***
Несколько дней спустя в квартире Штольцов. Конфликт с милицией уладили, пусть и пришлось поторговаться, но всё-таки, это можно вроде считать победой. Правда, Меттатон давно не выходил на связь. Всё это так… Странно. Но, наверное, стоит просто подождать, наверняка он позвонит позже. В этот день Веномус, как обычно, был дома один, лежал на диване вниз лицом уже битый час и думал, что же выгоднее: лабораторная по ботанике или суицид? Но его глубокие размышления прервал звонок Рулса, который предложил встретиться в кафе. Вен согласился, решив, что, мол, «в пизду эту ботанику, у меня есть дела поважнее». Когда они встретились на месте назначения, Вен, в качестве благодарности за помощь, вызвался заплатить за обоих. Рулс согласился, но был немного холоден и подавлен в разговоре. Оно и не мудрено, после такой выходки. На вопрос «что случилось?» он отмахивался, говорил, что просто немного устал, и постоянно переводил тему. Это «свидание» было похоже скорее на собеседование, потому что из РК щипцами слова не вытащишь. Обычно он болтлив и энергичен, но сейчас он выглядел так, словно спал меньше чем обычно. Безжизненно, будто кукла, он сидел перед Веномусом и иногда водил взглядом по столу, размышляя о чём-то. В кафе царила странная атмосфера серости и пасмурности, как будто погода, что царила за окном пробралась в помещение сквозь большие чистые окна, коих было достаточно много, но это не помогало интерьеру выглядеть хоть как-то радостнее или хотя бы расслабленнее. Черная плитка на полу, черная, белая, черная, белая, прям как полосы у жизни. Так же говорят? Или это просто очередная попытка человека оправдать плохой период в своей жизни и дать надежду на новый? Хотя это уже их раздела философии, но это не мозг, это все это место, оно давит на голову своим однообразием цветов и минималистичным дизайном, Веномус просто не знал, на чем сосредоточить внимание, так как даже людей сейчас толком-то и не было. Нечем было отвлечь мозг, что привык работать и анализировать и злополучный орган принимался анализировать саму ситуацию и все то, к чему привело то, почему они сейчас сидят друг напротив друга с такими отстраненными лицами и почему у Рулса в глазах плещутся то печаль, то нерешительность, то какая-то странная толика обиды. — В такую погоду дома бы сидеть, да? — Веномус перевел взгляд на улицу, рассматривая курчавые тучи и мокрый асфальт. Он попытался хоть как-то разрушить это давящее молчание, которое длилось не больше пяти минут, хотя ощущалось оно так, будто они молчат не один час. Каард ничего не ответил и отвернулся к окну. Он начал разглядывать проезжающие мимо машины, бессмысленно крадущиеся каждая в своём направлении. Зачем это всё? Чтобы просто сдохнуть, не оставив за собой никакого следа? Червям на съедение? Непонятно. Рулс снова взглянул на Вена. Такие смешанные чувства, при виде него. Отвращение. Стыд. Жалость. Страх. Отвратительны его поступки. Было стыдно, что перед этим куском змеиной чешуи обнажили душу, а он это не оценил. Жалость, ведь он не специально, Веномус — не злой, он просто недопонят. Страх, ведь в его руках недюжинная сила и острый ум. Несмотря на это, РК немного чувствовал вину перед ним, при чём уже заранее, за то, что он только собирался сделать. — На самом деле, я позвал тебя не просто так, — наконец, герцог решился произнести это. — М? А чём дело? — Веномус был в предвкушении, не зная, чего вообще ждать; он плохо умел читать эмоции других, иногда ему везло, а иногда нет. — «О Боже, я не могу так поступить… Нет, я должен!» — когда РК почувствовал, что, кажется, Вен не понимает, к чему это всё приведёт, он чуть было не передумал, но он сказал, — Мне кажется, наши отношения зашли в тупик. Не подумай, это из-за денег или чего-то ещё! Денег у меня просто завались, дело вообще не в них! — Что?! — Веномус прямо опешил и в отчаянии ударил руками по столу. — Если дело не в деньгах, то в чём?! У нас же всё было…! Хорошо… Под конец предложения он уже и сам не верил в правдивость своих слов. — Нет. Взгляни правде в глаза, Вен. Родители. Взгляды. Насмешки. Чувства. Всё это. Мне продолжать? — голос Рулса чуть подрагивал, как стеклянная ваза от громкого звука: было слышно, как ему больно говорить это, будто сейчас он рассыплется на тысячу осколков. — Пойми, в этих отношениях не счастлив никто. И не то чтобы ты плохой человек, нет! Мы можем быть прекрасными людьми по отдельности, но просто не подходить друг другу. Понимаешь, о чём я говорю? Нам нужно расстаться. Прости меня за это. Рулс встал, наклонив голову так, чтобы волосы закрывали лицо, отвернулся, выпрямился и сделал вид, что гордо пошёл к выходу. По пути к двери, он начал съёживаться, обнимая себя за плечи, тихо шмыгая и чувствуя, как горячие слёзы подступают к глазам и быстро непроизвольно