Прощание

Вместе с V всегда приходит ощущение покоя. Сэёну тяжело объяснить, как работает магия его присутствия — просто в доме как будто вдруг становится светлее и теплее. V каким-то чудом находит в завалах его барахла чайник и чашку, заваривает себе чай и безмолвно сидит на диване, задумчиво глядя в одну точку. Темные очки лежат на столе — Юсон ушел, а Сэён давно все знает, от него не нужно прятаться — и больше ничего не скрывает мятные глаза, когда-то такие живые и яркие, а сейчас затянутые туманной поволокой. Сэён вздыхает: все закончилось хорошо, от чего же так тесно в груди? Телефон в его руках вибрирует, сигнализируя о новом сообщении в мессенджере — и V поворачивает голову на звук. — Ты в чате? — Сэён вдруг с похолодевшим сердце понимает, что V не смотрит на его руки: его взгляд блуждает где-то по стене справа от них. Он коротко кивает, глотая комок, который вдруг застрял в горле, затем спохватывается: — Да, а что? — Можешь, пожалуйста, написать, что я завтра приеду на вечеринку с тобой? Зен очень волновался, — V мягко улыбается одними уголками губ, и Сэён чувствует, как тревога, дремавшая до этого под сердцем, просыпается и прорастает, опутывая внутренности, протягивая скрюченные пальцы к горлу. Он пишет что-то в чате — не сильно вдумываясь, кажется, о том, что без Юсона в доме тихо и грустно. «Что такое, V? Что случилось? Ты ведь не задумал ничего опасного?» Сэён ничего не говорит. Он напоминает в чате, что вечеринка завтра в полдень, прощается и выходит из мессенджера. В доме царит тишина, нарушамая лишь равномерным гулом компьютеров. V допивает свой чай, ставит чашку на блюдце (блюдце? У него дома было блюдце?!) и продолжает молча сидеть на диване. Его взгляд — затуманенный, ни на чем не сфокусированный, направленный прямо перед собой — выглядит настолько пустым, что становится жутко. Тишина давит на уши, и когда Сэён понимает, что еще немного, и он больше не выдержит, у V вдруг звонит телефон. V отвечает, о чем-то негромко разговаривает с кем-то на другом конце, затем нажимает отбой и поворачивается. — Ты не мог бы мне немного помочь? Самому мне будет сложно справиться, — на его губах снова поселяется мягкая улыбка, и Сэён, сам того не желая, послушно кивает. V привычным, как будто натренированным за сотни, тысячи, сотни тысяч раз движением надевает темные очки и первым выходит из дома. На улице их поджидает небольшой неприметный фургон. V кивает водителю — приветливому пузатому мужчине в светлой кепке, — перекидывается с ним короткими фразами, затем достает кошелек. Сэён боковым зрением наблюдает за тем, как V извлекает несколько купюр, вручает водителю — и тот смотрит сначала с недоверием, затем шокировано, затем быстро-быстро начинает что-то возражать. V на мгновение растерянно замирает, словно он не ожидал такой реакции, но в следующую секунду снова улыбается и успокаивающе поднимает руку. Еще несколько реплик — и они наконец приходят к какому-то согласию, после чего V подходит к кузову. — Помоги мне, пожалуйста, все это перенести, — за дверцей — аккуратные стопки плотно упакованных прямоугольных предметов. Сэён окидывает их долгим взглядом: — Это твои?.. — Да, фотографии, — V кивает и подхватывает несколько тех, которые лежат ближе всего. — Я попросил привезти все, что были. Думаю, лучше всего будет закинуть их сразу в твою машину. Которой ты завтра будешь ехать? Сэён замирает. — V, ты не?.. — он так и не находит, что сказать, и просто молча качает головой. Затем подхватывает несколько фотографий и молча идет в гараж. Им требуется не один заход, чтобы перенести все, и Сэён чувствует, как у него начинают ныть спина и руки: физическая подготовка у него хорошая, но таскание здоровенных натянутых на раму полотен спустя почти сутки ожесточенной хакерской борьбы, похоже, готово оказаться той самой соломинкой на спине верблюда. Поэтому когда они заканчивают, тревога почти полностью отступает, оттесненная усталостью в дальние уголки сердца. «Наверное, мне просто почудилось, — вяло думает Сэён, отступая к стене дома. — Нервы после этой истории с бомбой ни к черту». Он поднимает голову, бросая взгляд на ночное небо — ясное, глубокое, усыпанное мириадами мерцающих