Не стыдно быть слабым

Осознание не ударило под дых, оно пришло постепенно, соединяя детали воедино и расставляя все по своим местам. Однако сам факт понимания ситуации не мог не озадачить Юлика. Руслан, несмотря на свою грубость и саркастичность, всегда имел и другую, на первый взгляд, непримечательную сторону – в нем как будто жил неуверенный, брошенный всеми ребенок, подсознательно стремящийся к унижению и самобичеванию. Этот контраст мужественности и неосознанной тяги лечь на лопатки безумно заводил Юлика. Заводил и пугал. В Руслане было что-то болезненное, невысказанное, он мучился от своей раздвоенности, но ничего не мог поделать. Особенно остро это ощущалось в постели. Поначалу Юлик думал, что дело в привычке, он ведь всю жизнь спал с девушками, а они зачастую требовали деликатности и жаловались на неуклюжесть и резкость Онешко, что со временем переросло в правило не отключать голову даже в особо экспрессивные моменты. С Русланом все обстояло иначе. Это была чистая животная ебля. Тушенцов не жалел свое тело и в пассивной позиции руководил процессом, доводя Юлика до полного изнеможения, а себя чуть ли не до травмирования. Секс был острый и потрясающий, а вот остаточные ощущения... Однажды после особо резвого траха, успокоившись и немного придя в себя, он решил посмотреть, все ли в порядке с Русланом. Тот лежал недвижимо на животе и глубоко дышал. Юлик легонько скользнул по пояснице, собираясь раздвинуть ягодицы, но его руку поймали. – Русь... – Все в порядке, не трогай. Юлик чувствовал себя участником изнасилования, который, вроде, ничего сам не сделал, но и никак не препятствовал. Сначала тебе до искр из глаз хорошо, а потом туман рассеивается, конфетти падают на землю, смешиваясь с пылью, и ты возвращаешься в реальность, горьковато-кислую, сосущую под ложечкой чувством вины и сожаления. Опять эти чертовы контрасты. С Русланом во всем так. Юлик не был по натуре садистом, его никогда особо не заводила жестокость, и он подозревал, что Руслан таким образом замещает физической болью душевные терзания и неудовлетворенность. Но как ему помочь? Что сделать, чтоб отпустило? Ответа не находилось. Самая большая сложность – начать говорить о проблеме. Даже самому близкому человеку не просто сказать о слабостях и каких-то личных вещах. Юлик это понимал. Он пытался завести разговор, но каждый раз чувствовал, как Руслан закрывается и стыдится своих желаний и действий, себя самого. Последнее дело – искать ответы на специфических сайтах в интернете. Блядство. А что делать, ведь диалог упорно не клеился. Потратив несколько дней на изучение Темы, Онешко понял, что БДСМ это не просто плетки, зажимы и кляпы, это целая философия и психология взаимодействия между партнерами. Казалось бы, то, что нужно! Но с зачатками просветления появился миллион других вопросов. В одном он разобрался точно – Руслану нужен контроль, необходим тот, кто снимет с него ответственность за свои темные желания и избавит от необходимости оправдывать надуманные слабости. И этот кто-то, конечно же, Юлик. Если купить всякие приблуды и вот так сразу начать крутить ими перед Русланом, получится цирк. Ведь если подумать, ну какой из Онешко доминант? Обоссаться, как смешно! Поэтому Юлик решил действовать постепенно, приучая и Руслана, и себя к новому положению вещей. В один из вечеров Онешко понял, что готов... Ну как готов, готов попробовать, а что выйдет из всего этого, не имел ни малейшего понятия. Подойдя сзади, он опустил руки на плечи сидящему на диване Руслану, с расслабленной небрежностью скролящему что-то в телефоне. – Ты уже освободился? – не отрывая взгляда от экрана, уточнил Тушенцов. – Да, – спокойно ответил