделиво отвернувшись от Чона и продолжив насуплено жевать молочный шоколад, вынудив брюнета выпустить из груди тяжёлый выдох безгласного принятия ситуации.             - Я купил тебе торт, чтобы ты не трогал МОЙ шоколад. Он в холодильнике, - как бы между делом проговорил Чонгук, незамысловато заставив Пака в одночасье сменить гнев на милость и расплыться в широкой елейной улыбке.             - У обоих моих детей самый лучший крёстный папа! - как ни в чём не бывало торжественно пропел розоволосый омега, пулей бросившись к холодильнику и рывком открыв его дверцу, уже через миг чуть ли не в голос завизжав от самого настоящего щенячьего восторга, нетерпеливо вытащив из холодильника большой красивый бисквитно-кремовый торт с посыпкой из поджаренного арахиса и соленой карамели, смотря на него огромными красными сердечками в глазах.             Так Чимин смотрел только на своего ребёнка и еду, ну и совсем изредка на Юнги, когда тот умудрялся не выводить мужа из себя своими бесконечными (местами совершенно неуместными) язвительно-едкими комментариями в адрес всех и всего, с кем или с чем ему когда-либо приходилось столкнуться (за исключением семьи и друзей, само собой - в их адрес Мин плевался ядом более безобидно, что в его понимании было сродни истинному "благородно-высокому" чувству).             - Смотри, только пол слюной не закапай, - польщенно усмехнулся Чон, аккуратно присаживаясь со своей бесценной маленькой ношей на диван, устало откидываясь на его спинку спиной и расслаблено прикрывая глаза, уже через миг ошарашенно распахивая их из-за одной беспечно брошенной вскользь фразы Пака.             - Боже, мне настолько хорошо, что, кажется, я прямо сейчас на радостях рожу, - одухотворенно промурлыкал розоволосый омега, чуть ли не сразу принявшийся за обе щеки с безграничным аппетитом уплетать специально подготовленное для него сладкое лакомство, смакующе отправляя его куски в рот посредством ажурной столовой удлинённой ложки для десертов, заставив брюнета ошпарено вскочить с дивана и растерянно воскликнуть: - Да чтоб меня, как же я мог об этом забыть?! Нам срочно нужно в больницу к Соджину! Бэм рожает!             Тем самым вынудив Чимина звонко уронить ложку на стол и комично замереть на месте с полуоткрытым от неподдельного потрясения ртом, внутри которого отчётливо можно было разглядеть большой непрожеванный кусок белого крема.             - Как? Почему? Ещё же вроде целая неделя до родов! - смятенно захлопал глазами Пак, с трудом проглотив кусок торта и на полном автомате, не глядя, подняв ложку со стола, зачерпнув в нее немного шоколадного бисквита.             - Ну знаешь, бывает такое в жизни, когда ребёнок чересчур активно хочет появиться на свет раньше положенного срока и молчаливо посылает все планы своих родителей нах... В общем, пошли уже, и так уже много времени зазря потеряли! - с нескрываемой иронией в голосе начал было Чон, вовремя осекшись (непонимающе намуривший тёмные бровки Бомгю внимательно на него смотрел) и, сменив тон на поучительно-призывный, решительно двинулся в сторону двери. - Я за рулём, ты звонишь Юнги и Намджуну, если, конечно, Сокджин ещё не успел ему ска...- приказном тоном начал было брюнет, уже в следующее мгновение озадаченно застыв на месте, смотря на бережно схватившего со стола торт (и ложку) и уже было готовно направившегося вслед за ним друга как на только что сбежавшего из дурки пациента и безысходно (стойко пытаясь держать себя в руках) спросив: Да, бл... , Чимин, нах... На кой тебе этот долб... Зачем ты берёшь с собой этот торт?!             - Потому что, А - я беременный. Б - крайне взволнованный. И С - очень сильно хочу есть, так что это (многозначительно указывая на торт) "МОЯ недоеденная прелесть" и даже у тебя, моего лучшего друга и крёстного моих детей, никакими красноречивыми словами и самыми настойчивыми отговорами ни за что не получится нас с ней разлучить. Если тебе нужны какие-то дополнительные аргументы, в запасе ещё много букв алфавита, - невозмутимо ответил Пак, сподвигнув антрацитовые глаза брюнета театрально закатиться (если бы ты ещё все это на манер голлума из Властелина колец противно прошипел, сходство было бы почти стопроцентным), а его самого как можно бесстрастнее выдохнуть и выжато произнести: - Пошли уже, пылесос хре... Ну, в общем, ты меня понял.             На этой окончательно подводящей итог ноте эмоционально-хаотичный диалог двух омег моментально исчерпал себя и они оба (+ Бомгю) опрометью бросились из дома на улицу, чуть ли не бегом направившись к одиноко стоявшей на подъездной дорожке машине Чонгука.             - Ну, наконец-то! Чего так долго?! - с безмерным облегчением в голосе выдохнул резво подскочивший с небольшого кожаного зеленого диванчика Намджун (оставив лежать на нем пышный букет голубых незабудок), облаченный в темно-зеленый деловой костюм тройку, уже через миг крепко обняв вошедшего на родильный этаж Чонгука (державшего в руке большой красивый букет ярко-розовых пионов), из глаз которого, ей богу, полетели самые настоящие огненные искры, а и без того нездоровое общее самочувствие мгновенно пробило "плинтусную" планку.             - Ну, если бы кое-кто пару раз резко не останавливался на обочине и эпично убегал блевать в кусты, а впоследствии неохотно (после пары-тройки упертых перебранок) уступил мне свое водительское место, то мы бы наверняка приехали намного быстрее, - с неприкрытым упреком и умело завуалированной в нем тревогой за физическое состояние лучшего друга, констатировал появившийся из-за его спины Чимин, в одной руке державший маленькую сонно притихшую на его плече копию Юнги, а в другой почти съеденный злаковый батончик.             - И это говорит мне тот, кто всухомятку, на манер всеядного хомяка, слопал целый торт за каких-то десять минут езды, а потом ещё слёзно умолял меня пару раз остановиться у магазина, чтобы отлить и пополнить свои и без того нескончаемые запасы съестного, спрятанного во все возможные складки одежды, - с незлобивым возмущением в голосе парировал Чон, бессильно облокотившись о прохладную светло-персиковую стену частной клиники.             - Ты что, до сих пор плохо себя чувствуешь?! Это же ненормально, Чонгук! Может, ещё раз проверишься у Сок... - обеспокоенно напрягся было Ким, покорно замолкнув из-за останавливающе поднятой ладони омеги.             - Сейчас у нас однозначно есть тема намного важнее, чем моё хреновое самочувствие. Как там Бэм, например? Югём пошёл на роды вместе с ним или трусливо убежал куда-то в панике? - безапелляционно произнес брюнет, а после постарался вложить в интонации своих вопросов как можно больше небрежности.             - Вместе с Бэмом пошёл. Но сначала сбегал  проораться во внутренний двор. Я его отсюда хорошо слышал, - недовольно, но все же смиренно выдохнув, ответил Намджун, не преминув окинуть Чонгука взволнованным изучающим взглядом.             Сказать, что омега выглядел паршиво, было ничего не сказать (одно необычайно бледное лицо чего стоило), вот только Ким как никто другой прекрасно знал, что заставить его сделать с этим хоть что-то именно сейчас, сам черт бы не смог, даже при самом рьяном желании.             - Это на нашего холеного героя Югёма вполне похоже. Не все же такие стойкие, как я, на партнёрских родах, - самодовольно донесся из-за их спин знакомый голос, заставивший троих парней разом повернуть головы на звук и приветливо улыбнуться.             - Ну да, ну да, ты то на них всего лишь пару-тройку раз позорно в обморок грохнулся, а так да, молодцом держался, - с переиграной поддержкой заметил Чимин, сподвигнув раздражённо закатившего глаза Юнги выпустить из груди мученический вздох, а после медленно подойти к мужу и нежно поцеловать в висок спавшего у него на плече ребёнка.             - Это был вовсе не обморок, а безобидное временное... переутомление. Двойное. Так что нечего выставлять меня перед нашими друзьями в неблагоприятном свете, - уязвленно передернул плечами Мин, деловито поправив бардовый галстук, хорошо контрастировавший с его чёрными строгими брендовыми брюками и не менее дорогим на вид пиджаком того же цвета, ловко переместив большой букет пышных нежно-кремовых роз, предназначавшийся будущим родителям, из одной руки в другую, а после с горделивым демонстративным одолжением чмокнув мужа в щеку и насуплено нахохлившись.             - О, поверь мне на слово, Юнги, выставлять себя в неблагоприятном свете у тебя и без Чимина вполне себе отлично получается, - как бы между делом обронил Чон, сподвигнув Пака и Кима одобрительно усмехнуться, а тёмную бровь гаммы нервно дернуться вверх.             - Хаха, прямо очень смешно. Мистер остроумие, блядь! Возьми с полки пирожок, положи обратно! - задето фыркнул на него шатен (как мы помним, Юнги перекрасился), окинув все ещё облокоченного о стену омегу сканирующим взглядом и уже было хотел спросить чего это он дерьмовее обычного (в последнее время) выглядит, как вдруг доселе наглухо закрытые двери операционного коридора широко распахнулись с протяжным скрипом, впустив на этаж сбивчиво дышавшего Югёма, все тело которого видимо била крупная дрожь, а в карих глазах читался самый настоящий триумфальный восторг, не преминувший сопроводиться его воистину счастливым оглушающе-громким криком: - У нас родился здоровый пацан!             Криком, в мгновение ока ярко озарившим лица его друзей ослепительно-радостными улыбками, и заставившим их заключить по-ребячески ликующего новоявленного отца в поздравляющие групповые обнимашки.             - Мы очень рады за вас обоих, Югём! Вы большие молодцы! - с бескрайней теплотой в голосе констатировал Чимин, бережно поглаживая сонно встрепенувшегося из-за резких телодвижений родителя и непонимающе захлопавшего глазами сына по затылку.             - Отец! - удивлённо воскликнул маленький альфа, явно не ожидавший увидеть второго родителя так скоро, тотчас призывно потянувшись к нему на ручки, сподвигнув Юнги, со сквозившим из всех щелей отцовским энтузиазмом, аккуратно забрать ребёнка у мужа и сердечно ему улыбнуться.             - Привет, мой сладенький красавчик-альфа. Надеюсь, папа сегодня не отбирал у тебя еду? - с напускным волнением в голосе спросил гамма, любовно чмокнув сына в пухлую щёчку, уже через секунду получив болезненный шлепок ладонью по затылку.             - Эй, да когда я вообще так делал?! Ребёнок это святое, ты же знаешь! - негодующе шикнул на нерадивого супруга Пак, слова которого донеслись до рядом стоявшего с ним Чонгука как-то уж больно отдалённо, будто он находился в стремительно утягивавшей его на бездонное дно воде, а все, кто был вокруг него при этом находились катастрофично далеко - на спасительной безопасной суше.             