She is

Every day discovering something brand new, I'm in love with a Shape Of You

      Я её люблю. Просто люблю. Бесконечно люблю. И как я к этому пришёл, когда почувствовал — не знаю.       Она настоящая. Не журнальная, не фальшивая, не способная слиться с толпой. Ей не нужно прятать свежесть ласкового лица под слоем пудры, удлинять ярко-русые пушистые ресницы. Она не придумано, живописно, головокружительно красива — и это то редкое, что сейчас никому не найти. Я ощущаю себя с ней обладателем восьмого чуда света, владельцем какого-то неоценимого дара природы.       Кто-то выдумал запахи лимона и ванили, искусственно вывел их для дешёвых ароматизаторов. А у неё запах густого парного молока с ложкой пастообразного меда. Она пахнет так мягко, обволакивающе, нежно — и у меня кружится от неё голова, а сердце замирает так, как будто мне снова четырнадцать лет.       Она почему-то совсем не верит в свою красоту и силу очарования. Просто микрофон искажает переливы её сочного звонкого голоса. Просто она не знает, какая эта пытка — выхватывать туманящимся взглядом её округлое колено и бредить стройностью её невероятных ножек. Просто она напрасно злится на свой упрямый локон, игриво выбившийся из-за ушка — его так хочется заправить, коснувшись вертлявой шейки. Просто ей никто не говорил, что глаза у неё цвета зелёного бархата под знойным солнцем.       Она серьёзная, с ней не выйдет провести день в глупых дешёвых шутках и пустых развлечениях. Она сдержанная и никогда не даст поцеловать себя на людях. В ней укрепились навсегда принципиальность и чувство ответственности. Она так часто грустит по пустякам — какая-то книжная печаль постигает её совсем внезапно. Зато только мне позволительно узнать её другую.       Её смех — как игристое вино, такой заливистый и смелый. Она танцует с закрытыми глазами, с разметавшимися по плечам локонами. Она прекрасна, когда улыбается своей искренней сверкающей улыбкой. До дрожи. Каждая её фраза — это что-то искромётное и незабываемое; это то, что хочется записать на маленьком листке и носить под сердцем.       Она умная, она мудрей и образованней меня в миллиарды раз. Её интеллект — это вселенский компьютер, в котором умещаются терабайты самой разной информации. Её интеллект — это холодная мощь, перед которой я бессилен. И я терплю полное фиаско, я иногда даже не знаю, как начать с ней разговор. Зато я бесконечно горжусь ею. Уверен, она станет будущим отечественной филологии; уверен, она получит премию Шевченко в области литературы; уверен, она будет редактировать вечерами мои речи для корпоративов, когда мы поженимся; уверен, она однажды напишет большую книгу о нас. И в строке «посвящение» будут стоять мои инициалы.       Она — самый огромный парадокс в моей жизни. Да, она боится высоты и глубины. Но она сама — это падение, полёт на американских горках. Она есть та неизмеримая глубина, в которой хочется тонуть, потому что — Боже! — она теплее океана и хранит в себе столько перлов. Она обходит пьяных приставал десятой дорогой, но сама рискует захмелеть от счастья, когда мы вместе.       Но она не трусиха. Она самая храбрая и решительная в мире. Она держится стоически, когда я уже сдаюсь. И только жалуется на свою эмоциональность и неустойчивость — я же знаю, что её терпения хватит на годы, что она вынесет разлуки и обиды и примет на себя любой удар. Она мужественная, её не пугает толпа. Но даже если однажды ей станет по-настоящему страшно, я буду рядом, чтобы сжать её маленькую руку в своей. Мы выдержим всё.       Я верю ей и в неё. И я сейчас — не об успехах и достижениях. Просто она — мой самый преданный и надёжный тыл; та пристань, к которой я всегда могу причалить. Я уверен в ней больше, чем в себе. Она всегда будет любить меня сильнее, чем себя. Она сохранит мои секреты в глубине своей души. Она ревностно станет на мою защиту перед кем бы то ни было. Она выберет меня везде и из всех. Я останусь для неё Первым, Последним, Единственным, Господи-Просто-Самым-Любимым. И эта мысль в минуты холода разгоняет кровь по всему моему телу.       Единственное, чего она никогда не простит — ни мне, ни кому-то ещё — это предательство. В ней, во всех фибрах её души, давно проросло зерно гордости. Но я не предам. Предать её означает предать самого себя.       Она знает это как непреложную истину, чувствует сердцем. Но всё равно очень ревнует меня — безудержно, отчаянно, неконтролируемо. Она закусывает губу и щурит глаза, когда я в шутку обнимаю старую знакомую. Нет, она доверяет мне, просто… просто она настоящая женщина, она любит и хочет быть для меня всем. Она умеет так много, но не может и не хочет делить меня с кем-либо, с этим миром, что всегда против нас. Впрочем, против этого самого мира мы выстоим с ней вдвоём. Нет ничего важнее этого.       Пусть так. Я хочу однажды решиться и сказать ей эти самые главные слова. Я хочу привести её к себе домой, и чтобы она пила чай с моими родителями. Я хочу каждые выходные гулять с ней, с её и моими друзьями, не выпуская её руки. Я хочу, чтобы на моём рабочем столе было сохранено как минимум два десятка наших с ней фотографий. Я хочу однажды сделать её своей до конца, сделать своей маленькой женщиной. И я знаю, что всё так и произойдет.       Ведь мы есть друг у друга. Я есть у неё, а она — у меня. Она моя. Она — есть.