Обещай мне, Нэд...

Холодный ветер пробирающийся в комнату сквозь щели в деревянных оконных рамах заставлял пламя в камине подрагивать, и на почерневших углях среди горящих дров иногда снова вспыхивали алые искорки. Несмотря на холод, стоящий за кирпичной стеной замка, в небольшой комнате было тепло. Не зря первые Старки построили Винтерфелл на горячих источниках и пустили в стенах их воды, которые обогревали жителей замка даже в самые холодные и долгие зимы. На Севере всегда был холод, а местные жители настолько привыкли к нему, что ещё тысячу лет назад умели использовать природное тепло, идущее от подземных вод и прудов в богороще для своего блага. Эддард заботливо поправил покрывало из волчьего меха в детской люльке, боясь, что пробирающийся с улицы холод может навредить младенцу. Серые глаза с печальной радостью смотрели на малыша, который тихо лежал в кроватке и пока что неумело пытался сжать пальцами мягкую шерсть одеяла, поверх которого расположился темный волчий мех. Обещай мне, Нэд… Обещай. Голос Лианны эхом раздался в памяти молодого Лорда Винтерфелла, и он на несколько мгновений оторвался от люльки, озираясь по сторонам, ища взглядом сестру, запоздало подумав, что это всего лишь воспоминание. Он с горечью опустил плечи и протянул руку к малышу, легонько погладив его по маленькой ручке. Всё, что осталось от прекрасной северной волчицы было прямо перед Нэдом, а дух самой Лианны ушёл на покой в дальних южных землях в Башне Радости. — Джон, — прошептал юный лорд. Ему хотелось назвать малыша по-другому, тем именем, что дала Лианна, но Эддард не мог. Он обещал защитить ребёнка, а услышь кто настоящее имя младенца привезённого с юга, то того ждала бы та же участь, что обещал Роберт Баратеон каждому, у кого в жилах текла кровь потомков дракона. Когда Эддард только увидел ребёнка, он поразился тому, как много в его чертах было от Старков, будто уходя Лианна оставила в этом мире прощальный подарок, передав частичку себя и Севера малышу, сокрыв от мира валирийские отголоски его отца. Правда, которую знал только Эддард неприятно жгла изнутри, но он ничего не мог с этим поделать: слишком свежими были воспоминания о недавнем Восстании и слишком много невинных людей стали её жертвами. Лорд тяжело выдохнул, стараясь не потревожить ребёнка. Если бы он только мог открыться кому-то, на душе стало бы спокойнее, но обстоятельства складывались так, что только Старые Боги были свидетелями правды, как всегда холодные и молчаливые, подобно снежным горам, сохраняющими вечное морозное безмолвие в дальних землях за Стеной. Маленький Джон недовольно заворочался в кроватке, собираясь заплакать, но осторожные руки «отца» бережно вытащили его из люльки и начали легонько покачивать, успокаивая. Обещай мне… Эддард крепче прижал к своей груди младенца, целуя его в лоб, и ощутил горячие слёзы скорби на своих щеках. Лианна должна быть здесь, укачивать своего ребёнка, а Брандон в это время помогать отцу управлять Севером — они все должны быть дома, но жизнь сложилась так, что на плечи Эддарда легло всё то, что предназначалось другим, а сестра, брат и отец покоились в холодных глубинах крипты. Малыш во все глаза глядел на плачущего Лорда, ещё не понимая раздирающего изнутри болезненного чувства.

***

Кейтилин устало шла в свои покои после того, как убедилась, что с её сыном всё хорошо и он уже уснул. Старая Нэн ободрила молодую мать и осталась рядом с ребёнком на всю ночь, позволив той немного отдохнуть от хлопот. Леди Старк всё ещё не нравился Винтерфелл с мрачными коридорами и залами, в которых она постоянно мёрзла, не привыкнув к суровой северной погоде. Она мыслями оставалась в Риверране, теперь казавшийся ей чем-то отдаленным и напоминающем о том, что в мире бывает что-то другое помимо бесконечного снега и холода. Другие же в этом замке словно не замечали неудобств вокруг, без слов напоминая ей, что нежной Талли не место на Севере. Кэт снова поёжилась, ощутив прохладный сквозняк гуляющий по коридору, и поторопилась в спальню. Проходя мимо приоткрытой двери, ведущей в комнату, которую её муж отдал своему бастарду, Кейтилин замерла. Она уже знала, что увидит, но всё равно тихо приблизилась и заглянула сквозь широкий просвет, замечая своего мужа с младенцем на руках. Ревность захлестнула её с головой точно так же, как в первый день, когда Эддард только вернулся с войны домой, привезя с собой не только радость победы, но и своего незаконнорождённого отпрыска. Её волновал больше не сам факт того, что Эддард изменил ей с незнакомой женщиной через какое-то время после их свадьбы, она могла это простить, с трудом, но могла, но забота, с которой муж относился к этому порочному плоду однодневной любви, приводил её в неистовство. Кэт невольно сжала кулаки от обиды и нахмурилась, собираясь войти и напомнить Нэду о его родном сыне, которого он ни разу ещё не укачивал с той же заботой, что и своего бастарда. Но Леди Старк одёрнула себя, мысленно убеждая, что ошибка Нэда никогда не станет частью её семьи и он не стоит её волнения, но злость тихо кипела в её душе, порождая первые зачатки презрения к маленькому Сноу. Подобрав юбки, Леди Старк нарочно шаркнув ногой по полу, чтобы её наверняка услышали, быстрой походкой направилась в сторону спальни, молча проглотив обиду за себя и за сына. Если бы она только знала всю правду и не мучалась от того, что будет вынуждена видеть рядом со своими детьми бастарда, который был больше Старком, чем почти все её дети, впитавшие в себя породу Талли, то, возможно, прониклась бы к судьбе сироты, которого так быстро невзлюбила.