Юлик, начиная массировать мышцы, постепенно делая прикосновения сильнее. – М, ты чего-то хочешь? Или что это за благотворительность? – усмехнувшись, Руслан отложил телефон и зажмурился. – Приятно. – Я рад. Будет еще приятней. Юлик прошелся твердыми касаниями по спине и животу, поднялся к соскам, неаккуратно задев их через футболку. Затем обошел диван и встал между расставленных ног Руслана, который так и сидел, прикрыв глаза. Взял за ворот футболки, потянул его на себя, перехватив под челюстью другой рукой. – Нравится смотреть на тебя сверху вниз. – Что за странные игры в папочку? – приглушенно, но все еще весело спросил Руслан. – Спустись-ка на пол. Тот непонимающе посмотрел в ответ, после чего пожал плечами и сместился с дивана на пол, а Юлик занял его место. – Встань на колени и повернись ко мне. Руслан выполнил и это, положив руки на бедра Юлику. Такая игривая покорность была на руку Юлику. Он провел по его волосам, захватив несколько прядей на затылке, достаточно коротких, но позволяющих зацепиться, и оттянул голову Тушенцова назад. – Положи руки на свои колени и не убирай, пока я не разрешу. Ресницы Руслана дрогнули, глаза распахнулись, наполнившись смолистой чернотой. – Пранк вышел из-под контроля?.. – он уже не улыбался, хоть все еще по инерции делал попытки иронизировать. – Все под контролем. Но тебе лучше помолчать. По-прежнему удерживая Руслана за волосы, другой рукой Юлик проехался по его шее, обводя большим пальцем кадык, спускаясь под ворот к ключицам. Надавил ногтями на соблазнительно выступающие косточки, после чего почувствовал усилившееся сердцебиение парня. Все идет так, как надо, главное держать дистанцию и не поддаваться начинающим брать верх эмоциям. Юлик наклонился к шее Руслана и достаточно сильно прикусил адамово яблоко. – Ох, – Тушенцов выдохнул и попытался выровнять дыхание, но после того, как Юлик начал методично зализывать укус, надавливая на кадык то слева, то справа ребром языка, его попытки с треском провалились. Он неловко дернулся и сжал челюсти. Юлик отстранился, выпустив, наконец, из руки волосы парня, но тот так и остался с запрокинутой головой. С силой надавив на скулы, он ввел пальцы в раскрывшийся рот Руслана и, согнув их, притянул его голову за челюсть к себе. Начиная покусывать нежные мочки ушей, продвинулся к подбородку и ниже, оставляя красноватые отметины. Юлик чувствовал, как горячий язык вылизывает костяшки его пальцев, как слюна медленно вытекает из раскрытого рта Руслана. Он все сильнее распалялся, смотря на полуприкрытые веки Тушенцова, ощущая его сбившееся дыхание. Вытащив руку изо рта, Юлик начал расстегивать свой ремень. Услышав лязг пряжки, Руслан открыл глаза и уже хотел было дернуться, чтоб что-то сделать, но Юлик остановил его взглядом, напоминая, что нельзя двигаться, пока он не позволит. Полностью вытащив ремень из шлевок, Онешко огладил его сверху вниз рукой. – Приспусти штаны и вернись в ту же позу, как сидишь. Руслан явно потерял сюжетную нить, но теперь даже не старался разобраться в происходящем. Он полностью отдался власти Юлика и пытался то ли погрузиться в новые ощущения, то ли не утонуть в них. – Хорошо, – одобрительно кивнул Юлик. – Ты мне доверяешь? Руслан не сразу вспомнил, как говорить, но, опомнившись, севшим от возбуждения голосом еле слышно произнес «Да». – Замечательно. «Собачий кайф», кажется, это так называется? Только мы попробуем сделать лучше, – Юлик перекинул через шею Руслана ремень и, притянув к себе, поцеловал глубоко и влажно, пройдясь по небу и кромкам зубов, терзая губы, одновременно застегивая на ощупь пряжку. Неохотно отстранившись, Онешко посмотрел на проделанную работу. – Потрясающе... Это