звезд. V стоит рядом, тоже задрав голову, но Сэён уверен: он не видит — скорее, слушает ночь, не в состоянии рассмотреть уже даже самые яркие созвездия. Несколько минут они стоят так молча, а потом V поворачивается, снимает темные очки — жест высочайшего доверия. — У меня будет просьба, — тихо говорит он — а Сэён по глазам читает: «Последняя». Сердце сжимает словно клещами, и тревога, старательно прятавшаяся до этого, сейчас затапливает до кончиков пальцев, накрывает с головой, поглощая мир вокруг. Исчезают все звуки, все запахи, ночь размывается аморфной черной кляксой — и только фигура V остается все такой же болезненно четкой. «V, не смей, что ты делаешь?!..» — Можешь, пожалуйста, завтра завезти все эти фото в «RFA» — их много, я взял все, что было, поэтому их должно хватить не на одну вечеринку — и пустить слух, что я тоже приехал? Мне нужно отправиться еще в одно путешествие, я не знаю, когда вернусь, — на его губах снова поселяется та самая мягкая улыбка, и Сэёну становится действительно страшно, — но не хочу, чтобы все обо мне волновались. Передай потом мои извинения. Особенно Джумину. Сэён чувствует, как внутри все обрывается: он понимает. «V, ты идешь умирать». Ему хочется схватить V за шиворот, сильно встряхнуть и прокричать в лицо что-то вроде «Какого черта ты собрался делать?!», но Сэён не может выдавить из себя ни звука. Слова V для него всегда были абсолютными, его фигура — высшей и значимой, и сейчас горло, сведенное судорогой, может выдать лишь сдавленный хрип. V стоит минуту, затем опускает свои мятные глаза и разворачивается, готовый уходить — и в этот момент Сэён бросается вперед, хватая его за руку. Сердце бешено колотится, словно готово выпрыгнуть из груди, Сэён открывает рот, чтобы наконец-то что-то сказать — он еще не знает, что именно, но что-то такое, что точно остановит V. Однако V успевает первым: делает шаг к нему, поднимает свободную руку, запуская длинные пальцы в непослушные рыжие кудри, прикасается лбом ко лбу. — Прости, — тихо шепчет он, а Сэён чувствует, как воздух застревает в горле. Между ними теперь всего несколько сантиметров разницы в росте, но Сэён снова чувствует себя мальчишкой, которому впервые подарили книгу по математике и ласково потрепали по волосам. — Прости, пожалуйста, за все. Я очень перед тобой виноват, ты даже не представляешь, как… Сэён чувствует, как к глазам подступают слезы. Он сжимает правую руку V, которую все еще держит — как ему кажется, со всей силы, — но V легко высвобождается. — Я сделаю все, что могу, клянусь, даже если это будет стоить мне жизни, — его слова становятся едва слышными. — Я обещаю: я верну его… — он замолкает на полуслове, выпрямляется, затем качает головой, горько улыбаясь каким-то своим мыслям. Поднимает взгляд. — Береги себя, Сэён, — впервые за столько лет обращается к нему по настоящему имени, затем в последний раз улыбается — самыми уголками губ, — разворачивается и уходит, безвозвратно растворяясь в ненасытной темноте. Сэён стоит — брошенный, одинокий, сжав кулаки так, что ногти до крови впиваются в ладони. Горячие слезы стекают его по щекам, а со всех сторон обнимает наполненная мраком пустота ночи. * * * Он берет с собой на вечеринку аппаратуру, даже и не думая веселиться вместе со всеми. Краем глаза Сэён замечает бегающую по залу Джехи, завершающую приготовления к пресс-конференции, Джумина, который что-то обсуждает с деловыми партнерами, и немного нервного Юсона, высматривающего кого-то — но все это остается где-то на периферии сознания. Сэён находит себе место за сценой: здесь тихо, темно и достаточно розеток. Выдернув несколько попавшихся под руку шнуров, он подключает ноутбук и заходит в сеть. Он выполнил последнюю просьбу V: привез все фотографии и рассказал нескольким гостям, что самого V видели в зале. Больше он не связан обещанием и дальше может делать, что ему хочется. — Черта с два я дам тебе просто так исчезнуть, V, — Сэён чувствует, как в груди все больше разгорается раздражение — и это куда лучше, чем вчерашние страх и беспомощность. Он больше не маленький мальчик — он гениальный хакер, лучший из всех, для него нет ничего невозможного. И Сэён заносит пальцы над клавиатурой.