***
Это неожиданное открытие собственных пристрастий произвело на Арчера довольно сильное впечатление. То есть он не то чтобы стеснялся неожиданной широты своих романтических интересов, но... Но это же Шран. Нет, Джонатан не боялся его и не считал товарища гомофобом. Но это же, мать его, Шран! Объяснение так себе, но что-то неуловимое в их взаимоотношениях или в образе Тай'лека не позволяло ему рассматривать того в качестве романтического партнёра. Однако ситуация усугубилась уже спустя пару недель. На этот раз андорианец демонстрировал обнажённую спину — и не только её — перед землянином в раздевалке, и тщательно усмиряемое чувство вновь всколыхнулось. Арчер старался сконцентрироваться на своих ботинках, но взгляд то и дело падал на спину ничего не подозревающего Шрана, ловя то новый изгиб силуэта, то еле различимое родимое пятно под лопаткой — надо же, у них такое тоже бывает, — то... И вот тут Джонатан замирает, как гончая, уставившись в одну точку, вернее, в одно... Да это даже описать прилично невозможно. Взгляд уже давно опустился со спины и теперь изучал плавную дугу ягодицы, поднимающуюся от внутренней стороны бедра и встречающуюся с другой такой же дугой. Ровно под местом, где они смыкаются, можно заметить короткие белые волоски, и Арчер не понимает, почему его начинает потряхивать, а мозг проецирует ощущение от прикосновения кончиков пальцев к жестковатым волоскам в паху. Ему бы очень хотелось это почувствовать. А ещё жар кожи, потому что там кожа всегда горячее, чем... Джонатан дёргается всем телом, словно резко проснувшись, и, периферическим зрением заметив взгляд кого-то из товарищей, надеется, что случайный, а не пристальный или непонимающий. Ему требуется секунда, чтобы вспомнить, чем он занимался до своего, кхм, наблюдения.***
Арчер решает, что его слишком сильно зацепило, чтоб не попробовать преодолеть дурацкий блок "это же Шран", и спустя несколько дней он снова оказывается в той же душевой. Товарищи успевают собраться раньше, и землянин с андорианцем остаются наедине. Тай'лек стаскивает с себя футболку, затем шорты, после бельё, и стоит ему выпрямиться, как Джонатан оказывается сзади. Его пальцы едва уловимо касаются кожи на ягодице. Он, кажется, успевает это сделать, но не подумать головой, потому что кто в здравом уме признаётся в своих чувствах ТАК. И кто в здравом уме ТАК реагирует на подобные выпады. Тай'лек даже не думает дёрнуться или развернуться, он просто замирает в ожидании. Андорианцы очень подозрительные и недоверчивые, и, возможно, именно поэтому они всегда в боевой готовности, а бежать поджав хвост - не их стиль. Лучше присмотреться и выяснить, куда стоит бить. Арчер, окончательно осознав, что отступать после своего несдержанного выпада бессмысленно, опускает на ягодицу полную ладонь и позволяет себе первый вздох, который горячим воздухом касается чужого загривка. Шран воспринимает это как подтверждение своей догадки. И, вильнув задом в сторону, делает шаг к землянину, отчего его пальцы оказываются между ягодиц. Та самая манящая Джонатана фантазия оказывается явью, и он сильнее надавливает кончиками пальцев на покрытую чуть вьющимися белыми волосками горячую кожу, получая в ответ шумный вздох. Он склоняет голову, прижимаясь губами к шее, тянет носом чужой запах, и этот запах отзывается в теле дрожью. Чужое желание оказывается столь заметным, что Шран нетерпеливо разворачивается, чтоб оценить коротким взглядом, а затем поднять глаза к зардевшемуся лицу землянина. Тай'лек немного ниже Джонатана, но смотрит он так, что хочется на колени опуститься. Да-да, за тем самым. Но, пресекая очередные ходы оппонента, андорианец с мягкой настойчивостью подталкивает его к кабинкам, пока не заставляет упереться спиной в стену и выгнуться, вздрогнув, от соприкосновения кожи с холодным кафелем. Но неприятное ощущение тут же перекрывает горячая волна возбуждения, когда Шран прижимается к Арчеру всем телом, едва не рыча, когда губ касаются чужие, грубо и влажно целуя. Джонатан благодарит судьбу, что он оказывается буквально втиснут в угол между стеной и перегородкой, потому что голова идёт кругом, а ноги отказываются держать его, когда чужие пальцы обхватывают напряжённый горячий член. Им потребовалось около часа, чтоб закончить с первым заходом, добраться до комнаты Шрана, пойти во второй и теперь медленно остывать в обнимку на ворохе из покрывал и одежды. — Арч... Шран лежит на животе, зарывшись носом в подушку. В таком положении разговаривать не очень удобно, но переворачиваться слишком лениво. Джонатан вместо ответа вяло ведёт кончиком носа по чужому виску. — Ты маньяк. — М-м. — Я видел, как ты пялишься на меня. Андорианец повернул голову и теперь, сонно щурясь, смотрел на своего землянина. Одна из антенн почти ласково коснулась волос Арчера. Он приоткрыл один глаз и секунду размышлял, сонный это прищур или всё же хитрый. Это заявление могло бы сильно взволновать парня, потому что он был уверен, что никто не заметил его взглядов, но сейчас он был слишком уставшим и довольным для каких-либо негативных переживаний. — Мне нравятся твои волосы. Заметив, как напряжённо выгнулись антенны, он решил пояснить. — Светлые волосы... — он запнулся, но осознав, что не может описать это более поэтично, продолжил как продолжалось. — На синей коже, — его ладонь, лежавшая на пояснице Тай'лека, сползла ниже и чуть сжала мягкую кожу. — Мне нравится. — Реально маньяк, — андорианец смотрел без малейшего негатива, однако взгляд его окончательно перестал быть сонным. — Такое только тебе могло понравиться. После секундной паузы в Арчере вдруг проснулась решительность, и он относительно резво сменил положение, развернувшись головой в ту сторону, где до этого были его ноги. Он склонился к чужим ягодицам и коснулся пальцами горячей кожи там, где они размыкались. В полумраке комнаты послышался тихий вздох, в котором читалась довольная улыбка. Тай'лек опустил ладонь на бедро Джонатана и подался ближе настолько, что его горячее дыхание ощущалось на чувствительной коже. — Сам ты маньяк, Тай'лек.