текут по щекам. Каард уже был близок к выходу, и он держался вполне неплохо, никто не увидел, как он заплакал, круто, но уже у самой двери РК зарыдал в голос, впав в истерику, и убежал из кафе как можно скорее. Так паршиво. К чувству вины прибавился ещё и стыд за самого себя. Может ли ситуация стать ещё хуже? Грянул гром, и с неба полился крупный дождь. Ещё чего не хватало. Быстрее-быстрее, надо добежать домой. Хотя, смысла уже нет, всё равно намок уже. Это не так плохо, учитывая, что для вида Рулса высокая влажность — комфортные условия, но всё равно надо где-то спрятаться, чтобы отогреться, а то ещё заболеть можно. Клуб? А что, неплохая мысль. Можно и отогреться, и повеселиться, запить отвратный опыт алкоголем. В этой мыслью Каард и зашёл в это сомнительное заведение. Веномус хотел остановить Каарда, когда тот уходил из кафе, но был ли смысл? Ничего уже не вернуть. Нельзя повернуть время вспять и изменить ситуацию. Это не российский сериал, где он побежал за ней, волосы назад, схватил за руку и крикнул: «Я никуда тебя не отпущу! Я люблю тебя!», и она тут же передумывает, плачет, говорит, что тоже его любит, и потом жили они долго счастливо. Нет уж. Это не сказка, это жизнь. Пусть и не совсем реальная, но жизнь. Штольц сложил руки на столе и уткнулся в них лицом. Он так сидел уже битый час, тихо, почти безмолвно плача. Если у Рулса это была истерика из-за чувства вины, то Вен чувствовал постепенное опустошение. Сначала горе, осознание всей ситуации, а затем полная потеря смысла всего сущего. Такое чувство, что с каждой слезинкой было всё больше и больше плевать на всё, в самом плохом смысле. Всё-таки чувствовать грусть лучше, чем не чувствовать совсем ничего. В принципе, Веномус понимал, почему они расстались, но от этого, знаете ли, как-то, не легче. Может показаться, что он вовсе не расстроен, раз не попытался его остановить, но нет. Это его не просто расстроило, а повергло в отчаяние. Это было похоже на то, будто от тебя оторвали руку. Цинично, но это так. Для Веномуса Рулс был лишь недостающей конечностью, позволяющей тому чувствовать себя целым. В ином же случае, Штольц разваливается как карточный домик. Как механизм, у которого вынули одну шестерёнку, и он перестал работать, как обычно, или, проще говоря, сломался. Так или иначе, стоит внести пояснения причинам. Родители. Надеюсь, вы помните, что произошло между родителями Рулса и Веном. Да уж, тот разговор был не из приятных. С одной стороны, можно понять родителей, кто будет терпеть такое к себе отношение? С другой стороны, и Вена можно понять, кто будет терпеть, когда на его любимого человека наезжают? Да, Вен и Рулс могли плюнуть на всё и сбежать от родителей и от всех, но, похоже, Рулс не так сильно любил Вена, чтобы так поступить. В данном случае родители оказались ему дороже. Да, может быть, это странно, родители порой жестоко с ним обращаются, а он всё ещё их любит и хочет с ними остаться, но кто мы такие, чтобы винить его за то, что он не стал бросать родителей ради пустяковой интрижки. Взгляды. И действительно, у Рулса и Веномуса взгляды хоть и кое-где пересекаются, они всё-таки слишком разные. Каард сказал, что дело не в деньгах, и он не соврал. Дело в самом нападении на стража правопорядка. Будь РК хоть в 100 раз сильнее, чем милиционер, он бы никогда на него не напал, потому что понимал бы, что это повлечёт определённые проблемы. Это Вен из огня да в полымя рвётся. «Беды с башкой», — подумаете вы. Ну, на самом деле, вы не далеки от истины. Но это не единственная причина, почему Штольц именно такой. Просто характер у него такой: всегда надо доказать, что другой человек неправ, при чём, в ход идут самые неординарные способы это показать. Ну и, в конце концов, Веномус всё-таки лидер. «Я впереди, остальные за мной». Удивительно, как интроверт-социофоб может при этом ещё быть лидером, но это вполне реально. В данном случае Вен страдает манией контроля. Обычно он нелюдим, но стоит какому-то человеку с ним связаться, то всё — Веномус теперь считает, что имеет полное право его контролировать. Однако, Рулс тоже стремится занимать лидерскую позицию, ведь его так научили, что в обществе принято, что мужик должен быть лидером, а не абы кем. Из-за чего, как вы помните, их ссоры доходили чуть ли не до драки. Да, только ненормальные пары никогда не конфликтуют, но когда ссоры почти что переходят в рукоприкладство, а потом забываются, будто ничего не было, это не совсем нормально. Нет, это не значит, что нужно быть злопамятными, но конфликты стоит обсуждать, выяснять, почему поругались, чтобы на этом опыте учиться и не повторять таких ошибок в будущем. Насмешки. Если сначала это были безобидные подколки, то после они постепенно превратились в оскорбления. И хотя Вен не терпел, чтобы на