В следующее мгновение отчаянно захлопавший глазами омега даже и не заметить не успел, как начал судорожно задыхаться, словно кто-то варварски пытался выкачать из его лёгких весь живительный кислород, а после того, как его виски нестерпимо сильно сдавило не иначе как адской болью, потрясённо осознал, что бессильно падает грузным мешком на прохладный мраморный пол, в процессе своего не иначе как "фееричного" падения едва успевая заметить краем глаза перепугано бросившихся к нему друзей, а перед полным и окончательным погружением в беспросветную темноту ясно почувствовать чью-то бережную хватку на своей спине и затылке и уловить ненавязчиво-сладкий запах упавшего рядом с собой на пол ярко-розового букета пионов.             Первым, кого Чонгук увидел, на удивление легко очнувшись, был Сокджин, широкие плечи которого судорожно содрогались из-за его тихих, но в то же время прекрасно слышимых омегой всхлипов.             Доктор сгорбленно сидел рядом с ним на больничной кровати вполоборота и единственное, что мог со своего лежачего ракурса видеть омега, так это неумолимо бежавшие по щеке Кима прозрачные дорожки слез, от вида которых по спине Чона побежали крайне неприятные настороженные мурашки.             Ну а то, как и без того находившийся в полном раздрае доселе всегда умело сохранявший профессиональное самообладание Ким, вдруг шумно затянулся воздухом и сокрушенно прошептал в пустоту "Какой же я идиот. И как я мог не проверить самое главное?", мгновенно заставило Чонгука с безмерным ужасом в голосе выдохнуть: - Я что, умираю?             Нежданные слова, острым лезвием бритвы прорезавшие мёртвую тишину, нарушаемую лишь монотонным гудением различного медицинского оборудования, заставили блондина испуганно подпрыгнуть на месте и широко открытыми от удивления глазами уставиться на Чонгука, с тяжким вздохом, но все же умудрившегося успешно принять сидячее положение.             - Ты очнулся, - через пару-тройку оторопело осмысливающих произошедшее мгновений расплылся в привычной тёплой улыбке Сокджин, от одного вида которой омеге сразу же стало намного легче на душе, отчего он, моментально расслабившись, слабо улыбнулся доктору в ответ, инстинктивно потянувшись к его щекам и заботливо начав стирать с них соленую влагу.             - Ты редко плачешь. Со мной...происходит что-то плохое? - стараясь звучать как можно бесстрашнее, робко произнёс брюнет, сердце которого лихорадочно стучало о ребра в стремительно нарастающем приступе всепоглощающей паники, который Чонгук тщетно пытался всеми душевными силами заглушить, вот только весь его  измотано-потерянный вид предательски твердил об обратном - о том, что ему было чертовски страшно, как за себя, так и за всех своих близких и друзей, которых он однозначно не планировал никоим образом оставлять в ближайшие лет пятьдесят, а если уж повезёт, то и намного, намного, дольше.             - Нет, Чонгук. С тобой... все очень даже хорошо. А я просто чертов некомпетентный идиот, который, как бы старательно не пытался, не смог увидеть полной картины, - с угрюмым самобичеванием в голосе выдохнул Сокджин, вымученно улыбнувшись непонимающе хлопавшему глазами омеге, а после, ничего больше не говоря, взял с рядом стоявшего металлического стола какую-то белую бумагу.             - Ты постоянно делал тесты на беременность и они всегда были отрицательными, да и по всем возможным анализам был совершенно здоров, поэтому я и не... Не учёл того, что у тебя два года не было запаха и на первую пришедшую после этого течку твой организм отреагировал намного сильнее, чем если бы она началась у любого другого среднестатистического омеги, а это ведь ещё тогда было нестандартной реакцией на выброс классовых гормонов... - виновато начал было тараторить Ким, намеренно избегая встречаться взглядом с неотрывно сверлившими его антрацитовыми глазами Чона, как вдруг был принудительно остановлен на полуфразе.             - Просто скажи уже, что со мной, Сокджин! Не томи! - нетерпеливо прервал его брюнет, вынудив Кима, после пары-тройки осуждающе-бранящих-себя-любимого секунд, безмерно устало вздохнуть, протянуть ему белую бумагу и несмело её перевернуть, в мгновение ока заставив глаза брюнета ошарашенно округлиться, а его самого выпустить из груди какой-то уж больно затравленный выдох.             - Сокджин, это же...Это...что... моё? Правда моё? - с откровенным недоверием в голосе прошептал Чонгук, и без того ходуном ходившее в груди сердце которого теперь уже не просто паниковало, а лихорадочно билось в самой настоящей сумасшедшей истерике, мелко дрожавшими руками забрав из рук доктора снимок узи, внимательно изучив каждый его сантиметр, напрочь не заметив тот самый переломный "осознающий" миг, когда на гладкую матовую прверхность снимка начали падать невольно полившиеся из его глаз жгучие слезы.             - Это твоё, Чонгук. Твоё, - подтверждающе улыбнулся блондин, снова начиная плакать, только уже с меньшим сожалением и куда большей искренней радостью за друга. - Твоя маленькая ничтожная вероятность. Хотя нет... Их тут...