были не просто слова. В таком простом наборе букв была заложена квинтэссенция восторга, который испытал Юлик, увидев Руслана в импровизированном ошейнике, раскрасневшегося, с припухшими губами и подрагивающими руками, прилежно сложенными на обнаженных коленях. Вишенкой на торте стала устремленная ввысь ярко-красная головка члена с маленькой мутноватой капелькой. Господи, Руслана хотелось прям сейчас, немедленно, сию же секунду! К черту игры, к черту доминирование. Сколько надо сил, чтоб не сорваться и не облизать его всего? Юлик почувствовал в собственных конечностях начинающийся тремор и попытался мысленно досчитать до десяти. Нахуй. Не помогает! Дыши, дыши через нос. Не показывай виду, что еле сдерживаешься. В штанах неприятно давило, голову будто набили разбухшей ватой. Юлик закусил губу и почувствовал металлический привкус, который немного отрезвил его и вернул в реальность. – Хочу посмотреть, как ты себя ласкаешь. Пальцы Тушенцова, мирно лежащие на коленях, впились в кожу. – Я... – взгляд Руслана был полностью расфокусирован, он вдыхал воздух мелкими глотками из-за давящего на шею ремня и сводящего с ума возбуждения. – Давай, Руслан, оближи ладошку и подрочи себе, – Юлик не узнал собственный голос, поразительно глубокий и уверенный. Какие могут быть сомнения, когда с тобой ТАК говорят? Вот и у Руслана рвались последние ниточки, связывающие его с мертвым грузом из комплексов, стыда и страха быть непонятым. – Сделай это левой рукой. Дико заводят твои татухи, хочу видеть, как роза скрывает член. Руслан поднес руку к лицу и стал медленно вводить пальцы в рот, посасывая и вылизывая каждый сантиметр. Широким движением языка мазнул по ладони. Юлик, не удержавшись, перехватил его запястье, прошелся носом по бугорку под большим пальцем и вобрал его в рот, покусывал, лаская фаланги, а затем выпустил с пошлым звуком. На Руслана было невозможно смотреть, его щеки пылали алыми пятнами румянца, грудь неровно вздымалась, выделяя через тонкий хлопок бусины сосков. Юлик прикоснулся к ним, захватил пальцами и оттянул. Руслана затрясло, он сплюнул в ладонь и опустил ее на член, прошелся по всей длине, размазав смазку с головки, и замер. – Хороший мальчик, – Юлику стоило огромных усилий встать на ноги, намотать ремень на руку и потянуть его вверх. – Продолжай. В глазах Руслана не осталось места радужкам, зрачки затопили все пространство и готовы были прорваться демонической тьмой. Юлик тонул, ему не хватало воздуха, будто бы это на его шее сейчас сдавливающий ошейник. Голова Тушенцова была поднята вверх и зафиксирована натянутым ремнем. Воздух в легких раскалился, словно песок в пустыне. Руслан вернул руку на член и стал отрывисто дрочить, глотая прерывистыми вдохами плохо поступающий кислород. Его глаза закатились. Выглядела вся картина крипово и... охуенно. Именно так. Безумие, накаленное до предела. Но как же Онешко ошибался, предел находился уж точно не в этой точке. Юлик смотрел вниз на чернильную розу и возбужденную, сочащуюся смазкой плоть, держа руку с ремнем навесу. Он чувствовал, что до разрядки Руслану осталось совсем немного. Нет, нельзя, чтоб все закончилось так просто. – Остановись, – он дернул ремень еще выше, на что Руслан сдавленно простонал, втянув воздух через сжатые зубы. – Не-не мог-у. Сейчас... Юлик довольно сильно хлопнул парня по горячей щеке и произнес все так же спокойно, но строго: – Остановись, Руслан. Тушенцов быстро заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд на лице Юлика. Щека загорелась после удара, и он наконец понял, что произошло. Онешко, опустив руку с ремнем, тем самым позволяя свободнее дышать Руслану, расстегнул свою ширинку