Рулса наезжали, сам мог сказать про него такие вещи, за которые другому уже бы надавал по щам. При чём, иногда бывали случаи, когда он не помнил, что говорил. И хоть это достаточно странно, вряд ли кто-то захотел бы постоянно быть облитым помоями. Вы, наверное, спросите, зачем оскорблять человека, которого любишь? Что ж, у Веномуса были такие оправдания: «Я же говорю правду, не оскорбляю, а критикую», «Он тоже иногда меня оскорбляет, а мне нельзя?», «Это я в шутку, несерьёзно», «Я имел в виду другое». Однако, оправдания — это всё ещё оправдания, и истинная цель этих наездов — самоутвердиться за чужой счёт, пусть Штольц и не знал по-настоящему, почему он так делает. Чувства. А точнее, их медленное угасание. Сначала было мимолётное влечение, потом страсть нарастала, пока чувства не дошли до пика, до взрыва эмоций. Но постепенно всё сошло на нет. Все эти оскорбления, насмешки, взгляды — это уже тревожный звоночек. Чем более Вен был Рулсу неприятен, тем больше второй заглядывался на других. К своему большому удивлению, он не счёл никого привлекательным. Или счёл? Каард смотрел на всех, и парни его особенно не влекли. Наверное? Было довольно тяжело определить. То есть, РК слишком поздно понял, что парни ему в целом не особо и нравятся в романтическом плане. Это был второй звонок. А помните, когда Рулс встретил Санни? Он сказал, что эта встреча судьбоносная, что у него что-то вроде прозрения. Он не солгал. В тот момент Каард осознал, что как только начал встречаться с Веном, он всё реже и реже начал чувствовать себя счастливым, пока в итоге эти отношения не превратились в какую-то каторгу. И вот Санни: диалог с ней не был особо выдающимся, но на контрасте с общением с Веномусом — это небо и земля. А вот это уже не звоночек, а тепловозный гудок в самое ухо. Так произошло с Рулсом. У Веномуса же чувства застыли на том пике, из-за чего это расставание переживалось им особенно болезненно. РК постоянно подвергался давлению родителей, которые навязывали ему «правильные» вкусы, интересы и установки, чтобы одобряло общество. Тот же, в погоне за тем, чтобы начать сопротивляться навязанным идеалам, совершенно забыл, какие для него настоящие. Поэтому было сложно понять, нравятся и ему парни в принципе, а не конкретно этот. Поэтому было сложно определить, нормально ли это, когда партнёры друг друга унижают. Поэтому было сложно понять, зачем эти отношения вообще были нужны. Собственно, это было очевидно. Очевидно, что эта пара распадётся. Они слишком разные, и каждый стремится навязать другому свою позицию. Не то чтобы кто-то тут плохой, просто это заведомо больные отношения, которые нельзя было спасти. Одиночество. Цикл. Который. Должен. Быть. Оборван. Веномус оплатил счёт в кафе и угрюмо побрёл вдоль полупустынных улиц. Кажется, сейчас пойдёт дождь. Сначала было негодование, потом было просто грустно, а сейчас — полное опустошение. Казалось, словно мир перестал существовать. От осознания того, что его бренное тело продолжает ходить по этой пыльной улице, было просто плохо, и хотелось себя стереть, удалить, расщепиться на атомы. Этот кусок мяса бесполезен. Он должен сгнить на радость червям. Радуйтесь. Пируйте. Вот же он, идёт по краю лезвия. Вот он уже взбирается по ржавой лестнице на крышу. — Эй! Кто здесь? Голос знакомый. Веномус остановился на второй ступени лестницы, обернулся и увидел Виктора, который стоял, оперевшись на стену кирпичного дома. — Что ты тут делаешь? Решил понаслаждаться красотой города с высоты птичьего полёта? — Вик дружелюбно, но не без иронии улыбнулся. Нет ответа. Вот не до шуток ему сейчас. — Не волнуйся, я тебя не осуждаю. Я бы сам сейчас так сделал. Погодка сегодня отпад, — мечтательно произнёс он, задрав голову к небу. — Отвяжись, Виктор, — кратко отрезал Штольц без капли эмоций и продолжил подниматься наверх. — Эй, чел, — Виктор взмыл в воздух, обхватил его за талию, оттащил и спустил на землю. Какого чёрта? …Ах, так вот почему он такой бледный и с такими острыми клыками. — Я же пошутил. Извини, не знал, что всё настолько плохо. Но знаешь, вместо этого, давай я лучше познакомлю тебя с кое-кем классным. Да, может, это мало поменяет ситуацию, но у тебя хотя бы будет группа поддержки! —… Что ж, терять мне всё равно нечего. Делай что хочешь, — равнодушно вбросил тот в ответ. — Отлично! Пошли на во-о-он ту заброшку! — вампир указал пальцем на заброшенное здание и, взяв Вена за руку, повёл его туда. Не тут-то было. Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Ноги Вена подкосились. Такое чувство, будто все мышцы отключились, и не желали включаться. Он уже был готов упасть, но Виктор всё равно его поймал, проскрипев сквозь зубы: — Н-нет! Я Вам запрещаю спать! Я Вам запрещаю спать на асфальте! — Вик взял его на руки и буквально понёс до заброшенного здания. — Что же произошло? — Я… Я не знаю. Не произошло ничего необычного, чтобы я так себя чувствовал. Однако, мне хочется выбросить себя в мусорный бак, — наконец, сказал он. — Эй! Не надо такое говорить. У всех людей есть свои причины. Кто-то ломается по одним причинам, другие ломаются по другим причинам, не заставляй меня сейчас азбуку разжёвывать. Ты сам понимаешь. Даже если общество твою причину будет считать несущественной, для тебя это может быть довольно значимым, чтобы просто не выдержать, и довести себя до срыва. Веномус вздохнул и больше ничего не сказал. Когда они дошли до пункта назначения, то есть, спустя минут 20, он уже смог встать и самостоятельно пойти, но в его голосе всё ещё не было ни нотки энтузиазма. Это здание, возможно, было каким-нибудь складом когда-то. Сейчас это бетон, кирпич, железные контейнеры, горы песка и куча строительного мусора. Ничего интересного. Тем временем в здании: здесь, вокруг этой бочки, в которой лежит какой-то мусор, собрались три весьма колоритных, но весьма непорядочных члена общества. С одним из них вы уже знакомы, но, скорее всего, его не помните. Сергей. Да-да, это тот самый чувак, который в первой главе быковал на Рулса. И, как обычно, я описал его так подробно, что даже забыл упомянуть расу, я молодец. Короче, Сергей — это что-то вроде фурри-акулы. Относится он к человекоподобным белым акулам. Это довольно важная информация. Самцы этого вида акул по размеру могут достигать в среднем 3 с копейками метра. Но, во-первых, Серёжа всё-таки больше похож на человека, чем на акулу, а во-вторых, даже будь он обычной акулой, он был бы меньше своих сородичей. Так что, рост его — 2 метра с хвостиком. Он довольно накачанный и широкоплечий. Его уши длинные и острые, похожие чем-то на эльфийские, но в то же время напоминающие плавники. Лицо (или морда, тут хрен поймёт) у него не такое острое, как у обычной акулы, однако зубы — почти один в один. Он одет в фиолетовую футболку, обычные чёрные спортивки и простые и массивные чёрные ботинки на шнурке. Следующая — Макс. Это лысая антропоморфная киса с тремя глазами и ростом чуть пониже Серёжи. Она была похожа одновременно на наркоманку и на бандитку, так как иначе оправдать косуху на столь хрупких плечах было нельзя. Тёмные потёртые джинсы почти полностью облегали стройные, и даже худощавые ноги, пока длинные уши с несколькими проколами приходилось опускать, чтобы пройти в дверной проём. На ней было много макияжа, преимущественно чёрного цвета, а так же очень ярко выраженные брови. Голова была так же, как и всё тело, лысая, при чём полностью. На длинном будто крысином хвосте имелся браслет с шипами. Третий товарищ на этой вечеринке — парень с рыжими кудрявыми волосами и бледно-зелёными глазами. Ого, неужели нашёлся хоть один человек в этом «контактном зоопарке»? На этом парне надета чёрная драповая куртка нараспашку, под которой надет свитшот с названием некой рок-группы в качестве принта, драные чёрные джинсы и чёрные кеды. По сравнению с Макс, Сергеем, Виктором и Веном он самый низкий. При чём, не только по росту, но и по статусу в банде. Если статус банды измерялся в цифрах до 5, то Сергей — 5, Макс — 4, Виктор — 3, Веномус — 1, а этот рыжий парень — -1. Несмотря на то, что он часть команды, с ним вроде как все дружат, но общаются с ним не самым уважительным образом. Собственно, так происходит по двум причинам, но об этом позже. И вот, сидит наше «негламурное трио» на заброшке. Макс, оперевшись на стену, листает новостную ленту в телефоне, рыжий собирает мусор в металлическую ржавую бочку, а Серёга сидит с красными пластиковыми стаканчиками на ушах. Как бы сказала моя учительница по матану, дурдом «Одуванчик». — Бля, чел, какого хуя ты делаешь? — Макс в кои-то веки «отлепила глаза от телефона», обратившись к Серёге. — Я слышу море. Хочешь тоже попробовать? — он снял стаканчики с ушей и протянул их Макс. Та скептически закатила глаза, пробурчав что-то вроде «Ага», подошла к нему, взяла стаканчики и надела их себе на уши. Момент, и… — Вау. Эта шутка, типа, реально работает, — похоже, это всё-таки впечатлило Макс. — Всем привет! Я привёл нового…! — вдруг, откуда не возьмись, в здании появился Виктор, вместе с Веном. Кошка тут же сняла с ушей стаканчики и кинула один в Виктора. — Совсем обалдел?! Хули так пугать-то?! — огрызнулась она. — Ай! — Вик ловко увернулся. — В общем, ребята, я привёл нового члена нашей банды! Это Веномус! — Йоу, — кратко брякнула Макс. — Ку, — поздоровался рыжий парнишка, даже не поднимая взгляда. — О, здоровенькі, малюк, давно не бачилися! — Серый поднялся и так хлопнул Вена по плечу, что чуть не забил его в пол, словно гвоздь. Не буквально, конечно же. — Никаких обид за тот раз, да? Тебе не стоило тогда лезть спасать этого