у нас сразу две и им... уже целых два месяца, - как можно деликатнее попытался подать новость Сокджин, указав пальцем на два разных места на снимке узи, сподвигнув омегу резко поднять голову и посмотреть на него, как на какой-то супер эксклюзивный экспонат из Кунсткамеры.             - Как это уже... целых два месяца?! Как это... целых два ребёнка?! - громче, чем ему хотелось бы, истерично воскликнул Чон, рефлекторно попятившись спиной назад, спасительно вжавшись в твёрдую спинку медицинской кровати. - Я же вчера... Я же вчера так много выпил и... - с безграничной смятенностью в голосе начал было пристыженно лепетать брюнет, как тут же был остановлен решительно легшими на его плечи большими ладонями Кима.             - Я все проверил. С тобой и детьми все в полном порядке. Уверяю, - успокаивающе констатировал блондин, мгновенно заставив Чонгука немного успокоиться, а после, недолго думая, включил рядом стоявший аппарат узи и деловито произнес: - Хочешь посмотреть?             Единственное, что Чон в этой не иначе как поистине шокирующей ситуации смог, так это легонько кивнуть головой и безропотно приподнять свое худи, оголив плоский подкачанный живот, на который тотчас начал литься прохладный гель, заставивший брюнета дискомфортно передернуться.             Следующие несколько мгновений пронеслись настолько стремительно, что всецело дезориентированный брюнет толком не успел их заметить, а когда на мониторе в точности повторился все ещё крепко сжатый в его пальцах снимок узи, Чонгук только и смог что крайне жалобно всхлипнуть и надрывно зарыдать от болезненно сшибшего его с ног запоздалого осознания.             Осознания того, что, несмотря на все несправедливо выпавшие на его долю вопиюще ужасные испытания, он все-таки смог.             Смог победно заполучить свою, казалось бы, несбыточную ничтожную вероятность.             - У нас... получилось, Сокджин, - сквозь слезы искреннего счастья пораженно выдохнул Чон, изогнув губы неуловимо для самого себя заплакавшего ещё сильнее Кима в ободряюще-горделивой улыбке.             - У ТЕБЯ получилось, Чонгук. У тебя получилось, - торжественно подытожил блондин, заключив громко всхлипнувшего омегу в успокаивающие объятия, невесомо чмокнув его в висок и начав бережно поглаживать ладонью по спине.             - Значит мне...еще семь месяцев будет также хреново, как сейчас? - неожиданно спросил ни на тон не сбавивший рыданий брюнет, с плеч которого будто долгожданно свалился огромный немилосердно давивший на них уже долгое время огромный каменный валун, теперь же, представлявший из себя лишь безобидную мелкую гравийную крошку, выбив из груди Сокджина снисходительно-умильный выдох.             - Теперь я знаю, что с тобой, так что нет. Я ввёл тебе внутривенно смесь нескольких полезных витаминов, так что ты уже наверняка намного лучше себя чувствуешь, хоть этого пока толком и не понимаешь. Также я сделаю все от себя зависящее, чтобы твоя беременность прошла без малейших осложнений. Обещаю, - убеждённо-поддерживающим тоном произнес Ким, заставив омегу инстинктивно ещё сильнее вжаться в доктора и благодарно выдохнуть ему в плечо: - Огромное тебе спасибо, Сокджин. За то, что ты для сделал и делаешь. За то что вообще появился в моей жизни.             - Эй, а вот это уже запрещённый приём. Я ведь тоже не железный, между прочим, - как можно хладнокровнее попытался ответить Ким, безрезультатно попытавшись сдержать громкий предательский всхлип, а после сраженно позволив себя громко зарыдать в голос от всецело заполнившего его до краёв ощущения абсолютного счастья.             Счастья, к которому они оба достаточно долго и упорно шли, храбро превозмогая безжалостно свалившиеся на их бренные головы непомерные испытания.             Счастья, которое доселе всегда казалось им чем-то донельзя абстрактным и недосягаемым. Счастья, которое они желанно нашли в верных друзьях и любимых вторых половинках.             - Эй, что это за шум такой, а драки нет?! - недоуменно выдохнул вошедший в палату и беззвучно закрывший за собой дверь Чимин, изумленно посмотрев на двух рыдавших в голос омег и неуверенно замерев на месте.             - Чонгук, ты что... умираешь?! - перепугано спросил Пак, сподвигнув Чонгука и Сокджина нервозно усмехнуться, а после разомкнуть волшебно умиротворившие обоих объятия и облегчённо рассмеяться.             - Если и умирает, то только от смеха над твоим милейшим растерянным видом - добродушно заметил Сокджин, забирая из рук светло улыбнувшегося ему Чона снимок узи и, словно бесценный приз, помпезно протягивая его Паку со словами: "Познакомься со своими будущими крестниками, Чимин".             Да уж, вселенски потрясенное лицо Пака в этот самый момент дорогого стоило (оба омеги даже синхронно плакать от этого поистине редкого зрелища перестали).             Будто бы он восьмое чудо света невзначай собственными глазами увидел. Хотя знаете, может так на самом деле сейчас и было.             Следующие несколько мгновений розоволосый омега беспомощно хлопал ресницами, не в силах заставить себя тронуться с места, а после, все же крайне нерешительно к ним подойдя и трясущимися руками забрав из рук доктора заветный снимок, изучающе посмотрел сначала на него, а потом перевёл взгляд на подтверждающе улыбнувшегося ему лучшего друга, в одночасье осознав, что это вовсе не какая-то очередная глупая шутка Сокджина, а настоящая кристально-чистая правда.             