и достал уже давно изнывающий от возбуждения член. Взяв в руку, провел головкой по таким соблазнительным скулам. Руслан был в полной прострации, его ощутимо трясло, по вискам стекали капельки пота, которые Юлик размазал разгоряченной плотью. Он обвел по контуру подбородок, мазнул по крыльям носа и, увидев, как приоткрылись в нетерпении пересохшие губы, легонько постучал по ним. Ощущения были нечеловеческие. Обветренные корочки на губах Руслана соприкоснулись с чувствительной головкой, вытягивая из Юлика непроизвольный стон. – Пиздец, как хочу... трахнуть тебя, Руся. Открой рот. Руслан не был мастером минетов, он не умел делать глубокий, как Юлик, впрочем, Онешко никогда и не настаивал. Никогда. До этого момента. Мыслей не было, не было сомнений, а внутренний критик ушел куда-то далеко и, хотелось бы верить, надолго. Перед глазами все плыло, как после трехчасового катания на адской карусели. Руслан медленно вобрал набухшую головку в рот, пощекотал уздечку и пропустил неглубоко в горло, затем, выпустив, прошелся языком по всей длине, массируя потяжелевшие яйца рукой. Юлик держался из последних сил, он вцепился пальцами в шею Тушенцова, на которой и без того уже виднелись красноречивые отметины от ремня и укусов. – Мф, даа... ты мой... ты только мой мальчик... Юлик все-таки сорвался, его переполнили эмоции. Страсть, похоть, желание, а главное... блядская нежность. Все смешалось в дикий коктейль, и он уже не мог контролировать ни слова, ни действия. Пальцы на ногах подгибались так, что в какой-то момент он испугался, что просто-напросто рухнет на Руслана и раздерет ему горло. Облокотившись о плечи Тушенцова, Юлик начал резкими рывками вколачиваться в его рот, Руслану ничего не оставалось, как вернуть руки на свой член, неистово дрочить и несдержанно мычать, отзываясь на каждую фрикцию. За секунды до того как волна, прошибающая от затылка до копчика, его настигла, Юлик вытащил член и кончил на изрядно припухшие губы Руслана, нос и щеки. Он пошатнулся, чудом устояв на ногах. Сперма медленно стекала по подбородку, как растаявшее мороженое. Онешко собрал ее двумя пальцами. – Оближи. Руслан только сомкнул потрескавшиеся губы на пальцах Юлика, как тут же его выгнуло словно под действием магии вуду, ресницы мелко задрожали, и он излился в собственную ладонь, пачкая паркет и ноги Юлика. В полном бессилии Онешко осел на пол, привалившись к дивану, и прижал Руслана, взмокшего и обмякшего, к себе. Пальцы, словно ватные, не слушались, но Юлик смог расстегнуть пряжку ремня на шее Тушенцова. Мысли полностью отсутствовали у обоих. И это, наверно, случилось впервые. Юлик чувствовал себя... да никак он себя не чувствовал, его будто вытряхнули из тела и обратили в бесконечное блаженство. А Руслан напротив смог наконец-то себя почувствовать, ощутить свою цельность. После того как парни отдышались, Руслан заговорил первым: – Пиздец, я взмок, – он поправил прилипшую футболку и начал подниматься, Юлик следил за ним расслабленным, но внимательным взглядом. – Не знаю... что сказать. В горле саднило, уголки губ потрескались, а на шее уже виднелись будущие гематомы. Но все это было не болезненно-давящим, а сладко-тянущим напоминанием произошедшего. Юлик только открыл рот, чтоб сказать, что говорить что-то совсем необязательно, но Руслан опередил его, найдя, как ему показалось, самые подходящие слова для такой ситуации. – Охуенно, – он кивнул головой в знак согласия с самим собой и еще раз подтвердил, – было охуенно, – беззаботно и открыто улыбнувшись. – Охуенно, – искренне согласился Юлик. К черту рефлексию. К черту речи. Ничто не имеет значения, когда ты чувствуешь себя безапелляционно счастливым.