придурка, мужик, неблагодарное это дело. — А-ага, п-понял, а ты-то на него за что наехал? — Вен усиленно пытался сделать вид, что ему не всё равно. — А сам как думаешь? Он смазливый мажорик, маменькин сынок и высокомерный засранец. А таких у нас не любят тут, ясно? — твёрдо пояснил Серый, снова плюхнувшись на старый потрёпанный диван. — Ну, располагайся, где хочешь, только подальше от меня, я пидоров не люблю, ха-ха! Веномус забил на актёрское мастерство и посмотрел на Сергея с выражением лица, которое ясно отражало его эмоции, то есть, у него на лице было написано: «Мне до пизды твои глупые шутки». А ему и правда было всё равно, он недавно был в шаге от того, чтобы покончить с собой, шутка про геев — это вообще мелочь. Выглядел Вен высокомерно, но на деле ему просто хотелось умереть. — С радостью, я тоже с быдлом сидеть не люблю, — брякнул Вен в ответ небрежно и примостился рядом с рыжим на соседнем пеньке. — Ты за базаром следи, а то и тебе достанется, — фыркнул Серый. — Похуй. Абсолютно, — проговорил он так же равнодушно, почти совсем не шевелясь, а глаза у него были такие же пустые, как его же кошелёк. Шутка смешная, ситуация страшная. — О-о-о, кого-то уделали, — усмехнулась Макс. — Эй, ты на чьей стороне вообще? — Сергей надул губы и недовольно нахмурился, будто не мог выбрать между «я обижен» и «я очень зол»; он перевёл взгляд на Вена и обратился к нему вновь. — Ладно, похуй, первый раз прощаю, ты всё-таки новичок. Я тебе поясню, что здесь происходит с такими, как ты. Видишь этого рыжего парня? — Эй. У меня вообще-то имя есть, — угрюмо произнёс рыжик. — Слушай, не мявкай, а? — акула-парень прыснул, а затем продолжил. — У тебя, может, и есть имя, просто никто его не помнит, потому что мы привыкли тебя Петухом называть. — О-о-о, а что случилось, что его так называют? Он предал Родину? Расстрелял сотни невинных граждан? — Штольцу было жаль парня, но сейчас его эмоций хватало только на сарказм. — Да потому что он пидор, ёпта. Так что если понравился, можешь дать ему денюжку и спокойно оприходовать его за гаражами, — когда Штык говорил это, в его улыбке было столько надменности, что ощущалось, что это его единственный талант — высмеивать тех, кто ему не нравится. — И это, кстати, не шутка. О, кстати, каждый день, когда мы собираемся, мы скидываемся денюжкой, даём деньги этому… Ржавому… И он приносит нам хавку, которую мы заказали. Хороший мальчик. Петух, конечно, но хоро-о-оший мальчик. — И ты собираешься меня так же унижать? Тогда все-го хо-ро-шего! Русские и-дут до-мой! — Вен уже встал и хотел уйти, но хриплый голос главаря его остановил. — Не кипишуй так, малой, — Серый достал из кармана сигарету, зажал её в зубах и поджёг её. — Ты думал, я тут с тобой шутки шучу? Не, мы не унижаем его, это просто дружеский прикол. Да и учитывая, чем он занимается, и что он больше ничего особо не умеет, отношение к нему соответствующее. К тому же, он здесь «услуга за услугу». Он помогает нам, а мы ему. Мы его просто загораживаем от всяких гопарей. — «Пф-ф-фт! Вы и есть гопари!» — произнёс про себя Веномус, параллельно закатывая глаза. — Но ты вроде норм. Так что… Присоединяйся. Мы можем стать друзьями, закорефаниться там, — акула-парень непринуждённо развёл своими крупными руками. — Ага. Щас-с-с! — прошипел тот, высунув змеиный язык. — Пф. Я ему всё ещё не доверяю, — брякнула Макс. — Типа… Посмотрите, он вообще не похож на члена группировки, которая занимается мелкими преступлениями. Он всего лишь маменькин сынок в милом свитерке и с прилизанными патлами! — А ты-то. Ну ты глянь на себя, крыса, — огрызнулся Штольц, зашипев. Кошка шикнула, но сделала вид, что ей всё равно. — В любом случае, — она продолжила. — Я не верю, что ты сможешь стать частью команды. Кто ты такой? Исчезни. — Ой, с радостью, не хочу видеть ваши кислые ебальники, — Вен снова попытался уйти, но его опять остановили. — Ой, тебе просто ссыкотно «нарушить закон», ты ж такой хорошенький, ментов боишься. Пф! — Макс ухмыльнулась. Веномус медленно развернулся, раздражённо вздохнул и скрестил руки на груди, ожидая задания. Лысая кошка прыснула, так как эта элементарная манипуляция сработала. Макс кинула ему зажигалку и лак для волос. — Подожги вот это вот, — она указала на тару с мусором. — Это самое простое, что можно осилить, — Макс начала наблюдать за каждым действием Штольца, который выполнил этот приказ ежесекундно. Как именно? Без изысков. Включил зажигалку и распылил лак. Мусор, бережно сложенный в металлической бочке, был подожжён. — Вау. Да ты просто монстр, — с сарказмом произнесла Макс. — Ладно, похуй. Ты типа принят, всё такое, тыры-ты-ты-тыры, похуй. — Ох, правда? Что ж, как жаль, что мне абсолютно всё равно, — Вен отдал ей лак и зажигалку и снова сделал попытку уйти, но теперь Виктор