Правда, казавшаяся сейчас до вычурного неестественной, но в тоже время время до чертовски приятных мурашек на коже непоколебимо правильной. Донельзя уместной. Колоссально необходимой.             - Господи, боже мой, Чонгук, как же я за тебя рад!!! Целая двойня!!! - радостно завизжал мгновенно расплакавшийся от переполнявших его разношерстных чувств Чимин, счастливо бросившись на шею омеги, ненароком опешившего от такой внезапной перемены в настроении лучшего друга.             - Эй, тебе же нельзя нервничать, Чимин! - с беззлобным укором в купе с безмерной теплотой в голосе произнёс Чон, признательно обняв Пака в ответ, а в следующий миг, уже было отстранившись от него и решив попросить Сокджина ещё раз сделать ему узи, чтобы в реальном времени показать розоволосому омеге своих детей, вкопано замер, оторопело зависнув взглядом на мониторе, на котором отчётливо было видно ребёнка. Одного.             - Что за... У меня же вроде двойня, - непонимающе произнёс Чонгук, переведя вопросительный взгляд на Сокджина и тут же изумленно выпустив из груди весь воздух, завороженно уставившись на видимо округлый живот Кима, к которому был приставлен датчик узи.             - У тебя да, двойня. А у меня... в общем вот, - натянуто улыбнулся Сокджин, инертно поморщившись из-за оглушительно-громкого ошарашенного вскрика Чимина, неуклюже повернувшегося к нему из-за своих "беременных" габаритов.             - Ты... Ты беременный, - обескураженно выдохнул Пак, сорвав с губ Кима скептичный смешок.             - Очень тонкое и верное наблюдение, Чимин. Из тебя бы получился отличный среднестатистический доктор, - миролюбиво хмыкнул блондин, убирая датчик узи на полку под монитором и утомленно вздыхая.             - Но как... Ты же говорил... - неуверенно подал голос Чон, замолкнув на полуфразе из-за иронично-усталого смешка, тотчас сорвавшегося с губ Сокджина.             - Говорил...Вот только не учёл того факта, что нашёл альфу с очень сильными и активными сперматозоидами, которые идеально подошли моему, так сказать, нестандартному омежьему организму и волшебным образом запустили все это время "спавший" процесс сцепки, только вот я этого хоть убейте не помню, так как мы оба напились в ту ночь в дикий хлам и безумно много трах...- без тени стеснения начал пояснять Сокджин, послушно остановившись из-за протестующе вскинутой вверх ладони брюнета.             - Умоляю, Сокджин, сбереги мою и без того расшатанную психику и НЕ продолжай, - мучительно поморщился Чонгук, умоляюще посмотрев на благодушно усмехнувшегося его словам доктора.             - Ой да ладно, кто бы говорил, невинный ты мальчик-одуванчик! Вы с Тэхёном вон вообще на каждом углу охотно готовы как хреновы новобрачные бесстыже в десна долбиться, не говоря уже о... - с нарочитым подтруниванием начал парировать Чимин, как вдруг, входная дверь в палату широко распахнулась, милостиво впустив внутрь помещения изрядно утомленного Намджуна, с силой прошедшегося ладонью по своему лицу в попытке хоть чуть-чуть приободриться, а после невольно замершего на месте из-за любопытно уставившихся на него двух пар глаз.             - Что? - озадаченно спросил Ким, вопросительно посмотрев на наспех запахнувшего докторский халат мужа, мастерски натянувшего на лицо свою самую ослепительную дежурную улыбку.             - Ничего, дорогой. С Чонгуком все в порядке, очередное временное недомогание, только и всего. Так что мы все уже можем идти к Югёму и Бему, а так же к их несомненно очаровательному новоявленному малютке-альфе, - как ни в чём не бывало ответил блондин, бойко вскочив со стула, всем своим видом нарочито переиграно показав свою полную боевую готовность к встрече с новым членом их "дружной преступной шайки".             - Эээ... Ну ладно, тогда жду вас всех за дверью, - после нескольких глубокомысленных внутренних колебаний выжато выдохнул русоволосый альфа, у которого, казалось, попросту не было ни физических ни моральных сил прямо сейчас разбираться в чересчур странном (куда больше обычного повседневного сумасбродства) поведении своего супруга.             Сразу после того, как альфа быстро скрылся за дверью, Чонгук не преминул сконфуженно произнести: - Почему ты ему ничего не рассказал?             - Потому что, я знаю, как много значит для тебя мой дражайший муженек, так что ты уж как-нибудь сам с ним обсуди свою бе ... - с напусной беспечностью в голосе начал было объяснять Сокджин, безропотно замолкнув под укорительно прожегшим его взглядом Чонгука.             - Он не об этом, Сокджин, - озвучил за друга мысль Чимин, в унисон с брюнетом буравя его многозначительно-пристальным взглядом.              После необычайно напряжённого минутного раздумывающего молчания, Ким только и смог что капитуляционно вздохнуть и бесцветно произнести.             - Намджун и так постоянно на нервах из-за своей гиперответственной работы и я не хочу вынуждать его волноваться ещё и об этом. Ведь... несмотря на то, что я здоров как бык... Я каждый божий день чертовски боюсь... Боюсь, что...