его остановил. — Да брось, останься! Пойдём, все вместе по коктейлю пропустим, — Виктор ненавязчиво улыбнулся ему. — О, а хорошая идея. Эй, Вен, — Макс окликнула Штольца. — Раз уж ты у нас Почти Не Маменькин Сынок, то почему бы тебе с нами не бахнуть чего покрепче? Или кишка тонка? — Вообще-то кишка тонка у всех, потому что есть толстая и тонкая, глупая ты курица. И вообще, выпивка не делает никого взрослее, что за глупая проверка? — Веномус наморщил лоб, посмотрев на кошку с презрением. — Бла-бла-бла, так и скажи, что зассал, хватит стоять и умничать, этим ты здесь никого не впечатлишь, — Макс пошла к выходу, попутно шлёпнув его по заднице. — Идём уже, сопляк. Итак, Сергей, Виктор, Макс, Веномус и неизвестный рыжий пиздюк идут в клуб. Да, я специально написал это именно так, потому что говорить о походе в клуб возвышенно — это всё равно что называть проститутку куртизанкой, и считать, что теперь это благородная профессия. Первым делом, в клубе банда направилась к бару, потому что веселиться без алкоголя — not true. Как только они подошли на расстояние примерно 2,5 метра, они заметили, что за барной стойкой сидел Рулс, который попивал вино из блестящего бокала в гордом одиночестве. Или не очень гордом? Хм. Да нет, он выглядел так, словно совсем не расстроен разрывом с Веномусом. — М? Вен, ты, кажется, встречался с ним? — спросил Виктор беспардонно. — Мы расстались, — Вен попытался ответить равнодушно, но его голос всё равно немного дрогнул. — О, так это типа твой бывший? Чува-а-ак, соболезную, — несмотря на то, что её никто не заставлял, Макс подбодрила его, пусть и сказала эти слова на отвали. Рулс услышал голос Веномуса, но не сразу обернулся, а когда всё же обернулся на миг, в ту секунду на его лице проявились его настоящие эмоции. Ему было грустно и беспокойно. Хоть РК и больше не испытывал к Вену никаких романтических чувств, ему всё равно нелегко было решиться на разрыв. Но в то же время, Каард сомневался, принял ли он правильное решение. Чувства — это не скалярная величина, и уж тем более не векторная, её не измеришь барометром или линейкой, поэтому так сложно понять даже свои чувства. За Вена Рулс тоже беспокоился: он знал, какой порой Штольц отчаянный; он понимал, что тот будет отстаивать свои убеждения любыми путями; он осознавал, какой Веномус отбитый безмозглый пидор пидорас петух ебаный пидор конченый. Однако, Каард понимал, что это не его дело, так как Веномус — взрослый мальчик, сам в состоянии о себе позаботиться. Поэтому Рулс попытался больше не сталкиваться взглядом с ним, будто они в разных Вселенных. Несомненно, это задело чувства Штольца, который ещё не отошёл от этого разрыва и не мог воспринимать реальность максимально адекватно. По лицу Вена было видно, что ещё чуть-чуть, и из его глаз непроизвольно потекут слёзы. — Эй, ну же, хорош сопли пускать, ты ж не терпила какая, — Серый ободряюще похлопал Вена по плечу. — Больше поплакал — меньше пописал, всё нормально. Затем он плавно переместился к барной стойке, а за ним и Макс. — Он в чём-то прав. Не позволяй разрыву испортить твою жизнь, — Виктор тоже постепенно стал перемещаться к бару, но спиной вперёд, делая пальцами «пистолетики» и щёлкая ртом, а затем он повернулся лицом к бару и сделал свой заказ, начав болтать со своими товарищами. Веномус и Ржавый (для удобства будем называть его так) остались стоять в стороне вдвоём. Но так как рыжий не присоединялся к друзьям то ли по причине слов поддержки, которые он не решался сказать, то ли по причине некоторой неловкости из-за сложившейся ситуации. Вен же, чтобы поубавить неловкость, спросил у него: — Ты собираешься что-то сказать? — …Нет, — мягко и без капли злобы произнёс он, пожав плечами, и пошёл к остальным. Боже, какой же этот парень… Социально неловкий? Что ж, в любом случае, новые друзья Веномуса уже у бара, заказывают напитки и болтают о всяком. Стоит ли к ним присоединиться? Может всё-таки уйти, пока они не видят? Нет, Виктор прав. Разрыв с каким-то едва знакомым человеком можно уж как-то пережить. Штольц — не маменькин сынок, ему уже целых… 22 года, он уже большой мальчик, способен справиться с бытовыми проблемами. Вену совсем не хочется выглядеть слабаком, поэтому он пристраивается рядом со своими новыми приятелями. Рулс, поняв, что ситуация уж шибко неловкая, поспешил уйти в другой угол помещения. Прежде чем кто-то успевает посоветовать какой-нибудь алкоголь, Веномус заказывает «Голубую лагуну». Сергей взглянул на это и язвительно прыснул. — Серьёзно? Ты выбрал один из самых бабских коктейлей? Мда, похоже в данном случае голубая тут не только лагуна, — безжалостно насмехался Серый. — Не слушай ты его, он просто… — Виктор уже хотел было поддержать Веню, но он сам вступился за себя. — Настоящий мужик достаточно уверен в себе, чтобы заказывать то, что он хочет, — надменно перебил Штольц. — Внатуре. Серёж, что за ебанутые шутки? — Макс нахмурилась, произнеся это с некоторой строгостью. — Кстати, Виктор. Заплати за меня, крошка, будь добр. Ну, а иначе… — он приблизился к вампиру на довольно близкое расстояние и угрожающе щёлкнул зубами. — Тц. Что ты мне сделаешь? Твой яд на меня вряд ли подействует, — вампир отхлебнул свою «Кровавую Мэри». — Это значит, что не заплатишь? — томно прошептал Вен прямо ему на его остренькое ушко. — Ла-а-адно, заплачу, так и быть. Как такой детке отказать? — Вик кокетливо подмигнул ему. — Послушай, если ты ещё раз назовёшь меня деткой, я за себя не ручаюсь, даю хвост на отсечение, — шикнул он пренебрежительно. — Хи-хи! Ты давай не выпендривайся, коктейль дорогой, — Виктор усмехнулся, похлопав его по пояснице. — А что ты мне сделаешь? — Веномус хитро оскалился, позволяя ему касаться себя, а затем продемонстрировал Вику его же кошелёк. — Держи, обалдуй, тебе это пригодиться. — Ого, похоже, у кого-то ловкие шаловливые ручки, — вампир нежно улыбнулся ему, глядя прямо в его кофейного цвета глаза. Виктор забрал свой кошелёк и оплатил заказ Вена. Веномус же, получив свой напиток, так сказать, за красивые глаза, не стесняясь стал разглядывать вампира, попутно посасывая коктейль. Сказать откровенно, у Вика личико такое, что прямо хочется взять и затискать. Несмотря на то, что щёки относительно худые, мордочка у него ребяческая. Губки прямо сладенькие и подкрашены бесцветным блеском без блёсток. Можно заметить, как торчат его молодые клычки. Чёрные волосы короткие и растрёпанные, как пёрышки у воробья. Глаза цвета васильков, при чём блестят они по-особенному, по-космически, словно кто-то разукрасил их ручкой с мелкими блёстками. Под глазами можно заметить бледные синяки, которые, в прочем, общую картину не портили. Кожа светло-серого оттенка, блестит так же, как глаза — словно её намазали мелкими блёстками, как у чёртова Эдварда из «Сумерек», который, кажется, блестел на солнце. На заострённых ушках и на щеках присутствует румянец, представляющий собой лёгкие потемнения кожи на этих участках. Носик небольшой, немного острый. Шея тонкая, почти лебединая. Телосложение у него среднее, даже несколько стройное. Одет Виктор в джинсовую куртку, красную футболку, бирюзовые джинсы, а на небольших ножках — чёрные классические мужские туфли. «Чучело, короче», — подумал Веномус. — «Губы намазюкал, а расчесаться — нахуй надо, да?» И хотя глупо отрицать, что Вик симпатичный, Вену было сложно воспринимать его всерьёз из-за этого детского личика и постоянной глупой улыбки на лице. Штольц не особо участвовал в разговоре, так как ему казалось, что их разговоры неинтересны, либо он чувствовал себя слишком гордо, чтобы разговаривать с теми, кто для него являлись быдлом. Однако, краем уха он услышал, что они обсуждают. К его удивлению, это были не только сплетни или обсуждение неприятелей, но и разговоры о музыке, фильмах, политике и хобби. Веномус подслушивал их разговор, но подключаться к нему у него особо не было желания. Таким образом, он узнал, что по большей части все члены банды любят рок или рэп, Сергей любит боевики, Макс презирает действующую власть, Виктор в качестве хобби пробует всё что под руку попадётся. Рыженького пацана обделили вниманием, потому что он, видимо, никому не интересен. Вен иногда спрашивал его, чтобы выведать какую-то информацию на всякий случай. Оказалось, у рыжика такие предпочтения: ему нравятся комедии, лёгкий рок, он аполитичен, а в качестве хобби у него гитара. Но, Боже мой, кому не плевать, не так ли? Быстро устав от разговоров, Вен вышел на улицу через запасной выход, подышать свежим воздухом. Да уж… Запасной выход привёл к какой-то подворотне, где всё изрисовано граффити, повсюду мусор и мусорные контейнеры. Около двери есть парочка барных столиков. На стене здания есть пара неоновых вывесок. Штольц задумался о своём. Возможно, эти люди — шанс начать новую жизнь? Да, они неидеальны, но это ведь только начало. Надо просто познакомиться с ними поближе, они не такие уж и плохие. Через несколько минут подошла Макс с двумя бокалами неизвестных коктейлей. Она уже была изрядно подвыпившая, чуть-чуть пошатывалась, но не сказать, что пьяная в зюзю. — О, так ты здесь? — пробормотала она. — М. Хочешь поговорить? Похоже, ты всё ещё подавлен тем разрывом. — Как ты узнала? — спокойно вопросил тот. — Я сказала, что у гусей есть зубы, и что акула — это не рыба. А ты меня даже не поправил! — кошка состроила обиженную моську. — Хах. Прости, я правда сейчас в своих мыслях. И да, ты права, расставание — это нелегко. Я успел привязаться к Рулсу. Он был для меня… Чем-то особенным, он…! Я вряд ли ещё встречу такого милого дурачка, который будет