этот хлипкий карточный домик может в любой момент трагически рухнуть и я... - удрученно начал тараторить Сокджин, которого тут же властно остановили решительно легшие на его плечи ладони Чонгука, с ревностным несогласием заглянувшего в полные вселенского беспокойства и всецело сковывающей нутро неопределённости охровые глаза блондина.             - НИЧЕГО больше не рухнет, Сокджин. Ни за что. Не после всего, что мы натерпелись, - уверенно отчеканил Чон, уже более мягче добавив: - Это ТВОЯ ничтожная вероятность, Сокджин. Так что иди и смело расскажи Намджуну о том, что он снова станет отцом. Он должен это знать.             - Только после того, как ты расскажешь о своей беременности всем остальным и, самое главное, Тэхёну, - ультимативно парировал доктор, заставив брюнета сокрушенно покачать головой.             - Да уж, у Бома наверняка будет очень упрямый младший братик, весь в папу, - с беззлобным подтруниванием в голосе заключил Чонгук, невольно изогнув губы Сокджина в светлой улыбке.             - Или сестрёнка. Должна же у моей малышки-омеги быть лучшая подружка, - как бы невзначай подхватил Пак, демонстративно погладив большой живот и лучезарно улыбнувшись.             - Да хоть кто, лишь бы без отцовского природного рукожопства в генах, - с заведомо обречённой на провал надеждой в голосе произнёс Ким (рукожопство ещё как передаётся по наследству и мы все об этом прекрасно знаем), комично скривившись, заставив Чимина и Чонгука звонко прыснуть от смеха.             - А лучшая подружка у твоей малышки и без моего участия в этом будет, - с неизмеримой теплотой в голосе выдохнул блондин, посмотрев на смятенно захлопавшего глазами Чонгука со смесью братской заботы и бесконечной любви. - У тебя разнояйцевые близнецы Чонгук. Мальчик и девочка.             - Что? - непроизвольно вздрогнув из-за громкого радостного визга Чимина, заключившего бессильно обмякшего в его руках лучшего друга в не иначе как стальные объятия, только и смог ошарашенно выдохнуть и без того сраженный хорошими новостями омега, смотря на подбадривающе улыбавшегося ему Сокджина со смесью откровенного неверия и запредельного счастья во взгляде.             - Именно то, что ты слышал, Чонгук. Поздравляю, - подтверждающе кивнув, солнечно улыбнулся Ким, зеркаля действия Чимина и бережно обнимая за плечи лихорадочно задрожавшего омегу, из антрацитовых глаз которого по-новой стремительно полился неуемный поток солёных слез, а руки благодарно вцепились в плечи друзей, с которыми тот уже очень давно совместно делил все свои самые ужасно-тягостные невзгоды и восхитительно-прекрасные радости.             - Спасибо...Сокджин. Большое...спасибо, - с безграничной признательностью неразборчиво промычал брюнет в плечо доктора, сорвав с его губ снисходительно-умильный смешок.             - Тэхёну лучше это скажи. И своего организму в частности, а не мне. Я ведь только и делал, что бесполезно искал решение проблемы, когда по факту все уже и так было в полном порядке, - мрачно констатировал доктор, отстранившись от омеги и аккуратно начав стирать влагу с его бледных щёк.             - Так, ну все, прекратили реветь и пошли. Бэм и Югём нас всех наверняка заждались, - "взрослым" приказным тоном подытожил Ким, с громким вздохом облегчения поднимаясь со стула, обходя кровать и призывно протягивая руки обоим омегам, охотно принявшим его помощь.             - Обещаю ничего не рассказывать о тебе Юнги, раньше чем ты расскажешь про свою долгожданную беременность Тэхёну, иначе эта хренова  сплетница, у которой язык без костей, однозначно ему все разболтает, а потом специально будет маячить передо мной с самой невинной рожей, типа он тут совсем ни при чём, - как бы между делом заметил Чимин, когда омеги гуськом вышли из палаты вслед за Кимом.             - Большое спасибо, Чимин. Я это ценю, - благодарно улыбнулся другу Чонгук, после нескольких умиротворенно-молчаливых минут ходьбы бок о бок по коридору, переступив порог палаты и в одночасье оказавшись в самой гуще "праздничных" событий - среди своих самых близкий друзей и безумно прелестного маленького комочка счастья, которого осторожно покачивали видимо дрожавшие руки Югёма.             - А вот и наши опозданцы, - с неприкрытым укором бросил в их сторону новоявленный отец, сподвигнув Чона одними губами прошептать повинное "Извини", а после подойти к нему и поближе взглянуть на мирно сопевшего в его руках милейшего младенца, завернутого в пеленку с мелким цветочно-ягодным принтом, чертами своего кукольного личика очень напоминавшего родителя-альфу .             - Он прекрасен, Югём, - с искренним восхищением в голосе выдохнул Чон, осторожно дотронувшись до крохотной щёчки ребёнка и легонько её погладив.             - Ага. Весь в папу, - горделиво отметил Ким, посмотрев на оживлённо беседовавшего о чём-то с Чимином Бэма с бескрайним обожанием во взгляде. - Вот увидишь, Чонгук. Однажды и у тебя такой красавчик родится, - счастливо улыбнулся шатен, сорвав с губ Чона невольный смешок, а его самого сподвигнув расслабленно прислониться головой к плечу альфы.             - Ага. А, может, и целых двое, - с все ещё червоточно сквозившим в голосе неверием задумчиво выдохнул Чон, вмиг заставив альфу бессознательно нахмуриться.             - Что ты только что... - недоуменно начал было он, как вдруг, дверь в палату резко распахнулась настежь, а внутрь буквально ввалилась совершенно нежданная пара.             - Сюрприз! - торжественно воскликнул ослепительно-ярко улыбнувшийся всем Хосок, за спиной которого смущённо топтался на месте и неловко потирал шею Трей, державший в руках большой букет потрясающе красивых белых лилий.             - Эй, балбесы, вы же оба должны быть сейчас на Бали! Какого спонтанного рожна вы вообще сюда припёрлись?! - негодующе буркнул на них Юнги, в противовес своему извечному ворчанию подходя к другу и крепко его обнимая.             - Не смог долго прожить без твоего брюзгливого старческого ворчания, вот и решил приехать раньше времени, чтобы уши привычно завяли, - с показной серьёзностью парировал Джей-Хоуп, отстраняясь от друга и заключая в новые, уже осторожные, объятия радостно улыбнувшегося ему Чимина и приветливо чмокнув в щечку сидевшего на его руках Бомгю.             - Эй, а где ещё один мой некровный брат? - с нескрываемым огорчением в голосе спросил бета, поочерёдно обнимая всех собравшихся, краем глаза подмечая как Трэй, спешно положив цветы на продолговатый белоснежный стол рядом с остальными букетами, уже поставленными в воду, радушно и довольно быстро обнял всех вокруг, а после со сквозящим из всех щелей энтузиазмом бросился к новорождённому младенцу, одной рукой бережно начав поглаживать его по покрытой жидкими тёмными волосами макушке, а другой поддерживающе сжав руку лучезарно светившегося от детского непосредственного восторга Бэма, с которым тот довольно быстро сдружился на почве множества общих интересов.             - В очередной командировке, где же ещё, - простодушно пожал плечами Чонгук, крепко обнимая бету и понимающе улыбаясь его насуплено-панихидному виду.             - Вот вечно он так, когда я откуда-нибудь да возвращаюсь, - кисло скривился Джей-Хоуп, выбив из груди Юнги язвительный смешок.             - А вот нехрен без конца по всяким там далёким островам мотаться и при этом умудряться работать удалённо, - с незлобивым возмущением в голосе выплюнул Мин, подходя к мужу и любовно поглаживая его по животу. - У тебя тут на подходе крестница, так-то, если не забыл, - нравоучительно цокнул гамма, сорвав с губ Хосока беззаботную усмешку.             - Ну, во-первых, завидовать нехорошо, - непринуждённо пожал плечами бета, получив в ответ от приторно улыбнувшегося ему Юнги многозначительный фак. - А во-вторых, кто ж знал, что меня когда-нибудь наймет крупная государственная фирма и будет платить мне за мои хакерские навыки бешеные бабки, да ещё и моего любимого мужа к себе полевым врачом наймет, - как будто это было чем-то заведомо известным и само собой разумеющимся напыщенно заключил Джей-Хоуп, самолюбиво пожав плечами, заставив глаза Юнги театрально закатиться, а всех остальных друзей весело рассмеяться. - Ну, а в третьих, мы изначально планировали в этот раз вернуться домой немного пораньше, так что были уже в Сеуле, когда ты мне позвонил, ну а про свою свято любимую ещё не родившуюся крестницу я конечно же не забыл и точно также быстро бы примчался к ней на крыльях ветра с абсолютно любого края земли (частный вертолёт - это тебе не какие-то там понтушные хухры-мухры, а очень даже эффективное средство передвижения по воздуху), реши она родиться раньше своего срока, - без толики фальши констатировал бета, которого тотчас призывно потянули за штанину маленькие пухлые ручки.             - Но ты же на моё день рождение в прошлом году опоздал, дядя Хосок, - обиженно буркнул Бомгю, жалобно смотря на бету снизу вверх, сподвигая его пристыженно посмотреть на ребёнка и участливо опуститься рядом с ним на колени.             - Зато твой крёстный пришёл вовремя и подарил тебе крутой вертолёт, - как можно легкомысленнее заметил рыжеволосый парень, нежно потрепав мальчика по густым тёмным волосам, и подбадривающе ему улыбнувшись.             - Но ты же тоже, как и дядя Тэхён, делаешь так, чтобы отец улыбался, так что ты тоже очень мне дорог, дядя Хосок, - простодушно парировал ребёнок, до умильного еканья в сердце невинно хлопнув обсидиановыми глазками-бусинками, сподвигнув Джей-Хоупа переиграно схватиться за сердце и тут же заключить мальчика в крепкие благодарные объятия.             - Ты... моя сладкая... булочка... с повидлом, - между серией звонких поцелуев в щёчку, с безграничным обожанием в голосе констатировал Хосок, бережливо прижимая ребёнка к себе и блаженно улыбаясь.             - Этот милейший ангел точно твой ребёнок, Юнги? - с напускным скептицизмом в голосе как бы невзначай обронил Чонгук, вызвав на губах всех присутствующих светлые улыбки, Мина же сподвигнув уявленно скривиться и демонстративно показать ему язык.             - Посмотрим ещё, какой у вас с Тэхёном маленький дьяволенок будет, - без тени сомнения парировал Юнги, в защитном жесте скрестив руки на груди в замок и щедро "одарив" его одним из своих самых изощренных "убийственных" взглядов, тем самым заставив сердце Чона предательски сжаться от вновь накатившего на него ясного осознания того, что он желанно, прямо вот сейчас, в этот самый совершенно обыденный момент, носит под сердцем СВОИХ детей.             Не одного ребёнка, а близнецов.             О большем ему и мечтать то никогда ранее и не приходилось.             - Предлагаю выпить за это (и не только) у меня в кафе. Отец хоть и насовсем переехал со своим новым мужем в Таиланд, но все равно регулярно снабжает меня и кафе дорогостоящей выпивкой, - важно объявил Бэм, безрезультатно попытавшись принять сидячее положение.             - Ты оклемайся хоть сначала, герой-родитель, - укоряюще цыкнул на него Сокджин, подходя к устало улыбнувшегося ему мужу и ободряюще беря его за руку. - Да и тут кое-кто у меня всю ночь над своими скучными шестизначными цифрами сидел, так что ему сейчас явно не до шумных гуляний, - заботливо заметил Сокджин, любовно погладив своего альфу по предплечью и умиротворенно улыбнувшись.             - Тогда как оклемаюсь, так сразу, - солнечно улыбнулся Бэм, просяще потянувшись к своему ребёнку, которого Югём тотчас аккуратно вложил ему в руки, не упустив возможности нежно чмокнуть мужа в макушку и мимолетно обменяться с ним сентиментальными взглядами. - А пока я хочу попросить тебя, Трэй, стать его крестным, если ты, конечно, не против, - с нотками неприкрытой мольбы в голосе произнёс Бэм, выбив из груди изумлённо захлопавшего глазами альфы безмерно потрясенный выдох.             - Боже мой, я...Ты серьёзно?! - растерялся было рыжеволосый парень, посмотрев на подтверждающе кивнувшего ему омегу, а после, молниеносно придя в себя, как можно менее взволнованно добавил: - Почту за честь.             Внегласно закрепив этот незыблемый союз крепкими признательными объятиями.             - Ну все, вы все меня довели, - растроганно всплакнул Чимин, спасительно уткнувшись в плечо мужа и беззвучно заплакав.             - Ну все-все, дорогой, тебе нельзя нервничать, - бережливо приобняв его в ответ, мягко заметил Юнги, успокаивающе начав поглаживать его по контрастно выделявшемуся на фоне бледно-розовых волос выцветшему блондинистому затылку.             В этот самый момент в кармане Чонгука мелодично запел телефон, уведомляя омегу о входящем звонке от Тэхёна.             - Привет, малыш, Юнги рассказал мне о Бэме, как он там? - с искренним беспокойством в голосе выдохнул в трубку Ким, бархатный голос которого мгновенно растекся по венам Чона тягучим живительным бальзамом.             - С ним все хорошо. И с ребёнком тоже, - с явственно сквозившей в голосе запредельной любовью ответил Чон, тепло улыбнувшись.             - Это хорошо. Кстати, тут все довольно быстро разрешилось, так что я приеду немного раньше, чем планировал. Может, даже успею на их выписку, - с октровенной радостью в голосе заметил альфа, незамысловато заставив сердце брюнета начать танцевать под рёбрами чувственную тоскующую сальсу. - У меня для тебя много хороших новостей, - как бы между делом добавил альфа, изогнув губы Чона в солнечной улыбке.             - У меня тоже. Жду не дождусь тебе их рассказать, - в тон ему ненавязчиво произнёс Чонгук, окинув о чём-то увлечённо болтавших и весело улыбавшихся друг другу друзей внимательным взглядом, пораженно придя к весьма нехитрому умозаключению о том, что именно сейчас он по-настоящему чувствует себя "в своей тарелке".             В кругу своих самых лучших и верных друзей.             С невероятно счастливыми родителями, горячо любящими другу друга и всегда охотно ждущими его у себя дома с распростёртыми объятиями, которые при этом души в нём и Тэхёне не чают.             И с безбожно любимой второй половинкой, переливчато рассмеявшейся на другом конце провода и весьма заинтригованно произнесшей: - Ну все, таким макаром я просто обязан приехать ещё скорее.             - Приезжай. Ты об этом не пожалеешь, -  с трепетным обожанием в голосе выдохнул Чонгук и, напоследок обменявшись с альфой неизменно-привычными "Люблю тебя" и "Я тебя тоже", нехотя прервал звонок, ненароком ощутив  себя случайно выигравшим многомиллиардный приз в лотерею победителем.             Вот только этот несомненно дорогостоящий приз вовсе не измерялся какими-то там бездушными бумажными деньгами - он измерялся безмерно дорогими ему людьми, самоотверженно и бескорыстно прошедшими с ним сквозь огонь, воду и самые скверные медные трубы.             Людьми, которые, несмотря ни на что, отважно готовы были биться за него вплоть до самого конца.             Людьми, чудесно ставшими для него самой настоящей большой любящей семьёй.             Пусть и не по крови. Но по сердцу уж точно.             И сейчас, стоя здесь и прозорливо понимая, что вот этот вот самый поистине драгоценный миг рядом с ними был далеко не первым и он такой отнюдь не последний, Чонгук с невероятной лёгкостью на сердце в очередной раз за это столь долгое и непростое пятилетнее путешествие признал, что искренне счастлив.             И что ничтожная вероятность все-таки имеет свое законное судьбоносное право БЫТЬ.             И что её никоим образом не стоит списывать со счетов.             Ведь самые чудесные фейерверки и вправду бывают без единого залпа.             Главное, направить их в нужную сторону и правильно выстрелить.             Ну и ещё обязательно верить в то, что рано или поздно они несомненно озарят ночное звёздное небо сотнями ослепительно-ярких разноцветных искр.             И эта, казалось бы, ранее совершенно невообразимая картина, безусловно станет самой прекрасной из всех, что ты когда-либо мог запечатлеть на своей памяти.