так… Вежлив и… Чуть-чуть глуповат. В смысле, да, он был избалованный и высокомерный, но это не раздражало, это… Как будто так было и надо. Да, иногда и из-за этого ругались, но в целом — это было даже забавно и мило. Будто он ребёнок, который возомнил себя принцем. Ха-ха! И я… Больше никогда этого не услышу. Похоже, что он не хочет со мной разговаривать. В смысле, ты видела, как он действовал! Он просто меня избегал! Ах… И что самое страшное, во всём этом виноват только я один. Я сам сломал своё счастье. Макс внимательно его выслушала с каменным лицом, чуть пошевеливая левым ухом, а затем как-то без энтузиазма начала его подбадривать: — Ой, да не переживай ты так. Обычно когда люди переживают разрыв, им кажется, что мир рухнул, ведь этот чувак был их единственным, ре-бя-та! Это всё фигня! Ты обязательно встретишь ещё одного козла, из-за которого потом ещё раз будешь загоняться, в этом плане всё нормально. — Да не козёл он, — Штольц неловко пожал плечами. — Ты не понял, — девушка сделала глоток коктейля из одного из бокалов и, отдышавшись, продолжила, — Какая бы ситуация не была. Он был козёл. А ты тут не при чём. Серьёзно, не надо загоняться, не надо винить себя. Нет, ну ты можешь, конечно, поразмазывать сопли по роялю, но, как бы, смысл? Ты ничего этим не изменишь. Ты не сможешь вернуться в прошлое и перестирать ему все носки наконец-то нормально. Ты не сможешь вернуться в прошлое и приготовить ему нормальный борщ, не бухнув туда полпачки соли. Не, я всё понимаю, пересолил — влюбился, всё такое, но это реально жрать было невозможно, странно, что он выжил, в принципе. И вообще… Макс сделала ещё глоток и всучила ему второй бокал коктейля. — Пей, — приказала она. — Что? Не-е-ет, я уже выпил сегодня халявного коктейля, — он неловко попытался отказаться, но на него надавили с двойной силой. — Пей, кому говорят! — рявкнула кошка. — Или ты меня не уважаешь, а, бля? — Хорошо-хорошо! — Веномус сдался, принял бокал и выпил всё залпом. Вкус не поддаётся описанию. Лицо Штольца непроизвольно скривилось. — Кто ж так пьёт, блядь! Он же крепкий был, куда ты спешишь, а? — Макс, похоже, всё пьянее и пьянее. — Не убежит он от тебя, спокойнее. У Вена вскоре закружилась голова. Его немного зашатало, но было терпимо. Постепенно на щеках выступил румянец. Постепенно и Макс справилась со своим коктейлем. Она поставила пустые бокалы на ближайший барный столик. — И вообще, — продолжала девушка, — он тебя не достоин. Ну реально ведь недостоин… Он высокомерный ублюдок с интеллектом как у камушка! Нах-х-хуй он тебе такой нужен? Найдёшь ещё кого-нибудь, при чём, получше него! Ну разве я не права? Права же, да? Вен молча кивнул. Как говорится, сложно не согласиться, когда тебя хвалят. Особенно человеку, который и на трезвую голову считал себя сверхразумом, а всех остальных — плебеями и быдлом.***
Рулс, пьяный и уставший после клуба, завалился домой и попытался как-то пройти к себе в комнату, чтобы отец не заметил и не вставил по первое число. Зачем всё это было нужно? На кой? Вина выпил и как бы… Похуй. На душе так же гадко, как и было. От этого похода в клуб ничего не поменялось. А Веномусу, похоже, было весело. Конечно, он же был в компании новых друзей. Вот он! Ключ к разгадке! Нужно завести новых друзей! И тогда всё наладится. Можно и нового партнёра найти. Да, именно. Пора начать новую жизнь! РК прокрался в библиотеку и пошёл в тот самый секретный отдел. Он знал, где он находится, потому что часто копался в библиотеке, и однажды наткнулся на два секретных отдела: один материнский, второй — отцовский. Оба можно было легко взломать, головоломка на сейфе, да ещё и такая простая — плохая идея. У отца особо ничего интересного, кроме журналов с клубничкой, не нашлось, а вот у матери лежали журналы чёрт его знает какого года, где были разные статьи на тему отношений, косметики и одежды. При чём, были как журналы для взрослой аудитории, так и всякие «Сабрина — маленькая ведьма». Так вот, там были всякие тесты, по типу «Какой парень тебе подходит?», или статьи о том, как заговорить с понравившимся мальчиком, как завести друзей и всё такое прочее. И контент во взрослом журнале и в детском мало отличался. Так или иначе, Рулсу показалось, что с помощью этих статей можно реально научиться заводить друзей. Ой, да ладно, а как ему ещё научиться? Компьютера у него нет. Обычными способами, которыми он пытался подружиться — не получалось, потому что всем казалось, что он какой-то странный, неправильный и не такой как они. Даже когда Каард нашёл друзей, они отвернулись. Поэтому пришлось прибегнуть к таким неординарным методам. Самое главное — Рулс не сдавался. Он до конца верил, что он сможет найти себе друзей и пару. — «Что ж! С завтрашнего дня я начну ходить на свидания!» — подумал РК про себя.